Влияние индивидуума на язык

Если язык не природное явление, то, следовательно, его место среди явлений общественных. Это место особое, благодаря особой роли языка для общества. Общее у языка с другими общественными явлениями в том, что язык — необходимое условие существования и развития человеческого общества и что, являясь элементом духовной культуры, язык, как и все другие общественные явления, немыслим в отрыве от материальности.

Мысль о том, что язык не биологический организм, а общественное явление, высказывались и ранее у представителей «социологических школ» как под флагом идеализма (Ф. де Соссюр, Ж. Вандриес, А. Мейе), так и под флагом материализма (Л. Нуаре, Н.Я. Марр).

Так как язык представляет собой социальный, общественный феномен, это означает, что язык «вырастает» у человека как продукт подражания и развития и что он существует в масштабе целого сообщества: не может быть языка «для одного человека». Можно сказать и так: язык — явление надындивидуальное, обслуживающее всех членов данного общества, независимо от их пола, возраста, материального положения. Какова же роль индивида, отдельного человека в этом процессе? Принимает ли он просто готовые правила игры, подписывая наряду с остальными членами общества «языковую конвенцию» и в дальнейшем исправно её соблюдая? Нет, не совсем так: личность обладает по отношению к языку определённой свободой. Дело прежде всего в том, что язык — очень сложная, объёмная, многоэлементная система. В нём огромное количество слов, масса правил, разнообразных вариантов. Большие толковые словари современных языков фиксируют сотни тысяч единиц. Отдельный человек просто не может овладеть таким богатством. Поэтому он относится к языковым единицам избирательно: он выбирает себе какие-то слова, формирует свой лексикон. Таким образом, языковая свобода личности проявляется прежде всего в индивидуальных вариантах языка — идиолектах. Но идиолект — это не только лексика. Это также индивидуальные особенности произношения и расхождения в письме.

Наряду с идиолектами, лингвистика также изучает «социолекты» — «групповые языки». Это промежуточная ступень абстракции между языком личности и языком целого общества. Сюда относятся профессиональные языки (например, моряков, врачей, железнодорожников и т. д.) и жаргоны (условные языки, сознательно противопоставляемые литературной речи). Интересным частным случаем социолектов являются фамилиолекты: это разновидности языка, принятые в конкретных семьях.

Конечно, своеобразие социолектов и идиолектов проявляется, главным образом, в сфере лексики и словарного запаса. Однако, если внимательно изучать окружающую нас речь, то можно убедиться: и к грамматическим правилам человек относится по-разному. Одни из них он безоговорочно признаёт, а другие позволяет себе нарушать или вовсе делает вид, что их не существует. Говорящий человек «ранжирует» правила, делит их на незыблемые (обязательные) и неважные (факультативные).

В конце концов, однако, свобода личности по отношению к языку проявляется не только в возможности выбора языковых единиц, формировании своего идиолекта. Она ещё — в возможности оценки языковых единиц: это мне нравится, а то не нравится. Отсюда вытекает естественное стремление исправить, устранить то, что не нравится, и, наоборот, закрепить то, что кажется удачным, — вообще каким-то образом повлиять на язык.

Существуют конкретные случаи воздействия личности на язык, в частности, на известные неологизмы, введённые в тот или иной язык конкретным человеком: писателем или общественным деятелем.

Конечно, бывают особые эпохи — формирование нации, становление литературного языка, пробуждение общественного сознания, когда роль личности может оказаться значительной. Но, в основном, это уникальные ситуации, исключительные случаи. В целом язык достаточно устойчив по отношению к индивидуальному вмешательству, к попыткам сознательно «улучшить» и отрегулировать его. Причина кроется в надындивидуальном характере средств общения.