Свобода человека в условиях несвободы
Бессрочность временного состояния — человек, попавший в концлагерь, в отличие от заключенного в тюрьму, не знал, окажется ли он когда-нибудь на свободе; — была одним из наиболее тягостных психологических обстоятельств этой жизни. «Бессрочность существования в концлагере приводит к переживанию утраты будущего… В тот момент, когда человек не в состоянии предвидеть конец временного состояния в его… Читать ещё >
Свобода человека в условиях несвободы (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Существует ли свобода в условиях несвободы, например, можно ли говорить о свободе узника концлагеря? На этот вопрос ответил основатель экзистенциональной психологии, человек, получивший страшный опыт Освенцима, венский психолог Виктор Франкл.
Огромное количество людей страдало в этом лагере смерти не только от недоедания, холода и недосыпания, чувства ужаса от реальности оказаться в газовой камере, но и от психологических проблем. Одна из них — своеобразное чувство неполноценности: бывший «кем-то» в прошлой жизни, человек становился в лагере «никем». Было и наоборот, те, кто стал в лагере «важной» персоной — старостой, поваром, кладовщиком или полицейским, — «успешно компенсировали примитивное чувство неполноценности: наконец-то они добились успеха! Временами у них появлялась буквально мания величия в миниатюре»[1].
Бессрочность временного состояния — человек, попавший в концлагерь, в отличие от заключенного в тюрьму, не знал, окажется ли он когда-нибудь на свободе; — была одним из наиболее тягостных психологических обстоятельств этой жизни. «Бессрочность существования в концлагере приводит к переживанию утраты будущего… В тот момент, когда человек не в состоянии предвидеть конец временного состояния в его жизни, он не в состоянии и ставить перед собой какие-либо цели, задачи. Жизнь неизбежно теряет в его глазах всякое содержание и смысл. Напротив, видение „конца“ и нацеленность на какой-то момент в будущем образуют ту духовную опору, которая так нужна заключенным, поскольку только эта духовная опора в состоянии защитить человека от разрушительного действия сил социального окружения, изменяющих характер, удержать его от падения»[2].
Так о какой же свободе можно говорить при таких условиях существования? О свободе духовной установки — о внутренней готовности человека к продолжению жизни и борьбе или смерти!
Заключив человека в лагерь, можно было отнять у него все вплоть до очков и ремня, но у него оставалась эта свобода, и она оставалась у него буквально вплоть до последнего мгновения, до последнего вздоха. Это была свобода настроиться так или иначе, и это «так или иначе» существовало, и все время были те, которым удавалось подавить в себе возбужденность и превозмочь свою апатию. Это были люди, которые шли сквозь бараки и маршировали в строю, но у них находилось для товарища доброе слово и последний кусок хлеба. Они являлись свидетельством того, что никогда нельзя сказать, что сделает лагерь с человеком: превратится ли человек в типичного лагерника или все же даже в таком стесненном положении, в этой экстремальной пограничной ситуации останется человеком! Каждый раз он решает сам[3].
Итак, человек всегда свободен в выборе: сохранить ли человечность при любых жизненных обстоятельствах или нет. При этом важнейшим условием, позволяющим человеку удержаться от морального падения в условиях давления социальной среды, служит отыскание жизненной цели в будущем. «Тот, у кого есть для чего жить, может выдержать любое как», — повторяет Франки слова Ф. Ницше, полностью их разделяя.