Эмоциональное и оценочное содержание междометных фразеологических единиц с компонентом-зоонимом в английском, казахском и русском языках

Эмоциональное и оценочное содержание междометных фразеологических единиц с компонентом-зоонимом в английском, казахском и русском языках

Идея антропоцентричности языка — ключевая в современной лингвистике. Антропоцентрическая парадигма в лингвистике — это факт, с которым нельзя не считаться, даже если исследователь работает в традиционной системно-структурной парадигме. В наше время целью лингвистического анализа уже не может считаться просто выявление различных характеристик языковой системы. Антропоцентрическая парадигма предполагает переключение интересов исследователя с объектов познания на субъект, то есть на аспекты анализа человека в языке и языка в человеке. «Фразеологический корпус языка — особенно благодатный материал для исследования этого взаимодействия, поскольку в нем концептуализированы не только знания о собственно человеческой, наивной картине мира и все типы отношений субъекта к её фрагментам, но и как бы запрограммировано участие этих языковых сущностей вместе с их употреблением в межпоколенной трансляции эталонов и стереотипов национальной культуры» [6, с. 9]. Языковые единицы, природа значения которых тесно связана с фоновыми знаниями носителя языка, с практическим опытом личности, с культурно-историческими традициями народа, говорящего на данном языке, являются объектом исследования многих лингвистов [4, c. 165]. Объект нашего исследования — междометные фразеологические единицы (МФЕ).

Они обладают основными категориальными свойствами фразеологических единиц (целостный переносный смысл, воспроизводимость, образность и экспрессивность), что обусловливает их семантические и структурные особенности. Предназначенность междометных единиц — не называть тот или иной элемент действительности, а быть средством выражения ментального или эмоционального отношения говорящего к предмету, то есть для них характерно нивелирование функции номинации. Примыкая к другим членам предложения, МФЕ усиливают, выделяют, подчеркивают эмоции, способствуют более яркому представлению чувств, настроений, переживаний говорящего. С точки зрения функционального подхода, МФЕ примыкают к тем специфическим формам, которые, относясь к системе языка, свидетельствуют о его речевом предназначении. Указанные единицы обеспечивают организацию речевого общения, самым непосредственным образом отражают процесс взаимодействия говорящего и слушающего.

МФЕ неоднократно привлекали внимание отечественных и зарубежных лингвистов. В последние десятилетия они анализировались как фразеологические единицы (В. Н. Телия, А. И. Молотков, Б. Татар, А. М. Чепасова, И. И. Чернышева, А. Д. Райхштейн, Д. О. Добровольский, А. В. Кунин, Т. Н. Федуленкова, В. Фляйшер и др.), как вторичные междометия (Н. С. Валгина, Д. В. Зыблева, Н. В. Могутова, Г. Генцмер, В. Юнг и др.), как коммуникативно-прагматические единицы (В. К. Шаронов, И. И. Прибыток, Е. В. Викторова и др.). Предпринимались также спорадические попытки классификации и сопоставления МФЕ на материале английского и русского, немецкого и русского языков.

Спектр выполняемых междометными единицами речевых заданий, безусловно, широк, однако имманентными характеристиками разряда междометных единиц являются эмоции и оценка: Хорош гусь! Ну и гусь! — о ловкаче или мошеннике; Не человек — змея! — о злом и язвительном человеке; Буттынан борсъщ вткір! (букв. чтоб у тебя не было удачи) — пожелание несчастья; Hold your horses! — потише! не волнуйтесь! = легче на поворотах.

В психологии и когнитологии выделяют базовые эмоции, имеющие «более общий характер» [9, с. 47], вокруг которых происходит стягивание перефирийных, сходных по качеству эмоций. Эмоции, входящие в одну группу, нередко различаются лишь интенсивностью переживания и могут быть представлены как разновидности базовой эмоции. Так, страх является базовой эмоцией для таких эмоций, как испуг, тревога, беспокойство, ужас, гнев — базовой для таких эмоций, как досада, раздражение, негодование, возмущение, угроза. К группе базовой эмоции радость относятся похвала, восторг, восхищение, удовольствие.

Цель данной работы — изучение вербализации эмоций с помощью эмотивных междометных фразеологических единиц с компонентомзоонимом в английском, русском и казахском языках и выявление общего и специфического в их содержании. Основные методы исследования — метод фразеологической идентификации, предложенный А. В. Куниным [3, c. 38], и метод выявления изоморфных и алломорфных характеристик ФЕ, разработанный Т. Н. Федуленковой [7].

Для определения семантического содержания МФЕ важно учитывать особенности самих эмоций: модальность (радость, гнев, печаль и пр.), направленность, интенсивность. Анализ общих оттенков модальностей эмотивных МФЕ и максимальной обусловленности их конкретного значения речевой ситуацией позволяет обозначить семантические подразряды и группы МФЕ с компонентом-зоонимом по характеру передаваемых ими эмоций и эмоциональных оценок субъекта по отношению к ситуации общения. Эмотивные МФЕ с зооморфным элементом можно условно разделить на два подразряда:

• • МФЕ эмоционального состояния, выражающие радость, гнев, злорадство, страх, тревогу, боль, страдание;
• • эмоционально-оценочные МФЕ, в семантике которых существенную роль играет оценка, отношение субъекта к ситуации общения: удивление, недовольство, укоризна, упрёк и пр.

Отметим при этом некоторую условность такого разделения, которая обусловлена известной взаимосвязью эмотивности и оценочности. По справедливому замечанию А. Ф. Артёмовой, эмотивная оценка показывает чувство-отношение к описываемому объекту, содержанием которого является переживание, возникшее в результате образного представления, с характерными для него ассоциациями, ту или иную направленность которым придает внутренняя форма [1, c. 16]. Эмоции как форма отношения человека к действительности всегда сопровождаются оценкой [3, c. 178], что подтверждает целесообразность объединения эмотивности и оценочности в один компонент.

Сопоставим способы вербализации эмоций посредством исследуемых подразрядов МФЕ в трех языках: английском, русском и казахском.

Радость, восторг, похвала. Радость — весёлое чувство, ощущение большого душевного удовлетворения. Восторг — подъём радостных чувств, восхищение. Похвала — хороший отзыв о ком-либо, чем-либо, одобрение (ТСРЯ). Проявление радости и восторга можно наблюдать в примерах английских МФЕ: Holly Cow! (подумать только! Боже мой! вот это да!) и Go ape? (ошалеть).

Следующие примеры МФЕ выражают похвалу и пожелания одобрительного характера: в английском языке Hot dog! (молодец! вот это здорово!); в казахском языке Ат устарыц озіце тартсын! (пусть наследник будет похож на тебя!); Аузыца май, астыца тай (букв. в рот тебе — масло, для езды — двухгодовалого жеребенка) (да сбудутся твои слова!) — говорится человеку, принесшему хорошую весть; в русском языке Битюг эдакий! (битюг — рабочая лошадь, тяжеловес крупной породы) — о рослом, сильном человеке; Вот ты жеребец какой стал! — о рослом, сильном мужчине, восхваляя силу мужчины.

Гнев — чувство сильного возмущения, негодования (ТСРЯ).

В английском языке Fine day for the ducks! (ну и погодка, как раз для уток!) — о дождливой погоде; Stiffen the crows! (австрал. вот те раз! нечего сказать!); Dog my cats! (амер. черт возьми! вот те на!); в казахском языке Есектіц миын жегенсіц бе? Кутырган цойдыц миын жедіц бе? (букв. ты что, съел ишачий мозг? съел мозг бешеного барана?) — обезумел, одурел?; в русском языке Пёс меня возьми! К свиньям (ко всем свиньям!) К свиньям собачьим! Приведенные примеры с высокой эмоциональной интенсивностью выражают негодование, возмущение.

Угроза — запугивание, обещание причинить кому-нибудь вред, зло (ТСРЯ).

В поле исследуемой фразеологии современного английского языка МФЕ со значением угрозы не выявлено.

Угроза, проклятья, пожелания несчастья занимают значительное место в языковой картине мира казахов. Наряду с ярко выраженной отрицательной коннотацией данные МФЕ отражают самобытность народа, уникальность его мышления, например: Жагына жылан жумыртцаласын! (букв. чтобы змея отложила яйца в твоей челюсти) — пожелание несчастья; Квріцнен жылан шыццыр! (букв. пусть змея заведется в твоей могиле) — проклятье о вечном мучении; Бауырыца цурт тYCсін (букв. червей тебе в печень); Буттынан борсыц вткір! (чтоб у тебя не было удачи!).

В качестве выражение угрозы в фразеологии современного русского языка используется МФЕ Я тебе показажу, где раки зимуют! со значением `проучить, жестоко наказать кого-либо; всыпать кому-либо'.

Укор — упрёк, порицание, неодобрение (ТСРЯ).

В английском языке посредством МФЕ Can the leopard change his spots? (букв. может ли леопард поменять свои пятна?) (горбатого могила исправит) определяется отношение к кому-либо или чему-либо ничтожному, несостоятельному.

В казахском языке МФЕ Сенген цойым сен болсац, йсегеніц цурысын! (букв. я-то надежды возлагал на тебя, моя овечка, а ты все так же безучастно жуешь да жуешь) обращена к человеку, не оправдавшему доверия, надежд.

В русском языке МФЕ Ну, ты и осёл! выражает крайнюю степень неодобрения.

Удивление — впечатление от чего-нибудь неожиданного и страшного, непонятного (ТСРЯ). В этой связи интересен английский междометный фразеологизм Can’t say Bo! to a goose, который шутливо порицает труса, не смеющего противостоять даже неуклюжей домашней птице, например: It is said that once when Ben Johnson was introduced to a nobleman, the peer was so struck with his homely appearance that he exclaimed, ` What! are you Ben Johnson? Why you look as if you couldn’t say Bo! to a goose.' `Bo!' - exclaimed the witty dramatist, turning to the peer and making him a bow (Ph&F). Этот эмотивно насыщенный фразеологизм не только выражает удивление, но и показывает пренебрежительное отношение говорящего к собеседнику.

Семантика русскоязычного фразеологизма Вот где собака зарыта!, выражающего удивление по поводу обнаружения истинной причины, сути дела, сформировалась в результате метафорического переосмысления переменного полнопредикативного сочетания слов, обозначавшего ранее определенное ритуальное действие, а именно: зарывание в землю собаки, место совершения которого имело особую сакральную значимость. Например: Важно выяснить, каким образом он запутался и кто стоит за его спиной… Между прочим он очень рассчитывал на заступничество матери… — Ну еще бы… Вот оно! — злобно воскликнул Уваров. — Вот где собака зарыта! И как я сразу не сообразил? (Г. Матвеев. Новый директор) (СРФ).

Удивление, смешанное с иронией, вербализуется в русском языке посредством МФЕ Что это зо птица? при попытке выяснить происхождение или статус незнакомого человека. Русскоязычная МФЕ Экая ты кобыла! выражает удивление по поводу рослой и нескладной женщины.

Наряду с восклицательными и вопросительными структурами в фразеологическом пространстве трех сопоставляемых языков выявляются МФЕ со структурой повелительного предложения.

В английском языке обнаруживаем МФЕ Don’t play the giddy goat! (Ph&F) (не валяй дурака, держи себя в рамках приличия); Hold your horses! (потише! не волнуйтесь! легче на поворотах); Cut the cackle and come to the 'osses (= horses) (прекратите болтать и займитесь делом).

В казахском языке фразеологизм Жатцан жыланныц цуйрыгын баспа! (букв. не наступай на хвост лежащей змеи) дает в назидательном тоне совет: `не дразни гусей; не приставай ни к кому — спокойнее будет'.

В русском языке выявляем МФЕ Пошли они к козе на именины! (пусть они убираются!). Выражение возникло путём замены оборота пошли они к черту! Например: Да пошли они к козе на именины. Нечего нам, жена, думать о них (Е. Пермяк. Сказка о сером волке) (СРФ).

Все эти устойчивые обороты выражают отрицательные эмоции и в положительном смысле не употребляются.

Некоторые междометные фразеологизмы семантически диффузны и могут выражать различные эмоции (восхищение, досаду, удивление и т. п.). Интересным примером является МФЕ a fine (nice, pretty) kettle of fish (хорошенькое дело! веселенькая история!). Этот междометный оборот выражает досаду, недовольство, неприятие. Например: When she had gone So ames reached for the letter. `A pretty kettle of fish ', he muttered (J. Galsworthy). Этот оборот употребляется также как субстантивная ФЕ с тождественным компонентным составом, означающая неразбериху, путаницу, тяжелое положение, например: The colonel was genuinely distressed — a pretty kettle of fish under a chap’s own roof (R. Aldington).

Междометные фразеологические единицы характеризуются ярко выраженной национальной спецификой, их семантическое содержание и особенности употребления в речи тесно связаны с национально-культурными традициями и историей народа — носителя языка. Проследив употребление МФЕ с компонентом-зоонимом в английском, казахском и русском языках, выявляем наличие присущего для изучаемых языков выражения всего спектра эмоций: от радости и гнева до удивления и упрёка. Общей характеристикой является преобладание МФЕ с отрицательной оценкой. Не случайно многие исследователи утверждают, что фразеологизмов с отрицательной оценкой значительно больше, чем с положительной [3; 5; 8]. Примечательно в этой связи замечание В. Д. Девкина: «Положительность воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Человеку постоянно приходится сталкиваться с преодолением ошибок, недостатков, плохого. Поэтому это для него так значительно и стойко отражено в языке» [2, с. 160].

Междометные фразеологические единицы выражают личностное отношение человека к объектам внешнего мира или к самому себе. Один и тот же объект может вызывать различные эмоции у людей разных национальностей. В живой речи большинство МФЕ может соотноситься непосредственно с экстралингвистической ситуацией. Также междометные фразеологические единицы составляют самобытность любого языка: они отражают специфику языка, стратегии общения между людьми, уровень эмоциональности носителей того или иного языка. Так, МФЕ, относящиеся к подразряду `угроза, пожелание несчастья', зафиксированы только в казахском языке. Несмотря на большое количество грубых выражений и в русском, и в английском языках, подобные проклятья не прижились во фразеологических фондах данных этносов, что говорит прежде всего об уникальности восточного менталитета казахов.

В современном языке наблюдается тенденция к увеличению МФЕ в трех языках, что объясняется такими их характерными свойствами, как экономия языковых средств, эмоциональность и высокая степень экспрессивности.

фразеологический язык эмотивный междометный.

• 1. Артёмова А. Ф. Значение ФЕ и их прагматический потенциал: автореф. дис. … д-ра филол. наук. — СПб., 1991.
• 2. Девкин В. Д. Немецкая разговорная речь: Синтаксис и лексика. — М.: Международные отношения, 1979.
• 3. Кунин А. В. Курс фразеологии современного английского языка: Учеб. для интов и фак. иностр. яз. — 3-е изд., перераб. — М.: Высш. шк.; Дубна: Феникс, 1996.
• 4. Поцелуева Н. В. Сопоставительное исследование внутренней формы компаративных фразеологических единиц с зоосемическим компонентом (на материале английского, русского и казахского языков) // Фразеологическое пространство национального словаря в сопоставительном аспекте: Монография / Т. Н. Федуленкова, А. Г. Садыкова, Д. Н. Давлетбаева и др.; отв. ред. Т. Н. Федуленкова. — Архангельск: Поморский университет, 2008. — С. 165−177.
• 5. Соколова Г. Г. Фразеология французского языка (семантический аспект фразеологических единиц). — М.: МГПИ им. В. И. Ленина, 1986.
• 6. Телия В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. — М.: Языки русской культуры, 1996.
• 7. Федуленкова Т. Н. Изоморфизм и алломорфизм в германской фразеологии (на материале английского, немецкого и шведского языков): автореф. дис.. д-ра филол. наук. — Северодвинск, 2006.
• 8. Чеславская Л. А. Пейоративные субстантивные фразеологические единицы французского и немецкого языков (опыт сопоставительного анализа) // Структура и функции французского языка: Межвузовский сборник науч. тр. — М.: МГПИ им. В. И. Ленина, 1989. — С. 160−167.
• 9. Шаховский В. И. Эмотивный компонент значения и методы его описания. — Волгоград: ВГУ, 1983.

Список лексикографических и фразеографических источников Бирих А. К., Мокиенко В. М., Степанова Л. И. Словарь русской фразеологии. Кенесбаев С. К. Русско-казахский фразеологический словарь. — Алматы, 1985.

Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. — М.: АЗЪ, 2006.

Историко-этимологический справочник. — СПб.: Филио-Пресс, 1999.

Cambridge International Dictionary of Idioms. — Cambridge: Cambridge University Press, 2001.

Longman Dictionary of English Idioms / Prepared by Laurence Urdang Associates Ltd. — Harlow, London, 1996.

The Wordsworth Dictionary of Phrase and Fable. — Kent: Wordsworth Editions Ltd., 2001.