Индивидуально-стилистические неологизмы в пьесе и их перевод

Индивидуально-стилистические неологизмы являются важной характерной чертой языка анализируемого произведения — пьесы Уайльда «Как важно быть серьёзным» — и представляют интерес с точки зрения перевода. Именно поэтому мы считаем нужным проанализировать их отдельно.

В пьесе авторских неологизмов немного, но они несут на себе важную смысловую и идейную нагрузку.

Все неологизмы образованы продуктивными способами (а именно, путём конверсии, аффиксации, а также сложения основ). Эти же способы переносятся на языки перевода.

Одним из центральных понятий пьесы является понятие «Bunburying». Это своеобразный символ двуличности, двойной жизни, которую ведут герои, то есть того, что осуждает автор. Именно поэтому оно так важно.

Разберём теперь схему построения данного неологизма. Это по своей сути отглагольное существительное. Образовано оно стандартным для английского языка путём аффиксации: продуктивный суффиксing присоединяется к глаголу «to Bunbury». Сам глагол «to Bunbury» также является неологизмом, вводимым Уайльдом, и происходит от фамилии героя-инвалида Bunbury, выдуманного центральным персонажем Алджерноном для того, чтобы иметь оправдание своим частым отъездам в деревню. Данный глагол образован путём конверсии: существительное переходит в глагол.

От того же глагола строится другое существительное со значением деятеля (то есть обозначение человека, ведущего двойную жизнь) — «Bunburyist». Образуется оно также путём аффиксации, а именно прибавлением продуктивного суффиксаist со значением деятеля к основе глагола.

Теперь посмотрим, как поступают с данными неологизмами переводчики на немецкий и русский языки.

Начнём с немецкого языка. Очевидно, что к фамилии мистера Банбери корректно применить метод транслитерации. Здесь и Кольмайер, и Хёппенер сходятся во мнениях. А дальше начинаются различия. У любого глагола в немецком языке обязательно должно быть характерное окончаниеen в инфинитиве, которое при спряжении изменяется. Хёппенер поступает просто: к основе (фамилии Bunbury) она прибавляет это окончание, получая «bunburyen». Кольмайер же не ограничивается окончанием, он добавляет ещё и соединительный суффикс, что придаёт глаголу ещё более «немецкое» звучание: «bunburysieren».

Теперь обратимся к конкретным примерам употребления глагола-неологизма в тексте и их переводам на немецкий язык.

Пример 33:

Well, you’ve no right whatsoever to Bunbury here. [p. 37].

Перевод Кольмайера: Ha, du hast aber nicht das geringste Recht, hier zu bunburysieren. [S. 61].

Перевод Хёппенер: Aber du hast keinerlei Recht, hier zu bunburyen. [S. 78].

Опять же обратим внимание на передачу вводного «well» Кольмайером. На этот раз выбрано междометие «ha».

Рассмотрим случай перевода данного глагола, отличающийся от вышеприведённого образца.

Пример 34:

I have Bunburyed all over Shropshire on two separate occasions. [p. 7].

Перевод Кольмайера: Shropshire habe ich namlich schon zweimal in Sachen Bunbury bereist. [S. 11].

Перевод Хёппенер: Ich habe bei zwei verschiedenen Gelegenheiten ganz Shropshire abgebunburyt. [S. 19].

Задачей переводчиков было подчеркнуть, что Алджернон объездил весь Шропшир. В немецком языке для целей обозначения распространённости действия на какую-либо территорию (как и для передачи многих других значений) служат приставки. Кольмайер отказался от использования глагола-неологизма и произвёл его замену на фразу «in Sachen Bunbury bereisen». Основным глаголом является «bereisen», ну, а чтобы подчеркнуть, что путешествие было совершено не просто так, а именно с целью «навестить больного мистера Банбери», добавлено уточнение «in Sachen Bunbury».

Хёппенер решила эту проблему несколько проще. Она также воспользовалась приставкой с подобным значением, но присоединила её непосредственно к глаголу-неологизму: «abbunburyen».

Существительное «Bunburying» образуется в переводах на немецкий также по законам немецкого языка, а именно простой конверсией от глагола. Отглагольные существительные в немецком языке, как правило, имеют тот же вид, что и глаголы в инфинитиве и приобретают, среди прочего, категорию рода (среднего). Соответственно имеем: у Кольмайера — «das Bunburysieren», у Хёппенер — «das Bunburyen».

Пример 35:

I happen to be serious about Bunburying. [p. 37].

Перевод Кольмайера: Ich nehme nun einmal das Bunburysieren ernst.

Перевод Хёппенер: Ich nehme zufallig das Bunburyen ernst. [S. 78].

Для образования существительного со значением деятеля «Bunburyist» переводчики выбрали разные суффиксы: вариант Кольмайера — «Bunburyaner», вариант Хёппенер — «Bunburyist». Оба суффикса достаточно распространены в немецком языке.

Пример 36:

Every serious Bunburyist knows that. [p. 37].

Перевод Кольмайера: Jeder ernsthafte Bunburyaner wei? das. [S. 61].

Перевод Хёппенер: Das sagt dir jeder ernsthafte Bunburyist. [S. 78].

Заметим, что перевод Кольмайера полностью эквивалентен оригиналу, в переводе же Хёппенер замечаем некоторые отклонения в плане смысла. Но на общее впечатление от сцены данная трансформация влияния не оказывает.

Теперь перейдём к переводам на русский язык. Здесь разница обнаруживается уже в передаче фамилии Bunbury, а именно, Чухно пользуется методом транскрипции (вариант «Банбери»), а Кашкин несколько необоснованно, на наш взгляд, заменяет гласную в первом слоге (вариант «Бенбери»). Возможно, такая замена вызвана желанием уравнять первый и второй слоги с целью большего удобства произнесения.

Образование глагола происходит также путём аффиксации. Здесь переводчики сходятся во мнениях: Кашкин — «бенберировать», Чухно — «банберировать». Разница в корневой гласной объясняется разницей в воспроизведении фамилии (см. выше).

Пример 37:

Well, you’ve no right whatsoever to Bunbury here. [p. 37].

Перевод Кашкина: Так вот, бенберировать здесь ты не имеешь права.

Перевод Чухно: Так вот, здесь банберировать ты не имеешь права.

Образование существительного «Bunburying» вызывает некоторые расхождения. Кашкин предлагает один вариант — «бенберирование». А в тексте перевода Чухно мы встречаемся с двумя вариантами: «банберирование» и «банберизм». Оба они имеют значение вида деятельности и отличаются лишь использованными суффиксами.

Пример 38:

This ghastly state of things is what you call Bunburying, I suppose? [р. 37].

Перевод Кашкина: Так это безобразие и есть то, что ты называешь бенберированием? [с. 352].

Перевод Чухно: Весь этот кошмар ты, надо полагать, и называешь банберированием? [с. 334].

Пример 39:

Besides, now that I know you to be a confirmed Bunburyist I naturally want to talk to you about Bunburying. [p. 7].

Перевод Кашкина: Кроме того, теперь, когда я убедился, что ты заядлый бенберист, я, естественно, хочу с тобой поговорить об этом. [с. 295].

Перевод Чухно: Кроме того, теперь, когда я убедился, что ты заядлый банберист, я, естественно, хочу с тобой поговорить о банберизме. [с. 276].

Видим, что Чухно вводит существительное «банберизм» (в отличие от «банберирование»), а Кашкин вообще опускает перевод данного неологизма, заменяя его указательным местоимением «это», что вполне оправданно и служит для ухода от тавтологии.

Существительное со значением деятеля «Bunburyist» переводчики образуют одинаково (опять же за исключением разницы в корневой гласной), а именно путём аффиксации: Кашкин — «бенберист», Чухно — «банберист».

Пример 40:

I am not a Bunburyist at all. [p. 7].

Перевод Кашкина: Да никакой я не бенберист. [с. 295].

Перевод Чухно: Да никакой я не банберист. [с. 276].

Иногда, если того требует ситуация, переводчики, пользуясь методом грамматической трансформации, заменяют неологизмы оригинала на неологизмы другой части речи.

Пример 41:

I happen to be serious about Bunburying. [p. 37].

Перевод Кольмайера: Ich nehme nun einmal das Bunburysieren ernst.

Перевод Хёппенер: Ich nehme zufallig das Bunburyen ernst. [S. 78].

Перевод Кашкина: Я, например, бенберирую серьёзно. [с. 352].

Перевод Чухно: Я, например, всерьёз банберирую [с. 334].

В переводах на немецкий язык грамматической трансформации не наблюдается, тогда как в обоих переводах на русский язык производится замена существительного на глагол. Это объясняется более «глагольным» характером русского языка по сравнению с английским и немецким.

Идейная важность авторских неологизмов, образованных от фамилии Bunbury, настолько велика, что в переводах на немецкий язык вся пьеса носит название «Bunbury». А перевод авторского заголовка (рассматривалось выше, при анализе каламбуров) идёт лишь вторым.

Кроме того, в речь мисс Призм автор вводит ещё один неологизм, а именно «womanthrope». Она употребляет его по отношению к канонику Чезьюблу, говоря о своём негативном отношении к мужчинам, принявшим обет безбрачия.

С одной стороны неологизм «womanthrope» образован путём сложения основ «woman» и «anthrope». Но вследствие совпадения комбинации гласной и согласной в конце элемента «woman» и в начале элемента «anthrope» эти две основы не просто стыкуются, а как бы накладываются одна на другую, и чёткая граница между ними стирается. Это явление схоже с каламбуром, только обыгрываются в данном случае не слова, а их составные части.

Вот конкретный контекст употребления данного неологизма и его переводы.

Пример 42:

A misanthrope I can understand — a womanthrope, never! [p. 23].

Перевод Кольмайера: Einen Misanthropen kann ich verstehen, einen Frauanthropen — niemals. [S. 39].

Перевод Хёппенер: Einen Misanthropen kann ich verstehen — einen Weiberthropen niemals! [S. 51].

Перевод Кашкина: Мизантроп — это я ещё понимаю, но женотропа понять не могу. [с. 325].

Перевод Чухно: Мизантроп — это я ещё понимаю, но женотропа понять я отказываюсь. [с. 302].

В переводах на русский язык Кашкин и Чухно строят неологизм одинаково. Они не полностью сохраняют основу «антроп», так что общим в слове-источнике «мизантроп» и в неологизме «женотроп» является лишь часть «троп». Возможно, это вызвано желанием соблюсти «ритм» слова и сохранить схожесть звучания.

Переводчики на немецкий язык решают проблему по-разному. Кольмайер полностью сохраняет обе основы — «Frau» и «anthrop», — просто стыкуя их. При этом ритмический рисунок исходного слова практически не нарушается. Хёппенер же выбирает другой вариант перевода элемента «woman» — «Weiber». Это форма множественного числа существительного «das Weib», также имеющего значение «женщина», но использующегося больше в устной и разговорной речи. Кроме того, в немецком языке обозначения многих понятий, так или иначе связанных с женским полом, часто строятся с использованием прилагательного, образованного именно от этого существительного, — «weiblich». Но при простой стыковке основ «Weiber» и «anthrop» теряется ритмический рисунок исходного слова «Misanthrop», и неологизм приобретает «тяжеловатость» звучания. Поэтому, так же, как и переводчики на русский язык, Хёппенер сохраняет лишь часть второй основы, опуская первый слог: «Weiberthrop».

Таким образом, уловить смысл неологизмов «женотроп», «Frauanthrop» и «Weiberthrop» в текстах перевода можно лишь в сочетании со словом-источником «мизантроп» и в определённом контексте. Для лучшего понимания Чухно в своём переводе приводит поясняющую сноску: «Женотроп — ироническое словообразование по аналогии с „мизантропом“; мисс Призм употребляет этот изобретённый ею неологизм в значении „женоненавистник“» [с. 669].

Представим полученные данные в виде таблицы.

Таблица 3.4. Индивидуально-стилистические неологизмы в переводах пьесы.

По итогам анализа строения индивидуально-стилистических неологизмов в тексте-оригинале и способов их перевода можно сделать вывод о том, что переводчики пошли теми же путями, что и автор (используя метод конверсии, аффиксации и сложения основ), но подстроив их при этом под законы языков перевода. В некоторых конкретных случаях неологизм в тексте оригинала был заменён на более подходящий для языка перевода вариант, но это никак не сказалось на новизне звучания и смысловой нагрузке авторских неологизмов.

Полная подборка случаев употребления авторских неологизмов в пьесе и их переводов на немецкий и русский языки представлена в Приложении 2.