Парадоксы любви Петрарки

Согласно Черноземовой, Петрарка исследует живущее в нем чувство и учится с ним жить. Он вскрывает новые законы и парадоксы любви.

Парадокс первый: неповторимый — значит непонятый и одинокий. Неодолимая тоска, как ни странно, рождается из открытия уникальности и единственности каждого человека. Если ты неповторим, то никто никогда не сможет тебя понять до конца. И планида твоя — так и жить никем и никогда не понятым, одиноким в своих радостях и горестях.

Парадокс второй: любовь — добровольное мучение. Отказ от него равносилен потере смысла жизни. Моля об избавлении от страданий, он вопрошает себя о том, что ему мешает собраться с волей и положить всему конец сейчас же. И, заглянув в себя, со всей откровенностью заявляет, что не хочет такого избавления. «Я мук своих хочу…» — восклицает он в CXXXIV сонете «Канцоньере».

Парадокс третий: близость в отдалении. Наблюдая за своими реакциями на близость возлюбленной, Петрарка отметит отдаленность, которую чувствует, находясь рядом с ней. Далее он заметит, что в удалении обретает возможность наслаждаться общением с возлюбленной, более полно и глубоко предаваться мечтам.

Парадокс четвертый: смерть при жизни, или Новая жизнь. Полностью, безраздельно отдаваясь чувству любви, влюбленный оказывается будто бы потерянным для обыденной жизни. Он ищет уединения, стремясь как можно чаще и дольше пребывать наедине со своими мечтами о возлюбленной, будто бы творя при этом иную действительность. Но, творя свой собственный, никому не доступный мир, он создает тем самым новую жизнь, которая ничуть не менее реальна, чем очевидная повседневность.

Парадокс пятый: спасенье — гибель? Петрарка настаивает на том, что, даже не зная о всех своих недостатках и несовершенстве своей способности любить, человек не в праве (или не в состоянии) судить о том, что ему такая любовь дает как человеку. Таким образом, страдать от любви — и значит менять что-то в себе, может быть, и не всегда осознавая, что именно меняется.

Парадокс шестой: бессмертие Любви и сближение после утраты. Когда любимая становится бесплотной, близости с ней можно больше не опасаться. В сближении больше не будет ничего грозящего непристойностью, унижением высокого чувства. Уход любимой — еще один рубеж в развитии чувства, грани которого кажутся нестерпимо болезненными, непереносимыми. Но и этот этап становится точкой отсчета нового хода времени.

Парадокс седьмой: нелюбимый любим. Невзаимной любви не бывает — весьма странное высказывание, но по существу своему абсолютно верное. Бог действительно привлекает к себе человека красотой и любовью, но человек может ошибаться в выборе предмета любви. Если при этом он упорствует, стоит на своем, то такое неразумное поведение грозит ему слезами и мучениями. Но Петрарка настаивает на том, что сердце его не обманывает. Мучения, подобные его мучениям, будут длиться веками. 8, c. 91−94].