Особенности архитектуры петровского времени. 
Проблема стиля

Освоение общеевропейских стилей протекало в России в XVIII в., особенно в его начале, ускоренно, и, как справедливо замечено исследователями, уже в петровскую эпоху существовали зачатки всех стилей (как будто русское искусство примеряло на себя разные одежды), иногда совмещая черты и барокко, и рококо, и классицизма. Помимо стилевого многообразия, благодаря приглашенным иностранным мастерам существовало и разнообразие национальных манер, различных школ, наконец, различие в качестве исполнения, что тоже немаловажно. Рассуждая о стиле петровской архитектуры, справедливо отметить, что ранний Петербург явно тяготеет к суровым и строгим голландско-немецким бюргерским вкусам. Исследоваетель в этой связи отмечает: «Голландскую и отчасти английскую ориентацию диктовали Петру и его демократические симпатии, и его рационализм, и его увлечение бюргерской расчетливой индивидуалистической, утилитарной культурой, увлечение, которое уживалось у Петра с тенденцией к абсолютистской регламентации строительства» (Виппер Б. Р. Русская архитектура первой половины XVIII века // Архитектура русского барокко. С. 43).

Первоначальная ориентация на северную архитектуру прекрасно проиллюстрирована в письме царя к архитектору И. К. Коробову: «Иван Коробов! Пишешь ты, чтоб отпустить тебя во Францию и Италию для практики архитектуры цывилис. Во Франции я сам был, где никакого украшения в архитектуре нет и не любят, а только гладко и просто и очень толсто строят, и все из камня, а не из кирпича. О Италии довольно слышал; тому ж имеем трех человек русских, которые там учились и знают нарочито. Но в обоих сих местах строения здешней ситуации противныя места имеют, а сходнее Голландския. Того ради надобно тебе в Голландии жить, а не в Брабандии, и выучить манер Голландской архитектуры, а особливо фундаменты, которые нужны здесь: ибо равную ситуацию имеют для низости воды, также и тонкости стен. К тому ж огородам [садам] пропорций, как их размерять и украшать, как леском, так и всякими фигурами, чего нигде в свете столько хорошаго нет, как в Голландии. И я ничего так не требую, как сего» (Труды и летописи ОИДР. М., 1837. Ч. XVIII. С. 21−22).

Однако к концу жизни Петра наблюдается уже явственное тяготение к более нарядным, праздничным формам французского барокко. Точнее было бы сказать, что в русской архитектуре происходит слияние европейских стилистических приемов. С одной стороны, бюргерски-рассудочного северного барокко — через Д. Трезини (строгая симметрия и уравновешенность композиции, сдержанность декора). С другой стороны, изящного придворноаристократического стиля — через Ж.-Б. Леблона (изысканность декоративных деталей при всей их сдержанности, приверженность к высоким мансардным кровлям). И все это соединяется с древнерусскими традициями, прежде всего нарышкинского стиля, сказавшимися хотя бы в многоцветий окраски зданий.

Не только в архитектуре, но и в других сферах происходило «выравнивание» (термин Б. Р. Виппера) русской художественной культуры, в результате чего постепенно создавался национальный стиль русского барокко. Задача этого «выравнивания» выпала в большой мере на долю петровских пенсионеров. Собственно, смена вкусов стала заметна даже раньше, на примере творчества первого архитектора Петербурга Д. Трезини: от строгих и лаконичных форм своих «образцовых» домов он приходит к почти барочной экспрессии в формах колокольни Петропавловского собора, сохраняя при этом, однако, строгую симметрию масс и уравновешенность композиции. Мы уже отмечали, что термин «петровское барокко» нужно понимать как очень условный. Ведь истинное русское барокко, соответствующее и параллельное общеевропейскому стилю, но сумевшее сохранить свою национальную окраску, связь с национальным прошлым, все-таки относится к архитектуре середины столетия и связано с именем Ф. Б. Растрелли и его окружением.

Так или иначе, но с 1720-х гг. Петербург стал играть первенствующую роль в развитии светского, гражданского зодчества. За ним шла Москва. Провинция, как верно замечено исследователями, реагировала на новшества медленнее и более осмотрительно, оглядываясь на художественные заветы старины. На Урале, в Сибири в 1700—1730-е гг. храмы строятся в рамках московской нарышкинской стилистики.