Володя как субъект дейксиса

Речевая партия Володи и Саши как субъектов дейксиса значительно отличаются. Например, Володю характеризует частое использование дейктического элемента «здесь»: «Нужно было здесь оказаться, чтобы научиться понимать простые вещи» (Шишкин 2013: 15). Или (особенно в начале романа) его разговорного, стилистически сниженного варианта «здешний»: «А сортир здешний, далекая моя Саша, это нужно еще объяснить» (Шишкин 2013: 14). Если наречие «здесь» используется для номинации, обозначения пространства, в котором находится герой, то вариант «здешний» является прилагательным и определяет свойства окружающих Володю предметов — сортир (в предыдущем примере), отдаленность: «В здешней отдаленности почему-то всегда болит живот» (Шишкин 2013: 14). Или плоды: «А здешние плоды не такие, как у нас» (Шишкин 2013: 98).

Слово «здешний» выступает своеобразным эпитетом к окружающим предметам, четко определяя координаты и отношения героя: здесь, здешний — значит, `чужой, не свой'. Если дейктические элементы, используемые Сашей (вон, там, этот и т. д.) предполагают пространственную дифференциацию предметов вокруг, внимательность к окружающему миру, то наречие «здесь» указывает на место субъекта в пространстве и служит для номинации самого пространства, соответственно, для Володи детали не являются важными, важно — это формальное определение местонахождения.

В речевой партии Володи постепенно начинает появляться и другой, синонимичный дейктический элемент — тут. Герой использует «здесь», когда ему важно подчеркнуть соотнесенность с собой, своим местонахождением и состоянием («нужно было здесь оказаться», «здесь очень жарко» и т. д.), или же когда герой делает сопоставление / противопоставление: «Еще водятся здесь павлины, они и больше и красивее наших, и на вид совсем другие» (Шишкин 2013: 98).

Дейктический элемент «тут» используется героем для номинации пространства, «тут» выполняет указательную функцию и не соотносится непосредственно с субъектом речи: «Сколько тут дичи, так просто удивительно. За один венецианский грош можно купить трех фазанов. Народ тут злой; воровать и разбойничать за грех не почитается, таких насмешников и разбойников в свете нет. Живут тут идолопоклонники « (Шишкин 2013: 98−99).

Таким образом, в речи Володи есть противопоставление дейктических элементов здесь / тут: тут используется для номинации «широкого» пространства, пространства вообще, здесь — для номинации своего, «узкого» пространства, пространства героя («Вышел на палубу, на носу никого, укрылся от ветра за лебедкой. Здесь хорошо за брезентовым чехлом, можно в рукав покурить» (Шишкин 2013:99)).

Кроме того, герой использует дейктический элемент здесь для косвенной передачи своего состояния: «Здесь все находятся в ожидании, и никто ничего толком не знает» (Шишкин 2013: 280). Герой не говорит прямо, что он находится в ожидании, не использует личного местоимения, однако очевидно, что упоминая про всех, он имеет в виду себя: «Слухи, слухи, и слухи. Здесь все ими только и живут» (280).

Володя как субъект дейксиса использует указательные местоименные слова, но, в отличие от Саши, их использование подчеркивает динамизм его восприятия: «Запахи из раскрытых окон — свежемолотого кофе. А тут жарят рыбу. А там убежало молоко. Кто-то присел на подоконнике и чистит апельсины. А вот варят клубничное варенье» (Шишкин 2013: 256). Герой переходит от одного элемента действительности к другому, словно пытаясь объединить их в единое целое, описать все, что он видит — т. е. его взгляд приближается к взгляду повествователя в стремлении создать цельный образ окружающей действительности, не упустить ни одну мелочь, ни одно движение: «А это кто-то вышел из котельной, и от него разит потом, мешковиной, углем. А это аптека!» (Шишкин 2013: 257).