К некоторым проблемам кризиса партийной идентичности в Соединенных Штатах Америки

К некоторым проблемам кризиса партийной идентичности в США

Современный Казахстан, как известно, переживает этап институализации партийной системы. И в этой связи для нас интересен опыт становления западной демократической партийной системы. Особая роль партийного строительства в функционировании политических институтов и процессов принадлежит США, так как именно двухпартийная система обеспечила стабильность и устойчивость всего государственного строя в США, играла и продолжает играть главную роль в сохранении здорового политического организма этой страны.

Не менее важной особенностью политической системы США является, в отличие от европейских государств при которых партии стремятся самоидентифицироваться и сформулировать устойчивый круг собственных последователей, то, что американская двухпартийная система стимулирует партии занимать схожие позиции по ключевым вопросам внутренней и внешней политики, что служит признанием такого явления американской политической действительности, как кризис партийной идентичности, или процесс, названный «республиканизацией» демократов, или «демократизацией» республиканцев.

При этом следует заметить, что зарождение партийной системы США происходило в момент размежевания политических лидеров американской революции Т. Джефферсона и А. Гамильтона по вопросам поиска дальнейшего пути развития молодой нации. И этот процесс шел параллельно процессу становления американской государственности, хотя отцами-основателями США подчеркивалось, что в североамериканской республике нет социально-экономических основ для вражды и соперничества партий, что противоречия между богатыми и бедными, имущественные контрасты характерны только для европейских обществ, а не для их страны [1; 124].

При подобном отношении лидеров североамериканской республики к партиям и партийной оппозиции возможности для их развития должны были, казалось бы, оставаться весьма узкими. Но в действительности процесс складывания политических партий и вызревания принципов двухпартийности просматривается с конца XVIII в. весьма отчетливо. Фракционные размежевания, давшие толчок зарождению федералистской и республиканской партий, обозначились в Конгрессе США уже в 1789—1790 гг. В 1792 г. разделение политических деятелей Соединенных Штатов на две противоборствующие партии становится реальным фактом. В мае 1792 г. министр финансов А. Гамильтон гневно указал, что Дж. Мэдисон и Т. Джефферсон возглавили фракцию, составившую реальную оппозицию правительству, «подрывающую основу хорошего управления, создающую опасность для Союза, мира и счастья страны» [2; 55].

В том же году Дж. Мэдисон выступил со статьей «Современное состояние политических партий», в которой выделил три этапа развития партийных размежеваний Соединенных Штатов. К первому он относил разделение американцев на сторонников независимости и ее противников в революционный период, ко второму — борьбу между федералистами и антифедералистами вокруг проекта Конституции 1797 г., к третьему — партийные размежевания в Конгрессе США с начала 1790-х годов [3; 284].

Главную причину размежевания американской политической элиты по основным вопросам внутренней и внешней политики, может быть, лучше всего раскрывает неожиданный, на первый взгляд, конфликт между А. Гамильтоном, ставшим главой федералистской партии, и Дж. Мэдисоном, возглавившим оппозицию федералистам в Конгрессе США и выступившим главным партнером Т. Джефферсона в образовании республиканской партии. Причина разрыва между ним и А. Гамильтоном заключалась в начавшемся разладе в буржуазно-плантаторской элите. Буржуазно-плантаторский блок, возникший на почве антиколониальной борьбы, достиг наибольшей прочности в год принятия федеральной Конституции, сплотившей две части верхнего класса США перед угрозой социального и экономического хаоса. Но единство двух верхних слоев, серьезно различавшихся по социально-экономическим интересам, не имело политической перспективы. Оно стало давать трещину, как только в начале 1790-х годов было достигнуто упрочение внутриполитического и международного положения США. Федерализм образца 1797 г. начал рушиться, а утверждение на ведущей позиции в американском правительстве А. Гамильтона, подчинившего федералистскую партию интересам северо-восточного капитала и пренебрегшего интересами аграриев, привело к отходу от федералистов влиятельных политиков-южан во главе с Дж. Мэдисоном. Порвав с А. Гамильтоном, Дж. Мэдисон тут же совершил другой неожиданный шаг — вступил в тесный политический альянс с Т. Джефферсоном. Дж. Мэдисон и Т. Джефферсон были знакомы не первый год, но их политический союз был странен во многих отношениях. Т. Джефферсон обосновывал политическое значение сельских сходок и городских собраний, демократического самоуправления мелких собственников, а «философ американской Конституции» Дж. Мэдисон настаивал на передаче политической власти элите. В аграрной Америке, о которой грезил Т. Джефферсон, главная роль отводилась фермерам, а Дж. Мэдисон стоял на страже интересов плантаторского класса. Альянс Т. Джефферсона и Дж. Мэдисона был исключительно прагматичен: их партнерству способствовала разнящаяся по мотивам, но решительная оппозиция гамильтоновскому плану развития США, расчищавшему путь торжеству финансово-промышленного капитализма над аграрными интересами страны. Т. Джефферсон и Дж. Мэдисон продемонстрировали высокое искусство политического компромисса, пойдя на разнообразные взаимные уступки. Напор и блестящие способности А. Гамильтона, сумевшего увлечь своей философией и планами президента Д. Вашингтона и занявшего в первом американском правительстве фактически позицию премьера, побуждали Т. Джефферсона и Дж. Мэдисона к быстрым контрдействиям, в первую очередь к созданию максимально широкой антигамильтоновской коалиции.

В целом же организационное оформление двух партий определенно отставало от их идеологической и политической активности. В идейно-политических баталиях партий закладывались основы их взаимоотношений, в которых обозначались контуры двухпартийной системы. Соперничество двух партий было принципиальным: спор шел о выборе пути развития нации, только что обретшей независимость и государственность. В глазах некоторых американских политологов эта альтернатива выступила как антагонизм аристократических и капиталистических интересов, с одной стороны, и демократических и аграрных — с другой. Другая группа американских политологов склонялась к выводу, что разногласия между федералистами и республиканцами носили функциональный характер, а суть их взаимоотношений характеризовалась в первую очередь консенсусом. По нашему мнению, взаимоотношениям партий были присущи как консенсус, так и альтернативность. Разногласия первых национальных партий носили реальный и глубокий характер, но конфликт федералистов и республиканцев не был антагонистическим. Смена первых вторыми у кормила власти в 1800 г. носила мирный характер и сопровождалась как обновлением, так и преемственностью общественно-политического курса [4; 18].

Таким образом, идейно-политическим баталиям А. Гамильтона и Т. Джефферсона были свойственны как консенсус, так и альтернативность пути развития нации, только что обретшей независимость и государственность. Их политические разногласия и общие взгляды можно представить в виде следующей таблицы:

Таким образом, следует подчеркнуть, что альтернативность федералистских и республиканских взглядов проявлялась, прежде всего, в экономической платформе, а в политических воззрениях и позициях заметен консенсус в трактовке американских первооснов. Обе партии, по сути, провозгласили верность федеральному государственному устройству, тем самым был заложен краеугольный камень двухпартийной системы США — консенсус в поддержании государственно-правовых основ страны.

Нельзя не заметить, что в противоборстве федералистов и республиканцев на одно из ведущих мест выдвигаются внешнеполитические разногласия (в обиходе их даже стали называть «английской» и «французской» партиями).

Антифранцузские аргументы федералистов заключались в том, что политический радикализм французских властей несовместим с американскими ценностями. А английские настроения республиканцев объясняются недавней колониальной зависимостью от этой страны.

Отмечая идейное многообразие демократической и республиканской партий, следует заметить, что партийная поляризация характерна как для конца XVIII — начала XIX вв., так и для второй половины XIX в., вплоть до 90-х годов ХХ в.

Выравнивание партийных платформ, по мнению многих политологов, начинается в 90-е годы ХХ столетия [5; 31].

Продолжая характеристику различий республиканской и демократической партий в ХХ в., следует обратить внимание на осуществление политики «нового курса» Ф. Д. Рузвельта (20−30-е годы) и «народного капитализма» Р. Рейгана (70−80-е годы), которые, скорее, свидетельствовали о разногласиях социально-экономического характера, выражающихся в следующем противостоянии [6; 21−30]:

Таким образом, партийные предпочтения многих американцев на протяжении достаточного времени (с XVII в. до 90-х годов ХХ в.) считались одним из аспектов самопозиционирования. Быть демократом или республиканцем было всегда значимым фактором.

Особенностью же нынешнего состояния общественного сознания в США является специфическое «размывание» традиционных критериев различия между республиканской и демократической партиями. Прежде всего, сами американцы весьма расплывчато представляют себе, что такое сегодня консерватизм и либерализм в американском варианте. Более половины опрошенных считают, что не существует радикального различия между республиканцами и демократами. Большинство граждан США на деле придерживаются смешанных взглядов, что естественным образом сказывается на программных установках двух ведущих партий. Нынешняя «диффузность» массовых настроений в США свидетельствует о необходимости существенной переоценки взглядов республиканцев и демократов. Таким образом, партийную систему современного периода в США характеризует общая умеренность и центризм программных установок, близость позиций двух ведущих партий по большинству ключевых вопросов внутренней и внешней политики, которые являются признаками такого явления американской политической действительности как кризис партийной идентичности.

Сравнение предвыборных платформ республиканской и демократической партий 2000;2004 гг. и 2004;2008 гг. (официальные позиции партий по широкому кругу вопросов), свидетельствует, прежде всего, о критической схожести их программных установок, центристских позициях по абсолютному большинству вопросов и утрате идейно-политической идентичности. В платформах декларируется приверженность одним и тем же традиционным ценностям американского образа жизни: единство в многообразии, семья, личная ответственность, равное обращение с законными эмигрантами и меньшинствами, недискриминация по признаку пола, расы, сексуальной ориентации, суверенность индейских племен и их право на определение путей развития, верховенство права и развитие гражданского общества, соблюдение прав человека.

В качестве национальных приоритетов на современном этапе выделены: реформирование системы образования, здравоохранения и социальной защиты населения; охрана окружающей среды; судебная реформа; борьба с преступностью (особое внимание есть возможность голосовать не по партийному признаку, а в соответствии со своими идеологическими и политическими взглядами и интересами. В результате либерально-центристское крыло демократов блокируется с умеренным, а правоконсервативные депутаты-республиканцы объединяются со своими единомышленниками — демократами. Границы этих группировок размыты, поэтому, как отмечают российские исследователи Г. А. Чаевский и Н. К. Сетунский, «предсказать точные результаты голосования в Конгрессе США, в отличие от западноевропейских парламентов, почти невозможно. Взаимный торг, перетягивание колеблющихся депутатов идут до последней минуты» [8; 212].

В-четвертых, наблюдается изменение самого облика избирателя США. Американский народ все больше состоит из отдельных людей с традиционными политическими и организационными привязанностями, который пользуется в основном информацией о кандидатах, предоставляемой СМИ, и своим собственным мнением о кандидате. В результате, если избирателя не устраивает ни один из кандидатов, он вообще не приходит голосовать. Таким образом, высокий процент абсентеизма является еще одним подтверждением ослабления американской партийной системы.

В-пятых, понятие приверженности американского электората какой-либо партии на протяжении всей истории существования партийных институтов США было, как известно, весьма относительным. Верность партии и готовность голосовать за ее кандидатов на выборах различных уровней передавалась в американских семьях, как правило, из поколения в поколение, при этом не была связана с формальным членством в партии. Общее положение не означало готовности традиционных приверженцев одной партии голосовать за «своих кандидатов» при любых условиях. Так, событием, вызвавшим переход многолетних сторонников республиканской партии в лагерь политических противников в годы Великой депрессии, стал катастрофический экономический кризис, поразивший США в 1929;1933 гг. Демократическая партия из партии меньшинства превратилась в партию большинства и в течение двадцати лет прочно удерживала в своих руках власть в стране.

В заключение представляется необходимым более подробно остановиться на проблеме фундаментального электорального сдвига США. Традиционно партии, как известно, пользовались поддержкой определенных социальных слоев. Так, республиканцев, как правило, поддерживал крупный капитал, а демократов — малоимущие граждане, женщины, пенсионеры. Нынешняя ситуация расширения электората за счет новых групп иммигрантов (из Азии, Латинской Америки) заставляет обе партии учитывать новые демографические корректировки в своих предвыборных платформах. Особо следует отметить, что учет этнического и социального разнообразия страны при формировании правительственной администрации стал новой тенденцией в деятельности республиканской партии. В кабинетах Дж. Буша-младшего широко были представлены этнические меньшинства (чернокожие — госсекретарь К. Пауэлл и помощник президента по национальной безопасности К. Райс, испаноязычные — министр жилищного строительства М. Мартинес, министр образования Р. Пейдж), женщины (К. Райс, министр внутренних дел Р. Нортон, министр сельского хозяйства Э. Винимен).

Таким образом, в реализации принципа «администрация должна выглядеть так, так выглядит сама Америка», прослеживается стремление республиканцев завоевать традиционные для демократов поля в ходе избирательной кампании.

Подводя итог рассмотрению кризиса партийной идентичности и других особенностей партийной системы США современного периода, вызванных, в частности, общими тенденциями ослабления влияния политических партий, отметим определенные моменты.

• 1. При всей стабильности системы американского государственного устройства и устойчивости двухпартийной системы США необходимо отметить гибкость и хорошую приспособляемость партийных машин к условиям современности. Как следствие — весьма схожие между собой платформы республиканской и демократической партий, общая для обеих партий тенденция укрепления центристских позиций, изменение лояльности традиционного электората двух партий, а также отсутствие какого-либо значительного его постоянства.
• 2. Невозможность опираться на постоянный электорат и полагаться на установившийся авторитет своих приверженцев приводит к постоянной конкуренции и внимательному отслеживанию конъюнктуры общественного мнения, настроений в обществе, как до выборов, так и после. В некотором роде функционирование партийного механизма строится на тех же принципах, что и механизм функционирования рынка: в конечном итоге выигрывает та партия, которая способна сделать своим избирателям более выгодное предложение.
• 3. Среди причин, характеризующих кризис партийной идентичности в США, следует особенно обратить внимание на главные:
  • · потеря имиджа политических партий в жизни американского общества вообще и республиканской и демократической партии в частности;
  • · существование возможности у представителей Конгресса голосовать не по партийному признаку, в результате чего партийные разногласия размываются и усиливаются центристские позиции конгрессменов;
  • · отсутствие у американского электората приверженности какой-либо партии предполагает формальное членство в партии, которое, в свою очередь, способствует фундаментальным электоральным сдвигам.
• 4. Основополагающей причиной «республиканизации» демократов и «демократизации» республиканцев является, на наш взгляд, то, что обе партии придерживаются сложившихся еще в первые годы существования двухпартийности негласных принципов консенсуса, преемственности и альтернативности. Консенсус подразумевает безоговорочное принятие обеими партиями основ американского общества (частная собственность, принцип разделения властей, федерализм, республиканизм, политический плюрализм).

Согласие с базовыми принципами приводит к тому, что основную задачу партии видят в поддержании, развитии, усовершенствовании данной системы, что нередко приводит к тому, что крупные реформистские идеи перетекают от одной партии к другой. Идея как будто проходит цикл проверки и доработки: рождается в партии, контролирующей властные структуры и пытающейся ее реализовать, затем перехватывается оппозиционной партией, а далее, с ее приходом к власти, совершенствуется и начинает давать результаты.

демократический партийный размежевание америка.

• 1. Согрин В. В. Политическая история США. — М.: Дело, 2002. — 438 с.
• 2. Согрин В. В. Политическая власть в США: характер и этапы // Новая и новейшая история. — 2004. — № 2. — С. 53−59.
• 3. Согрин В. В. Идеология в американской истории от отцов-основателей до конца ХХ в. — М.: Дело, 1995. — 534 с.
• 4. Иванян Э. А. Двухпартийная система как основа политического процесса в США // США. Канада: экономика, политика, культура. — 2002. — № 11. — С. 13−32.
• 5. Шумилин А. И. Проблема двухпартийности во внешней политике США // Международная экономика и международные отношения. — 2005. — № 5. — С. 29−34.
• 6. Журавлева В. Ю. Политические партии США в институтах власти и в обществе // США. Канада: экономика, политика, культура. — 2005. — № 4. — С. 20−42.
• 7. Черняк Е. Б. Государственный строй и политические партии США. — М.: Рефл-бук, 2004. — 420 с.
• 8. Кормилец А. А. Кризис двухпартийной системы США. — М.: Аспект Пресс, 2003. — 343 с.