Самооборона. 
Уголовное право сша

В соответствии с американской доктриной лицо только тогда может предпринять разумные шаги для защиты себя от физического вреда, если оно подверглось незаконному нападению со стороны другого и если для своей защиты оно не имеет возможности прибегнуть к закону. Следовательно, лицо не имеет права на самооборону, если в отношении него применяется законная сила, например, полицейским, осуществляющим правомерный арест, или сила, на применение которой он дал согласие. В случае незаконного насилия лицо имеет полную защиту от ответственности за такие преступления против личности, как простое и тяжкое убийство или покушение на него, нападение и побои, а также тяжкие формы этого преступления.

Однако помимо причинения телесного вреда Примерный УК предусматривает и другой вариант реагирования — лишение свободы агрессора (п. 3 ст. 3.04). Хотя и весьма разумный, он нашел отражение лишь в некоторых кодексах штатов.

Право самообороны и защиты другого лица проводит различие между применением смертоносной и обычной физической силы. Смертоносная сила, но общему правилу понимается как сила, которая применяется с намерением причинить смерть или тяжкий телесный вред другому или которая, как известно лицу, ее применяющему, создает серьезную опасность этого. Таким образом, лицо использует смертоносную силу, если оно стреляет в другого с намерением убить его или причинить тяжкий телесный вред, хотя в действительности оно промахнулось вообще или причинило незначительные повреждения. Но только угроза убийством или причинением телесного вреда, осуществленная, например, посредством демонстрации оружия, по мнению составителей Примерного УК, не представляет собой смертоносного насилия (п. 2 ст. 3.11).

При рассмотрении права на необходимую оборону в американской юридической литературе поднимается ряд более конкретных вопросов, связанных с реализацией этого права.

Прежде всего возникает вопрос о том, какая сила может быть использована в случае нападения. Считается, что применяемая сила должна быть разумно необходимой для предотвращения причинения угрожаемого вреда. Другими словами, она должна быть разумно соотносимой с таким вредом. Лицо может оправданно применить несмертоносную (обычную) силу в порядке самозащиты, если оно разумно полагает, что другое лицо вот-вот готово незаконно причинить ему телесный вред, но не тяжкий телесный вред или смерть. Правило, разрешающее применение несмертоносной силы для защиты от такой же силы, закреплено в Примерном УК (п. 1 ст. 3.04) и в кодексах ряда штатов США.

Но лицо может оправданно применить смертоносную силу, только если оно разумно полагает, что другое лицо вот-вот может незаконно причинить ему смерть или тяжкий телесный вред.

Применение смертоносной силы разрешается многими, возможно, большинством кодексов штатов США. Но что интересно: оно разрешается при попытке или в ходе совершения определенных преступлений против личности (похищение человека, изнасилование и др.), даже если нет угрозы для жизни и здоровья потерпевших.

Второй вопрос связан с уяснением понятия «разумная уверенность» или убеждения (reasonable belief) в необходимости применения силы. Критерий разумной уверенности — весьма распространенный, пустивший глубокие корни как в общем, так и в статутном праве. Он предусматривался еще прецедентами середины и конца XIX в. и используется многими современными, т. е. реформированными, УК штатов страны.

«Разумная уверенность» — это уверенность «разумного человека» в необходимости применения силы, а не данного конкретного лица, основанная на его субъективном восприятии действительности.

Что же собой представляет этот «разумный человек»? Это своего рода фикция, когда-то появившаяся в английском общем праве и оттуда «перекочевавшая» в американское право. Традиционно считается, что «разумное лицо» — это некто с обычными умственными способностями, физическими и психическими данными и т. п. Применительно к самообороне — это чаще всего мужчина, даже если нападению подверглась женщина. И если она в смысле требований, предъявляемых к среднему разумному человеку, как бы приравнивается к мужчине, то ее реакция на нападение может быть расценена как неадекватная.

В УК отдельных штатов, например, Кентукки и Пенсильвании, используется субъективный критерий, означающий, что разрешается применение силы, которая в представлении самого обвиняемого является необходимой для защиты себя (ст. 503.050 и 505) или другого лица (ст. 503.070 и 506).

Лицо, которое искренне, но «неразумно» считает необходимым применение силы в конкретной ситуации, в большинстве штатов вряд ли будет оправдано. Но если лицо разумно, хотя, возможно, и ошибочно полагает, что необходимо применить силу, оно, скорее всего, будет признано действовавшим в состоянии необходимой обороны.

? Так, например, один человек может быть оправдан за убийство другого, который, угрожая убить его, полез в карман как будто за пистолетом. Но, как потом оказалось, пистолета у него не было, а в карман он полез за носовым платком.

Однако даже сторонники объективистского подхода вынуждены признать, что нередко для решения проблемы необходим учет и субъективного фактора, а именно — был ли сам обвиняемый убежден в необходимости применения силы, и если да, то какой?

Третий вопрос — о наличности и реальности посягательства. В прецедентах и законодательстве, как правило, содержится требование о том, чтобы обвиняемый «разумно» полагал, что незаконное насилие почти наверняка произойдет. Или, как сказано в УК некоторых штатов, например, Нью-Йорка и Кентукки, чтобы лицо считало, что «имеет место применение или реальная угроза применения противоправной физической силы».

Угроза нападения должна быть непосредственной. Если высказывается угроза осуществить насилие в будущем, но адресат, реагируя на нее немедленно, убивает угрожающего или причиняет ему телесные повреждения, то его ответственность может быть и не исключена. Дело в том, что из сложившегося положения могут быть выходы, не связанные с причинением вреда.

Здесь следует отметить, что законодательство некоторых штатов, например УК штата Техас (п. b (1) ст. 9.31), не считает оправданным применение силы в ответ лишь на словесную угрозу.

В теории и на практике нередко возникает проблема оценки действий жены, убившей своего мужа, который систематически подвергал ее физическому и (или) половому насилию, хотя непосредственно перед убийством он этого делать не намеревался. Одни считают, что в данном случае требование «неминуемости посягательства» должно быть отменено или толковаться расширительно. Другие полагают, что закон должен предусматривать возможность альтернативного поведения, т. е. что необязательно нужно лишать жизни человека.

В силу несовершенства законодательства убийство мужа или отца (реже — жены или матери) предлагается квалифицировать не как тяжкое, а как простое.

Четвертый вопрос — имеет ли агрессор право на самозащиту? «Да», — отвечают американские юристы, но только в двух случаях. Во-первых, когда агрессор использует неопасные орудия или, например, только кулаки, а в ответ против него применяется смертоносная, т. е. неправомерная, сила. И во-вторых, когда агрессор добросовестно и окончательно «вышел из стычки и надлежащим образом довел это до сведения другого лица (жертвы нападения), но последний упорствует в своем стремлении продолжить инцидент применением или угрожаемым, неминуемым применением противоправной физической силы» (п. Ь ст. 35.15 УК штата НьюЙорк).

В некоторых кодексах отмечаются обстоятельства, когда лицо в силу своего предшествующего поведения утрачивает право на самооборону. Кроме провокации это применение силы в ходе поединка, не разрешенного законом, а также лицами, совершающими определенные преступления. Отдельными кодексами запрещается применение защитной силы против лица, являющегося жильцом дома или владельцем имущества, по праву защищающего его.

Пятый вопрос — о необходимости применения силы, тем более смертоносной, если этого можно избежать.

Как отмечалось выше, лицо не может, находясь в состоянии самообороны, использовать больше силы, чем, как разумно представляется, необходимо, чтобы не допустить причинения угрожаемого вреда. Однако, если есть возможность избежать причинения вреда вообще, должен ли подвергающийся нападению отступать? Есть две позиции по этому вопросу. Одна состоит в том, что по возможности следует избегать лишения жизни или даже причинения телесного вреда. Другая позиция — в том, что нельзя заставлять жертву посягательства в сложившейся не по его вине ситуации действовать трусливым, унизительным образом.

Общепризнанной является такая точка зрения: подвергшийся нападению не должен отступать (убегать), если он может сделать это с безопасностью для себя, при условии, что он намеревается применить несмертоносную (обычную) физическую силу.

В большинстве штатов и на федеральном уровне действует закрепленное в законодательстве или в судебных решениях правило о том, что защищающийся (который не является первоначальным агрессором) может, даже если есть возможность отступить, применить смертоносную силу в отношении нападающего, если, как первый разумно полагает, тот причинит ему тяжкий телесный вред или убьет.

В других штатах (например, по УК штата Ныо-Йорк или Пенсильвания), вероятно, под влиянием Примерного УК, действует более строгое правило: лицо может прибегнуть к смертоносной силе, если у него не было возможности отступить и, следовательно, избежать причинения смерти или тяжкого телесного вреда. Однако из этого правила есть изъятия. Во-первых, человек не должен «отступать» из своего дома, за исключением случаев, когда он был первоначальным агрессором, как, например, по УК штата Нью-Йорк. Во-вторых, не должен «отступать» выполняющий свои обязанности полицейский или лицо, оказывающее ему помощь.

Шестой вопрос — об ответственности за причинение вреда третьему лицу. Если лицо, осуществляя законное право на самозащиту, целясь в своего противника, промахивается и наносит удар или убивает постороннего, оно невиновно в причинении ему вреда. Ясно, что здесь имеется в виду случай. Но если указанные последствия — результат неосторожного поведения, то такое лицо от ответственности не освобождается. Оно, скорее всего, будет наказано следующим образом: если совершено убийство, то оно будет нести ответственность за неумышленное убийство, а если причинен телесный вред, то за побои. Другими словами, наказание смягчается.

И наконец, последний вопрос, который обычно поднимается в связи с рассмотрением права на самозащиту, — это вопрос о сопротивлении незаконному аресту (задержанию), с которым нередко сталкиваются в правоприменительной практике США.

Арест может быть незаконным по различным причинам. Во-первых, если он произведен без достаточных оснований (less than «probable cause»), то может быть признан осуществленным в нарушение IV поправки к Конституции США. Во-вторых, даже если у должностного лица, как правило, полицейского, есть основания для производства ареста, он должен быть осуществлен с соблюдением определенных формальностей — соответствующей конституционной и законодательной процедуры. Например, арест лица в его доме без ордера обычно считается антиконституционным. Или арест на основании ордера, но иенадлежаще оформленного, например, без подписи судьи и т. п. В-третьих, арест может быть незаконным, если при его осуществлении используют «неразумную» силу. Полицейский, применяющий излишнюю силу, может рассматриваться как агрессор, а арестусмый — как лицо, находящееся в состоянии самообороны. Последний может применить любую разумно необходимую силу, но не для сопротивления аресту как таковому, а для защиты себя от причинения телесного вреда или смерти.

В предыдущих двух случаях ранее по общему праву сопротивление незаконному аресту в основном считалось защитой от предъявленного обвинения. Однако современная законодательная тенденция состоит в значительном ограничении пределов допустимого применения силы для оказания сопротивления аресту.

В большинстве штатов может быть оправданным использование только обычной, несмертоносной силы — преимущественно на основании соответствующих прецедентов. Применение смертоносной силы, намеренное убийство лица, осуществляющего арест, может быть обстоятельством, смягчающим ответственность: виновный наказывается не за тяжкое убийство, а за простое, теоретически по той причине, что незаконный арест является разновидностью провокации, под влиянием которой разумный человек может утратить самоконтроль.

Однако, и это нужно подчеркнуть особо, если лицу известно, что арест осуществляется полицейским, то по законодательству многих штатов, например, по УК штатов Нью-Йорк (ст. 35.27) и Пенсильвания (и. b (1) ст. 505), использование какой либо силы в отношении его вообще не разрешается безотносительно к тому, является ли арест законным или незаконным. Иногда отсутствие законодательного запрета компенсируется судебными решениями, которыми по существу также отрицается соответствующее правило общего права.

Изменения в характере регулирования ответственности за сопротивление незаконному аресту и существующее положение в этой области на примере уголовного права штата Мэн выглядят следующим образом. Ранее, до вступления в силу 1 мая 1976 г. действующего УК, в этом штате применялось правило общего права: арест, осуществляемый посредством «нападения и побоев», — незаконный арест. «Лицо, свободу которого пытаются ограничить таким образом, имеет такое же право и только такое право использовать силу для защиты себя, какое оно имело бы для отражения любого другого нападения и побоев». Однако УК отменил это правило. В соответствии со ст. 107 УК лицо, подвергаемое аресту, не должно оказывать насильственное сопротивление. С другой стороны, полицейскому при производстве ареста разрешается применение несмертоносной, но, как ему представляется, разумно необходимой силы при условии, что ему неизвестно, что приказ — незаконный. УК (ст. 108) также предоставляет арестуемому право на самозащиту в случае применения полицейским против него незаконной или чрезмерной силы. Но если он реагирует слишком энергично, применяя силу в ответ на несмертоносную силу, то позже должен представить доказательства того, что полицейский в нарушение ст. 107 действовал неоправданно жестоко. Таким образом, в конфликтной ситуации, сложившейся в связи с арестом, законодатель по существу встал на сторону правоохранительных органов, полагая, что арестованный в большинстве случаев может защитить свои права не путем насилия, а в ходе быстрого рассмотрения дела в магистратском суде, будучи отпущенным под залог или иное поручительство.

Это, кстати, часто используемый в американской юридической литературе аргумент против применения арестуемым физической силы. Выше отмечалось, что использование силы лицом, которое было искренне, но неразумно уверено в необходимости ее применения для защиты себя от неизбежного нападения, в большинстве штатов не является оправданным. И хотя во многих из них лицо, «неразумно» применившее смертоносную силу, признается виновным в совершении тяжкого убийства, некоторые судебные и законодательные органы обнаруживают более гуманный подход: они считают, что такое лицо должно быть признано виновным в совершении простого убийства. Но такой подход не допускается в отношении других преступлений: лицо признается либо виновным, либо невиновным.