Модернизм и Серебряный век

Модернизм, как литературное направление, в первую очередь характеризуется наличием разнообразных течений: символизм, акмеизм, футуризм, имажинизм и др. Цветаева не принадлежала ни к одному течению, стояла особняком в русской литературе. То есть ее произведения нельзя рассматривать с точки зрения типичного представителя одного из модернистских течений.

Но с другой стороны, в тексте растворен дух модернизма. Представители Серебряного века (и русского модерна в общем) отрицали материализм, стремилась оградить литературу и жизнь от повседневности и обыденности, прозаических сторон, наполнить ее смысл тонкой образностью, высокой художественностью, подлинной духовностью, светлыми и благородными порывами. Не эти ли черты доминируют в образе лирической героини? Ни это ли конфликт стихотворения, одетый в форму отношений между мужчиной и женщиной? Ведь главная антитеза произведения такова: сложная, подверженная страстям, высоко духовная женщина-поэт и земная, спокойная, удобная женщина-жена. Видимо, модернистский дух растворен здесь на уровне конфликта.

Так же модернизм можно охарактеризовать как стремление к поиску новых форм, новых приемов, новых средств выражения. И здесь вступает такое понятие, как «Цветаевский синтаксис». Цветаевский синтаксис характеризуется, прежде всего, активным использованием эллипсисов, с переносами и неточными рифмами, и естественно излюбленный знак препинания — тире. Буквально в первых строфах мы видим наличие всех этих признаков:

мифологема цветаева модернизм Как живется вам с другою, -;

Проще ведь? — Удар весла! -;

Линией береговою Скоро ль память отошла Обо мне, плавучем острове.

(По небу — не по водам!).

Души, души! быть вам сестрами, Не любовницами — вам!

Так же, говоря о Серебряном веке, необходимо затронуть тему неразделимости личности творца и его искусства. Сюжет для данного стихотворения продиктован эпизодом жизни самой Цветаевой — в этом тоже можно усмотреть проявление признаков модернизма. Но культ жизнетворчества сама поэт объясняла по-другому: «То, что так часто принимают за позу, есть лишь природа поэта, странная обычному человеку… Позировать поэту не для чего: он настолько заметен, что первое его насущное желание — пройти незамеченным».