Заключение. 
Коллективная рефлексология

В предыдущем изложении я старался наметить главные законы, которым подчиняется человеческое общество или коллектив, когда к его изучению подходят с объективным методом. Вперед оговариваюсь, что быть может некоторые зависимости могли бы быть объединены в один более общий закон, другие, еще не раскрытые, будут обнаружены при будущих исследованиях. Так, например, некоторые могут предпочесть рассматривать закон эволюции, закон дифференцирования и закон избирательного обобщения в одном целом. Действительно, как мы знаем, до сих пор процесс дифференцирования, как и процесс агрегации объединяются в биологии некоторыми из авторов, начиная со Спенсера, под одним общим наименованием закона эволюции. Однако, я предпочитаю рассматривать каждый из этих принципов отдельно друг от друга в целях более детального анализа самих явлений. Этим самым ничуть не отнимается внутренняя связь явлений и зависимостей, ибо несомненно, что, когда устанавливается закон эволюции или развития форм, то при дальнейшем выяснении смены форм неизбежно мы приходим к выводу, что новые формы получаются не иначе, как путем расчленения или дифференцирования старых по времени форм и путем объединения их частей в новые комбинации.

Таким образом дело идет как бы об одном и том же процессе. Но дело в том, что, если мы пойдем по пути выяснения способа, каким осуществляется эволюционный процесс, то мы должны сказать, что и закон беспрерывного движения или изменчивости есть уже как бы начало или основа эволюционного процесса, ибо движение связано с изменчивостью положения, а изменчивость положения и лежит в основе изменения форм, т. е. эволюции. С другой стороны, закон исторической последовательности разве не имеет ближайшего отношения к тому же закону эволюции? Точно так же закон инерции, благодаря которому формы до времени удерживаются в прежнем виде, закон воспроизведения, лежащий в основе наследственности, и закон подобия, обусловливающий сходственное развитие органов при одинаковых условиях, — разве все эти и другие законы не имеют ближайшего отношения к закону эволюции и тем не менее никто не станет настаивать на том, что эти законы должны быть подведены под один закон эволюции. Вот почему мы находим нужным и закон дифференциации, как и закон избирательного обобщения, выделить в самостоятельные законы, из которых один обеспечивает разнообразие видимого мира, второй лежит в основе усложнения разнообразных внешних явлений.

Мы считаем вообще более правильным анализировать зависимости явлений или законы до их первичных основ. Но при этом совершенно ясно, что все вообще законы в свою очередь находятся в известном соотношении друг с другом, ибо в конце концов весь мир представляет собою одно связное и гармоничное целое, в котором одни явления стоят в соотношении с другими или, точнее, вытекают из других, причем все сущее в мире находится в состоянии взаимоотношения и подвижного равновесия^[1].

Вместе с этим, мы не придаем особого значения тому, следует ли те или другие законы объединить в один более общий закон или не следует, ибо в конце концов, мы имеем один мировой процесс. Поэтому далеко не так существенно, будем ли мы его анализировать более детально или менее детально, ибо разноречие в этом отношении не могло бы подорвать основных положений настоящего труда, что социальный или надорганический мир должен быть изучаем столь же объективно, как и мир биологических явлений, без всяких экскурсий в область неосязаемой и неуловимой народной или коллективной души или так называемого народного сознания. Будучи же изучаем строго объективно согласно методам рефлексологии, социальный мир естественно объединяется с органическими и неорганическими мирами как их дальнейшее развитие, а потому и к проявлениям социального мира получает применение та же энергетическая точка зрения, которая руководит нами и в изучении мира физических явлений. Как мир вещественный, будет ли он неорганическим или органическим безразлично, сводится к разнообразным проявлениям энергии, так и надорганический, или социальный, мир может и должен быть рассматриваем с точки зрения проявления энергии в массе людей, объединенных в один коллектив в виде собирательной личности, подобно тому, как и проявления деятельности отдельного индивида сводятся к проявлениям энергии же, получаемой им извне.

С применением строго объективного метода к изучению социального или надорганического мира выясняется, что новая научная дисциплина — коллективная или общественная рефлексология — самым теснейшим образом связывается с разрабатываемой мною рефлексологией отдельной личности. Как в последней вся деятельность человека рассматривается с точки зрения воспитания, развития и взаимной координации различных сочетательных рефлексов, возникающих в силу тех или иных воздействий на воспринимающие органы, являющиеся трансформаторами внешних энергий, так и в коллективе как собирательной личности мы встречаемся с теми же самыми процессами возникновения, развития и взаимной координации коллективных сочетательных рефлексов. И это вполне понятно. Если коллектив, связывающий ту или другую группу лиц, объединенных общим настроением или общими интересами, является собирательной личностью, то к нему должно быть приложимо все то, что относится к отдельной личности, за исключением того, чем собирательная личность отличается от отдельной личности, особенно что касается взаимной индукции, подражательности, внушаемости и других форм взаимовлияния.

Отсюда естественно, что и развитие коллективных рефлексов и вообще все проявления собирательной личности идут в общем теми же путями, как и проявления отдельной личности.

Строго объективное изучение личности приводит нас к выводу, что индивид есть результат воздействия внешних энергий, что он сам есть скопление энергии, главным аккумулятором которой являются клеточные элементы и, в частности, нервная система вообще и центральные ее органы в особенности. Отсюда ясно, что все действия отдельной личности внешне определимы, о чем я говорю подробно в своей книге «Общие основы рефлексологии человека», а, следовательно, подчиняются действию целого ряда внешних причин. Уже неоспоримой истиной является, как мы знаем, зависимость количества преступлений, самоубийств, число рождений от цен на хлеб. Колебания в количестве краж, например, по данным прусской статистики, из года в год поразительно совпадают с колебаниями цен на рожь. Даже число таких, казалось бы, мелких и капризных действий, как описки на адресах писем, стоит в прямой зависимости от социально-экономических условий.

Произведенные мною специальные исследования по этому вопросу не оставляют в этом отношении никакого сомнения. «В конце концов преступление, — говорю я в своей работе, посвященной этому предмету, — является роковым исходом из действия целого ряда общих предрасполагающих и непосредственно действующих или ближайших факторов»^[2]. В числе последних необходимо принять во внимание как характер самой личности (включая и темперамент), в котором отразилось все прошлое ее жизни и условия ее развития в смысле влияния наследственности, зачатия и плодоношения, так и все другие условия, действовавшие на данную личность как условия воспитания и окружающая среда (товарищество, деклассация, экономическое положение) и, наконец, тот или другой непосредственный повод. Эти-то все условия и определяют, почему именно при данных социально-экономических условиях дело преступления выпадает на данную, а не на какуюлибо другую личность.

Но если закономерность явлений устанавливается по отношению к отдельной личности, то в одинаковой мере должна существовать закономерность и в отношении действий собирательной личности или коллектива, являющегося совокупностью личностей как объединенных аккумуляторов энергии.

Мы уже знаем, что географические, климатические, политико-экономические и иные условия определяют как нравы, так до известной степени и характер общественных установлений. Исторические события также неизбежно вытекают из определенных предшествующих условий и хороший управитель должен знать, куда направляется русло общественной жизни и какой можно предвидеть его исход.

Gouverner c’est prevoir говорит французская поговорка, и это практический вывод народной мудрости, сделанный из наблюдений за движением народных масс, которое в конце концов выполняется по столь же непреложным законам, как и движение небесных тел.

Вполне естественно затем, что, если коллектив представляет собой собрание личностей в форме как бы объединенных аккумуляторов энергий, то и закономерность явлений при этом должна проявляться в тех же формах, как и в отношении отдельной личности. Вот почему мы имеем более или менее полное соответствие в отношении зависимостей, открываемых при анализе высших проявлений отдельной и собирательной личности, а эти зависимости в свою очередь являются воспроизведением и дальнейшим развитием зависимостей, открываемых при анализе органического и неорганического мира. Иначе, конечно, дело и не могло обстоять и, если это не обнаруживалось при предшествующих исследованиях, то, как кажется, исключительно потому, что к целому ряду явлений низшего порядка, касающихся деятельности человека и человеческих обществ, применялась до сих пор та субъективная точка зрения, которая служила препятствием к объединению гуманитарных знаний с физико-биологическими науками. Между тем мировой процесс есть проявление единой мировой энергии, и где бы и в каких бы формах последняя ни обнаруживалась, она проявляется везде и всюду одними и теми же соотношениями и подлежит одним и тем же зависимостям или законам.

• [1] См: Бехтерев В. М. Об основных закона мира в связи с рассмотрением социальнойжизни с точки зрения рефлексологии. С. 171—204.
• [2] Бехтерев В. Объективно-психологический метод в применении к изучению преступности. СПб., 1912. С. 37.