О ничто как об умственном построении и сотворении из ничто

О ничто как об умственном построении и сотворении из ничто

Среди прочих плодов человеческого сознания ничто занимает, пожалуй, особое место. Эта особенность заключается в том, что ничто существует лишь в виде ментальной конструкции, говорящей, что мир сотворяется не из «чего-то». И что, если мы говорим, например: «сотворим из ничто», то полагаем под этим лишь «сотворение из ничего», или же — «сотворение не из чего-то».

Можно также сказать, что ничто как конструкт говорит об отсутствии области всякого тварного сущего до своего сотворения. Соответственно, «из ничто» означает опять-таки «не из чего-то», «не из какой-либо области».

Но разве можно творить из ментальной конструкции? Подобного рода вопрос возникает лишь в результате подмены «существований». Существование в форме ментальной конструкции, каким (только и может обладать) обладает ничто как ментальный конструкт — подменяется физическим существованием — присутствием. В результате, ментальный конструкт (ничто как конструкт) обладает физическим существованием. Ничто как конструкт обладает одновременно статусом области, откуда Господь производит творимое. Что, как указано выше, приводит к подобным, нелепым вопросам.

Далее, хочется высказать несколько слов относительно разного рода нелепостей, связанных с мыслью о том, что ничто понимается трудно. Очень часто еще говорят, дескать, трудно понять, что такое ничто? Суть этой трудности заключается в том, что ничто оно и существует и не существует. То есть, как только мы начинаем его сознавать, мы мыслим ничто и существующим и несуществующим одновременно. Когда мы говорим «эта трудность легко разрешается», то имеем в виду ее мнимость. Несостоятельность. Мы говорим: «ее попросту нет». Она не существует, ну, а если и возникает, то лишь потому, что является результатом какой-то нелепой ошибки. Результатом ошибочной мысли. В нашем случае этой нелепицей служит смешение разных ничто. Стремление спутать ничто как ментальный конструкт и ничто как предмет его приложения. Таким образом, можно сказать: «эта трудность легко разрешима или есть мнимая трудность, поскольку является результатом смешения разных ничто». Тогда как в реальности следует отличать нам ничто как ментальный конструкт и ничто как предмет приложения этой ментальной конструкции. Итак, если мы говорим, что «ничто существует», то понимаем под тем, что ничто существует лишь в виде ментальной конструкции, а если «не существует», то не существует действительно. То есть — в виде предмета действительности (и не в каком ином виде, кроме как в виде ментальной конструкции).

Итак, если мы говорим: «сотворил из ничто», то полагаем под этим лишь «сотворение из ничего», или же — «сотворение не из чего-то». То есть, речь здесь идет о творении в полной своей или, лучше сказать, в абсолютной своей чистоте. О творении вне своего отношения с тем «из чего». Можно также добавить, сказав, что исходною точкой в цепи рассуждений, ведущих к идее творения из ничего (не из чего-то, не из какой-либо области), является мысль, что если Бог производит творение мира, а не рождает его, то Он производит творение не из Себя Самого.

То, что Господь творит не из Себя, следует из самой, если можно сказать так, природытворения. Или, вернее сказать, из различия между (обычной) природой рождения и сотворения. Согласно природе рождения, тот, кто рождает — выносит свой плод и рождает его из себя самого. То есть, рождаемый происходит буквально из тела родителя. Потому тот, кто рождается — обладает природой родителя. Согласно природе творения, тот, кто творит — производит творение не из себя самого, но из подручной материи. Потому то, что творится — не обладает природой творца.

Таким образом, можно сказать, что различие между рождением и сотворением заключается именно в том, что рождаемый обладает одной и той же природою-сущностью, что и рождающий. В то время как сотворимый — иною, отличною от природы творящего. Поясним эту мысль на наглядном примере. Так, например, рождаемый человеком ребенок имеет одну и ту же природу, что и родитель. А именно: человеческую. Кроме этого, можно сказать, что рождающий человек и рождаемый человеком ребенок имеют одну и ту же самую сущность. Напротив, творение происходит иначе. Что может создать-сотворить человек? Очень многое, разное, скажете вы. Почти что все. В разумных, конечно, пределах. Написать маслом картину или длинную, длинную повесть. Сотворить статую Аполлона или же статую человека. Но при всем ее видимом сходстве и даже в случае «внешнего тождества», она не может быть человеком. И как бы ни был гениален творящий, как бы ни был старателен мастер, как бы он не стремился достичь своего совершенства, не упустить ни одну из деталей, тщательно повторяя в деталях все контуры тела, изгибы лица, он не может создать человека, но создает лишь безжизненное произведение искусства. Мертвую копию. Нечто иное по сущности, отличное по природе.

Тот, кто рождает — не может, другими словами, родить ничего, помимо того, что являлось бы единосущным ему. Тот, кто творит создает очень многое, разное. Но при всей этой видимой разнице в форме, деталях творимых вещей — все это иное по сущности. Вот потому образно говорят, что рождение (или рождаемый) происходит из сущности или, точнее сказать, из природы родителя. То есть, поскольку оно происходит из сущности или, вернее, опять же, сказать, из природы родителя — тот, кто рождает и им же рождаемый единосущны. Или же — единоприродны. Напротив, поскольку творение происходит не из природы. А из «вне сущности» или из «вне природы» творящего — то, что творится творящим, не единосущно ему. Или, вернее опять же сказать, обладает отличной природой.

Вот почему «из природы» или «из собственной сущности» — обозначает буквально «произвести из себя самого», то есть родить. Напротив, «извне своей собственной сущности» — произвести из подручной материи, посредством подручных орудий труда, сотворить. Итак, если мы говорим, что Господь производит творение мира, то полагаем, во-первых, что Он производит творение мира не из Себя Самого1. Во-вторых, полагаем, что Он творит мир не из собственной сущности. То есть, мир ни единоприроден Ему. Но если Господь производит творение не из Себя Самого, то тогда из чего? Из подручной материи? Но тогда из чего происходит материя? Можно будет, во-первых, сказать, что материя не возникает вообще, поскольку не сотворима никем, но присутствует вечно. И в этом смысле Господь есть уже не Творец, но лишь Оформитель первичной материи, из которой творит тварный мир посредством опять же ее оформления. Во-вторых, что Господь сотворяет материю Сам. Но тогда из чего Он ее сотворяет? Из Ничего? Из Ничто? Из какого такого Ничто? Что это за Ничего, из которого Он, Бог-Творец, производит творение тварного мира и тварной материи?

Можно ли утверждать, что Ничто существует? Если да, то это являлось бы ниспровержением мысли о том, что Господь есть один (един, единый в смысле единственный2) и одним только фактом того, что Он есть — исключает наличие многого, то есть иного помимо Себя Самого. Но если Господь есть один и если «вне» Господа нет ничего (иного), в том самом числе и Ничто, то возникает резонный вопрос, касательный существования такого Ничто. Откуда творит тогда Бог? Из какого Ничто? Бог творит из того, чего нет?

Мысль о том, что Господь сотворил этот мир из того, чего нет, вызывает у нас всякий раз неприятие. Сочетание слов «из того.» применительно лишь, на наш взгляд, в сочетании с «тем, что присутствует — есть — существует». И даже если мы, например, говорим, что Господь сотворил этот мир из Ничто, или из Ниоткуда, или из Ничего, — мы вместе с этим уже полагаем, что это Ничто существует. То есть где-то присутствует. Есть.

То, что мы полагаем Ничто всякий раз существующим и неприемлем Ничто, которого нет, на наш взгляд, объяснимо особой природой мышления или, другими словами, особым характером мысли, посредством которой мы мыслим Ничто. А именно: тем, что мы мыслим Ничто (равно как все остальное) всегда существующим. Тем, что «есть», существует.

Таким образом, можно сказать, что поскольку мы мыслим Ничто всякий раз существующим, у нас нет никакого желания, а главное — нет никаких оснований подумать о нем, как о том, чего нет. И потому, когда нам, например, говорят, что Ничто — это то, чего нет, или, к примеру, что Бог сотворил тварный мир из Ничто (из опять же того, чего нет), — это всякий раз вызывает протест. Подобного рода суждения видятся чем-то нелепым и вздорным.

Но возникает опять же вопрос. Следует ли из того, что мы мыслим Ничто существующим, то, что оно существует? Быть может, оно существует лишь исключительно в силу того, что мы мыслим его (то есть, мыслим таким)? И существует лишь исключительно только для нас? То, что ничто существует и, таким образом, «есть», объяснимо опять же всего лишь особой природой мышления (особенностями нашего мышления). То есть нашей способностью мыслить таким и только таким.

Чтобы дать четкий ответ на поставленный выше вопрос, необходимо решить, каким статусом обладает Ничто, когда Оно «есть», существует (что Оно из себя представляет) и что есть Оно, когда лишается статуса сущего. Что есть, иными словами, Ничто, когда Оно «есть»? И что есть Оно, когда его «нет»?

Итак, поскольку Ничто, таким образом, «есть» — Оно представляет не только отсутствие всякого тварного сущего, но вместе с тем представляет собою какую-то область (которая «есть», существует). Ту, что (простите за вычурность фразы) является полным «вместилищем» всякого рода «отсутствий» того, что суть тварно. Ту, что «вмещает» опять же в себя эти разного рода отсутствия или, вернее, отсутствие всякого тварного сущего. Именно «есть» позволяет нам думать о нем, как о том «из чего.» (из чего, например, Бог творит этот мир), придает ему статус «откуда». Таким образом, можно сказать, что лишаясь последнего (этого «есть») — если мы, например, говорим о Ничто как о том, что не «есть» — Оно сразу лишается статуса «области», прекращает быть тем, «из чего» и «откуда» и становится просто ментальной конструкцией. Или умственным построением. При этом Ничто как ментальный конструкт представляет уже не какую-то область, «откуда» Господь сотворил это все. Но, как раз, говорит об отсутствии этакой области. Сообщает о том, что она, то есть тварь, до того как возникнуть, «прийти в бытие», не находится и не существует нигде (и ни в чем). Ее попросту не было. Нет. Она не «существует нигде», а «не существует нигде». Сочетание слов «сотворять из чего-то» в своем применении к Богу-Творцу выражается в простом «творить».

«Сотворять» или просто «творить», то есть «творить» вне своего отношения с тем «из чего» — означает «творить в чистом виде"3. Господь не Устроитель и не Оформитель того, из чего Он творит, подобно Платоновскому Демиургу, который лишь преображает материю. Придает ей какие-то формы, оформляет ее или, лучше опять же сказать, формирует ее. И тем самым привносит в нее какой-то порядок (приводит из беспорядка в порядок)4. Но Творец в чистом виде, в подлинном смысле этого слова. И эта Его чистота состоит в сотворении нового (того самого нового, которое до своего сотворения — не пребывает ни где). Новое — это ни есть измененное старое, не имевшее ранее форм, но затем сформированное Демиургом. Оно не пребывает в каком-то ином, к примеру, опять же в бесформенном виде в каком-то уже существующем ранее «где-то», откуда Он, Демиург, «извлекает» его. Его попросту нет. Оно не существует нигде и ни в каком виде.

Но Бог и не может творить из «себя самого», исходя из себя, подобно Единому Сущему неоплатоников и «распадаться» при этом на множество тварных предметов, уже содержащихся в Нем в состоянии тождества: в неразличном, бесформенном виде. «Творить из чего-то» в своем применении к Богу-Творцу выражается в просто «творить», а сочетание слов «из себя» — полагает опять-таки «где-то».

Итак, существует ли то, что мы называем Ничто? Если «да», и Ничто, таким образом, «есть», представляет особую сферу, откуда Творец производит творение (из чего, происходят все тварные вещи), то, как это вяжется с мыслью о том, что Господь есть один (един) и одним только фактом того, что Он есть, — исключает присутствие многого? То есть иного?

Но, а если Ничто, таким образом, нет, из чего же тогда происходит творение? Бог творит из Ничто? Из того, чего нет?

Может быть, Его все-таки нет? А существует Оно исключительно только для нас. И лишь потому, что мы мыслим Ничто существующим. Или мыслим, другими словами, всегда существующим. То есть, мыслим Ничто существующим в силу особой природы мышления, или в силу, другими словами, особого образа мысли? Именно он, этот образ мышления, и не позволяет нам думать о том, «чего нет»? Именно этот особенный образ мышления и создает неприемлемость слов «из того, чего нет»?

Но, а если все это действительно так (и Ничто, таким образом, нет), то, что заставляет нас мыслить Его всякий раз существующим? И если мы говорим, что мы делаем так исключительно в силу какой-то особой природы мышления, в чем заключается эта особенность?

Итак, в чем заключается этот особенный образ мышления, что побуждает нас мыслить Ничто всякий раз существующим? Если мы мыслим, к примеру, Ничто (равно как если мы мыслим что-то иное, какой-то, к примеру, предмет), то уже актом его осознания (фактом того, что мы мыслим его) помещаем в структуру простого суждения в форме конструкта и ставим его в отношении с «есть». «В форме конструкта» — здесь означает, что мы помещаем предмет не в том виде, в котором он пребывает, к примеру, в действительности (в том самом случае, если речь идет о действительном предмете), но в виде субъекта (такого) простого суждения, то есть в виде ментальной конструкции. «Ставим его (то есть, этот конструкт) в отношение с «есть» — означает, что мы прибавляем к нему это самое «есть».

Но что означает, что мы прибавляем к нему это самое «есть»? Ведь мы можем прибавить к субъекту лишь предикат, лишь к конструкту конструкт? Это значит, что «есть» выступает в структуре простого суждения не только в значении связки (субъекта и предиката), но и в значении самого предиката. Речь идет о предикате существования. Собственно, это и есть самое существование, когда оно выражается в форме ментальной конструкции. Словом, то самое существование, которое мы прибавляем в качестве предиката (в форме ментальной конструкции) к субъекту (другому конструкту) такого суждения. Однако, поскольку мы прибавляем его не к «живому» предмету, но к субъекту суждения или, другими словами, поскольку мы прибавляем к конструкту конструкт, то существует уже не предмет, но конструкт. Не предмет, пребывающий в форме, к примеру, опять же действительности, но предмет, пребывающий в форме ментальной конструкции.

Равно как, если мы мыслим опять же Ничто, то в процессе Его осмысления уже всякий раз «помещаем» Его в отношение с «есть» (помещая при этом, как было указано выше, в структуру простого суждения в виде конструкта-субъекта). То есть ставим Его в отношение с «есть», наделяя тем самым существованием (приписывая, таким образом, существование). Но поскольку мы ставим уже (в отношение с «есть») не «живое» Ничто, а конструкт (существующий в виде субъекта в структуре простого суждения), то — существует уже не «живое» Ничто, но конструкт. Не предмет, пребывающий в форме «живого» Ничто, но предмет, пребывающий в форме ментальной конструкции.

Таким образом, это уже объясняет: вопервых, особый характер мышления, побуждающий мыслить Ничто всякий раз существующим. Во-вторых, то, что мы мыслим Ничто всякий раз существующим (и даже в том случае, если Ничто не существует). В-третьих, то, что мы мыслим Ничто всякий раз существующим в форме ментальной конструкции. То есть не в форме «живого» Ничто, а в форме конструкта мышления.

Именно, далее, то, что мы мыслим Ничто существующим и не можем помыслить иного, понуждает нас думать о Нем (в свете идеи творения из ничего), как о сфере присутствия всякого тварного сущего ныне в каком-то ином, очевидно, бесформенном виде, «откуда» Творец производит творение. Заставляет нас понимать эту фразу буквально. При этом Творец есть уже не Творец в чистом виде, а, скорее, Оформитель того, что уже «пребывает», в бесформенном виде присутствует в этом Ничто. В этом случае этот Творец — уже ничего не творит. Не творит, но извлекает (из Ничто). Не создает нового, но формирует (оформляет) старое.

Но вернемся к началу своих рассуждений. Итак, существование Ничто означало бы, вопервых, ниспровержение мысли о том, что Господь есть один (един) и одним только фактом того, что Он есть — исключает наличие другого (помимо Себя Самого). То есть, являлось бы ниспровержением Божьего вездесущия. Существование Ничто, во-вторых, означало бы ниспровержение роли Творца. Бог-Творец здесь уже не Творец в чистом виде, а, скорее всего, Оформитель того, что уже существует, присутствует в этом Ничто. Чтобы этого не было, мы должны «устранить» из своих рассуждений присутствие этакой области. В этом смысле Ничто как конструкт становится чисто ментальным конструктом. Конструктом в своей, так сказать, чистоте, лишенным того, что мы чаще всего называем «предметом его приложения», эквивалента-аналога (в качестве которого и выступает область присутствия всякого сущего до своего сотворения). Ничто как конструкт представляет уже не какую-то область, «откуда» Господь сотворил это все. Но как раз говорит об отсутствие этакой области.

Когда мы, следовательно, говорим: «сотворил из ничто», то полагаем под этим лишь «сотворение из ничего», или же — «сотворение не из чего-то». Не из какой-либо области (всякого сущего до своего сотворения в различимом, оформленном виде). То есть, речь здесь идет о творении в чистом виде. В абсолютной своей чистоте. О творении вне своего отношения с тем «из чего». При этом ничто — есть опять же всего лишь ментальный конструкт, говорящий о том, что Господь творит не из «чего-то». Что Господь есть творец в чистом виде, в подлинном смысле этого слова. И эта его чистота состоит в сотворении нового. Того (самого нового), что до своего сотворения не существует нигде (ни «где-то», ни в какой-то области, откуда Господь извлекает творимое) и ни в каком виде.

Эти «не существование», «не пребывание нигде» — полагают творение в полной своей чистоте. Творить в чистом виде — это не значит творить из первичной, несотворенной материи, то есть творить из того, что уже существует, присутствует, есть. Не означает, другими словами, творить из каких-то «запасов», из не созданного никем (готового) вещества5. И равно не значит творить из Себя Самого, «напрасно раздробляться, чтобы затем все снова собрать в Себе же Самом. Творить — это значит вызвать новое"6, то абсолютно новое, которое не существует «ранее» ни в каком виде: ни в состоянии тождества в Боге, ни в абсолютном, первичном Ничто. В своем акте творения мира Господь подобен поэту. «Поэт неба и земли» — говорим мы, дословно переводя с греческого текст Символа веры6. Поэту, который творит свой стих ни из Себя Самого и ни из чего-то извне — посредством подручного материала, который Он добывает опять же извне (вне Себя Самого). Он творит этот стих буквально из ничего (из ничто или не из чего-то), посредством одного лишь собственного Слова.

При этом ничто — не какая-то область, откуда поэт извлекает свой стих. Ни область его пребывания до тех самых пор, пока он, этот стих, не пришел в бытие. Ничто (nihil) — означает лишь несуществование. Лишь то, что до того, как возникнуть и быть сотворенным — его, попросту, не было5. Не существовало нигде и ни в каком виде.

ничто ментальный тварный конструкт.

• 1 Серафим Соболев, архиепископ. Новое учение о Софии премудрости Божией. Jordanvill, N.Y. USA: Св.-Троицкий Монастырь, 1993. С. 16.
• 2 Максим Исповедник. Избранные творения. М.: Паломник, 2004. С. 290.
• 3 Киприан (Керн), архимандрит. Антропология св. Григория Паламы. Киев: Изд-во им. святителя Льва, 2005. С. 283.
• 4 Платон. Собр. соч.: в 4 т. Т. 3. М.: Мысль, 1994. С. 434.
• 5 Афанасий Александрийский. Избранные произведения. М.: Храм святых бессребреников и чудотворцев Космы и Дамиана на Маросейке, 2006. С. 102.
• 6 Лосский, В. Н. Боговидение. М.: АСТ, 2003. С. 481. звук.