Что же все-таки можно сделать?

Всегда нужно стараться улучшить ситуацию, несмотря на ее сложность и противоречивость. Первое направление здесь напрашивается само собой. Это развертывание психологической помощи гуманитарной ориентации. В гуманитарно ориентированной практике психолог работает одновременно на двух уровнях. Первый задается психологическими теориями и схемами, на основе которых психотерапевт вычленяет свой объект, осмысляет терапевтическую ситуацию, намечает стратегию работы с пациентом, корректирует свои действия и пр. Второй уровень представляет собой не детерминированное психологической теорией и схемами общение психотерапевта со своим пациентом как с обычным человеком. Психотерапевт старается ему помочь, внушить уверенность в благоприятном исходе дела, передать свой опыт, добавить энергию и т. д. и т. п., причем специфическое и уникальное в каждом конкретном случае.

Работа психотерапевта одновременно на этих двух уровнях, где за счет второго уровня корректируются решения психотерапевта и сохраняется целое — человек и его культура, позволяет психотерапевту помочь пациенту, не разрушая его психики и не создавая дополнительных проблем. Конечно, если правильно выдержаны все другие необходимые условия работы. Приведем конкретный пример гуманитарно ориентированной терапии. В книге «Разнообразие человеческих миров» П. Волков рассказывает об интересном случае из своей практики. Его пациентку звали Света.

«Семейное счастье, любимая работа, уважение людей, — начинает описание этого случая П. Волков, — все неожиданно исчезло для Светы. Четыре госпитализации в дома для умалишенных, одиночество, инвалидность второй группы без права работать — таковы обстоятельства жизни моей пациентки на момент нашей встречи в 1984 году. С началом нашей работы больная уже не попадает в больницы, через год снимает инвалидность и возобновляет работу по специальности ассистента режиссера, резко сокращает прием психотропных средств. В дальнейшем отмечается несколько тяжелых психотических обострений, но благодаря нашему контакту даже в эти периоды удается обойтись без госпитализаций и, продолжая работу, переносить обострения при минимуме лекарств… Успех психотерапии, быстро приведший к неожиданной социальной реабилитации, удивил всех, кто близко знал больную»¹. Да и как не удивляться, если психиатры считали Свету безнадежной. Например, председатель ВТЭКа по поводу ее сказал буквально: «Да она же в доску сумасшедшая! Я ее отлично помню по предыдущему ВТЭКу, она там такое несла»"^[1].

Таким образом, в данном случае мы рассматриваем, безусловно, такой пример психологической помощи, которую можно считать получившейся и эффективной. Прежде чем описывать шаги примененной в данном случае терапии, посмотрим, какими методологическими установками руководствовался П. Волков.

«В процессе работы с психотиками, — пишет Волков, — я пришел к незамысловатой «идеологии» и несложным принципам. Самое главное, что особый доверительный контакт больного и врача возможен лишь при условии, если врач принимает точку зрения больного. Это единственный путь, так как больной не может принять точку зрения здравого смысла (именно поэтому он и является больным). Если пациент чувствует, что врач не только готов серьезно его слушать, но и допускает, что все так и есть, как он рассказывает, то создается возможность для пациента увидеть во враче своего друга и ценного помощника. Как и любой человек, больной доверится лишь тому, кто его принимает и понимает (обратим внимание, врач как друг и помощник, как понимающий и принимающий. —В. Р.).

Больной в случае доверия может посвятить врача в свой бред и начать советоваться по поводу той или иной бредовой интерпретации. Таким образом, врач получает возможность соавторства в бредовой интерпретации. В идеале психотерапевт будет стремиться к тому, чтобы пациент со своим бредом «вписался», пусть своеобразно, в социум. В бредовые построения врач может вставить свои лечебные конструкции, которые будут целебно действовать изнутри бреда.

Психотерапевту следует развивать тройное видение. Он должен уметь одновременно видеть проблемы пациента как:

• а) специалист-психиатр;
• б) просто здравомыслящий человек;
• в) совершенно наивный слушатель, который верит каждому слову психотика и считает, что все так и есть, как тот говорит.

Последнее видение с необходимостью требует способности живо ощутить (т. е. не только умом, но и своими чувствами) психотический мир.

Я являюсь сторонником юнговского принципа, что вместе с каждым больным нужно искать свою неповторимую психотерапию. Моя больная сама распорядилась, какой быть психотерапии. Света наотрез отказалась понимать свое страдание символически, психоаналитически или религиозно. Она имела крайне реалистический подход, и потому психотерапия получилась такой же"^[2].

Здесь стоит отметить два разных момента: собственно гуманитарную стратегию мысли (идея неповторимой, предназначенной конкретному человеку психотерапии, совместного движения психотерапевта и больного, удерживание одновременно двух планов — понимание человека через живое общение и взаимодействие и как заданного теоретическими психологическими представлениями) и стратегию, которую можно было бы назвать «троянским конем». Эта стратегия состоит в том, чтобы, установив контакт с пациентом, повести его, способствовать формированию у него поведения, которое с объективной точки зрения выглядит абсолютно нормальным, а затем и на самом деле становится нормальным.

Прежде чем мы посмотрим, как стратегия троянского коня осуществлялась в случае Светы, укажем, в чем конкретно состоял сюжет ее болезни (т. е. характер событий «деформированной реальности»), а также как она пришла к болезни. Особенность сюжета П. Волков характеризует так. «Правда, порой у нее возникали разные „дикие“ предположения, но серьезно верилось лишь в одно: какая-то группа людей, скорей всего не очень многочисленная, организовала своеобразную травлю. В нее вовлечены ее коллеги по работе и некоторые посторонние люди, распространяются сплетни, за ней подсматривают, даже каким-то образом временами подключая ко всему этому телевизор и прессу. Причем все организовано по мафиозному принципу, т. е. простые исполнители ничего не знают и не имеют прямого выхода на центральную группу. Кто они и зачем ее травят — этого в точности она не знала»¹.

Теперь о том, как П. Волков видит генезис самого заболевания. «Происшедшее с ней Света определила краткой формулой: «Мою жизнь сломали, впутав меня в невыносимую ситуацию». При этом она отмечает, что «ситуация» явилась лишь десятикратным усилением ее сложившихся отношений с окружающими.

Уже в детстве отличалась своеобразием. Любимица матери, баловница, прелестная, с белокурыми красиво вьющимися волосами, милая, но с характером. Много читала, не стремилась в веселый и бездумный коллектив сверстников. Еще маленькая, жила по своим принципам, требуя их признания у окружающих. С детства чувствовала свою исключительность, особенность.

И вот она вышла из узкого семейного мирка в клокочущий большой мир. Хочется сказать свое слово, занять место в обществе в соответствии со своим «природным аристократизмом». В душе все чаще возникает чувство неподатливости мира, некоего сопротивления ее мечтам и желаниям. В мире обнаруживается что-то бездушное, холодное. Мир оказывается конъюнктурным, пошлым, безразличным к ее тонкости и богатству самовыражения.

(Света пытается понять происходящее и постепенно открывает для себя, что существуют два типа людей — «удачники» и «неудачники», и в этом вся суть. — В. Р.). Неудачник отличается патологической неспособностью приспосабливать свое «я» к чему-то выгодному, но антипатичному духовно. Удачник же, как раз наоборот, обладает этим наиважнейшим для жизни «талантом». Жизнеспособные приспособленцы добиваются успеха, а тот, кто ищет истину, должен уступить им место. Постепенно к людям, достигшим успеха, у Светы начинает формироваться воинственно-отрицательное отношение: ведь их успех стоит на костях неудачников, людей истинных.

Внутреннее отношение Светы к удачнику становится все агрессивней. Все больше и больше в отношениях с людьми дают о себе знать спрятанные, но готовые к нападению клыки.

Больная до сих пор не знает, кто конкретно ее преследователи, многое неясно, но все-таки ей кажется, что «ситуация» связана с ее отношениями с удачниками. Наверное, им стало неприятно, когда она, неудачник по духу, вдруг добилась успехов и при этом не утратила своей индивидуальности, свободы. Видя, что неудачник выбился в удачники, кто-то не смог этого допустить и нанес ей сокрушительный удар"^[3].

Получается, что свое неблагополучие, состоявшее в конфликте с окружающими (удачниками), Света поняла и объяснила таким образом, что удачники составили против нее заговор. Как же П. Волков сумел ее убедить, что нужно перестать бороться против удачников и начать действовать, сообразуясь с социальными обычаями (обыденностями окружающих ее людей)? Во-первых, он сыграл на ее безумном страхе перед госпитализациями, во-вторых, воспользовался тем, что в своей основе Света была рациональной личностью и поэтому рациональные соображения, если они не противоречили ее деформированной реальности, принимались как весомые доводы, в-третьих, Павел воспользовался талантом Светы симулировать ситуации, которых на самом деле не было (например, чтобы убедить председателя ВТЭКа разрешить Свете работать, П. Волков сказал ей: «Света, если хотите работать, нужно сыграть». «Света все поняла и, включив диссимуляцию, убедила председателя гораздо лучше меня. Ей поверили на ВТЭКе, что вся болезнь позади, хотя на самом деле больная была такой же, как и раньше, только научилась благодаря нашим беседам диссимулировать»^[4].

Приведу характерные фрагменты из бесед П. Волкова со Светой. «Почти сразу же Света задала мне вопрос, который определил будущее. Она спросила: „Вы верите, что все было так, как я говорю?“ Я ответил примерно так: „Я не был свидетелем событий в театре. Со мной такого не случалось. Но не сомневаюсь в главном: верю, вы честно рассказываете то, что действительно пережили, и я отношусь к этому серьезно“. В обобщенном виде то, что я пытался донести до Светы, звучит примерно так: я знаю, что ваши действия понятны, но кому? Вам и мне. А окружающим? Согласитесь, что окружающие видят лишь ваше внешнее поведение, оценивают его стандартной меркой, по которой оно получается ненормальным. Для госпитализации нужен повод, и вы его давали. У вас есть выбор: либо продолжать жить по-прежнему и с прежними последствиями, либо вести себя не нарушая писаных и неписаных договоров, тем самым избегая больниц. Нельзя обменяться душами и личным опытом. У нас есть вариант. Первый: каждый старается доказать свою правоту, при этом никакая правда не торжествует и между нами конфликт. Второй: каждый соглашается, что все имеют право на свою правду и свой миф, при этом в глубине души считает правым себя, но в реальных отношениях корректен и строит эти отношения не на расхождениях, а на сходстве. Если люди не хотят конфликта, они должны строить свои отношения на общих или нейтральных точках соприкосновения, не претендуя на общепринятость своих мифов. Нужно чувствовать, что из наших переживаний покажется окружающим мифическим. Не кажется ли вам, что в планы ваших преследователей входило намерение заставить вас бороться так, чтоб вы своими суетливыми трепыханиями сами затянули у себя петлю на шее… Вы-то думали, что боретесь для себя, а выходило, что осуществляли их план… Они провоцируют человека на борьбу с невидимым для других врагом, и этой борьбой человек должен доконать сам себя. Получается, что хоть мы и не знаем их в лицо, но можем их понять, расшифровать смысл их действий»^[5].

Наконец, важными моментами помощи и исцеления Светы были общение, поддержка, культивирование всех положительных аспектов жизни. Чтобы пройти сквозь психоз, отмечает П. Волков, «нужно иметь направление и ориентир, нужно иметь непсихотические ценности и смыслы, которые сохраняются даже на высоте психоза. У моей больной такие ценности есть. Дочь Оля, работа, собственное творчество. Смысл, освещая жизнь, гонит вместе с душевным мраком все привидения»^[6].

Общая логика заболевания и выздоровления Светы может быть описана так.

• — Индивидуальными предпосылками формирования деформированной реальности в данном случае выступили такие факторы, как независимость личности (уже в детстве), привычка жить событиями символического мира (жизнь книгами, фантазиями, мечтами), непримиримость к недостаткам других, осознание своей исключительности и особенности.
• — Неблагополучие и проблемы своей жизни, обусловленные конфликтными отношениями с окружающими людьми, Света объяснила, построив теорию «удачников — неудачников». Именно эта теория становится основой кристаллизации деформированной реальности, а также направляет переосмысление жизни Светы. С точки зрения событий этой теории Света интерпретирует теперь свои взаимоотношения с окружающими, а также события прошлой жизни. Кроме того, она под данную теорию меняет образ жизни и реальные взаимоотношения с другими людьми.
• — Жизнь в деформированной реальности хотя и отвечала теории «удачников — неудачников», но скоро стала невыносимой. Здесь большую роль сыграли не только четыре госпитализации, но и реальное нарушение взаимоотношений (конфликты) с людьми. Поэтому, встретив П. Волкова, Света была уже готова приложить значительные усилия, чтобы выбраться из мира деформированной реальности.
• — Стратегия «троянского коня» состояла в том, чтобы создать новую реальность, позволяющую, не отрицая деформированную реальность, вести себя так, что внешне поведение Светы выглядело как нормальное. Для этого, во-первых, переинтерпретировались события деформированной реальности (да, преследования, но понятные по своим мотивам и логике), во-вторых, вводился новый уровень управления поведением, состоящий в имитации для остальных людей нормального поведения. Когда Света научилась вести себя и жить нормально, деформированная реальность стала ненужной, мешающей, именно поэтому от нее можно было отказаться.
• — Второй план работы П. Волкова состоял, с одной стороны, в культивировании всех здоровых стимулов жизни (поддержки значимых для Светы реальностей здоровой личности), с другой — в блокировании форм поведения, исходящих из деформированной реальности. Кроме того, П. Волков поддерживал Свету в ее работе и исцелении всеми своими силами: общением, энергией, убеждениями.
• — Хотя П. Волков использовал в своей работе со Светой разнообразные психологические представления, в частности разработанную им характерологию и типологию психических заболеваний, он не редуцирует Свету к этим представлениям, а использует их для определения стратегии ближайших и более отдаленных гипотетических действий. Эти действия составляют только один план его работы, другой — совместное движение со Светой, анализ того, что получается из этого движения, даже пересмотр собственных представлений. Например, вынужденный использовать ее способность к диссимуляции, П. Волков пишет следующее: «Возникает этическая проблема: что же, моя позиция лицемерная, неискренняя? Суть в том, что подыгрываешь и лицемеришь с болезнью, а общаешься с человеком, более того — до человека в данной ситуации можно добраться лишь ценой подыгрывания болезни. Другого пути нет»¹.
• — Можно говорить, что в жизни Светы три раза складывалась личность и непосредственная реальность. Первую личность и непосредственную реальность мы наблюдаем до болезни, вторую — во время болезни, третью — после выздоровления. Наиболее интересно понаблюдать, как складывается новая здоровая личность. Она формируется, когда Света пошла на компромисс относительно своих представлений, выбрав путь имитации здорового поведения, когда она учится новому поведению, когда с кровью смиряет свою прежнюю личность. Света «сама в целях защиты стала тянуться к простой тихой жизни, в которой нет конфронтации и борьбы. Почему это служит цели защиты? Потому что и мир, соответственно, оказывает меньше противодействия. Но отказ от прежней духовно-психологической ориентации с высокими претензиями, в которые было вложено много эмоциональной энергии, очень непрост. Переход в иную манеру существования, более бедную с точки зрения Светы, может быть совершен лишь через слезы, боль, нравственный протест, ламентации и истерики (и, добавим, через переосмысление собственной жизни и личности, через формирование нового скрипта, в котором роль конфликтных отношений была уже другая. — В. Р.)»¹. Так что новая личность Светы действительно рождалась в муках.

Конечно, Павел Волков — психотерапевт высшей квалификации, таких у нас в стране единицы. Но если мы хотим помочь нашим больным, которые страдают различными психическими расстройствами, то нужно создавать психологические практики с гуманитарной ориентацией и готовить для них специалистов.

Второе основное направление работы, которая должна способствовать оздоровлению россиян, — это деятельность в сфере образования, семьи и СМИ. Понятно, что рассмотренные выше проблемы не могут быть разрешены, если не изменить направленность развития личности молодого человека. Но именно образование, семья и СМИ, как известно, в значительной мере определяют в современной культуре развитие массовой личности. В этих областях целесообразно развернуть работу по трем основным направлениям.

Прежде всего, это создание условий для формирования идеалов и практик здорового образа жизни. Что, в свою очередь, предполагает культивирование в указанных трех областях соответствующих образцов жизни и поведения и разворачивание массовых социальных практик (физическая культура, спорт, туризм, правильное питание и образ жизни, своевременное лечение и отдых и пр.). Другим необходимым условием является помощь в формировании у молодого человека ценностей и скриптов, обеспечивающих здоровый образ жизни и нужное для этого развитие личности человека. Еще одно условие — вменение оптимистических и одновременно реалистических моделей жизни и правильное осмысление реальности смерти. Последняя должна быть включена в содержание жизни, например, как реальность, заставляющая человека делать добро, не тратить время попусту и не рисковать без нужды.

Второе направление — выработка отношения к основным дискурсам (моделям) здоровья. В своих работах я различил три дискурса здоровья — медицинский, гомеопатический и духовно-экологический. Первый ориентирован на естественно-научное представление человека, второй и третий — на внутренние его резервы и правильный образ жизни. При этом был предложен и определенный взгляд на жизненную стратегию человека, опирающийся на следующую классификацию заболеваний и лечения. Есть, так сказать, «поломки» организма и психики — неизлечимые или хронические заболевания (психические, гипертония, порок сердца, ухудшение зрения и т. д.). Для их «лечения» необходимы лекарства, технические протезы (очки, слуховые аппараты, искусственные стимуляторы и т. п.), более широко, то, что я назвал «блестящим приспособлением к дефектам». Второй класс заболеваний — это «трансформации процессов функционирования». Это обычные или хронические заболевания, которые поддаются лечению и излечиваются, именно за счет перевода организма и психики на другие режимы функционирования. Сюда относится, например, и лечение обычного гриппа, и гомеопатическое лечение, но в определенных пределах, и лечение по методу П. Волкова. К третьему классу относятся «заболевания», которые поддаются излечению, только если человек работает со своим сознанием и меняет образ жизни.

Я спрашивал, каков сценарий дальнейшего развития событий, останется ли человек заложником медицинского дискурса или же начнет жить в соответствии с духовно-экологическим дискурсом, подчинив медицинские технологии контексту правильной жизни? Основная проблема здесь следующая: сможет ли средний человек (отдельные личности делают это и сейчас) совершить подобный кардинальный поворот в рамках существующей техногенной цивилизации и сложившегося, образа жизни? Мое мнение таково: каждый человек, осознавший тупики нашей цивилизации и принявший ответственность за себя, своих близких и отчасти за будущие поколения, может перестроиться в этом направлении. Новая цивилизация начинается с поступков отдельных людей, способных ответственно осознавать происходящее и изменять собственную жизнь^[7].

Третье направление — формирование культуры мышления, позволяющей осмыслять и оценивать разнообразные культурные тексты и образцы поведения (включая девиантные); предлагаемые СМИ или жизнью. Без этого в настоящее время невозможно осуществить идентификацию, работающую на культуру и человека. Невозможно вообще изменить к лучшему ситуацию в области здоровья россиян без разработки серьезной политики и программ, направленных на улучшение здоровья как всего российского населения, так и отдельного человека. Подобная политика и программы будут успешными, если они получат необходимую финансовую поддержку от государства, будут опираться на серьезные научные исследования, учитывать реальные запросы и проблемы в области психического здоровья российского населения.

• [1] Волков П. В. Разнообразие человеческих миров. — М., 2000. — С. 478.
• [2] Там же. — С. 457—460.
• [3] Волков П. В. Цит. соч. — С. 470—473.
• [4] Там же. — С. 478.
• [5] Волков П. В. Цит. соч. — С. 492—496.
• [6] Там же. — С. 498.
• [7] Розин В. М. Здоровье как социально-философская и психологическая проблема //Мир психологии. — 2000. — № 1.