Суверенность в контексте постнеклассической социальной философии

Актуальность исследования. Современная эпоха, отличием которой являются радикальные трансформации социума и природной среды и появление порождающихся ими глобальных рисков, формирует сложное и противоречивое глобальное мышление. Это мышление направлено на элиминацию любого рода локальных интерпретаций общечеловеческих проблем и не предполагает попыток их «местного», изолированного решения. В этой ситуации возникают социально-философские концепты, такие как «глобальное общество» и «общество риска», позволяющие говорить о формировании глобального, непредсказуемо изменяющегося социума, отдельные сегменты которого теряют свою автономность и становятся частями единого сложного целого. Качественным трансформациям подвергается и общественное сознание, в результате чего некоторые традиционные идеи утрачивают консолидирующую функцию и становятся фактором рискоген-ности.

Особо значимыми в условиях общества риска становятся социальные проблемы, и эта значимость приводит к необходимости поиска их фундаментальных, социально-философских оснований. Классические социально-философские идеи, фундировавшие политические принципы и политическую реальность индустриального общества, уже не отвечают вызовам времени и дополняются неклассическими. Так, классический либерализм превращается в «делиберативную демократию», основанную на поиске этических компромиссов в политической деятельности, и постепенно перестает восприниматься в качестве единственно возможной идеологии. Идея поиска универсальных ценностей, способных сплотить вокруг себя крупные социальные общности, в условиях распространения терроризма и усиления правоцентристских политических тенденций, утрачивает свою популярность. Провозглашаемый теоретиками либерализма переход от государственной замкнутости к глобальному диалогу, от идеологии к этике, от тоталитаризма к демократии, уже не представляется единственно возможным сценарием, определяющим динамику развития современного социума. Сказанное означает, что анализ различных вариантов социального развития, поиск новых, соответствующих духу времени, интерпретаций значимых социальных феноменов становится чрезвычайно актуальным.

Одной из важнейших общественных идей является суверенность. Именно суверенность обуславливает установление определенного миропорядка и сложившиеся к настоящему времени взаимоотношения политических субъектов в глобальном социуме. В контексте быстро меняющейся социальной динамики особенно значимой представляется социально-философский анализ категории «суверенность», ее критики в рамках различных подходов глобалистского толка и возможных ее трансформаций в условиях глобального социума. Цель подобного анализа — выяснение «жизнеспособности» идеи суверенности в глобальном мире и выявление тех ее фундаментальных оснований, которые делают возможным ее сохранение как основополагающего политического принципа. В связи с глобальными общественными трансформациями идея суверенности не может не подвергаться смысловым изменениям и становится неоднозначной. С точки зрения сторонников глобализации и с точки зрения ее противников, суверенность начинает наделяться различными коннотациями, идеологизируясь и становясь либо объектом критики, либо средством легитимации необходимого социального устройства.

Новые социальные условия требуют переосмысления идеи суверенности, отвергающего однозначные ее интерпретации и основанного на адихотомичных, «гибких», постнеклассических взглядах на изменяющуюся социальную реальность. Однако, несмотря на значимость суверенности как общественной идеи и как социального феномена, несмотря на широкую политическую и идеологическую ее критику, в современной социальной философии до сих пор отсутствуют работы, последовательно и полно анализирующие трансформацию суверенности в эпоху глобализации. Это делает актуальным и даже эпистемически необходимым социально-философский анализа категории «суверенность» в контексте смены фундаментальных парадигм общественного сознания. Следует отметить, что, в отличие от дисциплинарных наук и междисциплинарных подходов, социальная философия рассматривает не суверенность отдельных политических субъектов, а саму идею суверенности, философские предпосылки ее возникновения, ее смысловую эволюцию и возможные стратегии изменения. Результаты такого исследования могут иметь не только теоретическую, но и несомненную практическую социальную значимость.

Степень разработанности проблемы.

В первую очередь, следует отметить, что до сих пор практически отсутствуют социально-философские исследования, подробно и полно рассматривающие трансформацию идеи суверенности в глобальном социуме, а все публикации, в той или иной степени затрагивающие проблему суверенности, делятся на две группы. К первой группе, сравнительно небольшой, относятся классические, неклассические и постнеклассические социально-философские работы, исследующие саму суверенность как общественную идею и социальный феномен, ее основания, источники, существенные свойства и возможные смысловые изменения. Ко второй группе относятся работы, в которых исследуется не суверенность как таковая, а социальные феномены, обуславливающие ее возможные трансформации: глобализация, социальные риски, сложная социальная динамика.

Анализ работ первой группы необходимо начать с констатации того факта, что на протяжении долгого периода категория «суверенность» лишь латентно присутствовала в социально-философских исследованиях, посвященных исследованию происхождения власти и обоснованию возможности и принципов существования государства. Однако уже в трудах античных философов (в первую очередь, Платона и Аристотеля), возникает идея сильного и справедливого государства, способного в полной мере выполнять свои властные функции и защищать своих граждан, которая может быть интерпретирована как идея суверенности.

Начиная с Нового Времени, начинаются дискуссии об источниках и социальных основаниях суверенитета как значительного феномена политической реальности. Переход от латентных представлений о суверенности к ее непосредственной философской концептуализации следует связать с именем французского философа Ж. Бодена, введшего в социальный дискурс категорию «суверенность» и разработавшего первую последовательную концепцию государственного суверенитета. Как и идея национального государства, идея суверенности в концепции Бодена имела своим основанием соответствие географического и социального пространства, когда границы и атрибуты государственного разграничения маркируют не только территории проживания различных этнических и культурных общностей, но и обозначают предел власти правителя или правительства.1 Идеи Ж. Бодена представляются актуальными и по сей день: в представлениях современной социальной философии и конкретных социальных наук идея суверенности до сих пор связана именно с правом государства защищать и реализовывать свои интересы и распространять государственное управление на всю территорию у страны. Это обозначает неразрывную, сущностную связь государственного суверенитета и определенного пространства, на которое он распространяется.

В социальной философии категория «суверенность» разрабатывалась преимущественно в рамках двух основных подходов, различающихся представлением об источнике суверенитета: либерального и консервативного. Первым по времени стал либеральный подход, представленный именами Т. Гоббса, Дж. Локка и Ж.-Ж. Руссо. Несмотря на теоретические расхождения по целому ряду вопросов (в частности, по проблеме институционального оформления суверенности) представители либерального подхода были едины в мнении, что источником суверенитета является народ, временно делегирующий свои полномочия тем или иным политическим структурам (в первую очередь, государству) и в любое время способный вернуть свои права.3.

1 Дегтярева М. И. Разработка понятия суверенитета Жаном Боденом // Политические исследования. 2000. № 3. — С. 14−21- Жан Боден — основоположник концепции государственного суверенитета. М., 1990.

2 Гаджиев К. С.

Введение

в политическую философию. М.: Логос, 2010. С. 81.

3 Валлерстайн И. После либерализма. М.: Едиториал УРСС, 2003; Гоббс Т. Левиафан // Гоббс Т. Сочинения. В 2-х томах. М., 1989. т. 2- Локк Дж. Опыт о человеческом разуме // Локк Дж. Избранные философские произведения. В 2-х томах. М., 1960. Т. 1- Арато А. Концепция гражданского общества: восхождение, упадок и воссоздание — и направления для дальнейших исследо.

Консервативный подход к исследованию суверенности обозначен именами Э. Берка и Ж. де Местра. С точки зрения консервативного подхода, государство в политической сфере репрезентирует весь народ и поэтому должно нести ответственность за принимаемые решения. Лучшим вариантом суверенности в этом смысле является единоличное правление, при котором суверен (правитель) способен принимать волевые решения, основываясь на стремлении к удовлетворению потребностей государства в целом.1.

Последовательное нравственно-этическое обоснование концепции государственного суверенитета связано с именем И. Канта По Канту, государственность и право как ее необходимый фундамент связаны с моралью. Основанием же правового государства являются не практические индивидуальные и групповые потребности членов общества, а рациональное осмысление нравственных категорий. Равным образом, благо государства состоит не в способности решать практические социальные задачи, удовлетворять социальные и культурные нужды граждан, а состояние наиваний // Полис, 1995, № 3. с. 48−57- Давыдов Ю. Н. Укрощение Левиафана, или социальные потенции обычного согласия // Полис, 1994, № 2. с. 143−155- № 3. с. 135−147- Давыдов Ю. Н. «Война всех против всех» в идеальнотипическом истолковании // Полис, 1993, № 6. с. 110−125- Кравченко И. И. Концепция гражданского общества в философском развитии // Полис, 1991, №.

5. с. 128−138- Орлова И. В. Теория гражданского общества: к истории вопроса // Философия и общество, 2006, № 2. с. 116−132- Филиппов А. Ф. Социология и космос. Суверенитет государства и суверенность социального // Социологос. Вып 1. М., 1991. с. 116−132- Руссо Ж. Ж. Об общественном договоре, или принципы политического права // Руссо Ж. Ж. Об общественном договоре. Трактаты. М., 2000; Гаджиев К. С. Концепция гражданского общества: идейные истоки и основные вехи формирования // Вопросы философии, 1991, № 7- Длугач Т. Б. Подвиг здравого смысла, или Рождение идеи суверенной личности (Гольбах, Гельвеций, Руссо). М., 1995; Дворцов А. Т. Ж.-Ж. Руссо. М., 1980; Калмыков К. Н. Модели обоснования морали (Интеллектуальные проекты Ларошфуко, Локка, Руссо, де Сада) // Полис, 2002, № 5. с. 117−122- Федорова М. М. Французский либерализм (Руссо-Констан) // Полис, 1993, № 6. с. 126−134- Филиппов А. Ф. Систематическое значение политических трактатов Руссо для общей социологии // Руссо Ж. Ж. Об общественном договоре. Трактаты. М., 2000. с. 443−458.

1 Дегтярева М. И. Понятие суверенитета в политической философии Ж. де Местра // Полис. 2001. № 3. С. 114−125- Местр Ж. де. Рассуждения о Франции. — М., 1997. большего соответствия конституции принципам права, а назначение государства — в совершенствовании права. В результате возникает концепция «правового государства», однозначно связывающая суверенность и легитимность.

В условиях критики суверенности, прозвучавшей в рамках неклассической социальной парадигмы, социально-философским направлением, обозначившим возможность сохранения суверенности в условиях глобализирующегося мира, стал неоконсерватизм. В рамках неоконсерватизма суверенность впервые была рассмотрена как «относительный» феномен, способный претерпевать трансформации в зависимости от меняющихся социальных условий, таким трансформациям, например, может подвергаться механизм делегирования власти. Среди теоретиков неоконсерватизма необходимо отдельно упомянуть немецкого философа и политолога К. Шмитта и целый ряд его последователей.1 По мнению неоконсерваторов, именно возможные трансформации суверенности способны сохранить ее как социальный феномен и как общественную идею, адаптировать ее к меняющимся социальным условиям.

Особую роль в создании современного неоконсервативного подхода к суверенности сыграли отечественные исследователи, в частности, А. Г. Дугин. По.

1 Шмитт К. Понятие политического // Вопросы социологии, 1992, т. 1, № 1. — С. 54−70- Шмитт К. Теория партизана. М.: Праксис, 2007; Шавров A.B. Государство и суверенитет // Национальные интересы. 2002. № 3. С. 51−60- Цымбурский B.JI. Идея суверенитета в посттоталитарном контексте // Полис. 1993. № 1. — С. 14−25- Чудинова И. М. Идеология и политика // Социально-гуманитарные знания, 1999, № 4. С. 122−134- Подзигун И. Глобализация в социально-философском измерении // Государственная служба. 2002. N5(19). С.98−105- Подзигун И. М. Глобализация и проблема будущего индустриальной цивилизации. М.: Изд-во КМК, Scientific Press LTD., 2000; Мише П. Суверенитеты в неустойчивой среде.// Коммунист. 1991. № 13. С. 83−90- Морозова JI.A. Национальные аспекты развития российской государственности // Государство и право. 1995. № 12. — С. 24−35- Муфф Ш. Карл Шмитт и парадокс либеральной демо-кратии.//Логос, 2004, № 6 (45), с. 140−153- Мухаметшин Ф. Х. Российский федерализм: проблемы формирования отношений нового типа: политико-правовые аспекты // Государство и право. 1994. № 3.-С. 32−49.

2 Дугин А. Г. Философия традиционализма. М., 2002; Дугин А. Г. Постфилософия. М., 2009. мнению А. Г. Дугина, в современном глобальном мире традиционные социально-философские подходы к суверенности (либерализм, консерватизм), утрачивают свою способность адекватно описывать социальную реальность. Это требует кон-ституирования новой парадигмы суверенности, в которой органично сочеталась бы консервативная культурно-политическая ориентация с либеральной экономической программой, — неоконсерватизма или традиционализма.1 Неоконсерватизм А. Г. Дугина констатирует неспособность глобального мирового сообщества выступать в качестве носителя суверенных качеств, что предполагает ревитализа-цию суверенности отдельных государств.

Постнеклассическая неоконсеративная программа конституирования суверенности как изменяющегося феномена в отечественных работах развивается в ¦рамках концепта «суверенная демократия» В.Ю. Суркова2, исследующего место.

1 Дугин А. Г. Философия традиционализм. М, 2002. С. 45.

2 Сурков В. Ю. Тексты 1997;2007. М, 2008; Сурков В. Национализация будущего: параграфы pro суверенную демократию // Эксперт, № 43 (537), 20 ноября 2006 годаСедов JI.A. Традиционные черты российской политической культуры в их современном преломлении // Общественные науки и современность, 2006, № 3. С. 67−74- Семененко И. С. Глобализация и социокультурная динамика: личность, общество, культура // Полис. 2003. N 1(72). С.5−23- Панарин А. Стратегическая нестабильность XXI века // Москва. — 2002. — № 4−5. — С. 32−38- Панферова В. В. Информационная политика в современной России // Социально-гуманитарные знания. — 2005. -N 5. — С. 53−68- Матвиенко Я. Ю. Политико-правовой генезис идеи «суверенной демократии»: от государственной легальности к народной легитимности // Юристъ-Правоведъ. 2007. № 6. С.57−69- Кустарев А. Государственный суверенитет в условиях глобализации // Pro et Contra, 2006, № 4. С. 28−40- Василенко И. А. Информационная революция и политическая картина мира XXI века // Государственная служба. — 2004. — N 2. — С. 50−58- Васильев JI.C. Движущие силы и динамика исторического процесса // Общественные науки и современность, 2006, № 6. С. 124−141- Веремеев Н. Ю. Современные подходы к проблеме суверенитета в европейских исследованиях // Журнал международного права и международных отношений, 2008, № 2. — С. 14−22- Вершин-ская О. Н. Информационное общество в России как проблема социально-политического выбора и общественной инициативы // Мир России. — 2003. — N 1. — С. 101−108- Власть и элиты в российской трансформации / Под ред. A.B. Дуки. М.: Интерсоцис, 2005; Бордачёв Т. В. Суверенитет и интеграция // Россия в глобальной политике. 2007. Т. 5. № 1. — С. 65−77- Борисюк В. И. Поидеи суверенности в общественном сознании глобального общества и социальные основания его возможной реконцептуализации в изменяющихся условиях современной российской социальной действительности.

Однако последовательный социально-философский анализ суверенности как таковой невозможен без анализа обуславливающих его социальных феноменов, который представлен значительным рядом работ. Во-первых, поскольку идея суверенности занимает значительное место в структуре общественного сознания индустриального и постиндустриального общества, при ее исследовании важным представляется анализ структуры общественного сознания и его динамики. Это определяет обращение к целому ряду отечественных и зарубежных исследований, из которых стоит упомянуть работы Б. А. Ерунова, JI.B. Лесной, Б. Д. Парыгина, Б. Ф. Поршнева, JI.H. Пушкарева.Г. Тарда, В. Б. Устьянцева.1.

Исследование трансформация идеи суверенности в современном общественном сознании невозможно и без социально-философского осмысления процессов глобализации. Глобализация как новая стадия социально-политического развития, формирующая не только систему новых политических и социальных институтов, но и способствующая трансформации основных элементов общественного сознания, рассматривается в трудах известных зарубежных и отечественных экономистов, философов, социологов: С. Хоффмана, К. Кантора, Р. Робертсона, литические идеи и идеологии постиндустриальной цивилизации // Мировая экономика и международные отношения. — 2004. — N 7. — С. 3−14- Боришполец К. П. Национальное измерение «глобального» мира//Вестн. Моск. ун-та. Сер. 18. Социология и политология. 2001. N 1. С.3−15.

1 ТардГ. Общественное мнение и толпа. М.: Т-во тип. А. И. Мамонова, 1902; Устьянцев В. Б. Общественное сознание в изменяющемся мире // Общественное сознание и мир человеческих ценностей. Саратов, 1993; Ерунов Б. А. Мнение и умонастроение в историческом аспекте // История и психология. М.: Наука, 1971. с. 106−121- Лесная J1. В. Менталитет и ментальные основания общественной жизни // Социально-гуманитарные знания, 2001, № I.e. 133−146- Парыгин Б. Д. Социальное настроение как объект исторической науки // История и психология. М.: Наука, 1971. с. 90−105- Поршнев Б. Ф. Социальная психология и история. М., Наука, 1979; Пушка-рев JI. Н. Содержание и границы понятия «общественная мысль» // Отечественная история, 1992, № 3. с. 73−81.

У. Бека, И. В. Спиридоновой, JI. Балашова, Х. А. Барлыбаева, Т. Х. Эриксона, М. Кастельса, О. А. Кармадонова, В. П. Бранского, С. Д. Пожарского, Ю. В. Яковца, А. И. Панарина, В. А. Тураева, А. Н. Чумакова, Д. И. Зарова, А. А. Гезалова, Б. В. Маркова, А. С. Капто, О. А Кармадонова, А. Ш. Ждитиашвили, B.JI. Иноземцева, У. Макбрайда, Н. Мак-Кормика, JI.A. Мясниковой, А. В. Назарчука, У. Раша и др. 1.

1 Кантор К. Глобализация? — Да! Но какая? // Вопросы философии. — 2006. — № 1- Robertson R. Globalisation, social theory and global culture. L.: Sage. 1992; Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. — М.: ПрогрессТрадиция, 2000; Спиридонова В. И. Амбивалентность глобализации // Полигнозис. — 2003. — № 1 — Балашов JI. Е. Философия. — М.: Дашков и К, — 2004; Бар-лыбаев Х. А. Общая теория глобализации и устойчивого развития. — М.: Издание Государственной Думы. — 2003; Эриксон Т. Х. Тирания момента. Время в эпоху информации. — М.: Весь мир, 2003; Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура.- М.: ГУ ВШЭ, 2000; Кармадонов О. А. Глобализация и символическая власть // Вопросы философии. -2005. -№ 5- Бранский В. П., Пожарский С. Д. Глобализация и синергетическая философия истории // Общественные науки и современность. — 2006. — № 1- Яковец Ю. В. Циклы. Кризисы. Прогнозы. — М., 1999; Панарин А. С. Искушение глобализмом. — М., 2000. Православная цивилизация в глобальном мире. — М., 2002; Тураев В. А. Глобальные проблемы современности. -М., 2001; Чумаков А. Н. Глобализация. Контуры целостного мира. — М.: Проспект, 2005; Чумаков А. Н. Метафизика глобализации. Культурно-цивилизационный аспект. — М.: «Канон +», 2006; Заров Д. И. Риски цивилизационного противостояния в стратегиях глобализации // Обще-сво риска и человек в XXI веке: альтернативы и сценарии развития. — М.-Саратов, 2006; Гезалов А. А. Трансформация общества в эпоху глобализации: социально-флософский анализ.- М.: «Канон +», 2009. Марков Б. В. Человек в эпоху масс-медиа. // Информационное общество. — М.: ООО «Издат-во И 74 АСТ», 2004; Капто А. С. Глобализация: тенденции и последствия // Материалы методологического семинара в ИСПИ РАН. — М., 2002; Кармадонов О. А. Глобализация и символическая власть // Вопросы философии. — 2005. — № 5- Ждитиашвили А. Ш. Концептуальные истоки идеи глобализации // Социологические исследования. — 2003. — № 6.-С. 3−21- Иноземцев B.JI. Вестернизация как глобализация и «глобализация» как американизация // Вопросы философии. — 2005. — № 4- Мясникова JI. А. Экономика постмодерна и отношения собственности // Вопросы философии. — 2002. — № 7. — С. 5−17- Назарчук А. В. Этика глобализирующегося общества. М.: Директмедиа Паблишинг, 2002; Макбрайд У. Глобализация и межкультурный диалог // Вопросы философии. 2003. N 1. С.80−87- Keohane R. Ironies of sovereignty: the European Union and the United States // Journal of Common Market Studies. 2002. V. 40. N 4. P. 743−765- Krasner S. Sovereignty. Organized Hypocrisy. Princeton: Princeton University Press, 1999; MacCor.

Предпосылки становления новой формы общественного сознания — глобального сознания, продуцирующего многообразие ответных социальных, политических, идеологических реакций, рассматриваются в работах целого ряда отечественных и зарубежных исследователей, среди которых стоит особенно упомянуть 3. Баумана, М. Г. Делягина, Г. А. Круглову, С. Б. Лаврова, И. И. Лукашук, И. И. Мазура, А. П. Назаретяна, A.C. Панарина, А. Н. Чумакова, А. Д. Урсула, М.А. Чешкова1. mick N. Questioning Sovereignty. Law, State and Nation in the European Commonwealth. Oxford: Oxford University Press, 1999; Rasch W. Human Rights as Geopolitics: Carl Schmitt and the Legal Form of American Supremacy // Cultural Critique, Spring 2003, № 54, p. 123−136- Walker N. Late Sovereignty in the European Union // Sovereignty in Transition / ed. N. Walker. Oxford: Hart Publishing, 2003. P. 3−32- Werner W. G. The Endurance of Sovereignty / G. W. Werner, J. H. de Wilde // European Journal of International Relations. 2001. V. 7. N 3. P. 283−313- Zizek S. Carl Schmitt in the Age of Post-Politics // The Challenge of Carl Schmitt, ed. by Chantal Mouffe. London, Verso, 1999. — P. 18−37.

1 Акимова, Т. А., Хаскин, В. В. Экономика Природы и Человека. — М.: Экономика, 2006. — С. 15, 283- Барлыбаев, X. А. Общая теория глобализации и устойчивого развития. — М.: Издание Государственной думы, 2003; Он же. Человек. Глобализация. Устойчивое развитие. — М.: Изд-во РАГС, 2007; Бауман, 3. Глобализация: последствия для человека и общества. — М.: Весь мир, 2004; Бхаг-вати, Дж. В защиту глобализации, пер. с англ.- под ред. и со вступительной статьей В. Л. Иноземцева. — М.: Ладомир, 2005; Глобалистика. Энциклопедия / гл. ред. И. И. Мазур, А. Н. Чумаков. — М.: Радуга, 2003; Делягин М. Г. Мировой кризис: Общая теория глобализации. — М.: ИНФРА-М, 2003; Демиденко Э. С. Ноосферное восхождение земной жизни. М 2003 С. 108- Круглова, Г. А. Христианская глобалистика / Г. А. Круглова. — Минск: БГУ. 2008; Лавров С. Б. Глобальные проблемы современности: часть 3. — СПб.: СПб, 2005. С. 34- Лукашук И. И. Глобализация, государство, право, XXI век. — М: СПАРК, 2000; Моисеев Н. Н. Экологический фон современной политики // Общественные науки и современность. 1993. № 4. С. 138- Назаретян А. П. Цивилизационные кризисы в контексте универсальной истории. М., 2001. С. 191−194- Па-нарин А. С. Искушение глобализмом. М, 2002. С. 280−281- Попкова Н. В. Техносферные начала в общественном развитии: анализ современных философских идей. Брянск, 2002. С. 97−100- Романович, А. Л., Урсул, А. Д. Устойчивое будущее (глобализация, безопасность, ноосфероге-нез). — М., 2006; Толстых В. И. Демократия и судьбы цивилизации // Вопросы философии. 1996. № 10. С. 13−14- Урсул, А. Д. Безопасность и развитие: концептуально-методологические аспекты // Безопасность Евразии. — 2007. — № 1- Урсул, А.Д., Демидов, Ф. Д. Устойчивое социопри.

Изучение социальной взаимосвязи трансформации суверенности и глобализации невозможно и без представлений о тех социальных рисках, которые провоцируют изменение суверенности как общественной идеи. Рискогенный характер глобализированного социального пространства и различные социальные риски исследуют в своих работах У. Бек, О. Н. Яницкий, В. И Зубков, П. Бергстайн, Э. Гидденс, В. Б. Устьянцев, К. С. Пигров, Н. Луман, Ф. Найт, А. П. Альгин, Г. И Лукьянов, В. Б. Петухова, В. В. Никитаева, Б. Кагарлицкого, В. Н. Иванова.1 родное развитие. — М., 2006; Он же. Социоприродное развитие в универсальной эволюции. -М, 2005; Чешков, М. А. Глобальное видение и новая наука. — М.: ИМЭМО РАН, 1998; Чешков, М. А. Глобальный контекст постсоветской России. Очерки теории и методологии мироцелост-ности. — М., 1999. — С. 32−34.

1 Устьянцев В. Б. Человек, жизненное пространство, риски: ценностный и институциональный аспекты. — Саратов: Изд-во Сарат. Ун-та, 2006; Бек.У. Общество риска. На пути к другому модерну. — М.: ПрогрессТрадиция, 2000; Яницкий О. Н. Россия как общество риска: методология анализа и контуры концепции.// ОНС, — № 2. М.: «Наука», 2004; Зубков В. И. Социологическая теория риска. «Академический проспект». — М, 2009; Бергстайн П. Против богов. Укращение риска. — М., 2009; Гидденс Э. Судьба, риск и безопасность // Thesis. — 1994. — Вып. 5. — С. 107 134- Пигров К. С. Авантюристы в мире риска, или феноменология авось-бытия // Философия и будущее цивилизации: тезисы докладов и выступлений 4 Российского философского конгресса: В 5 т. Москва, 2005; Луман Н. Понятие риска. // Thesis. — № 5 — М. — С. 135−160- Найт Ф. Риск, неопределенность и прибыль / Пер. с англ. М.: Дело, 2003; Альгин А. П. Риск и его роль в общественной жизни. — М.: Мысль, 1989; Лукьянов Г. И. Риск как феномен социальной реальности: дис. д-ра филос. наук. Ставрополь, 2006. Алескеров Ф. Т. Терроризм, индивидуалистское и общинное поведение // Полития, 2004, № 1. — С. 186−197- Афанасьев H.H. Идеология терроризма // Социально-гуманитарные знания, 2002, № 1. — С. 53−63- Бельков O.A. К философии терроризма и борьбы с ним // Власть, 2004, № 7. — С. 18−25- Дорожкин Ю. Современный терроризм: природа, особенности и средства противодействия // Экономика и управление, 2005, № 1. — С. 154 177- Иванов В. Н. Феномен терроризма: экспертные суждения и оценки // Социально-гуманитарные знания, 2005, № 3. — С. 21−41- Кагарлицкий Б. Анатомия террора // Свободная мысль — XXI, 2005, № 4. — С. 3−11- Левашов В. К. Безопасность и терроризм // Социс, 2005, № 7. — С. 72−77- Могильнер М. Мифология «подпольного человека»: радикальный микрокосм в России начала XX века как предмет семиотического анализа. — М.: Новое литературное обозрение, 1999; Неклесса А. Культура смерти // Азия и Африка сегодня, 2006, № 2. — С. 2−11- Никитаев.

В контексте проводимого диссертационного исследования значительный интерес представляют и работы по социосинергетике, исследующие поливариантность, критичность и хаотичность социального развития, множественность и взаимозависимость общественных состояний, возможность образования в процессах социальной динамики новых сложных социальных и ментальных структур, существенно меняющих характер общественного развития. Эти идеи отражены в работах В. И. Аршинова, В. В. Афанасьевой, К. Х. Делокарова, В. П. Бранского, С. Д. Пожарского, В. П. Шалаева.1.

Социально-философский анализ всех представленных работ определяет проблемное поле данного исследования. Основная проблема данного исследования заключается в выявлении характера трансформаций суверенности в условиях становления глобального социума, формирования глобального общественного сознания, усиления политических рисков, высокого уровня политической неопределенности и сложности общественных процессов. В результате возникают социально-философские вопросы: может ли идея суверенности в этих условиях суще.

В.В. Происхождение терроризма из духа трагедии. «Поэтика» Аристотеля как руководство по антитеррору // www.russ.ru/politics/20 021 030-nik.htmlНикитаев В. В. Тело террора. К проблеме теории терроризма // www.russ.ru/politics/20 030 211-nik.htmlОдесский М., Фельдман Д. Террор как идеологема (к истории развития) // Общественные науки и современность, 1994, № 6. С. 155−162- Пашкевич И. Л. Виртуальное измерение терроризма // Виртуальное пространство культуры. — Саратов: Издательский центр «Наука», 2008. — С. 68−74- Петухов В. Б. Информационный дискурс терроризма в контексте художественной рефлексии. — М.: Издательство ЛКИ, 2007; Шахов А. Н. Цивилизационные корни и мотивы политического терроризма // Власть, 2004, № 5. — С. 43−47- Юрьев А. И. Политическая психология терроризма // Философские науки, 2005, № 10.-С. 18−30.

1 В. И. Аршинов. Синергетика как феномен постнеклассической науки. Москва 1999; Шалаев В. П. Социосинергетика: история, теория и практика в современном мире. Йошкар-Ола, 1999; Бранский В. П., Пожарский С. Д. Социальная синергетика и акмеология. СПб., 2000. Афанасьева В. В. Философия синергетики. Саратов, 2008;. В. В. Афанасьева, Н. С. Анисимов. Нелинейное развитие социума. Власть, 2013, № 1. ствовать в неизменном виде или претерпевает трансформации? каков характер этих трансформаций? как меняется представление о суверенности в общественном сознании России, в которой так многочисленны социальные риски и центробежные силы? возможны ли постнеклассическая социально-философская рекон-цептуализация идеи суверенности и построение проектов российской суверенности, учитывающих особенности современного российского социума? Объект исследования.

Объектом исследования является суверенность как фундаментальная идея общественного сознания.

Предмет исследования.

Предметом исследования является трансформация идеи суверенности в контексте смены фундаментальных социально-философских парадигм и в условиях становления глобальной социальной реальности. Основная цель и задачи исследования.

Цель исследования — определить основные тенденции трансформации идеи суверенности в контексте смены фундаментальных социально-философских парадигм и выявить ее новые смыслы.

Реализация выдвинутой цели предполагает решение следующих исследовательских задач:

Исследовать социально-философское содержание категории «суверенность» в рамках классической парадигмы общественного сознания и выделить ее категориальные основания в философской традиции.

2.Выделить основные типы концептуализации идеи суверенности в классической социально-философской парадигме.

3. Исследовать социальные основания и социально-философские направления критики идеи суверенности и тенденции ее трансформации в рамках неклассической социально-философской парадигмы.

4. Определить тенденции трансформации идеи суверенности в русле современного неоконсерватизма.

5. Выделить основные стратегии трансформации суверенности в общественном сознании глобализирующегося социума, выявить принципы формирования синтетического понимания суверенности.

6. Исследовать специфику и возможность создания проекта синтетической суверенности в условиях современной России.

Научная новизна исследования состоит в следующем:

1. Выявлено социально-философское содержание категории «суверенность» в рамках классической парадигмы общественного сознания: категория «суверенность» образует единый категориальный ряд с категориями «благо», «свобода», «справедливость», «защита», «целое», «единое», «власть», «государство», «правитель», «народ», «господство», «подчинение», «общественный договор», «порядок», «ответственность», «независимость», «право», «мир», «война», «самостоятельность», «самоуправление», «правовое государство», «нация». Показано, что идея суверенности выражается в представлениях о личном, народном, государственном, национальном, международном суверенитете.

2. Выделены два основных типы концептуализации идеи суверенности в классической социально-философской парадигме: философский либерализм и философский консерватизм.

3. Определены социальные основания и социально-философские направления критики идеи суверенности (технологическое, политико-правовое, антропологическое) и тенденции ее трансформации в рамках неклассической парадигмы общественного сознания: уменьшение роли суверенности, отрицание возможности полной независимости политических субъектов.

4. Определены тенденции трансформации идеи суверенности в русле неоконсерватизма: утрата консолидирующей функции, превращение суверенности в фактор нестабильности.

5. Выявлены стратегии трансформации суверенности в общественном сознании глобализирующегося социума, сформулированы принципы формирования синтетического понимания суверенности в постнеклассической социально-философской парадигме: отказ от дихотомичных представлений о суверенности, поддержание амбивалентных отношений между политическими субъектами, взаимовлияние.

6. Исследована специфика трансформации идеи суверенности в общественном сознании современной России и обоснована возможность создания проекта синтетической российской суверенности.

Теоретическая и практическая значимость исследования.

Теоретическая значимость проведенного исследования определяется необходимостью социально-философского анализа трансформации суверенности как общественной идеи в условиях смены социально-философских парадигм и процессов глобализации. Исследование трансформации категории «суверенность» позволяет выявить специфику изменения содержания общественного сознания в контексте глобализационных процессов и может служить основанием для социально-философских, социологических, политологических прогностических концепций.

Теоретические результаты диссертационного исследования могут быть использованы:

— в сфере высшего профессионального образования в качестве методологических разработок для учебных курсов и спецкурсов по социальной философии, философии рисков, философии права, социологии, политологии, истории, юриспруденции;

— в научных разработках, посвященных исследованию суверенных политических субъектов в условиях радикального изменения характера их взаимодействия в эпоху глобализации.

Практическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что на основе выявленных социальных оснований и содержания трансформации идеи суверенности могут быть разработаны конкретные социально-политические и правовые проекты модернизации российской социальной действительностисозданы практические социальные технологии минимизации рисков и угроз, продуцируемых протекающими в современном обществе глобальными процессами.

Практические результаты диссертационного исследования могут быть использованы:

— в работе государственных, политических, общественных организаций, решающих проблемы взаимодействия социальных сообществ и государственных структур, и государственных структур с надгосударственными структурами глобального общества.

Методологическую и теоретическую основу работы составляют принципы и методы постнеклассической социально-философской парадигмы. Принципы динамичности, нелинейности, поливариантности позволяют рассматривать суверенность как изменяющийся социальный феномен, трансформации которого в условиях сложно развивающегося социума допускают различные варианты. Принцип критичности дает основание предполагать возможность качественных изменений структуры общественного сознания и суверенности как его элемента. Принцип адихотомичности предполагает снятие жестких категориальных оппозиций при детерминации суверенности. Принцип существования всеобщих обратных связей дает возможность оценить суверенность в категориях взаимовлияния и взаимодействия. Принцип плюрализма интерпретаций означает необходимость учета всех значимых представлений о суверенности при ее социально-философском анализе и возможность конституирования синтетического представления о суверенности как об общественной идее, содержание которой наполняется новым смыслом в зависимости от динамично меняющихся условий современной социальной реальности. При оценки возможных сценариев общественного развития, определяющих возможные трансформации феномена суверенности, применялись методы социосинергетики. В работе широко использовалась также пост-неклассическая идея концептов как относительной формы личного и коллективного сознания, меняющего содержание в зависимости от когнитивного контекста и условий возможного опыта (Делез, Гваттари).

В работе используется и вся совокупность познавательных методов, традиционных для философии: анализ, синтез, системный, феноменологический, герменевтический и исторический подходы, позволяющие выделить и классифицировать концепции суверенности. Значимые для данного исследования феноменологические процедуры используются при анализе классических философских взглядов на государственную власть и позволяют выяснить «слои смысла» суверенности как социального феномена, сопоставить ей некоторый категориальный ряд, отражающий ее существенные свойства. Герменевтические методы используются при анализе «латентных» философских представлений о суверенности.

Серьезное влияние на данное диссертационное исследование оказали также неоконсервативные социально-философские концепции, исследующие проблему суверенности в эпоху глобализации.

Так как суверенность является предметом исследования многих социальных наук, то в качестве фактических оснований социально-философского ее анализа использовались результаты исследований конкретных наук: политологии, юриспруденции, истории, отражающие существенные свойства суверенности как социального феномена. В самом деле, при исследовании суверенности как универсальной общественной идеи и как значимого социального и политического феномена невозможно отделить социально-философские и культурно-исторические ее аспекты от политологических и правовых, и возникает необходимость философствования «над» ними, что в полной мере соответствует идеям и методам постне-классической социально-философской парадигмы.

В теоретическую основу исследования входят труды известных отечественных и зарубежных философов, в работах которых дается социально-философский анализ суверенности как основания традиционного мироустройства и как феномена, претерпевающего трансформации в эпоху глобализации.

Характер и степень научной новизны проведенного исследования отражают основные положения, выносимые на защиту:

1.Социально-философский анализ категории «суверенность» позволяет утверждать, что суверенность является основополагающей социальной идеей, фундаментальной структурой общественного сознания, претерпевающей существенные трансформации вместе с эволюцией последнего. В классическом варианте суверенность мыслится как абсолютный атрибут власти, неотчуждаемое свойство государственности, предполагающее свободное, независимое от внешних влияний состояние и определяющее возможность самоуправления. В социально-политической реальности идее суверенности соответствует феномен суверенитета как политико-правовое институализированное ее воплощение. Идея суверенности латентно укоренена в античных философских представлениях об идеальном государстве и на протяжении веков играет значительную роль в формировании политических ценностей, оказывает влияние на структурирование политического пространства, определяющего эффективность и стратегии деятельности отдельных политических субъектов и политических союзов. В рамках классической рациональности социально-философская концептуализация суверенности выражается в виде представлений о личном, народном, государственном, национальном, территориальном, международном суверенитете и в рамках следующего категориального ряда: «благо», «свобода», «справедливость», «защита», «целое», «единое», «власть», «государство», «правитель», «народ», «господство», «подчинение», «общественный договор», «порядок», «ответственность», «независимость», «право», «мир», «война», «самостоятельность», «самоуправление», «правовое государство», «нация», характеризующие способ существования социально-политических субъектов, связанный с их безусловной независимостью от внешнего неблаготворного влияния.

2. Концептуализация идеи суверенности в классической социально-философской традиции связана с альтернативными учениями философского либерализма (Ж. Боден, Д. Локк, Т. Гоббс и Ж.-Ж. Руссо) и философского консерватизма (Э. Берк, Ж. де Местр). Разногласия между двумя основными классическими типами концептуализации идеи суверенности обусловлены провозглашением разных социальных оснований суверенитета. В первом случае источником суверенитета объявляется народ, временно делегирующий посредством общественного договора свои полномочия политическим структурам (в первую очередь, государству). Во втором случае носителем суверенности объявляется государство, репрезентирующее народ и обязанное нести ответственность за принимаемые решения, а оптимальным вариантом власти считается единоличное правление.

3. В глобализированном социальном пространстве идея суверенности перестает быть гарантом социальной стабильности и становится источником возникновения рискогенных ситуаций. В неклассической социально-философской парадигме в связи с появлением новых тенденций общественного устройства феномен суверенитета активно критикуется, в результате чего категория «суверенность» существенно трансформируется и наполняется новым содержанием. Можно выделить основные направления критики феномена суверенитета: технологическое, предполагающее вынужденную трансформацию суверенитета в соответствии с изменившимися научно-техническими условиямиполитико-правое, согласно которому новый уровень юридического обоснования политического взаимодействия должен быть достигнут не между отдельными государствами, а посредством возникновения надгосударственных политических институтовантропологическое, предусматривающее отказ от идеи суверенитета и воспитание новой глобальной идеологии, основанной на чувстве солидарности всех граждан мира и ответственности за все мировое сообщество. В контексте развития мировой цивилизации и зарождающейся глобализации феномен суверенитета приобретает нетрадиционные формы, испытывает «размывание», «эрозию», а суверенность в структуре общественного сознания приобретает значение политической и экономической услуги, оказываемой государством своим гражданам. В результате идея суверенности умаляется, теряет безусловность, приобретает относительность и неоднозначность, поскольку при этом обосновывается зависимость отдельных социальных субъектов от глобальных политических и экономических процессов, предполагающих нивелирование самостоятельности и автономии. В ситуации неоднозначного содержания идеи суверенности возникает необходимость социально-философского прогностического анализа символических ресурсов идеи суверенности, ее способности сохранять интегративную функцию в условиях глобализации информационных потоков, экономических связей и политических систем, актуализируется проблема поиска социально-философских оснований для ее рекон-цептуализации.

4. В обосновании идеи суверенности неоконсерватизм фальсифицирует традиционные либеральные модели, исходящие из безусловного приоритета юридических норм над политической реальностью, и консервативные модели, редуцирующие идею суверенности к воле индивидуального властвующего субъекта. С точки зрения неоконсерватизма идея суверенности утрачивает положительную консолидирующую функцию в структуре общественного сознания и может превращаться в фактор социальной нестабильности и общественного противостояния. Дестабилизирующими силами при этом выступают либо стремление сохранить неизменной уже существующую структуру социально-политического пространства, либо, напротив, готовность к изменению привычной структуры ради нужд новых детерминант социального развития.

5. В рамках постнеклассической социально-философской парадигмы, предполагающей отказ от дихотомичного, полярного рассмотрения социальных феноменов и учёт многочисленных нелинейных обратных связей между ними, формируется синтетическое понимание суверенности, основанное на синергийном объединении принципов классической и неклассической рациональности. Постнеклас-сический синтез предполагает осмысление суверенности через категорию «взаимовлияние», описывающую амбивалентные отношения между глобализирующимся социальным пространством и отдельными политическими субъектами. В постнеклассическом смысле суверенность означает наличие у субъектов социально-политического пространства необходимых свобод, определенной самостоятельности и власти при утрате полной автономностипрекращает быть однозначной характеристикой государственной независимости, приобретает свойства взаимозависимости, взаимовлияния и взаимоучастия, включенности в глобальные процессы мирового развития.

6. Проект синтетической суверенности в общественном сознании современной России синергийно объединяет идеи демократических ценностей и сильной централизованной власти. Специфика создания этого проекта обусловлена критическим состоянием российского общества и существованием в российской действительности противоположных объективных стратегий развития: с одной стороны, — преодоления рисков разрушения российского суверенитета в результате воздействия внутренних центробежных тенденцийс другой стороны, — встраивания российской суверенности в конфигурацию мирового социального пространства. Идеологическим основанием, выражающим необходимую в подобной ситуации интерпретацию идеи суверенности, является концепт «суверенная демократия». Социально-философским основанием концепта «суверенная демократия» являются идеи и ценности неоконсерватизма и выстраивание категориального единства «консолидация» — «взаимовлияние», отражающего внутренний и внешний аспекты формирования общественного сознания. В рамках этого концепта достигается синтетическое представление о суверенности, поскольку поддерживается стремление общественного сознания к сохранению существующих форм структурирования социального пространства и одновременно учитываются современные демократические стратегии. Реализации этого проекта препятствуют центробежные политические силы, существующие в современной России, ситуация мирового политического и экономического кризиса и сильные процессы глобализации.

Степень достоверности и апробация результатов.

Достоверность полученных результатов определяется тщательным анализом значительного числа социально-философских концепций суверенности, соответствием известным моделям социального развития и учетом особенностей современной социально-политической реальности.

Результаты, полученные в ходе диссертационного исследования, обсуждались на заседаниях кафедры философии Педагогического института Саратовского государственного университета имени Н. Г. Чернышевского, а также на следующих конференциях: научно-практической конференции «Общество знаний в XXI веке» (Саратов, 22 декабря 2009 года), всероссийской научно-практической конференции «Научно-образовательное пространство университета в глобальном мире» (Саратов, 3 декабря 2010 г.), международной конференции «Актуальные проблемы юридической науки» (г. Хмельницкий, Украина, 12−13 ноября 2010 года), международной научно-практической конференции «XIII Невские чтения», «Коммуникация в условиях глобальной информатизации» (Санкт Петербург, 20−22 апреля 2011 года) и др.

Апробация и внедрение результатов исследования осуществлялась в публикациях в журнале «Известия Саратовского государственного университета. Новая серия. Серия «Философия. Психология. Педагогика», в журнале «Власть» (№ 2, 2011 г.), в журнале Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. (Выпуск 5, 2011), которые входят в список журналов, реферируемых ВАКом, в сборниках научных трудов, а также в непосредственной практической деятельности.

Структура работы.

Данное диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, каждая из которых подразделяется на два параграфа, и заключения. В конце работы помещен список использованной литературы.

Выводы из параграфа:

1. Реализуемый в России проект «суверенная демократия» направлен на сохранение государственного суверенитета России в условиях перманентного политического, экономического и культурного кризиса. Этот проект является синтетическим, поскольку объединяет либеральные демократические идеи с идеями сильной централизованной власти. Возможная реализация этого проекта оправ.

1 Холмогоров Е. С. Русский проект: Реставрация будущего. М.: Эксмо, Алгоритм, 2005. С. 94. дывается спецификой российского развития, кризисной ситуацией, существованием переходного периода к либеральной демократии и поддерживает идею сильного государства, необходимую российскому общественному сознанию. Важнейшим практическим аспектом проекта «суверенная демократия» является его направленность на консолидацию российского государства, на сохранение суверенитета России в условиях перманентного политического и экономического кризиса.

2. Социально-философский фундамент концепта «суверенная демократия» оставляет слишком широкий простор для разночтений и искажений. Это связано с неоднозначной интерпретацией категории «суверенность», которая при анализе этого концепта понимается в самых разных смыслах: от констатации независимости государственной политики до представлений о культурно-исторической «са-модержавности» русского народа или о политической диктатуре.

3. Социально-философский анализ показывает, что идея суверенности, раскрываемая в рамках концепта «суверенная демократия» не соответствует постне-классическим смыслам, связанным с отрицанием представлений о полной независимости государства и усилением взаимовлияния государств внутри глобального мирового сообщества. Сказанное означает, что концепт «суверенная демократия» следует рассматривать лишь как идеальный конструкт, предел политических намерений, как локальную социальную парадигму. Соответствие этого концепта реальности требует внесения в него представлений о взаимовлиянии, хотя бы минимальном, всех политических субъектов: от внутренних (субъектов федерации) до внешних (других стран и всего мирового политического сообщества).

Заключение

.

В соответствии с замыслом данной работы мы рассмотрели проблему суверенности в контексте смены фундаментальных социально-философских парадигм и в условиях глобализации.

Подводя итоги исследования, можно сформулировать следующие общие выводы.

— Выявлено социально-философское содержание категории «суверенность» в рамках классической парадигмы общественного сознания. Показано, что уверенность является основополагающей социальной идеей, фундаментальной структурой общественного сознания, претерпевающей существенные трансформации вместе с эволюцией последнего. В классическом варианте суверенность мыслится как абсолютный атрибут власти, неотчуждаемое свойство государственности, предполагающее свободное, независимое от внешних влияний состояние и определяющее возможность самоуправления. В рамках классической рациональности социально-философская концептуализация суверенности выражается в виде представлений о личном, народном, государственном, национальном, территориальном, международном суверенитете и образует единый смысловой ряд с категориями «благо», «свобода», «справедливость», «защита», «целое», «единое», «власть», «государство», «правитель», «народ», «господство», «подчинение», «общественный договор», «порядок», «ответственность», «независимость», «право», «мир», «война», «самостоятельность», «самоуправление», «правовое государство», «нация», которые характеризуют способ существования социально-политических субъектов, связанный с их полной независимостью от внешнего неблаготворного влияния.

— Выделены два основных типа концептуализации идеи суверенности в классической социально-философской парадигме: философский либерализм (Ж. Боден, Д. Локк, Т. Гоббс, Ж.-Ж. Руссо, И. Кант) и философский консерватизм, различающиеся представлениях об источниках и основаниях суверенности (Э.

Берк, Ж. де Местр, Г. Гегель). В первом случае источником суверенности объявляется народ, временно делегирующий посредством общественного договора свои полномочия политическим структурам, во втором случае — государство, репрезентирующее народ и обязанное нести ответственность за принимаемые решения, а оптимальным вариантом власти считается единоличное правление. Несмотря на разные социальные основания, в классических либеральных и консервативных концепциях суверенность полагается абсолютной, безусловной идеей, однозначно связанной с государственностью и правом, и фундирует рассмотрение политических субъектов как закрытых систем, в которых влияние внешнего окружения сведено к минимуму.

— Определены социальные основания и основные направления критики идеи суверенности в неклассической социально-философской парадигме: технологическое, предполагающее вынужденную трансформацию суверенности в соответствии с изменившимися научно-техническими условиямиполитико-правое, согласно которому новый уровень юридического обоснования политического взаимодействия должен быть достигнут не между отдельными государствами, а посредством возникновения надгосударственных политических институтовантропологическое, предполагающее отказ от идеи суверенности как не соответствующей новой глобальной идеологии, основанной на чувстве солидарности всех граждан мира и ответственности каждого за все мировое сообщество. В контексте развития мировой цивилизации и зарождающейся глобализации феномен суверенитета испытывает «размывание», приобретает нетрадиционные формы («ограниченный суверенитет коопераций). В результате идея суверенности умаляется, теряет безусловность, становится относительной, неоднозначной, поскольку предполагает зависимость государств от глобальных политических и экономических процессов, нивелирующих абсолютное государственное самоуправление и автономию.

4. Определены тенденции трансформации идеи суверенности в русле неоконсерватизма и неолиберализма. Неоконсерватизм фальсифицирует традиционные либеральные модели, исходящие из безусловного приоритета норм права, и консервативные модели, обосновывающие абсолютный характер суверенности, и делает попытку совместить идею сильной власти с экономической и политической реальностью. Неоконсерватизм предполагает, что идея суверенности в классическом варианте утрачивает положительную консолидирующую функцию и может превращаться в средство политической спекуляции, фактор социальной нестабильности и общественного противостояния. Дестабилизирующими силами при этом выступают либо стремление сохранить неизменной уже существующую структуру социально-политического пространства, либо, напротив, готовность к изменению привычной структуры ради нужд новых детерминант социального развития. С точки зрения неоконсерватизма, в случае сложных социально-политических условий идея суверенности должна наполняться новым содержанием: преобладать над идеей легитимности, допускать установление особых форм правления.

— Неолиберальные концепции государственного суверенитета предполагают дальнейшую интеграцию государств в глобальный социумконкурентную борьбу государств и глобальных социальных институтов за суверенностьпревращение государств в форму коммерческой организации и в эффективную «сервисную службу» глобального гражданского обществасоздание государствами новейших технологий корпоративного менеджмента, направленных на демократизацию форм взаимодействия с гражданским обществомдецентрализацию структур государственного управления. В результате суверенность приобретает характер стратегии государственного менеджмента и услуги, оказываемой государствами и международными социальными институтами гражданскому обществу.

— Выявлены стратегии трансформации суверенности в общественном сознании глобального социума, сформулированы принципы формирования синтетического понимания суверенности в постнеклассической социально-философской парадигме: отказ от дихотомичных представлений о суверенности, множественность ее возможных трансформаций и обратных связей между социальными феноменами, амбивалентность отношений между политическими субъектами, взаимовлияние. Постнеклассический синтез предполагает осмысление суверенности через категорию «взаимовлияние», описывающую амбивалентные отношения между глобальным социумом и отдельными политическими субъектами как открытыми системами. В постнеклассическом смысле суверенность означает наличие у политических субъектов относительных свобод, самостоятельности и власти при утрате ими полной автономностипрекращает быть однозначной характеристикой абсолютной государственной независимостиприобретает свойства взаимозависимости, взаимовлияния и взаимоучастия, включенности в глобальные процессы мирового развития.

— Исследована специфика трансформации идеи суверенности в социальных условиях современной России и возможность создания проекта синтетической российской суверенности. Показано, что реализующийся в ней проект «суверенная демократия» является неоконсервативным, синтетическим объединяющим идею сильной централизованной власти с демократическими ценностями. Специфика создания этого проекта определяется кризисным состоянием российского общества и существованием в российской действительности противоположных объективных стратегий развития: с одной стороны, — преодоления рисков разрушения российского суверенитета в результате воздействия внутренних центробежных тенденцийс другой стороны, — встраивания российской суверенности в конфигурацию мирового социального пространства. Социально-философским основанием концепта «суверенная демократия» являются идеи и ценности неоконсерватизма и выстраивание категориального единства «консолидация» — «взаимовлияние» с преобладанием первой. В рамках этого концепта достигается синтетическое представление о суверенности, поскольку поддерживается стремление общественного сознания к сохранению существующих форм структурирования социального пространства и одновременно учитываются современные демократические стратегии. Реализации этого проекта препятствуют центробежные политические силы, существующие в современной России, ситуация политического и экономического кризиса и сильные процессы глобализации.

Смысловое и методологическое содержание категории «суверенность» в рамках постнеклассической социально-философской парадигмы связано с категорией «взаимовлияние». Мы полагаем, что именно в смысле взаимовлияния, взаимоучастия следует оценивать тенденции трансформации суверенности в современном глобальном социуме. Именно через взаимовлияние в современном мире реализуются изменения структуры глобального социального пространства и социальных пространств отдельных государств. В связи с этим возникает необходимость осознания сложности и взаимообусловленности современных социальных процессов, включенности в глобальную социальную динамику.

Противоречивое сочетание действующих в настоящее время в российском социуме традиционалистских и либералистских установок значительно влияет на понимание сущности российской суверенности, на интерпретацию самобытности и независимости России. Предпринятый нами анализ возможных трансформаций идеи суверенности, выявление ее постнелассического смысла позволяет оценить существующие проекты развития российской суверенности с точки зрения их соответствия глобальной социальной реальности. Такой подход раскрывает широкий горизонт социально-философских и междисциплинарных проблем в исследовании суверенности как важнейшего социального феномена. Представляется, что проанализированные в диссертационном исследовании социально-философские аспекты трансформации идеи суверенности в глобальном мире, обладают несомненным методологическим и эвристическим потенциалом и могут способствовать анализу целого ряда социально-философских феноменов.

В перспективных исследованиях проблемы суверенности и ее дальнейших трансформаций в эпоху глобализации особое значение, на наш взгляд, приобретает анализ связанных с этим социальных, политических, этнических рисков в условиях глобального социального пространства, поиска оптимального соотношения демократических и консервативных начал при конституировании моделей суверенности.