Семья и гендерные отношения в «Утопии» Томаса Мора

Семья и гендерные отношения в «Утопии» Томаса Мора

мор утопия гендер Актуальность статьи обусловлена необходимостью изучения семи и гендерных отношений в «Утопии» Томаса Мора и проанализировать гендерное равенство и роль женщины в совершенном обществе.

Целью исследования этого произведения является семья и гендерные отношения в «Утопии» Томаса Мора.

С экономическим укладом утопийцев неразрывно связан институт семьи. Формируется семья не только по принципу родства. Семья утопийцев представляет собой, в значительной мере, искусственное образование, создаваемое на основе профессиональной принадлежности ее членов. Это напоминает реальный прототип — идеализированную ремесленную общину средних веков. Между тем искусственно созданный семейно-патриархальный коллектив Мор считает наиболее приемлемой формой организации труда как в ремесле, так и в земледелии.

С семейными неразрывно связаны брачные отношения. Вне законных брачных уз никакие отношения недопустимы: «Если мужчина или женщина до супружества будут соединены тайной страстью, его и ее тяжко наказывают. Таким вообще запрещается супружество…» Утопийцы полагают, что если «не удерживать людей от случайного сожительства, то в супружестве редко укореняется любовь…». Причем «утопийцы довольствуются одной женой. Брак там расторгается нечасто и не иначе, чем смертью. Сурово наказывается и прелюбодеяние: рабством, а вторичное — даже смертью …».

Подобная гендерная реальность не слишком сочетается с эпикуреизмом и гуманизмом. Во всяком случае, противоречия здесь налицо. Вместе с тем Мор обращает внимание на необходимость хотя бы элементарного взаимного «освидетельствования» женихом и невестой друг другом на предмет обнаружения каких-либо телесных недостатков, которые способны помешать счастливой семейной жизни в будущем. Женщины должны пленять исключительно своей естественной красотой и добрым нравом. Здесь никакие ухищрения косметики или моды недопустимы.

Хозяйственно-экономическая деятельность утопийцев представляет собой дифференцированное единство городского и земледельческого (сельского) труда, где работают оба пола. При этом в обеих сферах женщины трудятся наравне с мужчинами. Вовлечение женщин в общественное производство наравне с мужчинами представляется актом весьма прогрессивным, ведь именно здесь закладываются основы равноправия полов. Таким образом, в хозяйственно-экономической сфере царят вовсе не патриархальные отношения. Ибо отсутствует категория женщин, которая постоянно и пожизненно прикована к тяжелому земледельческому труду. Во-первых, через два года женщины (как и мужчины) из деревни возвращаются в город и занимаются более легким трудом. Во-вторых, повсюду (и в городе, и в деревне) труд ограничен шестичасовым рабочим днем; и за его пределами женщины, как и мужчины, вольны заниматься наукой, искусством и т. п.

От хозяйственно-трудовых и брачно-семейных далее перейдем к военнополитической и нравственно-духовной сферам. Поскольку постоянно существует опасность войны, постольку утопийцы «в назначенные дни усердно занимаются военными упражнениями; и не только мужчины, но и женщины…». Последние могут также «сопровождать в военной службе» мужчин за границей, этому не только не препятствуют, «но даже поощряют» и «каждую из вступивших ставят в строй рядом с мужем». В битвах от женщин требуется не меньшая отвага и самоотверженность, чем от мужчин. Ибо «величайший позор видят утопийцы в том, что жена возвращается без супруга», как и в том, что «сын приходит назад, потеряв отца».

Женщины, как и мужчины, могут быть священниками, хотя их и «выбирают реже, только вдовых и преклонного возраста». Кроме того, самые достойные из женщин являются женами священников. Между тем «никаких должностных лиц у утопийцев не почитают более, чем священников; настолько, что если они допустят какой-нибудь проступок, то они не подвластны никакому общественному суду, а их предоставляют одному только Богу и самим себе.

На основе проведенного выше анализа заключается в том, что гендерная картина мира в «Утопии» в целом не уступает общему уровню гуманистических и конструктивных представлений Т. Мора, и нет достаточных оснований в квалификации ее в качестве патриархальной и традиционалистской.