Мнения вузовских учёных о роли орфографии в изучении современного русского языка

Встаёт вопрос: если всё так сложно, зачем тогда нам нужна орфография? Пусть каждый пишет по-своему, так, как ему нравится. На этот вопрос очень убедительно отвечает в своей статье «Рассказ о русской орфографии» российский лингвист, литературовед, публицист, поэт, а также доктор филологических наук и один из наиболее значительных представителей Московской фонологической школы Михаил Викторович Панов. Вот как он описывает обстановку полной неразберихи в правописании:

«В начале и середине XIX века каждый журнал и газета имели свои орфографические привычки и нормы, хотя и в пределах общей традиции. Да что XIX век — вот свидетельство о не столь уж давнем времени:

«Гослитиздат печатает: восвояси, кухонька, паралелограмм, а помещающийся через улицу от него Детиздат — во-свояси, кухонка, параллелограмм. В Доме книги (в Орликовом переулке) сколько этажей — столько орфографий. Консультант Института подготовки и повышения квалификации редакционно-издательских кадров ОГИЗа на вопрос, как нужно писать слово прийти, отвечает примерно так: «В Учпедгизе пишут притти, в ГОНТИ — придти. А вы из какого издательства? Пишите прийти. У вас принято такое написание?» Былинский К., Уаров М. О правилах единой орфографии и пунктуации //Большевистская печать. 1940. № 3. С. 35.

История курьёзная и поучительная. На её примере можно показать детям, как важно писать единообразно слова, ведь они заключают в себе важный смысл, который содержится в каждом звуке, в сочетании и последовательности звуков.

В этой же статье с подзаголовком «Писателям можно» автором высказана мысль о том, что есть условия, позволяющие вольное отношение к правилам орфографии. Он приводит примеры из русской классической литературы: Пушкин, Чехов, Тургенев, — в которых отрыв от нормы правописания объясняется авторским замыслом.

В доказательство того, что такое отношение к русской орфографии правомерно, можно привести слова академика Льва Владимировича Щербы, который говорил: «Правила существуют для того, чтобы их с умом можно было нарушать». И другое высказывание, не противоречащее словам Л. В. Щербы, но делающие акцент на умеренности такого рода нарушения, — это высказывание М. В. Панова: «Орфография предельно упрощает чтение, делает его беглым и легким. Поэтому она и заслуживает благодарности всех читающих. Орфография не только помогает быстрее читать, она позволяет сосредоточиться на содержании, позволяет читать, не замечая, как написан текст. Не будь орфографии, мы все время бы разглядывали «одежду слова, не замечая самого слова» М. В. Панов. Рассказ о русской орфографии. № 03/2008 газеты «Русский язык» издательского дома «Первое сентября» .

Орфография важна не только как катализатор грамотности, но как часть культуры того или иного народа. Облик слова формируется долгое время и хранит в себе древнее представление человека о мире. Профессор кафедры русского языка Кемеровского госуниверситета Николай Данилович Голев в своём пособии «Орфография и лингвистическая культура» призывает отказаться от утилитарного подхода к изучению орфографии и обращать внимание на связь языка с общекультурными ценностями, так как сам язык — это, с одной стороны, часть культуры, а с другой, целая реальность, которая хранит в себе духовные достижения человечества. Вот как он пишет:

«» Встреча" со словом, скажем, СВЕТОПРЕСТАВЛЕНИЕ или выражением СКРЕПЯ СЕРДЦЕ дает учителю возможность развернуть данные факты до «этюдов», раскрывающих суть явлении народной этимологии как частного случая взаимодействия формы и содержания слова, взаимодействия внутренней системности лексики и внеязыковых факторов, наконец, соотношения научной и обыденной рефлексии на языковые факты" Н. Д. Голев. Орфография и лингвистическая культура. Барнаул; Изд-во АГУ; 1993, С. 13.

Яркие образцы эстетического видения слов, текста даёт писатель и культуролог Георгий Дмитриевич Гачев в своих книгах. Приведен один из многих примеров: «Вот и язык выдаёт раз-ЛИЧие и лат. diffеrentia от fero — „несу“, „уношу“ … Ну да: „различие“ выступает в ЛИЦевой половине бытия, воздухо-светово-небесной, тогда как differentia на ощупь, усилием руки и осязанием, допустима и возможна во тьме. И на Западе не столько веры глазам своим, сколько рукам, когда пощупают. Немецкое Verschiedenheit тоже от акта, действия: schneiden — отделять, насекать…». Г. Д. Гачев. Кинга удивлений, или естествознание глазами гуманитария, или образы в науке. М.: Педагогика, 1991, С. 66. Так, по мнению Г. Д. Гачева, реализуется «филологоцентристский» подход к миру, который в известном смысле является и мировоззренческим («в начале было «слово»).