Изменения в правовой регламентации деятельности советской школы во время ВОВ

Накануне Великой Отечественной войны Советское государство планировало осуществить в городах всеобщее среднее образование, а в деревне и в национальных республиках завершить семилетний всеобуч. Нападение на СССР фашистской Германии нарушило эти планы. В начале военных действий прекратили работу почти все школы, началась массовая эвакуация детского населения. Уже в первом военном 1941/42 учебном году на одну треть сократилось число учащихся в I-IV классах. Тяжело сказалась война и на состоянии средних школ. Их количество сократилось более чем на одну треть, а численность учащихся V-VII классов — в 2раза, VIII-X классов — более чем 2,5 раза. Общая картина выглядела так: если в учебном 1942/41 году общая численность составляла 34 784тыс. учащихся, то в 1941/42 уже 17 765тыс., а в 1942/43 всего14 036 тыс.; число действующих школ на 1940/41год составило191,5 тыс, то в 1941/42 116,5 тыс., а 1942/43 упала до минимального — 107,8тыс. школ [35. C. 17].

Особенно тяжелыми и сложными в жизни советской школы и всей системы народного образования оказались два первых года войны: продолжалась массовая эвакуация детских учреждений из прифронтовых районов, сотни школ, детских домов, детских садов перебрасывались в тыловые районы Российской Федерации и других союзных республик. Согласно постановлению ЦК ВКП (б) и СНК СССР от 27 июня 1941 года «О порядке вывоза и размещения людских контингентов» дети до 15 лет подлежали эвакуации в первую очередь (69). Только в 1941;1942г. в РСФСР почти 600 школ с контингентом более 60 тыс. человек были переведены в глубинные тыловые области [35. C. 17].

Огромный поток эвакуированных учебных заведений был направлен в республики Средней Азии, в Казахстан, на Урал, в Сибирь и в Поволжье. В Казахстане радушный прием встретили дети из блокадного Ленинграда, Украины, Белоруссии, ряда западных областей РСФСР захваченных врагом. В организованном порядке прибыли в республику 23 тыс. учащихся Советского, Пролетарского, Таганского районов столицы. В пределах Казахской ССР были размещены 149 детских учреждений. Узбекистан принял в годы войны более 100 тыс. детей. В далекий тыл вывозились детские дома Эстонии. Прием и размещение эвакуированных детей, организация их быта были связаны с огромными трудностями. Не хватало годных для жилья помещений, оборудования, одежды и обуви.

Школа уже впервые месяцы войны столкнулись с очень серьезными трудностями организационно-педагогического характера: резко сократился фонд школьных зданий (только в РСФСР на 1 ноября 1941 г. до 3тыс школ были заняты под казармы, госпитали, военные заводы). Обычными стали занятия в 2−3, а порой и в 4 смены, что вызвало сокращение продолжительности уроков, перемен, каникул. В 1941/42 учебном году, по данным тыловых территорий: в первую смену занимались 40,2%, во вторую -38,2%, в третью -11,6% учащихся [35. C. 17]. Во всех школах и классах недоставало учебников, тетрадей, карандашей. В этой экстремальной обстановке руководители школ и учителя искали наиболее рациональные формы организации учебно-воспитательной работы. Согласно указанию Наркомпроса РСФСР «Об изменениях в режиме, учебном плане и программах школ, продолжительность урока была сокращена до 35−40 минут, перемен — до 5 минут, перерывов между сменами — до 30 минут [38. C. 105]. В период войны было невозможно сохранить единые сроки начала и окончания учебного года. В этой связи в апреле 1942 года Наркомпросом РСФСР было разрешено местным органам народного просвещения установить сроки начала и окончания учебных занятий в зависимости от их фактической продолжительности в течение года.

Несмотря на военные действия, советское правительство не пошло на отмену мер по проведению всеобщего обучения. Хотя война и создавала серьезные затруднения в осуществлении этой программы. В условиях массовой эвакуации населения из прифронтовых районов, дети подлежащие обучению, с трудом поддавались учету. Ежегодно изменялись дислокации школ и количественные соотношения школ различных типов (росло число начальных школ, укрупнялись семилетние и средние школы). В республике Средней Азии и Закавказья, в национальных регионах Российской Федерации остро стояли вопросы, связанные с языком обучения. Сюда прибывало большое количество детей из Украины, из Белоруссии, Молдавии, республик Прибалтики, и школы практически становились двуязычными или многоязычными. Возникали серьезные трудности с обеспечением их учительскими кадрами, учебниками и пособиями на родном языке. Принимались особые меры к сохранению в VII-X классах контингентов учащихся коренной национальности — узбеков, казахов, туркмен, киргизов, к созданию им благоприятных условий для получения среднего образования. В Казахстане, например, на участках отгонного животноводства и в населенных пунктах с незначительным числом учащихся открылись филиалы семилетних школ, были снижены нормы наполняемости классов до 12−15 человек, открылись так называемые кочующие школы, работавшие весной и летом на отгонных пастбищах.

Серьезной проблемой было в годы войны материально-техническое обеспечение школ, создание учебников и наглядных пособий. Особенно остро стояли эти вопросы в республиках и областях, подвергавшихся временной фашисткой оккупации. Только в РСФСР 25 тыс. школ лишились библиотек и учебных кабинетов, почти полностью был уничтожен библиотечный фонд в школах Украины [35. C. 18]. В1942;1944г. в стране развернулось широкое общественное движение помощи школам, пострадавшим во время войны. В адрес этих школ шли тысячи посылок с наборами учебников, тетрадей, карандашей, ручек, перьев, книг для внеклассного чтения, учебного оборудования. В начале января 1942 года «Учительская газета» опубликовала письмо учителей и учащихся средних школ Автозаводского района г. Горького, взявших на себя обязательство собрать учебно-наглядные пособия, учебники и школьно-письменные принадлежности для средней школы одного из освобожденных районов. На призыв горожан откликнулись тысячи школ страны. Например, школьники Свердловского района Москвы послали в Кабардино-Балкарии 3 тыс. учебников, 1850 экз. художественной литературы, много наглядных пособий. В 1944 г. в западные области Российской Федерации было отправлено 7526 тыс. учебников, свыше 19 млн. тетрадей, 6,5 тыс. карандашей и столько же перьев, более чем на 4млн. рублей учебно-наглядных пособий [35. C. 19].

Даже в самые тяжелые годы войны не прекращалась работа предприятий по выпуску школьных учебников, оборудования, пособий, инвентаря. В 1943 г. только Главучтехпром (Главное управление предприятий учебно-технической промышленности) выпустил учебных пособий на 11 172,9 тыс. рублей. И тем не менее положение было тяжелым. В связи с этим Наркомпрос РСФСР вынужден был установить твердую разнарядку снабжения школ и организовать закупку у населения учебников, бывших в употреблении [35. C. 19].

В освобожденных районах местные органы народного образования мобилизовали население на воскресники по ремонту и оборудованию школ. Например, Сталинградские тракторостроители в нерабочее время оборудовали в школах своего района умывальные комнаты, изготовили бачки для питьевой воды, сделали 240 столов, 240 скамеек, 14 классных досок.

Несмотря на крайнюю напряженность государственного бюджета правительство приняло меры к тому, чтобы менее всего страдало народное образование. «Как бы ни были поглощены войной, — писала газета „Правда“ — забота о детях, их воспитании остается одной из главных задач… закон о всеобщем обучении остается незыблемым в условиях войны. Мы должны учесть всех детей и учесть хорошо, несмотря на сложность военного времени. Никаких ссылок на военную обстановку». Однако в 1942;1943г.г. расходы на просвещение по понятным причинам по государственному бюджету СССР были несколько сокращены. Доля же ассигнований на просвещение в бюджетах союзных республик оставалась относительно высокой, так как там развертывалась дополнительная сеть школ и детских домов. В Таджикистане, например, бюджет народного образования возрос с 1941 г. по 1945 г. с 180,4 млн. до 219,5 млн. рублей [35. C. 19].

Ассигнование на народное образования в 1943;1945г.г. возросли, что не в последнюю очередь связано с широкими масштабами восстановительных работ в освобожденных от временной оккупации районах. В РСФСР в 19 441 945гг. были ассигнованы средства на постройку 418 новых школ. Большая работа по восстановлению и ремонту школьных зданий, их оборудованию и обеспечению инвентарем выполнялась силами общественности, учителями и учащимися. Так в Белоруссии вместо запланированных 2302 школ, были восстановлены 3635.

Одной из важнейших задач народного образования в годы войны было осуществление закона о всеобуче. Между тем обеспечить всеобщее обучение детей, особенно впервые годы войны было чрезвычайно сложно. В сентябре 1941 года многие учащиеся не явились на занятия даже в те школы, которые своевременно начали учебный год. Сотни тысяч эвакуированных еще не достигли мест назначения. Во многих семьях, лишившихся кормильцев, подростки оставляли школу и шли на производство. Возникли трудности с учетом детей подлежащих обучению.

В этой связи 30 июля 1942 г. СНК СССР издал распоряжение «О вовлечении в школы всех детей школьного возраста и использования школьных зданий по назначению». В нем говорилось: «…обеспечить вовлечения в школы всех детей школьного возраста, принимая все меры к недопущению в течению учебного года отсева учащихся из школы;…». Еще показателен пункт в распоряжении: «…освободить к 20 августа следующего года все школьные здания занятые не по назначению без разрешения СНК СССР и ЦК ВКП (б), за исключением школьных зданий, используемых под госпиталя и эвакуированные предприятия «[12. C. 117]. В условиях, когда страна переживала острую нехватку помещений для нужд армии и военной промышленности, правительство требовало, чтобы школьные здания использовались по прямому назначению. Это было ярким свидетельством заботы государства о детях, их обучении и воспитании.

В 1942/43 учебном году в РСФСР наметились определенные успехи в осуществлении всеобуча. Своевременно были отремонтированы многие школьные здания, заготовлено топливо, открылись школьные буфеты, а в крупных городах — детские столовые. В сложных условиях близости фронта, а часто в тылу врага не прекращали занятий многие школы Московской, Воронежской, Тульской областях. Документально засвидетельствованы факты деятельности школы в осажденных городах. Так, в Одессе учебные заведения начались в установленный исполкомом Горсовета срок — 15 сентября 1941 года. Позднее, когда бои шли в черте города, школы занимались в одесских катакомбах. Здесь вплоть до 16 октября 1941 г., т. е. до массовой эвакуации города обучались до 2 тыс. детей. Продолжались учебные занятия и в блокадном Ленинграде. Бюро Ленинградского Горкома партии от 25 октября 1941 года обсудило вопрос «О начале учебного года» в школах Ленинграда и обязало Исполком Ленгорсовета организовать с 25 октября 1941 г. занятия для учащихся VII — X-х. классов. Воинские части должны были освободить помещения для школ.

Проблема всеобуча впервые годы войны тесно смыкалась с проблемой охраны жизни и здоровья детей. Война поставила страну перед угрозой массовой беспризорности и безнадзорности. Миллионы людей снялись с родных мест, потеряли кров, десятки тысяч детей утратили связь с родными и близкими. В январе 1942 г. вышло постановление Совета Народных Комиссаров СССР «Об устройстве детей оставшихся без родителей», на основе которого был утвержден план борьбы с детской безграмотностью. В соответствии с ним в краях и областях были созданы комиссии по борьбе с безнадзорностью, организована специальная инспекция, открыта сеть детских приемников и детских домов, организовано трудоустройство детей. Многие семьи брали к себе на воспитание детей-сирот. Забота об осиротевших или временно утративших связь с семьёй детях стала всенародным делом. В созданный ЦК ВЛКСМ фонд помощи детям поступали средства от солдат и офицеров Советской Армии и Военно-морского флот, от рабочих, колхозников, служащих, деятелей культуры. Десятки тысяч семей приняли на воспитание детей-сирот. Кузнец из Ташкента Шаахмед Шамахмутов и его жена Бахри Акрамова усыновили 14 детейсирот 7 национальностей. 20 марта 1974 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР почётное звание «Мать-героиня» посмертно было присвоено Александре Аврамовне Деревской, усыновившей в годы войны 48 детей разных национальностей [35. C. 23].

Во время войны возник и особый тип воспитательных учреждений. Это детские школьные интернаты для эвакуированных детей. Школьные интернаты создавались и в районах, примыкающих к прифронтовой полосе и в глубоком тылу. На 1 сентября 1942 г. в них содержалось 196 тыс. детей. Эффективным средством предубеждения детской безнадзорности стал продленный день в школе. Он обеспечивал соблюдение учащимися режима дня, создавал условия для повышения эффективности учебно-воспитательной роботы, отвечал интересам родителей занятых на производстве. В Узбекистане были созданы санаторные группы продленного дня для ослабленных школьников, которые находились здесь ежедневно до 19 часов, получали усиленное питание, готовили уроки под руководством педагогов, играли и отдыхали.

Огромную роль в судьбе детей, оставшихся без родителей, сыграла широкая общественность. Благодаря совместной деятельности комсомольских организаций, органов народного образования и здравоохранения, профсоюзных организаций, работников системы трудовых резерв и органов внутренних дел десятки тысяч детей были изъяты со станций железных дорог и пристаней, из поездов, с рынков и городских улиц. Они направлялись в приемники, а затем в детские дома, определялись в школы. Подростки трудоустраивались на промышленные предприятия, в колхозы и в совхозы, где им предоставлялись общежития.

В августе 1942 г. учителя школы и рабочие колхоза им. С. М. Кирова Федекинского сельсовета Рязанской области обратились с письмом к своим односельчанамфронтовикам, в котором сообщали, что берут на себя обязательство окружить их детей заботой и вниманием. Это патриотическое движение получило широкую поддержку всего народа. Учителя особо следили за успехами детей фронтовиков в учебе, помогали им в выполнении домашних заданий. Комсомольцы брали шефство над семьями фронтовиков. Для детей, не имевших необходимых условий для занятий дома, выделялись помещения в клубах и избах — читальных, где дежурили учителя и комсомольцы — старшеклассники. Выделялись средства на приобретение одежды.

Большую роль в укреплении всей системы народного образования в целом сыграли постановления правительства Союза СССР, а затем и соответствующие приказы Наркомпорсов всех союзных республик об освобождении от платы за обучения ряда категорий учащихся. Напомним что плата за обучение была введена с 1 сентября 1940 г. в VIII, XI и X классах средних школ и в высших учебных заведениях постановлением СНК СССР от 2 октября 1940 г. Теперь же, с самого начала войны (июль 1941г) от платы за обучение были освобождены дети рядового и сержантского состава Советской Армии, ВоенноМорского флота и партизан. С сентября 1944 г. освободились от платы за обучение в VIII-X классах средних школ дети офицеров-инвалидов, а также погибших, пропавших без вести, умерших вследствие ранений, увечий, контузий, полученных на фронтах ВОВ. Соответствующие постановления и приказы были реализованы во всех союзных республиках.

В условиях войны особое значение приобрела деятельность наркомпросов — РСФСР, союзных и автономных республик — по руководству делом народного образования и школой в соответствии с указаниями правительства. В годы войны, наряду с оперативным руководством областными (краевыми) отделами народного образования и наркомпросами автономных республик (приказы, инспекции и проверки на местах, анализ отчетных данных), наркомпрос РСФСР довольно широко (с учетом обстоятельств военного времени) практиковал проведение кустовых, зональных и республиканских совещаний как по общим, так и по конкретным вопросам. По указаниям Наркомпроса РСФСР проводились областные съезды работников народного образования (19 441 945гг.), активы учителей. Так, например, Всероссийские совещания по народному образованию были проведены: 2−5 августа 1943 г., 15−19 августа 1944 г. и 7−11 августа 1945 г 38. C. 69]. Участники совещания по докладам наркома просвещения РСФСР В. П. Потемкина обсуждали наиболее актуальные вопросы и принимали по ним соответствующие решения. Рекомендации совещаний содержали критический анализ состояния дел на местах, давали ясное понимание природы имеющихся недостатков и вооружали местные органы народного образования конкретной программой работы на значительный отрезок времени.

Аналогичная работа по руководству делом народного образования на местах проводилась наркомпросами других союзных и автономных республик. Так с началом освобождения УССР 27 сентября 1943 г. Совнарком и ЦК КП (б) Украины приняли постановление, которым обязывали Наркомпрос республики, областные, городские, районные и сельские Советы немедленно осуществить необходимые мероприятия, обеспечивающие скорейшее восстановление всего дела народного образования. В число этих мер входило: вовлечение в школу детей, подлежащих обучению, комплектованию школ, подбор и утверждение в должности директоров средних школ, восстановление школьных зданий, снабжение их топливом и материалами, привлечение к подготовке школ родителей, учителей и учащихся старших классов.

В годы войны, в условиях вынужденного нормирования продуктов питания и промышленных товаров, дети обеспечивались ими на льготных условиях и в максимально возможных размерах. Повсеместно принимались меры к организации в школах горячего питания, во многих городах и рабочих поселках открывались специальные детские столовые. В соответствии с указаниями Центра-Союза СССР и РСФСР и Наркомпроса РСФСР с 1942/1943 учебного года было организовано питание учащихся сельских школ за счет колхозов и совхозов.

В октябре 1942 г. правительство РСФСР (а затем и других союзных республик) приняло постановление, согласно которым учащиеся всех школ городов и рабочих поселков стали получать на завтрак (дополнительно и продовольственным карточкам) 50 г. хлеба и 10 г. сахара или кондитерских изделий [35.C. 23]. Позднее это положение было распространено на выходные и праздничные дни. Постановление предусматривало также обеспечение школьных буфетов овощами и молочными продуктами за счет децентрализованных поставок. Особое внимание обращалось на организацию питания детей с ослабленным здоровьем. С 1942 г. получили распространение диетические столовые для детей до 13 лет (в 1944 г. в них питалось свыше 180тыс. человек) [35. C. 24].

Правительство увеличило фонды товаров широкого потребления для детей. Был установлен особый контроль за выполнением предприятиями местной промышленности планов производства обуви и одежды для школьников. Большую помощь школам оказывали шествующие предприятия, колхозы, совхозы, а также воинские части. Эти средства шли на улучшения питания детей, а также на приобретение остронуждающимся одежды и обуви. Сбор вещей и средств, в фонд помощи детям скоро охватил всю страну. К 1мая 1942 г. по 50 областям Советского союза было собрано свыше 2млн. детских вещей и около 3 млн. рублей деньгами. Повсеместно создавались продовольственные фонды для детских учреждений. К этому же времени относится зарождение еще одного важного почина: открытие «Комсомольской правдой» в июне 1942 г. в Москве счета № 160 180 — фонд помощи детям. За один лишь месяц на него поступило 4,5 млн. рублей. За годы войны общая сумма взносов, поступивших на счет № 160 180, составила более 270млн. рублей.

Еще один красноречивый пример поддержке общественностью школ в годы ВОВ. В феврале 1943 г. Управление ленинградской милиции взяло шефство над 194-й школой. В тяжелые дни блокады работники милиции делились со школьниками своими скудными пайками, помогали доставлять топливо, чтобы занятия в школах не прекращались даже в самые морозные дни. Таких примеров можно привести множество.

Одним из непременных условий обеспечения всеобуча охраны жизни и здоровья детей было их медицинское обслуживание, установление систематического санитарного надзора за учебно-воспитательными учреждениями. Весь комплекс вопросов санитарно-гигиенического режима и обслуживания школ и других детских учебно-воспитательных учреждений находился под неослабным контролем центральных и местных государственных органов. Наркомпрос и Наркомздрав СССР утвердили специальную инструкцию о соблюдении санитарного режима в детских учреждениях в условиях военного времени.

Органы здравоохранения большое внимание уделяли вопросам организации детского питания, изыскание возможности включения в детский рацион ценных пищевых продуктов. Некоторые школы сумели, несмотря на все затруднения хорошо поставить медицинское обслуживание своих учеников. В них было установлено систематическое дежурство медицинского персонала, регулярно проводились медосмотры и различные профилактические мероприятия среди школьников, дезинфицированием помещений.

В борьбе за охрану жизни и здоровья детей огромная и активная роль принадлежала работникам и служащим санитарно-эпидемиологических станций. Ими проводилась широкая система профилактических мероприятий среди учащихся в школах и по месту жительства. За пять лет (19 401 945г.г.) медицинским персоналом было проведено 37 млн. вакцинаций и 23млн. ревакцинаций против дифтерии [39. C. 94]. Благодаря этим мерам детские инфекционные заболевания во время войны не получили эпидемического характера.

В годы войны наряду с другими учреждениями народного образования стала восстанавливаться сеть детских оздоровительных учреждений. Приобретали все больше значения и распространения пионерские лагеря и детские площадки. Особое место принадлежало санитарно-лесным школам. В 1944 г. в санитарно-лесных школах только Российской Федерации побывало 25тыс. ребят. В годы войны на местах изыскивались самые разнообразные формы и средства организации отдыха и укрепления здоровья детей. Летом 1942 г. в окрестностях Москвы было создано несколько десятков пионерских лагерей, где школьники не только отдыхали, но и занимались общественно полезным трудом. Срок пребывания в них был установлен двухнедельный, что позволило пропустить около 18 тыс. школьников, преимущественного детей фронтовиков.

За годы войны только в пионерских лагерях страны отдохнули: в 1942 г.300тыс., в1943г. — 405 335, в 1944 г. — 730тыс., в1945г. — 1269 613 пионеров и школьников. Всего в СССР летними видами отдыха детей (с выездом за город) было охвачено: в 1943 г. — 1,5млн., в 1944 г.- 2,5 млн. и в 1945 г.- 3 млн. ребят.

В целом по стране рост затрат на организацию отдыха детей составил: в 1942 г. — 105млн., в 1943 г. — 250млн., в 1944 г. — 350 и в 1945 г. — 500млн. рублей [38. C. 95].

В связи с переломом в ходе ВОВ и освобождением ряда советских территорий от фашистских оккупантов, в августе 1943 г. СНК Союза ССР и ЦК ВКП (б) приняли постановление «О неотложных мерах по восстановлению хозяйства в районах, освобожденных от немецкой оккупации». Это постановление предусматривало создание для детей воинов Красной Армии и партизан Отечественной войны, а также для детей советских и партийных работников, рабочих и колхозников, погибших от рук немецких оккупантов, 459 суворовских военных училищ на 500 человек каждое, 23специальных ремесленных училищ на 400 человек каждое, специальных детских домов на 16 500 мест и Домов ребенка на 1750 мест, 29 приемников-распределителей на 2 тыс. человек. Все расходы по содержанию этих учреждений брало на себе государство.

Много нового в практику работы школ принес 1943/44 учебный год. В центре этих мероприятий находилось повышение уровня общеобразовательной подготовки учащихся, укрепления дисциплины и порядка в школе. Известное место в ряду этих мероприятий заняли введение раздельного обучения и переход к обучению детей в общеобразовательной школе с семилетнего возраста.

Одним из аргументов в пользу раздельного обучения в общеобразовательной школы (и подразделения её на мужские и женские), была необходимость введения военно-физической и особенно допризывной подготовки. Осуществлявшаяся в старших классах, последняя предполагала необходимость организации специальных занятий только для мальчиков-подростков и юношей. Среди других оснований для осуществления раздельного обучения назывались необходимость учета особенностей физиологического развития юношей и девушек, требующих обеспечения различных условий организации их обучения и воспитания.

Раздельное обучение было введено на основании постановлений СНК СССР от 16 июля 1943 Г. и СНК РСФСР от 23июля 1943 г. «О введении раздельного обучения мальчиков и девочек в 1943/44 учебном году в неполных средних школах и средних школах областных, краевых городов, столичных центров автономных республик и крупных промышленных городов».

Распространение раздельного обучения в школах РСФСР в годы проходило поэтапно. После московского опыта, его осуществили с начала 1943/44 учебного года в V-X классах неполных средних и средних школ 72 крупных городов страны. В 1944/45учебном году оно распространилось уже на 146 городов, а в дальнейшем предполагалось его проведение в 176 наиболее крупных центрах [38. C. 128].

Но эта реорганизация системы учреждений народного образования не получила действительно массового характера: она охватила примерно пятую часть средних школ СССР, почти не коснувшись небольших городов сельской местности. В целом по стране введение раздельного обучения породило вполне определенные трудности для школ органов народного образования, учителей, да и для самих учащихся и их родителей.

В итоге в стране фактически стало существовать три типа общеобразовательной школы — раздельного, совместного и смешанного обучения.

Успешная в целом борьба за школу, за осуществление всеобщего начального обучения в сельской местности и семилетнего в городах и поселках городского типа позволила советскому правительству еще в период войны поставить и решить задачу перехода к обучению детей в общеобразовательной школе с семилетнего возраста. В соответствии с постановлением СНК СССР от 8 сентября 1943 г. «О приеме детей с семилетнего возраста в школы» в 1944/45 году впервые классы приняты дети-семилетки. Переход на обучение детей с семилетнего возраста имел большое социальное и педагогическое значение. Устранялся разрыв между детским садом и первым классом школы, освобождались десятки тысяч мест в дошкольных детских учреждениях, что создавало для женщин-матерей благоприятные условия работы на производстве. Выпускники семилетней школы завершали теперь образование не в 15, а к 14 годам и могли на год раньше получить квалификацию и включиться в производственный труд. Однако снижение возраста приема детей в школу не может расцениваться только как мера вынужденная, продиктованная исключительно соображениями экономической необходимости в условиях войны. Понижение возраста начала обучения в школе на один год, безусловно, отвечало общему уровню развития и подготовки детей к усвоению школьной программы и потому должно рассматриваться как новый шаг в осуществлении всеобщего обязательного обучения в стране. Реализация этого мероприятия привела к увеличению контингента учащихся более чем на 2 млн. человек. Она потребовала новых больших ассигнований на школьное строительство и громадной работы учителей по перестройке процесса обучения и воспитания с учетом возрастных особенностей детей младшего школьного возраста.

Забота Наркомпроса об охвате обучением всех детей и подростков, особенно тех, кто в силу причин разного рода прекратил посещение школы, выразилось также в организации новых типов учебно-воспитательных заведений. Именно во время Великой Отечественной войны была создана и стала функционировать с 1 сентября 1943 г. школа рабочей молодежи (ШРМ) — новый тип общеобразовательной школы, предназначавшейся для продолжения образования юношами и подростками, занятыми трудом в промышленном производстве.

Не мог в стороне оставаться и комсомол. В школе 1943 г. Бюро ЦК ВЛКСМ приняло постановление «Об обучении подростков, работающих на предприятиях» [6. C. 68], которое потребовало развернуть работу по вовлечению в школы работающей молодежи для получения образования без отрыва от производства. Это было особенно актуально в тяжелые годы ВОВ, когда не хватало рабочих кадров на предприятиях. Комитетам комсомола на местах вменялось принять активное участие в создании необходимых условий для школ рабочей молодежи, учащихся и учителей. Для этого было необходимо подыскать помещения для этих школ, оборудовать их школьной мебелью, организовать питание учащихся и их снабжение учебниками и учебными пособиями, систематически проверять и контролировать учебу работающей молодежи. Комсомольские организации в целях агитации и популяризации ШРМ проводили молодежные собрания, конференции и вечера по вопросам учебы в школе. Так например комитет ВЛКСМ Урал-машзавода провел в цехах молодежное собрание с повесткой дня: «Каждому молодому уралмашевцу — среднее образование». На собраниях также принимали участие старые кадровые рабочие, которые говорили о необходимости учиться [38. C. 99].

Организация школьного обучения рабочих-подростков и создание государственной сети школ рабочей молодежи было продиктованы условиями военного времени и поэтому находилось под контролем советского правительства. Однако и сами подростки, их родители, рабочие предприятий понимали необходимость этого шага. Примечателен такой пример. Еще в первую блокадную зиму в помещении одного из заводов в Ленинграде, разбитые цеха и станки которого продолжали выпускать оборонную продукцию, работала одна из первых школ рабочей молодежи. У учащихся не было чернил, не хватало тетрадей, но занятия не прекращались. Обращаясь к рабочим-подросткам, сомневающимся, в целесообразности учения в также критическое время, ветеран завода С. Г. Горбачев говорил: «Самое время учиться дальше. Знаете, сколько наших кадровых рабочих погибло? Кто их заменит? — Вы! — И вам поднимать завод. Победу нельзя встретить с пустыми руками …» [38. C. 100]. Уже к декабрю 1942 г. в Ленинграде открылись 52 школы работающей молодежи с численностью 5 563 человека в возрасте до 18 лет. Некоторые из них находились в непосредственной близости к линии фронта и часто подвергались артобстрелу.

ШРМ давали выпускникам неполное среднее, а некоторые среднее образование без отрыва от производства. С первого же учебного года ШРМ завоевали широкую популярность у рабочей молодежи. Уже в 1943/44 учебном году в только в РСФСР насчитывалось более 1 тыс. школ, в которых обучалось свыше 150 тыс. подростков. В числе первых школ рабочей молодежи открытых в Москве была школа, созданная на базе Московского пищекомбината, а на базе фабрике «Красная швея» была открыта трехсменная школа № 47. Всего в Москве в 1943/44 учебном году сеть ЩРМ составила 79 единиц с количеством учащихся 25 тыс. человек. В 1944 г. состоялся первый выпуск рабочихподростков с вручением аттестатов зрелости, многие продолжили обучение в высших учебных заведениях.

Уже в 1944/45учебном году лишь в Российской Федерации обучением в ШРМ было охвачено 315 тыс. человек.

А с 1 ноября 1944 г. постановлением СНК СССР от 6 июля 1944 г. были созданы вечерние школы сельской молодежи, они были рассчитаны на подростков занятых в сельскохозяйственном производстве в годы войны. Вот выписка из «Положения о вечерних школах сельской молодежи»: «…2) Вечерние школы сельской молодежи являются государственными образовательными школами и имеют целью дать молодежи в подготовку в объеме начальной и семилетней школы воспитать молодежь в духе беззаветной любви к Родине и преданности Советской власти. 3) Школы организуются в крупных селениях в колхозах, совхозах и МТС и открываются по решению районных и областных исполкомов Советов депутатов трудящихся. 4) Школы создаются двух типов — начальные в составе I, II, III, IV классов и семилетние в составе I-VII классов…

7) В вечерние школы сельской молодежи принимаются молодежь и подростки с 14 летнего возраста и обучаются в ней без отрыва от сельскохозяйственных работ…11) Занятие в вечерних школах сельской молодежи проводятся 5 раз в неделю по 4 часа" [12. C. 392].

ШСМ открывались при дневных общеобразовательных школах во всех совхозах и многих (крупных) колхозах. Продолжительность учебного года в них была установлена с ноября по 1 мая. Однако Наркомпросам союзных республик было предоставлено право изменять сроки начала и окончания обучения в зависимости от времени проведения сельскохозяйственных работ.

Сеть школ рабочей и сельской молодежи развивалась и во всех других союзных республиках. Так, школы рабочей молодежи в Армянской ССР (постановление Совпарткома республики от 6 сентября 1943 г.) были открыты в Ереване, Кировакане (совр. Ванадзор), Ленинакане (совр.Гюмри), Алаверди, Кафане; в Казахской ССР уже в 1944 году было 66 ШРМ; Киргизской ССР работали 83 школы сельской и 4 школы рабочей молодежи [38. C. 102].

Таким образом, ко времени окончания войны страна имела разветвленную сеть школ рабочей и сельской молодежи. Создание школ этого типа имело большое значение и полностью оправдало себя уже в годы войны. Десятки тысяч подростков, вынужденных оставить учение и трудящихся во имя победы, получили возможность закончить, даже в таких условиях, общеобразовательную школу.

К 1944 г. относится и возобновление деятельности заочных школ; сеть, которых была свернута с началом ВОВ. Эти школы создавались для обучения взрослых рабочих, колхозников и служащих, не имеющих законченного образования. Учебный процесс в заочных школах строился на групповых и индивидуальных консультациях, устных зачетах, экзаменах по полугодиям, однако документы об их окончании давали выпускникам те же права, что и дневных средних общеобразовательных школ.

Из вышесказанного следует, что в ходе ВОВ, организуя все силы на разгром лютого врага, советское правительство в лице Народного комиссариата просвещения и других органов народного образования, повседневно заботилось о народном просвещении. В экстремальных условиях государство стремилось обеспечить наиболее благоприятные условия работы школы и обучения учащихся. При этом параллельно советское правительство решало вопросы об эвакуации школ и учащихся из прифронтовых или блокадных районов, организовывало отдых подростков, их питание, здравоохранение. Не обошло вниманием оно и работающих подростков, предоставляя им возможность учиться в школах рабочей и сельской молодежи. Особой была проблема детской беспризорности, возникшей по причине гибели многих родителей — советских граждан от рук немецких захватчиков. Подчеркивая государственную важность и значение народного образования «Учительская газета» от 8 октября 1942 г. писала:

«Оставить сегодня тысячу подростков за бортом школы — это значит недодать завтра государству тысячу грамотных и дисциплинированных бойцов, культурных и инициативных работников производства».

В результате постоянного внимания партийных, государственных, хозяйственных организаций и общественности к вопросам обучения и воспитания детей в годы ВОВ не было ни массовой детской беспризорности, ни массовых заболеваний детей, не длительных перерывов школьных занятий.