К проблемам философии этики: нравственно-духовные основы общества

Современная ситуация в мире, связанная с «размыванием» границ между государствами с различным уровнем и содержанием национально-этических, социально-классовых, религиозно-конфессиональных характеристик, именуемая «глобализация», налагает на общество в целом определенную ответственность за сохранение мира, взаимного уважения и доверия на этой территории. Мы живем в мире, где и кризисы становятся не только локальными, а глобальными. В связи с этим встает вопрос, какие из существующих ценностей в человеческом обществе могут стать регулирующими механизмами во взаимоотношениях людей, как на малых, так и на больших территориях?

Известно, что все ценности, существующие в человеческом обществе, можно разделить на личностные и надличностные. Личностные ценности — это все те ценности, которые дают благо мне как индивидууму. Надличностные, стало быть, — это те ценности, которые возвышаются над личностными, выходят за их пределы и даже могут идти вразрез с ними. Эти ценности известны как общечеловеческие. Установление принципа приоритета общечеловеческих ценностей и следование им не могут быть просто благим пожеланием или директивным актом, а должны превратиться в аксиологический императив, в насущную потребность, рассматриваемую как жизненная необходимость для дальнейшего существования и процветания человеческого сообщества. Для этого и ради этого насущной необходимостью является воспитание подрастающего поколения в вопросах нравственности и духовности.

Рост болезней, преступности, сокращение срока жизни, неудовлетворенность, выраженная в виде стрессов, неврозов, неравновесного отношения сознания и тела человека, являются проявлениями того мира, в котором живет нынешнее население. Именно сегодня человек нуждается в действенной помощи, которая способна сохранить его человеческий облик, оставив за ним роль «венца природы», как высшего творения природы. Откуда ждать этой помощи? Кто нам может дать ее? Вопросы эти относятся к категории риторических. У всех человеческих бед и невзгод одни причины — это снижение или отсутствие нравственно-духовных основ, предание их забвению, не привитая воспитанием необходимость и важность нравственных предписаний, их теоретизирование, недостаточное понимание роли и миссии человека и человечества как живой массы не только материи, но и энергии, способной оказывать влияние на энергоинформационное пространство. Человек — существо духовное. Источник самосовершенствования находится в нем самом, является его органической частью. Задача человека заключается в том, чтобы он знал об этом источнике и использовал его во благо себе и своему сообществу. Только тогда можно говорить о возможности преодоления кризиса на пути духовного развития человечества.

В начале XX столетия видный религиозный деятель Свами Вивекананда, говоря о нравственно-духовном облике человека, подчеркивал, что человек в наше время нуждается в известном духовном переустройстве: «…в наше время, когда материалистические идеи достигли в своем развитии необычайной силы, когда человек почти совсем забыл, по-видимому, свою божественную природу, благодаря все растущей зависимости своей от материи, и скоро, по-видимому, должен превратиться в простую машину для делания денег, перемена в духовной жизни должна быть произведена» [1; 213].

Дух, как высшее проявление человеческой сущности, как системообразующий фактор, является гарантом и источником гармоничного отношения человека с миром, с людьми, с самим собой, гарантом и источником творческих замыслов и их воплощений.

Процесс самосовершенствования человека, процесс его улучшения и преображения тесно связан с творчеством, поиском смысла жизни, свободой выбора и свободой творчества, которые невозможны без духовного развития, духовного роста. Каждый человек, осознанно или неосознанно, рано или поздно начинает испытывать непреодолимое желание быть свободным от тех уз и пут, которые встают на его пути, превращая его в узника жизни, в раба обстоятельств, и заставляют задуматься над смыслом человеческого существования, над смыслом жизни. Это тот первоначальный толчок, дающий импульс к поиску через проявления жизни, через свои поступки и поступки окружающих людей, через накопленные культурно-духовные ценности. У одних он может начаться с периода детства и отрочества, с недетского вопроса Л. Толстого: «Кто ты? Что ты?», у других — с осознания бренности и бесплодности жизни и мучительного поиска ответов на них. У одних этот толчок может быть слабым, инертным, аморфным, у других — сильным, напряженным, захватывающим все его существо и полностью преображающим его жизнь, наполняющим его жизнь смыслом. «Пусть я не знаю смысла жизни, но искание смысла жизни уже дает смысл жизни, и я посвящу этому жизнь» [2; 203].

Дух, духовность. Каково их содержание? Для большинства людей, употребляющих эти слова, их смысл остается нераскрытым, или нераскрытым до конца. Если значение слова «духовность» для большинства людей связано с непознанным, таинственным, но высоким, чистым, светлым, то значение слова «дух» чаще может не иметь таких ассоциаций, хотя и употребляется нередко при различных ситуациях. Ясно одно — что духовность выступает как проявление духа.

Из вечных споров в области философии между идеалистами и материалистами мы можем принять и использовать то, что человек состоит из грубого материального тела, невидимой, но осязаемой души и неосязаемой и невидимой высокой души, или духа. Человек представляет собой сочетание этих трех частей. Эти части настолько неразрывно связаны между собой, что становится невозможным их разграничение и разъединение, что позволяет рассматривать их как разные формы единой материи, или разные формы единой энергии: очень тонкая энергия (дух) переходит в более грубую (сознание, психика, душа), а затем — в еще более грубую материю, характеризуемую как тело [1; 573, 622].

Русский религиозный философ Н. Бердяев, посвятивший свое творчество вопросам духовности, поиска смысла человеческого существования, рассматривал внутренний мир человека как «некий великий мир — микрокосм, в котором отражается и пребывает весь реальный мир и все исторические эпохи…». Этот внутренний мир человека, по мнению Н. Бердяева, «может быть по состоянию сознания данного человека еще закрытым, но, по мере расширения и просветвления его сознания, внутренне раскрываться» [3; 19]. Признавая триединую сущность человека, рассматривая человека как существо духовное, душевное и телесное, Н. Бердяев ставил на первое место духовность человека. Неразрывное органическое единство этих трех частей в человеке философ подчеркивал тем, что душа и тело человека могут вступить в высший порядок духовного существования, где царит свобода — источник творчества.

Триединая сущность человека, признанная философскими школами Востока и Запада, лежит в основе целостного, холистического подхода в рассмотрении человека как системы [4; 32−42]. Вершиной этой системы, согласно иерархическому принципу, заложенному в структуре человека, является его духовность. Именно духовность интегрирует, гармонизирует и определяет режим функционирования целостной системы, является носителем высших информационных аспектов в системе. Эту область принято называть областью сверхсознания, являющуюся источником получения истинных знаний [1; 619].

Рассматривая духовную сферу человека, его духовность, чаще обращаются к слову «божественность» и «Бог». Физическое тело со всеми его проявлениями принято считать началом животным, с такими базовыми целями, как выживание и репродукция, т. е. формирование и сохранение своей индивидуальной биологической структуры и сохранение популяции. Психику человека, его сознание, его душевный мир признают за человеческое начало в нем. Психическим уровнем определяется социальное здоровье человека, его адаптивность к меняющимся условиям среды, пластичность психики, осознание себя как личности с реализацией себя как личности в обществе. Духовность, духовный уровень человека-системы определяют как высшее, божественное его начало — отсутствие которого, его забвение низводят человека к чисто биологическому, животному уровню, к уровню живых организмов.

Возвращаясь к работам Н. Бердяева в освещении проблемы и роли духовности в поступательном развитии человеческого общества, необходимо отметить, что в философии Н. Бердяева духовное выступает как определенное состояние сознания и душевной жизни человека для преодоления низших, чисто биологических потребностей и достижения высших, которые не являются только человеческими, а превосходят человеческие потребности, способствуя совершенствованию человека, открывая иные, более высокие творческие горизонты: «Укрепление творчества человека связано с раскрытием в человеке глубинного, сверхчеловеческого, божественного начала. Когда человек отрывается от этого божественного начала, когда он закрывает в себе доступ к нему и ему доступ к себе, тогда он колеблет в себе человеческий образ, тогда делается он все более и более бессодержательным, а воля его беспредметной. Высший творческий источник и высшая цель, которые не могут быть человеческими, исчезают, закрываются родники творчества, исчезает предмет творчества… Для того, чтобы человек до конца утвердил себя и не утерял источника и цели своего творчества, он должен утверждать не только себя, но и Бога. Он должен утверждать в себе образ Божий. Если он не носит в себе образа высшей Божественной природы, он теряет всякий образ, он начинает подчиняться низшим процессам, низшим стихиям, начинается расчленение на элементы его собственной природы, он начинает подчиняться той искусственной природе, которую он сам вызвал к жизни, подчиняться природе механической машины, и это обезличивает, обессиливает, уничтожает. Для того чтобы утвердилась человеческая индивидуальность, человеческая личность, для этого она должна сознавать свою связь с началом более высоким, чем она сама, для этого она должна признать существование другого, Божественного начала. Когда человеческая личность ничего не хочет знать, кроме себя, она распыляется, допуская вторжение низших природных стихий, и сама исходит в этой стихии. Когда человек ничего не признает, кроме себя, он перестает ощущать себя, потому что для того чтобы ощущать себя, нужно признать и не себя, для того чтобы быть до конца индивидуальностью, нужно признавать не только другую человеческую личность и индивидуальность, нужно признать божественную личность. Если ничего нет над человеком, если нет ничего выше человека, если человек не знает никаких начал, кроме тех, которые замкнуты в человеческом круге, человек перестает знать и самого себя… Индивидуализм, не знающий границ и ничему себя не подчиняющий, расшатывает индивидуальность» [3; 119−120].

В поступательном развитии человеческого общества с его формированием и развитием красной нитью проходит идея о духовности человека как высшей ценности. Признание этого высшего начала ведет к нравственному совершенствованию человека, определяет его путь развития от его низшего к его высшему началу. Без этого движения нет, и не может быть процесса совершенствования, улучшения качества человеческого общества, его нравственно-духовного становления. Только на пути духовного становления возможно преодоление зла. И. А. Ильин за истинное местонахождение добра и зла принимал человеческий душевно-духовный мир [5; 17−18]. Зло многолико и трудно распознаваемо. Если отбросить философские рассуждения о единстве и борьбе противоположностей, о движущей силе принципа Инь-Ян, то можно утверждать, что зло существует конкретно и реально и оно не является гипотетической возможностью. Сложность распознавания зла заключается в том, что прежде чем сформироваться в своем конечном, конкретном проявлении, оно может быть и невидимо, иметь неясные очертания и даже принимать обличие добра.

Признание триединой сущности человека позволяет допускать, что духовность является качеством, которое присуще каждому человеку, является его органической частью, постоянно подталкивающим его к самосовершенствованию, творческому поиску, созиданию; именно она определяет внутреннюю направленность на высшие ценности, придает смысл человеческому существованию, что позволяет определять духовность как общеродовой смысл, присущий всему человечеству. Человечество имеет единые истоки существования, условия выживания человечества как сообщества диктуют признание высших ценностей как общезначимых смыслов. Без признания этих ценностей, без следования им человечеству грозит деградация. Но это признание и это «стремление к вечным абсолютным ценностям, имманентно присутствующим в личности», по выражению В. Розанова, не освобождает человека от деятельного желания к самосовершенствованию. Для того чтобы выявить истоки духовности в самом себе человеку необходимо приложить усилия.

Путь духовного становления человека начинается с момента осуществления движения в сторону добра, противопоставления добра и зла, любви и ненависти, с простого вопроса: «Что такое хорошо и что такое плохо?» Путь, который проходит человек в данном направлении, может быть достаточно долгим и продлится до духовного прозрения, с получением ответов на данный простой вопрос.

Духовность человека неразрывно связана с его нравственностью. Нравственность, нравственные категории, по-иному — добродетели, являются фундаментом, на котором стоит духовность. Нравственные категории подпитывают духовность, служат ей опорой, выявляют ее и укрепляют.

Нравственность, по определению С. Вивекананды, — религиозного деятеля и философа, — это придание субъекту силы противостоять искушениям. С развитием нравственных идей, пишет он, началась борьба. В человеке появилось особое чувство, носящее у разных народов и на разных языках различные названия, но действующая как сдерживающая сила [1; 398−399].

Нравственность — важнейшее условие полноценного психофизического и духовного здоровья, жизненной устойчивости человека. Лишённый нравственности человек лишается основных рычагов для осуществления процесса самосовершенствования.

В списке качеств характера, составляющих основу нравственности, известных с другой стороны как добродетели, значатся: правдивость, искренность, справедливость, любовь, милосердие, совесть, непричинение вреда другому ни словом, ни делом, ни мыслью, нестяжание, некорыстолюбие.

Из древней системы знаний Раджа-йоги и ее ветви Аштанга-йоги, или восьмиступенчатой системы тренировок Патанджали, до нас дошли пять основных разделов нравственных предписаний [6; 17−20].

• 1. Ахимса — непричинение вреда. Непричинение никакого страдания никакому живому существу, искоренение ненависти и зла; борьба лишь с тем злом, которое есть в другом, но не с самим носителем зла. Нет высшей добродетели, чем непричинение вреда. Нет высшего счастья, чем когда человек достиг состояния непричинения вреда никакому творению.
• 2. Сатья — правдивость и искренность в мыслях, словах и поступках. Правдивость — рассматривать факты такими, как они есть. «Правдивостью достигается всё; на правдивости основано всё» (С.Вивекананда).
• 3. Астьям — нестяжание. Не присваивать чужого ни хитростью, ни обманом.
• 4. Брахмачарья — целомудрие в мысли, слове и деле, всегда и при всех условиях. Не становиться рабом своих чувств и эмоций, не стремиться к наслаждениям; гармоничное развитие не предполагает зависимость от этих удовольствий.
• 5. Апариграха — непринятие никаких подарков от других. Принятие любых подарков ведет к потере независимости, доступности человека чужому влиянию.

Известные нравственные категории или добродетели можно разбить на главные и их производные. К главным, по праву, можно отнести три добродетели — Любовь, Справедливость и Правдивость. Правдивость можно представить в образе земной тверди, на которой стоит человек; это основание, база, создающая безопасность для жизни. Любовь — это воздух, без которого невозможна жизнь во всех ее проявлениях: отцовство, материнство, творчество, созидание. Справедливость — это небосвод, купол, покрывающий все добродетели. Справедливость — это другое название порядка Вселенной (из философии ДЗЭН).

Справедливость в любом обществе выступает как этическая проблема, как принцип, регулирующий взаимоотношения между людьми по распределению социальных ценностей, в том числе и таких, как благоприятные возможности и свободы, что позволяет рассматривать справедливость как социальную добродетель.

В учении Аристотеля о добродетелях справедливость рассматривается как «величайшая из добродетелей», которая стоит над другими добродетелями, управляет ими. В наибольшей степени суть этой добродетели может быть выражена в максиме «Относись к людям так, как бы ты хотел, чтобы они относились к тебе». Как нравственный принцип принцип справедливости выражается в требовании «Не вреди», что нашло более полное выражение в постулате философии веданты: не наносить вреда окружающему миру «ни словом, ни делом, ни мыслью». Милосердие не должно ограничиваться только людьми, оно должно идти дальше и обнимать весь мир.

Критерии оценки справедливости заключены в древних учениях Востока (Аюрведы, Буддизма, Даосизма) и в следующих постулатах:

• · никогда не лгать, чтобы защитить себя;
• · быть точным;
• · любить весь мир;
• · всегда искать трудности, находить их, бороться с ними, разрешать и побеждать их всеми своими силами;
• · становиться все более и более счастливым, распространять свет и счастье во всем мире;
• · никогда не сомневаться в том, что несчастье можно легко преобразовать в счастье.

Любовь — высшая цель человека — выступает и как высочайшая цель и как средство достижения этой цели. Любовь как средство — посредством чего и через что осуществляются благие поступки, рождаются добрые намерения — через процесс повторяющихся добрых поступков, через воспитание в себе терпимости, терпеливости, милосердия и сострадательного отношения к миру.

Производными от любви являются такие добродетели, как доброта, милосердие, сострадание, эмпатия. В то же время приблизиться к пониманию любви, ощутить ее можно, развивая и тренируя в себе эти последние качества.

Производными от нравственной категории «правдивость» являются честность, открытость.

Путь любви в Бхакти-йоге является кратчайшей дорогой на пути к освобождению от незнания, невежества, ложных ценностей. Любовь, по утверждению философии веданты, является единственным посредником, через которую может быть передана духовная сила. Вот цитата, взятая из публичной лекции С. Вивекананды, прочитанной им в Нью-Йорке: «…мы не можем где угодно и от кого угодно научиться любви, получить и усвоить религию. „Поучение — в камнях, книги — в бегущих потоках и добро — во всем“. Эта прекрасная поэтическая фраза; но ни один человек не может передать другому ни единой крупицы истины, если он не вырастил семена ее в себе самом. Кому камни и потоки проповедуют поучения? Человеческой душе, лотосу, внутренний, святой алтарь которого уже чувствует движение жизни. И свет, который заставляет этот лотос раскрыться, всегда приходит от доброго учителя. Когда сердце открылось таким образом, оно становится способным получать поучения от камней и потоков, от звезд, солнца, луны и от всего, что существует в этой божественной Вселенной; но нераскрытое сердце не увидит в них ничего, кроме простых камней и простых ручьев» [1; 310].

Одной из человеческих добродетелей является совесть. Это тот дивный орган, который кто-то очень кратко охарактеризовал как голос нашей души. Совесть, по определению В. Франкла, — это орган смысла. Смысл не только должен, но и может быть найден, и в поисках смысла человека направляет его совесть [7]. «В период сознательной жизни человек часто может заметить в себе два различных существа, одно — слепое, чувственное и другое — зрячее, духовное. Слепое, животное существо ест, пьёт, отдыхает, спит, плодится и движется, как движется заведённая машина; зрячее, духовное существо, связанное с животным, само ничего не делает, но только оценивает деятельность животного существа тем, что совпадает с ним, когда одобряет эту деятельность, и расходится с ним, когда не одобряет её. Зрячее, духовное существо, проявление которого мы в просторечии называем совестью, всегда показывает одним концом на добро, другим — противоположным — на зло и не видимо нам до тех пор, пока мы не отклоняемся от даваемого им направления, т. е. от зла к добру. Вся жизнь людская, можно сказать, состоит только из двух деятельностей: 1) приведение своей деятельности в согласие с совестью и 2) скрывание от себя указаний своей совести для возможности продолжения своей жизни. Одни делают первое, другие — второе. Для достижения первого есть только один способ: нравственное просвещение — увеличение в себе света и внимание к тому, что он освещает; для второго — для скрытия от себя указаний совести — есть два способа: внешний и внутренний. Внешний способ состоит в занятиях, отвлекающих внимание от указаний совести, внутренний — в затемнении самой совести. Для людей с тупым, ограниченным нравственным чувством часто вполне достаточно внешних отвлечений для того, чтобы не видеть указаний совести о неправильности жизни. Но для людей нравственно чутких … развлечения, которые бы отвлекали от сознания этого разлада, недостаточны, или они приелись, и вот для того, чтобы быть в состоянии продолжать жить, несмотря на указания совести о неправильности жизни, люди отравляют, на время прекращая его деятельность, тот орган, через который проявляются указания совести» (Л. Толстой).

Русский философ В. Соловьев за максимум нравственности принимал любовь. Смысл человеческой любви вообще, писал он, есть оправдание и спасение индивидуальности через жертву эгоизма.

У всех обстоятельств есть своя нравственная сторона. Отсутствие у человека нравственного осознания есть нравственная слепота.

Являются ли добродетели частью человеческого существа? Рождаемся ли мы, имея их как часть своего характера? — несомненно, — да, но редко кого судьба награждает ими от рождения. Сенека, автор бессмертного сочинения «Нравственные письма к Луцилию», указывает: «…природа не дает добродетели: достичь ее — искусство… сама же добродетель достается только душе наставленной, обученной, достигшей вершин благодаря неустанному упражнению. Для этого, но лишенными этого, мы и рождаемся. В лучших из нас, покуда нет образования, имеются лишь задатки добродетели, но не добродетель». И далее: «Так что же, свободные искусства и наука ничего не дают нам? — Дают, и много, но не для добродетели. Для чего же мы образовываем сыновей, обучая их свободным искусствам… Дело не в том, что они могут дать добродетель, а в том, что они подготавливают душу к ее восприятию» [8; 265−266, 301].

Вот характеристика нескольких добродетелей, оставленных нам в пользование Сенекой.

• · Храбрость. Храбрость есть презрение ко всему страшному; она пренебрегает внушающим ужас и склоняющим под иго нашу свободу, бросает ему вызов, переламывает его.
• · Верность. Верность есть святейшее благо человеческого сердца, ее никакая необходимость не принудит к обману, никакая награда не совратит.
• · Воздержность. Воздержность умеряет наслажденья; одни она с ненавистью изгоняет, другие соразмеряет и сокращает до здорового предела, никогда не приближаясь к ним ради них самих. Она знает, что лучшая мера для всего желанного — взять не сколько хочется, а сколько необходимо.
• · Человеколюбие. Человеколюбие запрещает быть надменным с товарищами, быть скупым, оно и в словах, и в делах, и в чувствах являет всем мягкость и ласковость, ни чью беду не считает чужою, свое благо любит больше всего тогда, когда оно служит на благо другому.

Одна из сторон нравственного знания — это осведомлённость и компетентность. Мы не можем судить о нравственности наших действий, поступков, если некомпетентны в вопросах, о которых судим. Осведомлённость и компетентность, в свою очередь, опираются на чувство ответственности.

Всё, о чём мы говорили до сих пор, дают нам знания о нравственности, но не учат тому, каким образом можно достичь нравственности.

Но для того чтобы быть нравственным, совершать нравственные поступки, жить, соблюдая законы нравственности, недостаточно знать об их существовании, необходимо совершать нравственные поступки, упражняться в их совершении. Аристотель по аналогичному поводу указывал на то, что помимо знания необходимо частое повторение справедливых и благоразумных действий: «благодаря праведным поступкам человек становится праведным и благодаря благоразумным — благоразумным; без таких поступков нечего надеяться стать добродетельным» [9; 42].

Нравственность начинается со знания, что такое хорошо и что такое плохо; что есть истина и что есть ложь. А это даётся путём освоения нравственного знания, знания нравственных ценностей, т. е. наличия этической грамотности.

За знанием нравственных категорий следует нравственное мышление — нравственное рассуждение, которое должно привести к поиску правильного ответа. Затем идёт принятие решения с оценкой последствия поступков.

Принятие решения — задача не из легких. К. Воннегут в романе «Бойня № 5» устами своего героя сказал следующее: «Господи, дай мне душевный покой, чтобы принимать то, чего я не могу изменить, мужество — изменить то, что могу, и мудрость — всегда отличать одно от другого».

Среди нравственных чувств нет второстепенных. У высоконравственного человека все эти чувства идут параллельно, дополняя, поддерживая друг друга.

Такие нравственные категории, как правдивость, справедливость, любовь, ответственность, уважение к себе, терпимость, доброта, сострадание определяют понятие «хороший характер», «хороший человек». Взятые вместе они составляют то нравственное поведение, которое одно поколение передаёт другому.

Н. Бердяев понимает глубину духовной жизни человека как динамическое, творческое движение и как трагическую судьбу. Механизм духовного развития русская философская мысль видит в волевом творческом акте, который приведёт человека к его полному совершенству.

На Востоке духовность — это полная отрешенность от мирских пут, отказ от эгоизма, бескорыстное служению людям, любовь ко всему сущему и слияние с Богом. На Востоке фактически нет слов, обозначающих понятие «духовный». Наиболее близким по смыслу является «дхарум» — «приверженный своей истинной природе». Духовность, таким образом, предполагает познание и реализацию внутреннего «Я», осознание его потенциала и внутренней динамики. Духовное здоровье подразумевает обретение естественного ритма жизни и синхронной работы всего своего «внутреннего механизма» с эмоциональным, физическим и внешним миром.

Обретение духовного здоровья дарует чувство постоянства, которое так необходимо для физического и психологического благоденствия, даёт внутреннюю уверенность в собственных силах, с помощью которой можно без труда смириться с физическими, мирскими источниками тревоги.

Восток в течение тысячелетий разрабатывал практику духовного становления и преобразования. Перед тем, как вступить на путь духовного развития, необходимо приобрести нужные для этого навыки, так как в большинстве духовных традиций без них невозможен личностный рост [10; 164−175]. Основным качеством, необходимым для обретения внутреннего «Я», является сосредоточенность, т. е. умение своевременно и адекватно реагировать на происходящее. Способность к сосредоточенному восприятию также называют «пассивным постижением», так как в процессе восприятия разум спокоен и в то же время сконцентрирован на конкретном объекте. Научившись удерживать внимание на объекте в течение некоторого времени, можно ослабить усилия, необходимые для сосредоточенного созерцания. Чем меньше усилий требуется для внутренней концентрации, тем выше становится способность к «пассивному постижению». При этом определяющий фактор — снятие напряжения, которое делает практику принужденной и нездоровой (метод Шавасана, релаксация). Целью первого этапа духовной практики является обретение гибкости — расслабленного, но сосредоточенного состояния. Обретение этого состояния создаёт предпосылки для аналитической и интуитивной медитации — следующего шага на пути духовного развития. Гибкость помогает преодолевать негативные эмоциональные состояния, такие как гнев, страх. Вместо того чтобы действовать, повинуясь чувству гнева, человек обретает способность управлять им.

Интуитивная медитация является формой самоанализа, которая необходима для проникновения в суть поступков и осознания препятствия на пути духовного развития. С помощью этой техники человек осознаёт своё отношение к другим людям, постигает истинный смысл вещей. Но на этом уровне проблемы не решаются, а лишь постигаются умозрительно. Для обретения свободы необходимо перейти к следующей медитации — игре воображения.

Игра воображения. Используя игру воображения, можно создавать мысленную картину, с помощью которой осуществляется трансформация сознания. Целью медитативной техники является обретение способности вызывать состояние вневременной, гармоничной целости духа.

Для глубинного и непосредственного постижения своего внутреннего «Я» человеку необходимы такие качества, как объёмность восприятия, ясность мысли и добросердечие.

Объёмность восприятия позволяет человеку не становиться рабом обстоятельств или чувств, а находить другие пути для решения проблем. Объёмность восприятия подразумевает наличие в человеке открытости, восприимчивости и сосредоточенности. Все эти качества в совокупности позволяют человеку переноситься в мир, где можно выражать свои чувства свободно, не замыкаясь в скорлупе собственного Эго.

Научившись открывать бесконечность своей души, своего внутреннего «Я» и воспринимать конкретные мысли, практик, вставший на путь духовного развития, начинает относиться к происходящим событиям более терпимо.

Если нам в жизни что-то не нравится, то мы оставляем этот объект без внимания, и эти объекты становятся частью нашего подсознания. Однако, научившись сосредоточивать сознание на мысли, эмоции или ином жизненном переживании, мы расширяем возможности собственного восприятия, которое становится независимым от наших пристрастий и предубеждений. Как правило, эти факторы определяют наше поведение. Если человек способен к восприятию идей и стремлений, заключенных в глубинах подсознания, он более терпим к уродству и жестокости, так как знает, что они преходящи, более того, это уродства его собственного подсознания.

Если взять за аксиому, что мир таков, каким мы его видим, таков, какими глазами мы на него смотрим, и в этом нам «помогает» наш подсознательный мир, то, работая на сознательном уровне со своим негативным подсознательным материалом, человек изменяет и себя, и своё отношение к миру.

Значение объемного восприятия не ограничивается тем, что с его помощью человек избавляется от тирании собственных пристрастий, определяющих взаимодействие с другими людьми и повседневную жизнь. Будучи рабом собственных пристрастий, человек тратит слишком много жизненной энергии на их подавление, что энергетического потенциала подчас не хватает для духовного роста. С обретением способности к объёмному восприятию человек освобождается от рабства пристрастий и предубеждённости. И в бесконечном пространстве человеческой души он волен поступать согласно собственному выбору.

Важным условием для духовного роста является достижение ясности мысли и добросердечия.

Ясность мысли позволяет рассматривать мир таким, каков он есть на самом деле, а не таким, каким он предстаёт в нашей мысленной проекции. Ясность мысли — это тот механизм, который позволяет отличать зёрна от плевел, истину от ложного.

Добросердечие является третьим условием духовного роста, качеством, подразумевающим отзывчивость и дружелюбие. Чистосердечное взаимодействие с миром избавляет человека от фантазий и интеллектуальной рефлексии.

Обладая сердечной теплотой, человек становится способным сопереживать другим живым существам, видеть боль и страдания и по-другому относиться к миру, а также к собственным мыслям и ощущениям. (От избытка сердца уста глаголят, и от полноты сердца руки творят. Библия.).

Итак, душа, дух, духовность. Можно ли разобраться в них определенным образом? Являются ли эти вопросы вопросами только для избранных, для тех людей, для которых вопрос духа и души не является пустым звуком? Существует мнение, что интерес к данному вопросу связан с наступлением более высокой ступени умственного развития человека. По всей вероятности, мы можем сделать один практический вывод из того материала, который был предоставлен вашему вниманию, а именно: каждый человек имеет свой путь восхождения и у каждого своя скорость продвижения по этому пути, по пути поиска и нахождения смысла жизни.

Быть может, следующие пламенные строки, полные величия, любви, экспрессии и энергии, позволят кому-нибудь, а может каждому, задуматься над смыслом сказанного, подтолкнут его к переосмыслению вопросов жизни и смерти:

«Каждой душе предопределено быть совершенною, и каждое существо, в конце концов, достигает совершенства. То, что мы теперь есть результат наших прошлых действий и мыслей; и то, чем будем, будет результатом того, что мы думаем и делаем теперь. Но это вырабатывание своей судьбы не исключает для нас возможности получать помощь извне. Но оживотворяющий импульс не может быть извлечен из книг. Мы можем изучать книги целую жизнь, можем сделаться очень развитыми умственно; но в конце увидим, что совсем не развились духовно. Неправда, что высокое умственное развитие идет рука об руку с развитием духовной стороны в человеке. Чтобы оживотворить дух, побуждение должно исходить от другой, более возвышенной души».

«Что такое эти идеи о религии и Боге и поиски будущего? Почему человек старается искать Бога? Почему у всех народов, во всех состояниях общества человек ищет где-то совершенный идеал, в человеке, в Боге или в чем-либо другом? — Потому что эта идея внутри нас. Это бьется ваше собственное сердце, только вы не знаете этого и принимаете за что-то постороннее. Это Бог внутри вас побуждает вас искать Его, воочию познать Его. После долгих поисков здесь и там, в храмах и церквах, на земле, на небе и во всех направлениях, мы возвращаемся, наконец, назад, заканчивая круг в точке, от которой отправились, назад к нашей собственной душе, и находим, что Тот, к кому обращались с молитвами и слезами в храмах и церквах, на Кого смотрели как на тайну всех тайн, скрытую за облаками, что Он был ближе всего к нам, что это наше собственное „Я“, сущность нашей собственной жизни» [1; 13, 305].

духовность раджа йога бердяев.

• 1. Философия йоги. В поисках свободы. — М.: Эксмо Пресс, 2002. — 941 с.
• 2. Бердяев Н. О назначении человека. — М.: Мысль, 1993. — 357 с.
• 3. Бердяев Н. Смысл истории. — М.: Мысль, 1990. — 173 с.
• 4. Апанасенко Г. Л. Медицинская валеология. — Ростов н/Д.: Феникс, 2000. — 245 с.
• 5. Ильин И. А. Аксиомы религиозного опыта. — Париж-Москва, 1993. — 427 с.
• 6. Зубков А. Н., Очаковский А. П. Хатха-йога для начинающих. — М.: Медицина, 1991. — 191 с.
• 7. Франкл В. Человек в поисках смысла жизни. — М.: Прогресс, 1990. — 367 с.
• 8. Сенека Л. А. Нравственные письма к Луцилию. — М.: Фолио, 2001. — 478 с.
• 9. Гримак Л. П. Резервы человеческой психики. — М.: Политиздат, 1989. — 319 с.
• 10. Лопсанг Рапгей. Тибетская книга целительства. — М., 2002. — 237 с.