Когнитивно-функциональная модель дискурсных маркеров (на примере английского языка)

Когнитивно-функциональная модель дискурсных маркеров (на примере английского языка)

Современное состояние развития лингвистики характеризуется расширением антропологических подходов к изучению различных языковых явлений. Распространение в области гуманитарных наук такого перспективного направления, как когнитивно-дискурсивная парадигма научных знаний, позволяет дополнить трактовку речевой коммуникации, традиционно осуществляемую на основе информационно-кодовой модели коммуникации, дискурсивным описанием на основе интеракциональной коммуникативной модели.

На значимость новой когнитивно-дискурсивной парадигмы указывает тот факт, что сегодня социальные науки все чаще обращаются к языку и дискурсу как методологическому базису науки. Новая парадигма стоит на новой онтологии социально-психологического, гуманитарного мира, которая противопоставляется традиционной онтологии материального, физического мира.

В онтологии когнитивно-дискурсивной парадигмы роль сущностей выполняет дискурс. Т.А. ван Дейк, которому в современном языкознании принадлежит приоритет в описании и исследовании дискурса, отмечает, что «если в 60−70-е годы дискурс понимался как связная последовательность предложений или речевых актов, то с позиции современных подходов дискурс — это сложное коммуникативное явление, включающее крометекста еще и экстралингвистические факторы (знания о мире, мнения, установки, цели адресата), необходимые для понимания текста».

Таким образом, определение дискурса как термина лингвистики текста вышло за пределы текста, или отрезка текста, и стало включать в себя перечисление условий, в которых этот текст актуализируется. Все эти обстоятельства всплывают и при восприятии дискурса, в связи с чем в модель понимания дискурса естественно вписывается и модель его когнитивной обработки. В дискурсе отражается сложная иерархия различных знаний, необходимых как при его порождении, так и при его восприятии. И в тех, и в других процессах наблюдаются особые стратегии отбора наиболее значимой информации, релевантной в данном контексте и для данных коммуникантов.

Вместе с тем следует отметить, что до сих пор многомерное и комплексное понятие дискурса, достаточно долго существующее в науке, вызывает много дискуссий и требует широкого обзора. Комплексное понимание дискурса представлено в работах отечественных ученых Н. Д. Арутюновой, Ю. С. Степанова, Е. С. Кубряковой, В. В. Красных, М. Л. Макарова, В. И. Карасика, М. Ю. Олешкова, И. Т. Касавина, Ю. Е. Прохорова, В. Е. Чернявской и в публикациях зарубежных исследователей М. Фуко, Д. Кристала, Р. Водака, ван Дейка, Д. Шифрин, П. Серио и др.

В рамках когнитивного подхода дискурс понимается как способ организации информации (как языковой, так и внеязыковой) в вербальной форме текста для обмена и передачи информации на основе концептуальных представлений пользователя языка. Рассмотрение текста в рамках когнитивного подхода включает его в иерархию составляющих дискурса, которые объединены прагматическим намерением автора в пределах конкретной речевой ситуации. Звеном между действительностью и текстом, в котором она отражена, является процесс, происходящий в сознании, когда работа языкового сознания представляет собой, по сути, свернутый когнитивный аспект текста, а выражение средствами языка предметного содержания является коммуникативным аспектом.

Необходимо отметить, что дискурс реально существует не в виде своей «грамматики» и своего «лексикона», а, главным образом, в текстах (речи), но таких, за которыми встает особая грамматика, особый лексикон, особые правила. Как справедливо отмечает Ю. С. Степанов, каждый дискурс — это один из «возможных миров» и «само явление дискурса, его возможность, и есть доказательство тезиса: Язык — есть дом духа» и, в известной мере, тезиса «Язык — есть дом бытия».

Дискурс устной речи как процесс живого вербализуемого общения существенно отличается от канонической письменной речи, а потому сам факт наличия в системе языка того или иного элемента или явления, как в случае с появлением и функционированием дискурсных маркеров в речи, не только делает его релевантным для языковой картины мира, но и требует анализа когнитивной логики, приведшей к его появлению в системе.

В 70-х годах прошлого столетия в рамках этнической методологии, разработанной социологом Х. Гарфинкелом (Garfinkel), возникло новое широкое направление — конверсационный анализ (conversational analysis), направленный на эмпирический анализ разговоров.

На разных этапах в рамках конверсационного анализа исследовались: речевые ходы (move) участников речевого взаимодействия; переход (turn) от одной смены коммуникативных ролей к другой (turn taking); границы отдельного речевого вклада (move), установленные на основе формальных критериев (паузы, синтаксические конструкции, сигнализирующие возможность очередной мены ролей), и функциональных критериев (совершение как минимум одного коммуникативного хода); зависимость особенностей речевых ходов от этнокультурных, возрастных факторов и типа дискурса; разрабатывались теории последовательности речевых ходов, теории маркированности / немаркированности оптимального хода и теории преимущественного права на определенный речевой ход. Особое внимание уделялось конверсационным словам: сигналам членения, сигналам обратной связи и междометиям, которые в англо-американской традиции называются маркерами дискурса. Таким образом, в рамках теории дискурса, как его составная часть, сформировалась теория дискурсных маркеров.

Проблемами употребления дискурсных маркеров в разговорной речи в большей степени занимались зарубежные лингвисты, главным образом, немецкие и французские, посвятившие свои исследования повседневной, обиходной речи (Ostman 1995; Foolen 1996; Fraser 1999; Schourup 1999) в исследованиях различных языков (Gulich 1970; Roulet et al. 1987; Schourup 1985; Warner 1985; Schiffrin 1987; Blakemore 1988; Brinton 1996; Fraser 1988; Hansen 1998; Jucker, Ziv 1998).

Из российских ученых Л. В. Правикова не так давно систематизировала имеющиеся традиции дискурсивного теоретизирования в части использования дискурсных маркеров, отметив, что «эти маленькие функциональные единицы фигурируют под различными названиями: дискурсные маркеры (Schiffrin 1987; Fraser 1990, 1996; Hansen 1998; Jucker, Ziv 1998), дикурсные частицы (Schourup 1985; Abraham 1991; Kroon 1995), дискурсные коннективы (He, Yongpin 1999; Higashimori 1996; Rouchota 1996; Unger 1996), дискурсные операторы (Redeker 1991), дискурсные слова/mots du discours (Ducrot et al. 1980), прагматические маркеры (Brinton 1996; Andersen 2000), прагматические частицы (Ostman 1981), прагматические выражения (Erman 1987), прагматические коннекторы/connecteurs pragmatique (Roulet et al. 1987; Gutt 1988; Enico 1995), коннективы (Blakemore 1987а), частицы высказывания/particules enonciatives (Fernandes 1994), семантические ограничители на релевантность (Blakemore 1987а), металингвистические операторы (Nyan 1998), пункторы (Vincent, Sankoff 1992), сигналы сегментации текста/Gliederungssignale (Gulich 1970) и др.».

В рамках интересующего нас когнитивного подхода дискурсные маркеры исследуются с позиций «человеческого фактора» и когнитивной деятельности (восприятия, использования, хранения и продуцирования информации). При этом основной идеей, объединяющей исследования по когнитивной лингвистике, является мысль о том, что человеческие знания организуются при помощи неких когнитивных моделей, а категориальные структуры и прототипы являются следствием такой организации наших знаний.

Когнитивная модель представляет собой когнитивный коррелят некоторого фрагмента мира, который именуется ситуацией, то есть о том, что происходит в уме человека, когда он является наблюдателем или участником такой ситуации. Важным инструментом порождения такой модели ситуации является высказывание как приближенная к реальности вербализованная модель познавательных операций мыслящего и говорящего субъекта. Таким образом, высказывание может быть рассмотрено с новых позиций: как минимальный достаточный контекст, который позволяет по своей внешней форме реконструировать лингвокогнитивную ситуацию.

Так как когнитивный багаж носителя языка находит языковое выражение лишь в процессе порождения высказывания, то, следовательно, адекватный анализ человеческих когниций, составляющий одну из важнейших задач гуманитарной парадигмы современной лингвистики, должен осуществляться с позиции функционально-ориентированной лингвистики, рассматривающей сферу языковой коммуникации, то есть язык в действии. В конце XX века данный подход приобрел широкую популярность в связи с невозможностью объяснения процесса функционирования языка с позиции имманентной / структурной лингвистики.

Принцип функционализма, по утверждению М. Л. Макарова, исходит из понимания языка как «системы знаков, которая служит и используется для достижения каких-либо целей, выполнения каких-то функций». Очевидно, что эти цели и функции являются релевантными лишь по отношению к говорящему и слушающему, то есть субъектам коммуникации. Это позволяет говорить о том, что общая тенденция к пересмотру философско-онтологических оснований лингвистической науки обусловлены, в первую очередь, вниманием к человеческому фактору, субъективному началу коммуникации.

Таким образом, присущий когнитивной семантике и коммуникативной лингвистике динамический взгляд на язык обогатил систему лингвистических терминов новыми понятиями, центральным из которых явился дискурс как вербально-опосредованная деятельность, заданная определенной коммуникативно-когнитивной задачей. На основе того, что дискурс создается в определенной ситуации, а участники обладают различными социальными ролями и установками, В. И. Карасик выделяет два типа дискурса: персональный и институциональный. Институциональный, или статусно-ориентированный, дискурс представляет собой общение в заданных рамках статусно-ролевых отношений и определяется на основании двух признаков: цель и участники общения.

По определению, данному в лингвистическом энциклопедическом словаре, дискурс — это «связный текст в совокупности с экстралингвистическими — прагматическими, социокультурными, психологическими и другими факторами; текст, взятый в событийном аспекте., речь, погруженная в жизнь». По мнению М. И. Кожиной, в числе экстралингвистических факторов следует рассматривать «совокупность когнитивных, коммуникативных и социокультурных факторов».

Итак, когнитивный подход является интересным аспектом современных дискурсных исследований. Изучая различные типы существования дискурса, исследователи фактически изучают текст. Сами тексты начинают трактоваться как источники сведений, выходящих за пределы их языкового содержания, выступают как источники данных об особых ментальных мирах. Следовательно, анализ дискурса представляет собой анализ таких текстов, которые имеют особые качества и свойства. В рамках когнитивного подхода «объяснительный» характер когнитивной лингвистики позволяет взглянуть на многие языковые явления совершенно поновому. Так, установлено, что дискурсные маркеры в коммуникативном дискурсе выполняют особые когнитивно-дискурсивные функции: выявляют на поверхностном уровне новизну и предсказуемость получаемой информации, накладывают прагматические ограничения на выбор слушающим интерпретаций сообщения, выдвигают на передний план актуальную информацию, проводят семантическое «загружение» информации в целом и др. Играя важную роль в определении логикосемантических и диалектических связей дискурса, маркеры являются «функциональными координатами дискурса», связывая в определенной точке три основных дискурсивных «вектора»: 1) вербальные и ситуационные контексты в их формальном и содержательном плане, 2) модально-диктальные установки участника общения и 3) цели участника диалогического общения.

В проведенном исследовании выявлено, что, поскольку дискурсные маркеры имеют отношение к модально-диктальной установке диалогического дискурса, то они обладают семантикой когнитивно-дискурсивных функций и могут быть объединены в функциональные слоты. Каждый слот позволяет участнику коммуникации осуществлять выбор из определенного набора разных маркеров, отличающихся структурно-языковой семантикой и своими иллокутивными возможностями.

С когнитивной точки зрения интересным исследованием является также вопрос о том, какие ассоциации и какие типы модификационных значений возникают в сознании человека при употреблении в речи дискурсных маркеров. Поясним это на примере фокусных маркеров английского языка.

Фокусные маркеры — это экспоненты фокусной структуры высказывания, связанные с определенным его компонентом, являющимся фокусом действия частицы. Значение высказывания в русле представлений современных теорий информационной структуры распадается на два блока: основной информационный блок, связанный с фокусом высказывания (focus), и дополнительный блок, соотносящийся с остальной частью значения высказывания (background). Фокусные маркеры, являясь экспонентами фокусной структуры высказывания, связаны с определенным его блоком, являющимся фокусом действия дискурсного маркера. Фокус маркера соотносит ценность сформулированного высказывания с набором возможных альтернатив.

Например, функциональный слот фокуса высказывания может содержать следующие дискурсные маркеры английского языка: like, also, too, even, only, just. Объединяющим началом всех перечисленных маркеров является их принадлежность к единой теоретической парадигме — теории информационной структуры — и выполняемая ими в коммуникативном общении когнитивно-дискурсивная функция — информационный фокус матричного высказывания. Различием является их грамматический статус и иллокутивные возможности.

Так, известно, что слово like в английском языке имеет множество стандартных значений, зафиксированных в словаре, и может иметь в предложении грамматический статус существительного, глагола, прилагательного, наречия, союза. Проведенное исследование позволило установить, что появление дискурсного маркера like является следствием процессов десемантизации и деграмматизации слова like.

Проанализируем следующие примеры употребления дискурсного маркера like в функции фокуса высказывания.

• а) Chris is going to travel to Moscow with his parents. And all they’re gonna do is travel around Moscow and, like, sightsee (Из разг. речи). Крис вместе с родителями собирается совершить путешествие в Москву. Единственное, что они хотят — это походить по Москве и «like» ознакомиться с ее достопримечательностями.
• б) It’s supposed to be beautiful up there. Another friend of mine went up there and said he saw, like, the most beautiful trees in the world (Из разг. речи). Вероятно там очень красиво. Один из моих друзей бывал там и говорил, что видел «like» самые красивые деревья в мире.
• в) Please, make a copy of these documents. I’ll need them on like a really good quality paper (Из разг. речи). Пожалуйста, сделайте копии этих документов. Мне они нужны на «like» самой качественной бумаге.
• г) From their diaries you can tell a lot about their like personalities (Из разг. речи). Из их дневников вы сможете многое узнать об их «like» характерах.
• д) She got a research grant from, like, the government (Из разг. речи). Она получила грант на исследования от «like» правительства.
• е) I guess this movie is really long, like, a few hundred series long (Из разг. речи). Я полагаю, что этот фильм очень длинный «like», длиной в несколько сот серий.

Каждый из приведенных выше примеров состоит из двух высказываний. В примерах а), б) и в) с помощью дискурсного маркера like в предложение вводится новая информация, которая не упоминалась в первом предложении.

В примерах г), д) и е) дискурсный маркер like отмечает наиболее значимую информацию, на которой говорящий хотел бы сделать особый акцент. Как правило, в устной разговорной речи за словом like следует короткая пауза, дополнительно акцентирующая важность последующей информации.

Дискурсный маркер like в данной функции может также являться составной частью выражения «it's like». В таком случае like может выделять одно из предложений, входящих в состав сложного предложения. Например:

• ж) I wake up, and it’s like no one’s at home (Из разг. речи). Я просыпаюсь и «it's like» никого нет дома.
• з) I went to the club, and it’s like I had this feeling that something was wrong, that no one is going to be there (Из разг. речи). Я пошел в клуб и почувствовал, что что-то не так, что никто не придет.

Таким образом, проанализировав примеры употребления дискурсного маркера like, можно описать его когнитивно-функциональную модель следующим образом.

Дискурсный маркер like 1) в дискурсивной функции информационного фокуса матричного высказывания входит в 2) функциональный слот фокуса высказывания, содержащий дискурсные маркеры английского языка like, also, too, even, only, just; 3) имеет статус дискурсного слова; 4) обладает иллокутивными возможностями: (а) направляет внимание на контекст (лингвистическую / нелингвистическую информацию), который коммуникант привлекает для понимания сообщения; управляет интерпретацией высказывания слушающим; акцентирует внимание на той или иной части высказывания; (б) выделяет наиболее значимую или (в) новую информацию в высказывании; 5) несет когнитивную нагрузку: (а) акцентирует внимание реципиента на той или иной части высказывания; (б) создает состояние эмоционального напряжения реципиента; (в) предельно актуализирует умственные способности реципиента с целью обнаружения сути наиболее значимой или новой информации; (г) способствует переосмыслению базового значения слова like в сознании реципиента в когнитивнодискурсивную функцию выделения фокусной информации в высказывании.

Следовательно, формализованное описание когнитивнофункциональнальной модели дискурсных маркеров имеет следующий вид: дискурсивная функция — функциональный слот — дискурсный статус — иллокутивные возможности — когнитивная нагрузка, где: дискурсивная функция — функция дискурсных маркеров как синтаксических или прагматических элементов в рамках теории дискурса (поддерживание структуры, поддержка сегментации текста, отмечание начала или конца диалога, хода, смены темы, указание на намерения говорящего, сигнал о понимании / непонимании и т. п.); функциональный слот — «контейнер» для определенного набора дискурсных маркеров, схожих по своим иллокутивным возможностям и когнитивной нагрузке; дискурсный статус — структура дискурсных маркеров (звуки, слоги, слова, словосочетания, вводные выражения, модусные предложения и т. д.); иллокутивные возможности — функционально вспомогательные иллокуции (иллокутивные действия, обслуживающие процесс речепорождения) для достижения коммуникативной цели высказывания: (а) интерперсональные иллокуции, отвечающие за взаимоотношения говорящего с адресатом, в частности, за ролевое позиционирование, перехват и удерживание инициативы в диалоге и т. п.; (б) метатекстовые иллокуции, отвечающие за планирование текста на разных уровнях, оценку адекватности вербализации, коррекцию неправильно построенного дискурса, управление вниманием адресата и т. п.; когнитивная нагрузка (ассоциации, типы модификационных значений) — когнитивная интерпретация маркированной внешней цели действия.

Итак, вследствие того, что функции дискурсных маркеров в рамках иллокуции заключаются в облегчении процесса инференции, умозаключения и допуска к релевантности, то в качестве критерия объединения дискурсных маркеров в разработанной модели принят когнитивной функциональный критерий, объединяющий дискурсные маркеры по их иллокутивным возможностям и когнитивной нагрузке. Предложенный критерий позволяет получить наиболее полный перечень дискурсных маркеров с выполняемыми ими дискурсивными функциями для последующего их когнитивного анализа.

речевой дискурс когнитивный.

• 1. Балаян А. Р., Ружинский А. Л. О категориальном аппарате функциональных лингводидактических феноменов // Русский язык за рубежом. — 1995. — № 4.
• 2. Борботько В. Г. Общая теория дискурса (принципы формирования и смыслопорождения): автореф. дисс. д-ра филол наук. — Краснодар, 1998.
• 3. Гельпей Е. А. Роль дискурсивных маркеров топикализации в прагматической связности диалогической речи // Лингвистика: традиции и современность: Материалы Международной практической конференции. — Ростов н/Д: ИПО ПИ ЮФУ, 2009. — С. 62−67.
• 4. Дейк Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. — М.: Прогресс, 1989.
• 5. Карасик В. И. О типах дискурса // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс: Сб. науч. тр. ВГПУ. — Волгоград: Перемена, 2000. — С. 5−19.
• 6. Кожина М. Н. О диалогичности письменной научной речи. — Пермь, 1986.
• 7. Кубрякова Е. С. О понятиях дискурса и дискурсивного анализа в современной лингвистике // Дискурс, речь, речевая деятельность. — М., 2000. — С. 7−25.
• 8. Лингвистический энциклопедический словарь / В. Н. Ярцева. — М.: Советская энциклопедия, 1990.
• 9. Макаров М. Л. Основы теории дискурса. — М.: ГНОЗИС, 2003.
• 10. Правикова Л. В. Дискурсные маркеры: современное состояние проблемы // Вестник ПГЛУ. — 2000. — № 4. — С. 23−28.
• 11. Степанов Ю. С. Язык и Метод. К современной философии языка. — М.: Языки русской культуры, 1998.
• 12. Сусов И. П. Грамматика говорящего // Актуальные проблемы коммуникативной грамматики. — Тула: Тульск. гос. ун-т, 2000. — С. 130−138.
• 13. Lakoff G. Women, Fire and Dangerous Things: What Categories Reveal about the Mind. — Chicago — London: the University of Chicago Press, 1990.
• 14. Schiffrin D. Discourse Markers. — Cambridge: Cambridge University Press.
• 15. Sacks H., Schegloff E.A. & Jefferson G. A simplest systematic for organization of turn-taking for conversation // Language. — 1974. — Vol. 50 (4). — Part I. — P. 696−735.