История зарождения импрессионизма в России

Возникновение импрессионизма в России имело свою предысторию. Начало ее было положено еще в первой половине XIX века в творчестве Сильвестра Щедрина и Александра Иванова. В их живописи получили свое развитие принципы пленэрного пейзажа.

Сильвестр Щедрин был одним из первых художников, кто начал писать природу с натуры. «Он писал с натуры небольшие этюды-картины, которые большей частью оставались незавершенными до следующего приезда в те же места, где они заканчивались с той же точки. Зимой в мастерской Щедрин лишь доводил до удовлетворявшего его завершения уже написанные им этюды-картины или писал их повторения». В 1820-е годы в итальянских пейзажах, таких, как «Берег в Сорренто с видом на остров Капри» или «Большая гавань на острове Капри», увлеченный непосредственным воспроизведением видов с натуры, он открыл для себя проблему передачи света и воздуха. В поисках конкретной характерности в изображении живой натуры он высветлял колорит, делал тона чистыми и прозрачными. Отказываясь от традиционного теплого колорита, он пришел к изображению воздушной перспективы с помощью голубоватых красок, передающих реальный рассеянный свет.

Еще дальше пошел Александр Иванов. Его настойчивая работа на пленэре дала замечательные результаты. За короткий срок художник совершил стремительную эволюцию, пройдя несколько фаз пленэрной живописи. Преодолевая локальную систему академизма и довольно быстро пройдя стадию тональной живописи, он уже в 1840-е годы достиг выразительных живописных решений, построенных на интенсивном звучании красок «Его поразительные реалистические и пленэрные достижения не растворяют цветности и не погашают, а, наоборот, поднимают силу звучания цвета» , — признавал Федоров-Давыдов.

Характерен в этом отношении этюд «Неаполитанский залив у Кастелламаре» (1846). Воспроизведенный с абсолютной визуальной точностью мотив побережья, изображающий землю, море, горы и небо как воплощение природных стихий, поражает своей естественностью, красотой и величием. Своими открытиями в области пленэра Иванов намного обогнал свое время. К сожалению, его начинания не были сразу подхвачены.

Становление импрессионизма в России имело свою историю. Одними из первых свидетелей появления художниковимпрессионистов стали два русских живописца — И. Е. Репин и В. Д. Поленов. Осенью 1873 года они обосновались в Париже. Здесь русские художники совершенствовали свое мастерство, знакомились с музеями и приобщались к современной художественной жизни. Оба живописца были в курсе страстей, разразившихся вокруг молодых французских новаторов. Однако первоначально Репин и Поленов оставались верны идеям искусства демократического реализма. Их интересовали темы франко-прусской войны, сцены из истории Парижской коммуны. Пережив «шоковое впечатление» от полотен отверженных художников, русские живописцы вскоре вынуждены были признать, что «в них что-то есть». Более убедительной и правдивой стала казаться цветовая гамма, за месивом красок почувствовалась система, за живописным произволом обнаружились солнце, воздух, плоть вещей.

Первым заговорил о новых тенденциях во французской живописи Иван Крамской, обнаружив их в 1869 году во время своего посещения Парижа. Он сделал для себя ряд открытий, которые показывают, что он вполне осознал созревавшее тогда движение. Вообще отношение Крамского к французам было более чем строгим. С позиций художника-реалиста многие их достижения представлялись ему формальными, чисто техническими. И тем не менее он считал возможным освоить и применить некоторые из этих находок. Так, в письме от восьмого октября 1873 года он указывал Репину, находившемуся в это время в Париже: «…но есть там нечто такое, что нам нужно намотать на ус самым усердным образом — это дрожание, неопределенность, что-то нематериальное в технике, эта неуловимая подвижность натуры, которая, когда смотришь пристально на нее, — материальна, грубо определена и резко ограничена; а когда не думаешь об этом и перестаешь хоть на минуту чувствовать себя специалистом, видишь и чувствуешь все переливающимся и шевелящимся и живущим. Контуров нет, света и тени не замечаешь, а есть что-то ласкающее и теплое, как музыка.». В этом тонком и точном наблюдении поразительно то, что Крамской, еще собственно не зная импрессионизма, отмечает его важнейший признак — динамическую подвижность живописи при передаче живого контакта с натурой. В том же письме Репин делится с Крамским весьма важным наблюдением: различие русской и французской живописи, по его мнению, зависит не только от особенностей национального характера, но и от того, что эти живописные школы находятся на разных ступенях развития. На самом же деле появление подобных мыслей находится в прямой зависимости от соприкосновения русских художников с новыми тенденциями французской живописи 1870-х годов.