Теория культурного капитала

По мнению французского социолога П. Бурдье, успеваемость в школе зависит не только от языка, усвоенного ребенком в семье, но и от наличия у него более широкого культурного капитала.

Теория культурного капитала Бурдье является частью его социологической концепции и попыткой объяснить устойчивость социального неравенства в обществе. Ключевыми понятиями социологической теории Бурдье (применительно к сфере образования) являются «габитус» и «культурный капитал».

Габитус — понятие, введенное Бурдье для обозначения каждодневных привычных практик и убеждений, принятых в определенной социальной среде. Индивиды являются одновременно продуктами и творцами своего габитуса. Габитус имеет качества как привычки, так и среды, в которой эта привычка формируется. Однако габитус принципиально отличается от простой привычки как повторяющегося поведения, например привычки петь в ванной. Габитус — это генерирующая способность, предрасполагающая нас думать и действовать определенным образом. Габитус представителей различных социальных групп проявляется в различных аспектах их образа жизни: какие книги они читают, что они пыот, где проводят отпуск и др. Хотя эти вещи социально произведены и распределены, они проявляются и используются как «естественные». Недаром Бурдье называл габитус второй природой человека.

В своей работе «Формы капитала» (1997) Бурдье утверждал, что культурное иоле, особенно в своих высоких или элитных формах, должно быть понято как трансформация экономического поля и соответствующих отношений. Происходит это вследствие того, что культура принципиально противоположна экономике. Тогда как экономический обмен и отношения основаны на выгоде и эгоизме, культура рассматривается как незаинтересованность, ценность сама по себе, имеющая свое оправдание в эстетических ценностях. Культура, в своих высоких проявлениях, и экономика соотносятся как сакральное (священное) и профанное (мирское).

Бурдье подчеркивает, что это скорее иллюзия, что статус, соответствующий высокой культуре, культивируется правящим классом. Не предметы культуры как таковые создают священную ауру, а способность индивидов расшифровывать культурные коды и говорить об этих объектах в должной манере. Например, когда мы посещаем художественную галерею, мы должны знать, как смотреть на картины, если мы хотим увидеть в них что-то значимое. Согласно Бурдье люди из низших слоев общества оценивают картины в смысле их жизнеподобия (реалистичности) или сентиментально, проникаясь сюжетом картины. Люди же из высших слоев оценивают картины, соотнося их с другими произведениями художника, рассуждая о школах, направлениях, оригинальности или значительности. То же самое можно сказать о разнице в восприятии кинофильмов. Кто-то «идет на фильмы», т. е. ориентируется на «звезд» — популярных актеров и актрис, кто-то «смотрит фильмы», т. е. судит о них по режиссерской работе и жанровым особенностям. Социология вкуса и проблема его социального распределения — одна из центральных тем исследований Бурдье. По мнению Бурдье, вкус человека вначале формируется в домашней среде, через восприятие классового габитуса его семьи, т. е. манеры смотреть на вещи, принятой в том или ином социальном классе.

Культурный капитал, согласно Бурдье, это различные культурные преимущества человека или группы, которые могут быть переведены в экономическую выгоду. Бурдье выделил три формы (состояния) культурного капитала:

• • воплощенный капитал («культура в головах») — то, что Бурдье называл «долговременными состояниями ума и тела» человека. Сюда относятся знания, умения, манеры человека;
• • объективированный капитал («культура в вещах») — сюда относятся предметы культуры, такие как книги, картины, одежда и др.;
• • институционализировапиый капитал — это культура, выраженная в символах признания общества, таких как различные дипломы, сертификаты, звания и др.

Хотя, по мнению Бурдье, чья-либо культура (или габитус), в сущности, не является превосходящей в сравнении с другой, та власть, которую имеет в обществе доминирующий класс, позволяет ему «навязывать» другим классам свои представления о школьном образовании, как если бы его культура была единственно легитимной культурой в обществе. Посредством такого «символического насилия» доминирующий класс определяет то, какие именно знания достойны изучения и что вообще является знанием и умственной деятельностью. Даже когда в школе ко всем ученикам относятся одинаково, посредством учебного плана школа как бы «узаконивает» успех учеников из определенных социальных групп и провал остальных, представляя эти социально детерминированные принципы отбора в качестве естественных.

Габитус детей из доминирующего класса обеспечивает их культурным капиталом, который транслируется в академический, а затем и профессиональный успех. Бурдье считал, что образовательная система нейтральна, но только в том смысле, что она оценивает всех учеников согласно тому, насколько они овладели господствующей культурой, и те, кто имеет «врожденный» культурный капитал, соответствующий культуре школы (другими словами, те, кто знает «правила игры»), естественно, оказываются в превосходстве. По меткому выражению Лару и Брауна (1997), «школы переводят культуру рабочего класса в неудачу рабочего класса».

Таким образом, по мнению Бурдье, система образования не выравнивает шансы людей в обществе, а, напротив, ведет к воспроизводству социального неравенства, так как система оценивания в образовательных учреждениях дает преимущество обладателям культурного капитала. Школы только углубляют различия в культурных ценностях и взглядах учеников, приобретенные ими в более раннем возрасте.

Используя понятие «культурный капитал», Бурдье показывает, что культура, несмотря на свою неутилитарность, в конечном счете выполняет экономическую функцию и действует так же, как экономический капитал, «покупая» социальные преимущества для определенных групп. Экономические преимущества могут быть переведены в социальные преимущества и, как семейный габитус, могут быть переданы следующему поколению. Поскольку габитус воплощен в нас (нашем сознании и психологии — как мы говорим и двигаемся, как мы думаем), будучи единожды приобретенным, он, в отличие от экономического капитала, не может быть отделен от нас.

Подход Бурдье отличается от натуралистического подхода не только потому, что он отдает предпочтение культуре, но и потому, что он рассматривает культуру как фактор, превращающий пас из природных в социальные существа. Несмотря на это, подход Бурдье имеет недостатки, схожие с недостатками натуралистического подхода.

Как мы уже отмечали, Бурдье выводит культурный капитал из экономического капитала. Так же как натуралисты сводят социальные различия людей к различиям в IQ, Бурдье сводит их к различиям в габитусе, и хотя габитус — более сложная вещь, он «действует» схожим с IQ образом, выстраивая людей в линейном порядке. Габитус является своего рода культурным эквивалентом генетического кода (IQ). Будучи во многом сформированным в родительском доме, он не предполагает каких-либо существенных вариаций в последующей жизни человека.

Наконец, как в натуралистическом подходе люди следуют своей биологической судьбе, у Бурдье они следуют своей культурной судьбе. Короче говоря, обе теории оставляют слишком мало места для активности самих индивидов в выстраивании своей жизни.