Деятельность Общества пролетарского туризма и экскурсий по реализации концепции пролетарского туризма

Временем самой интенсивной самодеятельной работы туристов, полной энтузиазма, инновационности и наивного отказа от «отдыхательства» как признака буржуазности в истории существования ОПТЭ в качестве центральной туристской организации в стране были 1929−1936 гг. Н. В. Крыленко заявлял: «Пролетарский туризм для нас прежде всего есть один из методов социалистического строительства», а его задача состоит в том, чтобы оказывать «активное содействие социалистическому строительству всеми мерами и способами, которые предоставляет туризм» (цит. по: Долженко, 2008, с. 96). В основе концептуальное понимание туризма как средства пропаганды советского образа жизни не изменилось, но теперь социалистическое строительство в СССР и пролетарский туризм понимались как единое целое. С образованием единой структуры ОПТЭ туризм включался во все общегосударственные кампании. Он становился не просто средством пропаганды, но и формой общественного «добровольного» участия в социалистическом строительстве. Туризм точно так же, как другие отрасли хозяйства, участвовал в выполнении государственных пятилетних планов, его структуры ежегодно отчитывались о выполнении промфинпланов, составляли отчеты и практически полностью включились в бюрократический бумажный оборот.

Методическое письмо Центрального совета ОПТЭ «Об участии ячеек ОПТЭ в подготовке к весеннему севу» в 1931 г. содержало подробный план работы туристской группы при посещение колхозов. Туристы, которые все чаще именовались «бригадой», должны были принять участие в сельскохозяйственных и ремонтных работах, попутно разъясняя крестьянам политику советской власти относительно сплошной коллективизации и раскулачивания. Помимо разъяснительной работы прибывшим в село «туристам» вменялось в обязанность сообщать о недостатках в ходе коллективизации, классовом расслоении, осматривать амбары, тракторный парк, конюшни, оценивать выполнение плана посевной и состояние «ударничества» среди колхозников. Экскурсионный рейд по колхозу заканчивался посещением школы, детских яслей, столовой, клуба, красного уголка и лекционной работой. Для «туристского рейда» были подготовлены образцы отчетных документов, сводок, рапортов. Такие посещения уже трудно было назвать туристскими. Даже терминологический аппарат пополнялся военно-пропагандистскими понятиями: «бригада», «рейд», «сводка», «поход» .

Туристские агитпоходы совершались по всем правилам военного искусства. Предварительно в намеченный согласно маршруту колхоз или завод высылалась «разведка» в дватри человека, которые должны были сообщить о возможности размещения, первоочередных проблемах на месте пребывания. По прибытии проводилась своего рода дислокация с тем, чтобы не останавливаться в домах «кулаков» или «классово чуждых элементов». Наконец сведения о положении дел на местах поступали в органы Объединенного государственного политического управления (ОГПУ). Тщательно планировался и состав бригады: в него обязательно включался лектор, докладчики для женской или детской аудитории, механик с кинопроектором или диапозитивами, распространители облигаций или агитационной литературы, при необходимости специалисты-ремонтники и т. п.

В своем стремлении быть полезными в обстановке трудового энтузиазма 1930;х гг. «пролетарские туристы» поставили свою деятельность в ОПТЭ под контроль жестких правил. Предусматривался пристальный контроль за группами «пролетарских туристов». Каждая группа вела два вида дневников: групповой, который вел старший группы, и индивидуальный. По возвращении группа должна была отчитаться о выполнении поставленных заданий и объяснить, по какой причине то или иное задание осталось невыполненным. Для публикаций в печатных органах ОПТЭ — журналы «Бюллетень туриста» (позже «Турист-активист») и «На суше и на морс» — также существовал рекомендованный перечень тематики:

• — социалистическое строительство;
• — коллективизация;
• — экскурсии с научными и пропагандистскими целями;
• — открытие месторождений во время турпоходов;
• — новые маршруты;
• — анализ деятельности отдельных ячеек ОПТЭ.

Требование к туристам о понимании задач пролетарского туризма подразумевало обучение некоторым специфическим навыкам: топографической съемки местности, пропагандистским приемам, прокладыванию маршрута по неизвестной местности. На местах создавались методические туристские кабинеты и «туруголки» для обобщения опыта и обучения бригад. Кроме того, практиковались подготовительные мероприятия перед выходом на маршрут: специальные лекции, снабжение пропагандистской литературой, посещение революционных музеев и т. п.

Деятельность ОПТЭ не ограничивалась только организацией туристских походов и путешествий. Различные отделы ведали подготовкой квалифицированных гидов, сопровождающих, инструкторов, для чего были учреждены Центральные туристские курсы, которые закончили в общей сложности более 10 тыс. человек. Отделы ОПТЭ контролировали работу магазина «Турист», заказывали и организовывали изготовление туристского снаряжения, инспектировали работу туристских баз на местах и т. п. Огромную работу вел редакционный отдел общества. Регулярно издавались очень популярные журналы «На суше и на море», «Турист-активист», выпускались руководства, брошюры, описания маршрутов, путеводители, краеведческая литература (рис. 14.1).

Рис. 14.1. Журнал и символика ОПТЭ.

Одним из важных предприятий ОПТЭ был проект создания равномерной сети маршрутов по всей территории СССР, включая труднодоступные и малонаселенные районы Севера и Сибири, ранее мало привлекавшие путешественников.

В апреле 1932 г. состоялся I Всесоюзный съезд ОПТЭ, который подвел первые итоги работы общества и наметил главные направления. В резолюциях съезда подчеркивалось, что пролетарский туризм является «особой формой культурной революции и социалистического строительства». Среди недостатков работы ОПТЭ отмечалась слабость материальной базы, фрагментарность туристского и экскурсионного движения в сельской местности, а также недостаточно прочные связи с профсоюзами. При этом заслуга ОПТЭ в активном наращивании массового туризма в стране не подвергалась сомнению. В связи с этим постановление о ликвидации ОПТЭ, которое вышло 17 апреля 1936 г., оказалось совершенно неожиданным.

Причиной такого решения со стороны советской власти было отнюдь не недовольство недостаточно широким объемом работы ОПТЭ, скорее, наоборот, тревожил размах деятельности. Развертывание в стране добровольной общественной организации, не вписанной в «вертикаль власти» административным порядком, не отвечала сущности сталинского режима. Даже полная идеологическая лояльность, активное включение в политику не могло устранить административный диссонанс. По мере укрепления командноадминистративной системы в СССР, усиления централизации и «вертикали власти» даже регулируемая форма самодеятельного движения перестала устраивать руководство государства. Профсоюзы, уже превратившиеся в государственную структуру, все активнее заявляли свои претензии на организацию туристской работы. Существовавшее на взносы своих членов ОПТЭ не имело шансов создать материальную инфраструктуру для массового государственного туризма. Задача политизации туристского движения и подчинения его «политическим и культурным задачам партии» выдвигалась на первый план. Руководство ОПТЭ уже включилось в политическую борьбу с «оппортунизмом» и «вредительством», а потому его ждала судьба, соответствующая политической логике времени. Неслучайно после ликвидации ОПТЭ все руководство этой организации, включая и прокурора республики Н. В. Крыленко, было репрессировано.

Ликвидация ОПТЭ в 1936 г. означала и постепенную эволюцию самой концепции пролетарского туризма в СССР. Спортивно-оздоровительные и военно-патриотические задачи стали выдвигаться на первый план. Политическое руководство страны отказалось от прежних идей мировой революции и соответственно пролетарского туризма. Внешнеполитическая обстановка дышала войной, в политической психологии возобладало ощущение «осажденной крепости». Туризм одновременно стал рассматриваться и как разновидность спорта, и как своего рода массовая подготовка граждан к военному времени, воспитание здорового поколения советских людей. Отказ советской доктрины внешней политики от поддержки мировой революции, курс на победу социализма в одной стране неизбежно породил требование всеобщей готовности к отпору врагам. После 1933 г. в Европе стремительно набирал силу фашизм, росла военная мощь Германии и других государств. Внутренняя политика советского руководства все более насыщалась мотивами обороны, военной готовности. Концепция туризма стала смещаться с установки на поддержку строительства социализма в сторону военно-оборонных задач, своего рода всеобщей военной подготовки населения.

Ассортимент туристских маршрутов активно пополнялся массовыми экскурсиями на флот, в красноармейские лагеря и казармы. Содержание «турпоходов» включало знакомство с военной техникой, тактикой, топографией. Особенно ценился альпинизм и туризм с использованием технических средств (велосипед, автомобиль, парашют, лыжи). В «туристский минимум» вошли умение ориентироваться в незнакомой местности, укрыться от непогоды в лесу и поле, разжечь костер и пр. Слово «туризм» все чаще заменялось терминами «турпоход», «поход» и т. п.

Деятельность органов туристического управления в конце 1930;х гг. основывалась на трактовке туризма как военноспортивного направления. Об этом свидетельствует и распространение спортивных званий и наград на туризм. Еще в начале 1930;х гг. на совместном совещании ОПТЭ, Наркомздрава, Совета по физкультуре и спорту, Осоавиахима были выработаны три категории туристских маршрутов в зависимости от физических нагрузок. В 1940 г. учрежден значок «Турист СССР», который являлся аналогом военноспортивных значков «Готов к труду и обороне» (далее — ГТО), «Будь готов к труду и обороне» (далее — БГТО),.

Осоавиахим и др. Для того, чтобы получить такой значок, требовалось выполнить специальные нормативы. Например, тогда же утвержденный значок «Альпинист СССР» предусматривал владение техникой ходьбы по горам, умение обращаться с альпинистским снаряжением, оказывать помощь в горах, читать карты, а также совершить восхождение на Эльбрус или другую равновеликую вершину.

Таким образом, строительство советского туризма протекало под воздействием двух близких его трактовок: как формы и средства участия в социалистическом строительстве и как спортивно-оздоровительного метода воспитания «нового советского человека», готового «к труду и обороне» .