Бодрицкое княжество. 
История западных славян

Еще ближе к образованию единого государственного союза были племена, составлявшие союз ободритов, или бодричей. Уже при Карле Великом к его ближайших преемниках мы встречаем у них, по источникам, князя (последовательно: Вильчана, Дражка, Славомира, Чедрога), властно распоряжающегося в подчиненном ему обществе; немецкие источники приравнивают его власть к королевской и называют его королем (гех). Рядом с ним выступают primores, praestanciores — первейшие люди, начальники, с которыми он советуется о делах и которые являются его ближайшими сотрудниками. Немцы называют их также царьками (reguli), князьями (duces). Весьма возможно, что это были старейшины, князья отдельных племен; но, во всяком случае, они находились в подчинении у великого князя. Людовик Немецкий упразднил было этого великого князя и разбил союз на отдельные племена, которыми управляли мелкие князья. Но во второй половине X в., в разгар борьбы с немцами, снова появляются князья, стоящие во главе всего союза (Биллуг, сын его Мстивой, за ним Мстислав). То же явление с перерывами во время княжеских междоусобий повторяется в XI и первой четверти XII в. В качестве князей, распоряжающихся силами всего бодрицкого союза, выступают князья Ратибор, Готшалк, Круто и Генрих, «вендский король». Все эти князья, за небольшими исключениями (Круто), уже не были народными избранниками: они получали свою власть или по наследству, или навязывались народу силою, нередко при поддержке немцев. Сила князей основывалась на их дружине, которая отложилась при них как особый общественный класс и которая служила им лично. Такая дружина, например, в количестве 1000 всадников сопровождала князя Мстивоя в его походе в Италию в 1010 г., в который он отправился для того, чтобы получить при посредстве императора руку одной знатной немки. Кроме дружины, князья, как сказано, опирались и на стороннюю силу. Так, когда убит был князь Готшалк и бодричи призвали себе князя со стороны, сыновья Готшалка бежали к немцам и с их помощью пытались вернуть себе власть отца, в чем в конце концов и успели. При таких обстоятельствах народовластие у бодричей должно было все более и более приходить в упадок и заменяться господством князя и его дружины. По источникам, совершенно не видно деятельности народного веча в обычное, мирное время. Князь решает все дела, советуясь только с первейшими людьми, со своими сановниками. Таким порядком, например, принято было такое важное решение, как замена церковной десятины пожалованием духовенству земель и деревень. Вече выступает только в критические моменты междоусобной борьбы между князьями, чаще всего в виде мятежного против князя сборища, но не в виде сотрудничающего с ним учреждения. В общем, можно сказать, что князь бодрицкого союза далеко ушел от роли вождя, избранного народом, сделался властителем, династом. Этому соответствовал и тот внешний почет, который ему оказывался: при встрече ему кланялись в ноги. При более благоприятных обстоятельствах бодрицкий союз мог бы образовать отдельное славянское государство. Но, находясь на окраине западнославянского мира, в близком соседстве с немцами, подвергаясь постоянному военному натиску с их стороны и дипломатическим махинациям, будучи в значительной степени еще скороспелым и не имея под собою прочной общественной основы, бодрицкий союз оказался пригодным только на образование группы немецких и славянских княжеств, но не на образование единого славянского государства.