Некоторые методологические проблемы понятия «справедливость»

Право и справедливость, ЭТИКА И ПРАВО, СООТНОШЕНИЕ ПРАВА И СПРАВЕДЛИВОСТИ НА ЗАПАДЕ И В РОССИИ.

Среди слов, наиболее часто употребляемых в обыденной повседневной жизни, есть такие, смысл которых на первый взгляд кажется понятным всем и каждому почти независимо от его возраста, пола, национальной принадлежности, социального статуса и прочих характеристик. Одно из таких слов — «справедливость»; его часто можно услышать и в дружеской беседе, и в речи политика, найти среди пунктов и параграфов партийных программ, на страницах научных трудов, посвященных проблемам этики, права, религии, философии, социологии, экономики. Но «справедливость» — не просто слово из лексикона того или иного языка, а основная движущая сила множества человеческих поступков, без учета которой значительное число этих поступков невозможно не только оправдать, но и вообще понять. Бывают моменты в истории, когда во имя справедливости огромные массы людей готовы пожертвовать многим из того, что у них есть, даже собственной жизнью.

Проблема, однако, состоит в том, что совершенно невозможно установить, что же такое справедливость. В России — это один из «проклятых вопросов». На Западе справедливость чаще всего отождествляется с правом и правосудием (по крайней мере, в рамках обыденного сознания), что для России в силу целого ряда исторических причин или вообще неприемлемо, или приемлемо лишь в очень узких пределах. Когда в России начинается спор о справедливости, он чаще всего заканчивается констатацией того факта, что «сколько голов, столько и умов». Парадоксально, но факт: люди чаще соглашаются друг с другом в понимании не того, что такое справедливость, а того, что такое несправедливость. С социально-психологической точки зрения, этот парадокс вполне объясним. Наиболее распространенное определение справедливости гласит: «Справедливость — понятие о должном, соответствующее определенным представлениям о сущности человека и его неотъемлемых правах»^[1]. Поскольку представления о сущности человека и его неотъемлемых правах, а стало быть, и соответствующее этому представлению понятие о должном, меняются, так сказать, во времени и пространстве, то, рассуждая или полемизируя о них, трудно (если вообще возможно) прийти к общему согласию. Люди живут не в мире должного, а в мире сущего, т. е. в реальной действительности, в которой справедливость встречается чаще всего как исключение, несправедливость же — как общее правило. Или, выражаясь несколько иначе, можно сказать, что о справедливости люди догадываются, строят предположения, иногда выдвигают гипотезы, а несправедливость они знают, причем знают не понаслышке, а на собственном опыте.

Нет такого человека, который за свою жизнь ни разу не столкнулся бы с проявлением по отношению к нему несправедливости. С несправедливостью человек сталкивается очень рано: иногда впервые в семье, иногда в школе, далее, как говорится, — везде. Как правило, первая встреча с несправедливостью оставляет неизгладимое впечатление на всю жизнь, нередко причиняя человеку серьезную психическую травму и в некотором смысле предопределяя его дальнейшее мировоззрение и политическую позицию. Это становится очевидным после знакомства с биографиями некоторых русских мыслителей, о которых речь пойдет в дальнейшем (например, А. Н. Радищева, А. И. Герцена, Н. Ф. Федорова и др.). Таким образом, проблема справедливости, помимо аспекта социального и экономического, имеет еще и психологический аспект, но в настоящем обзоре он будет рассматриваться только в тех случаях, когда душевно-психологическая травма от несправедливости, полученная тем или иным мыслителем в детстве или ранней молодости, оказала явное и документально зафиксированное воздействие на его судьбу и мировоззрение.

• [1] Специально не указываю источник ввиду общепринятости этого определения.