Приготовление к преступлению и обнаружение умысла

Важным аспектом характеристики понятия приготовления к преступлению является такой ее аспект, который касается отграничения приготовления от обнаружения умысла. Особенно активно данный вопрос обсуждался на рубеже XIX—XX вв., когда в теории уголовного права возникла дискуссия по поводу того, в качестве чего следует рассматривать приготовление к преступлению: самостоятельной стадией или разновидностью покушения на преступления либо обнаружения умысла. Идею признания приготовления к преступлению обнаружением умысла отстаивал Н. С. Таганцев, ссылаясь на Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., которое относило к приготовлению только приискание и приобретение средств, а в некоторых статьях Особенной части и приспособление средств, ставил вопрос о том, как квалифицировать все иные приготовительные действия. И отвечал: «Очевидно, они могут рассматриваться только как обнаружения умысла, как один из его признаков, а не как покушение, и это является весьма существенным аргументом в пользу того мнения, что и со стороны теоретической, и по нашему праву приготовление должно быть рассматриваемо только как специальный вид обнаружения умысла»^[1]. В последующем в отечественной теории и законодательстве утвердилась более широкая трактовка понятия приготовительных действий и их признание самостоятельной значимости стало, но существу общепризнанным. Тем не менее, и в настоящее время отграничение приготовления к преступлению от обнаружения умысла не теряет своей актуальности, поскольку и то и другое предполагает совершение каких-то действий, но в одном случае (при приготовлении к преступлению) они могут, а в другом случае (при «обнаружении» умысла) не могут влечь уголовную ответственность.

Принято считать, при обнаружении умысла спецификой совершаемых действий выступает то, что, с одной стороны, в них должно каким-то образом (устно, письменно и т. д.) выражаться формирующееся или сформировавшееся намерение совершить преступление, а с другой — эти действия не могут иметь своей целью реализацию данного намерения. Иначе обстоит дело с действиями, совершаемыми в процессе приготовления к совершению преступления: они нс только свидетельствуют о намерении лица совершить преступление, но и всегда направлены на практическое воплощение задуманного. Разумеется, как и при покушении, совершение приготовительных действий не должно быть предусмотрено в Особенной части УК РФ как самостоятельное основание уголовной ответственности (например, за незаконное приобретение огнестрельного оружия), поскольку в противном случае они должны квалифицироваться не как приготовление к преступлению, а как оконченное преступление и — в необходимых случаях — приготовление к планируемому преступлению (например, угон автомашины с целью использования ее в разбойном нападении на кредитное учреждение). Если же действия сами по себе не содержат признаки оконченного состава и нс направлены на непосредственное совершение преступления, то признание их приготовлением к преступлению возможно лишь при условии, что их совершение является умышленным созданием условий для совершения преступления.

Указывая на общий признак всех приготовительных действий, законодатель одновременно выделяет среди них три основных вида. Первый вид так или иначе связан с орудиями и средствами совершения преступления и может выражаться в их: а) приискании, т. е. приобретении в результате покупки, обмена, заимствования и т. д. уже готовых орудий или средств; б) изготовлении, иод которым следует понимать собственное создание новых, ранее не существовавших орудий или средств; в) приспособлении, предполагающем видоизменение, переделку существующих орудий или средств, придание им желаемых свойств. Второй вид приготовительных действий — приискание соучастников преступления и сговор на совершение преступления — подразумевает подготовку совершения преступления совместно с другими лицами и может выражаться в их привлечении к участию в совершении преступления, в обсуждении условий их участия, в распределении ролей и т. д. Третий вид сформулирован законодателем как иное умышленное создание условий для совершения преступления. К таким действиям в литературе предлагается относить, например, составление плана хищения ценностей, изучение места совершения предполагаемого преступления, изучение образа жизни предполагаемой жертвы, отключение сигнализации или камер наблюдения, устранение препятствия и т. д. Для квалификации действий как приготовление к преступлению достаточно совершить хотя бы одно из перечисленных действий.

• [1] Таганцев Н. С. Русское уголовное право. С. 294.