Гласность уголовного судопроизводства — принцип или общее условие судебного разбирательства?

УПК РФ, сохранив все элементы гласности в судебных стадиях и расширив ее действие в досудебном производстве, одновременно «понизил» статус этого начала, включив не в главу 2, а в гл. 35, посвященную общим условиям судебного разбирательства⁸⁶².

Причиной этого, вероятно, является попытка законодателя разграничить принципы как положения, охватывающие все стадии, с одной стороны, и общие условия той или иной стадии как предписания, присущие лишь одной из них, — с другой.

Только этим можно объяснить разделение состязательности сторон и равенства прав сторон: первое включено в число принципов уголовного судопроизводства (ст. 15 УПК РФ), второе — в число общих условий судебного разбирательства (ст. 244 УПК РФ). Тем самым законодатель констатировал, что равенство прав сторон обеспечивается лишь тогда, когда стороны предстают перед судом, будь то в любой из судебных стадий или в досудебном производстве, при рассмотрении и разрешении судом жалоб на действия (бездействие) и решения органов предварительного расследования и прокурора, ходатайств об избрании в отношении подозреваемого, обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога (ч. 4 ст. 15 УПК⁸⁶³). В остальных элементах досудебного производства, не связанных с деятельностью суда, стороны имеют качественно разные возможности, в частности по собиранию доказательств, хотя состязательность присутствует и здесь, поскольку сторона защиты правомочна заявлять ходатайства, отводы, приносить жалобы и т. д. и тем самым влиять на ход уголовного судопроизводства, включая процесс доказывания. Это и нашло отражение в разграничении состязательности, элементы которой действуют на протяжении всего уголовного судопроизводства, и равенства прав сторон, обеспечиваемого лишь в ситуации, когда стороны оказываются перед судом. Строго говоря, такое разграничение не противоречит ч. 3 ст. 123 Конституции РФ, так как конституционное положение о том, что судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, включено в главу 7, посвященную вопросам организации и деятельности именно судебной власти (в данной главе содержатся и нормы, регулирующие вопросы организации и деятельности прокуратуры РФ, но они ограничены содержанием ст. 129 Конституции РФ).

То же можно сказать о гласности — при всеобщем признании этой ценности для демократического государства и давней традиции отнесения гласности к принципам уголовного судопроизводства в отечественной доктрине уголовно-процессуального права, законодатель включил ее в число общих условий судебного разбирательства (ст. 241 УПК РФ), признав действие гласности в судебных стадиях и поставив под сомнение применимость к досудебному производству.

Следуя за законодателем, многие исследователи, анализируя принципы уголовного судопроизводства, ограничиваются рассмотрением правовых основ, содержания, гарантий и других аспектов лишь тех положений, которые включены в гл. 2 УПК, не ставя вопрос об иных предписаниях⁸⁶⁴. В работах, где подвергаются анализу и иные положения, отношение к гласности различается: в одних трудах гласности придается значение одного из принципов уголовного судопроизводства либо высказывается предложение о включении ее в число принципов (Т. Т. Алиев и Н. А. Громов⁸⁶⁵, И. А. Бирюкова⁸⁶⁶, А. Н. Володина⁸⁶⁷, Л. М. Володина⁸⁶⁸, М. X. Гельдибиаев⁸⁶⁹, Н. А. Комарова и Н. А. Сидорова⁸⁷⁰, А. П. Кругликов⁸⁷¹, А. М. Панокин⁸⁷², И. А. Попов⁸⁷³, 0. А. Сегал⁸⁷⁴, А. В. Смирнов⁸⁷⁵, Р. Г. Якупов и В. Н. Галузо⁸⁷⁶ и др.), в других — подтверждается решение законодателя о придании ей статуса общего условия судебного разбирательства (В. Т. Томин⁸⁷⁷ и др.). В учебнике под ред. В. П. Божьева гласность рассматривается одновременно и как принцип, и как общее условие судебного разбирательства⁸⁷⁸. Против придания гласности статуса общего условия судебного разбирательства выступала И. Б. Михайловская, однако основной вопрос, который она рассматривала, заключался в масштабе действиях гласности в судебных стадиях (действует ли она только в суде первой инстанции или всех инстанций)⁸⁷⁹.

Различие позиций основывается на разных взглядах на такой признак принципа уголовного судопроизводства, как всестадийностъ (универсальность, сквозной характер): может ли признаваться принципом предписание, действующее в судебных стадиях и умолкающее в досудебном производстве.

Как уже отмечалось, в науке уголовно-процессуального права советского периода одним из признаков принципа советского уголовного процесса преобладающей, хотя и не единственной точкой зрения было признание действия принципов либо на всех без исключения стадиях уголовного судопроизводства (м. Наникашвили), либо в судебном разбирательстве и хотя бы еще в одной стадии (Т. А. Добровольская, А. С. Кобликов, В. 3. Лукашевич, И. В. Тыричев, А. Л. Цыпкин, П. С. Элькинд, М. Л. Якуб и др.). Если речь шла об отдельной стадии или хотя бы и о группе стадий, но без включения судебного разбирательства, говорили не о принципах, а об общих условиях⁸⁸⁰, например, об общих условиях проверки законности и обоснованности приговоров определений и постановлений по уголовным делам⁸⁸¹.

Вопрос о том, должен ли принцип действовать непременно во всех стадиях без исключения, остается дискуссионным и в наши дни. Можно выделить пять научных позиций по этому вопросу.

1. Многие авторы ограничиваются указанием на то, что принципы имеют сквозной характер на всем протяжении уголовного процесса.

Например, Л. В. Кокорева отмечает, что принцип должен содержать директиву поведения не в отдельной стадии процесса (такими являются, например, требования соблюдения тайны совещательной комнаты, запрета поворота к худшему), а в уголовном судопроизводстве в целом⁸⁸².

А. С. Шаталов и А. А. Крымов указывают, что принципы уголовного судопроизводства действуют на всех стадиях процесса (т. е. их действие распространено не только на судебное, но и на досудебное производство по уголовному делу)⁸⁸³.

Из этой позиции следует достаточно категоричный вывод, фактически поддержанный законодателем при разделении состязательности и равенства прав сторон, а также при отнесении гласности к общим условиям судебного разбирательства, о том, что наиболее важные и общие положения, не проявляющиеся в одинаковой степени во всех стадиях, не могут признаваться принципами.

Именно такой вывод применительно к гласности делает И. А. Пикалов, который указывает, что гласность нельзя назвать принципом, так как она, не распространяясь на весь уголовно-процессуальный порядок расследования и рассмотрения уголовного дела, по своей природе относится не к принципам построения уголовного процесса, а к общим условиям⁸⁸⁴ (хотя эти рассуждения автора касаются гласности по УПК 1923 года, они применимы и к современному законодательству).

Такой же точки зрения придерживается И. Р. Харченко, отмечающий, что, например, положение о языке уголовного судопроизводства распространяется на все без исключения стадии и является принципом уголовного судопроизводства, тогда как гласность — это общее условие судебного разбирательства, так как она присуща лишь судебному разбирательству и на досудебных стадиях не действует⁸⁸⁵.

Нередко указывают на обязательность действия принципов на всех стадиях уголовного судопроизводства, когда проводят сопоставление их с общими условиями той или иной стадии.

Так, А. Ю. Епихин пишет, что принципы отличаются от общих условий той или иной стадии именно действием во всех стадиях уголовного судопроизводства⁸⁸⁶.

Н. Г. Стойко также подчеркивает различие между принципами уголовного процесса и общими условиями отдельных стадий, заключающееся в том, что первые действуют на всем протяжении уголовного судопроизводства, а вторые — на соответствующих стадиях⁸⁸⁷. Такой же точки зрения придерживаются А. В. Лунева, С. Н. Воробей, В. Ф. Харитонов⁸⁸⁸.

В целом, действительно, и принципы, и общие условия различаются в первую очередь степенью общности. Из всех правовых актов и их проектов наиболее определенно это было отражено в Теоретической модели Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, где содержалась гл. 2 «Принципы уголовного процесса» и гл. 50 «Общие условия судебного разбирательства». Глава 50 начиналась ст. 456 «Принципы уголовного процесса и условия судебного разбирательства», согласно которой судебное разбирательство дел должно проводиться в полном соответствии с принципами уголовного процесса, изложенными в гл. 2 настоящего Кодекса, и с соблюдением общих условий, предусмотренных нижеследующими статьями. Тем самым подчеркивалось существование обеих категорий — принципов и общих условий, определялось их соотношение как положений разной степени общности, указывалась их взаимосвязь, заключающаяся в том, что общие условия основываются на принципах и соответствуют им.

Преимуществом данной позиции является ее определенность, позволяющая разграничить принципы и общие условия той или иной стадии, более четко очертить круг положений, подлежащих включению в гл. 2 УПК РФ. Но одновременно эта позиция имеет и существенный недостаток. Ее последовательная реализация приводит к тому, что положения, имеющие чрезвычайно важное значение для уголовного судопроизводства, но проявляющиеся в досудебных стадиях незначительно, утратят статус принципов уголовного судопроизводства. Например, О. А. Сухова пишет, что гласность не является принципом российского уголовного судопроизводства, поскольку «требования ст. 241 УПК РФ отражают только гласность судебного разбирательства и не распространяются на досудебное производство, в связи с чем гласность в уголовно-процессуальном законе обозначена в качестве одного из условий судебного разбирательства. В ходе же досудебного уголовного производства действует тайна предварительного расследования. Такая позиция законодателя представляется весьма обоснованной, поскольку норма, имеющая принципиальное значение (норма-принцип), не должна „подстраиваться“ под стадию уголовного процесса, она должна действовать всякий раз в полном объеме, так как пронизывает все уголовное судопроизводство и каждую отдельную стадию уголовного процесса. Только в этом случае эта норма будет считаться принципом уголовного процесса»⁸⁸⁹.

И это коснется не только гласности и равенства прав сторон, но и всех других аспектов деятельности суда, включая независимость судей, осуществление правосудия только судом. Поскольку гласность, равенство прав сторон, независимость судей неразрывно связаны с организацией и деятельностью суда, появляющегося в досудебном производстве лишь эпизодически при осуществлении полномочий, предусмотренных в ч. 2 и 3 ст. 29 УПК РФ, и даже не по всем уголовным делам, то они, исходя из логики сторонников первой позиции (согласно которой принципами признаются только положения, присущие всему уголовному процессу), должны перейти в разряд общих условий судебного разбирательства. В современных условиях, характеризующихся возросшей ролью суда, такую позицию разделить нельзя.

2. Ряд авторов вносят важное уточнение, указывая, что принципы проявляются во всех стадиях, но степень проявления может быть различной.

Так, Н. И. Газетдинов указывает, что «правовое положение, претендующее на статус принципа, должно проявлять себя в той или иной степени на протяжении всего производства по делу»⁸⁹⁰.

И. В. Смолькова отмечает, что принципы проявляются во всех стадиях, хотя в различных стадиях — в разной степени, действие принципов может быть ограничено, например, при производстве предварительного расследования⁸⁹¹.

По справедливому замечанию И. Б. Михайловской, «принцип не может полностью утрачивать свое значение на любой стадии процесса, формы его действия могут быть различными, но, тем не менее, принцип всегда будет неким ориентиром в выборе средств достижения желаемой цели»⁸⁹².

Преимуществом этой позиции является то, что она учитывает разную степень проявления того или иного принципа на разных стадиях и, следовательно, допускает отнесение к числу принципов важнейших характеристик деятельности суда — независимости судей, гласности, равенства прав сторон. Недостатком данной точки зрения является отсутствие указания на то, в каких именно стадиях действие принципа может ослабляться. Это может привести к признанию принципами положений, которые проявляются в разных стадиях, но главным образом — в досудебном производстве. Например, при таком подходе принципом может быть признана письменность производства — положение, применяющееся на всех стадиях без исключения, имеющее важное значение для процесса доказывания, для соблюдения прав участников уголовного судопроизводства, но проявляющееся в разной степени в досудебном и судебном производствах: в первом письменность преобладает, во втором — уступает место устному судоговорению и судебному слушанию. Однако признание письменности принципом невозможно хотя бы потому, что отличительной характеристикой действующего в России типа процесса, смешанного, является именно устность процесса, а принципы должны отражать суть и основные характеристики типа процесса. Реализация второй точки зрения может привести и к другому недопустимому следствию — признанию принципом сочетания письменности и устности процесса. Такое предложение может быть продиктовано тем, что и письменность, и устность действуют во всех стадиях процесса в разных сочетаниях и в разной степени, нередко даже не находясь в противостоянии, а дополняя друг друга. Однако выделение такого принципа невозможно ввиду противоречия другому признаку принципа, требующему, чтобы он отражал сущностную, концептуальную черту процесса, и исключающему возможность использования дихотомии при выделении принципов. Таким образом, признание принципами положений, которые проявляются во всех стадиях, но в разной степени, без уточнения, о каких именно стадиях идет речь, создает неопределенность при выделении принципов и ведет к признанию таковыми достаточно случайных положений, присущих главным образом досудебному производству и в крайне незначительной степени проявляющихся в судебных стадиях (письменность, тайна судопроизводства и др.).

3. Сторонники третьей позиции конкретизируют первую и вторую позиции, указывая вслед за советскими процессуалистами, что, учитывая разную степень проявления принципов на разных стадиях, таковыми следует признавать положения, действующие в стадии судебного разбирательства и хотя бы еще в одной стадии. То есть, если то или иное положение действовало только на стадиях возбуждения уголовного дела и предварительного расследования либо только в стадиях кассационного и надзорного производств, оно не являлось принципом.

И. В. Тыричев и Л. В. Винокурова писали, что к принципам уголовного судопроизводства относятся лишь те общие нормы права, которые определяют собой построение судебного разбирательства как центральной стадии судопроизводства и находят то или иное выражение хотя бы в одной из стадий, предшествующих судебному разбирательству или следующих за ним⁸⁹³.

В постсоветский период эту позицию отстаивал В. М. Савицкий: «Иногда принципы процесса, определяющие его формы и институты, пронизывающие все его стадии, называют основными, а те, которые действуют в отдельных стадиях, — просто принципами (принципами кассационного производства, надзорного производства и т. д.). Вряд ли удачно именовать принципами специфические условия отдельных стадий. Пусть это будут черты, общие положения, основные характеристики и т. п. Во избежание полисемии (многозначности), затрудняющей понимание слов, удобнее, а главное точнее, называть принципами те положения, которые имеют всеобщий для процесса характер, являются для него стержневыми.

Не все стадии уголовного процесса равнозначны. Центральная из них — судебное разбирательство. Именно в ней решается основной вопрос каждого уголовного дела: виновен ли подсудимый в совершении преступления и если да, то какого наказания он заслуживает. Остальные стадии, предшествующие судебному разбирательству или следующие за ним, так или иначе «обслуживают» судебное разбирательство — либо готовят для него материалы, либо проверяют законность принятых там решений. В силу особой важности судебного разбирательства принципами уголовного процесса считаются те указанные в законе положения, которые наиболее полно, выпукло, отчетливо проявляются именно в этой процессуальной стадии. Вполне понятно, почему принципом процесса признается, в частности, законность, равным образом действующая во всех стадиях уголовного процесса. Но принципом процесса является и гласность (открытость) судебного разбирательства, хотя о гласности в стадии предварительного следствия или в надзорной инстанции можно говорить лишь с большой долей условности. То же самое о состязательности.

Следовательно, принципами уголовного процесса являются те закрепленные в законе руководящие положения, которые могут действовать на протяжении всего движения уголовного дела, проявлять себя в любой стадии процесса, но обязательно и безусловно — в стадии судебного разбирательства. Это главный критерий, на который следует ориентироваться, решая вопрос, можно ли считать то или иное положение принципом процесса"⁸⁹⁴.

Такой подход позволял относить к принципам гласность: как писал А. Л. Цыпкин, «из этого, однако, не следует, что каждый из принципов уголовного процесса должен находить применение во всех без исключения стадиях процесса. Тот или иной принцип процесса, имеющий огромное значение в одной стадии процесса, может не только не иметь такого значения в другой стадии процесса, но может оказаться для другой стадии процесса неприемлемым. Это положение отчетливо иллюстрируется принципом гласности. Общеизвестно и неоспоримо значение гласности при судебном разбирательстве дела, но столь же бесспорно, что гласность неприменима в стадии предварительного расследования»⁸⁹⁵.

Позднее В. М. Савицкий по тем же основаниям относил гласность к принципам, которые, по его мнению, хотя и не действуют на стадии предварительного расследования, но «как и ряд других принципов, заявляют о себе в основной, главной стадии процесса — на судебном разбирательстве»⁸⁹⁶.

В наши дни такую же позицию занимает С. А. Роганов⁸⁹⁷.

В. П. Божьев обращает внимание, что принципы в полной мере действуют в стадии судебного разбирательства, а в досудебном производстве некоторые из них не действуют или действуют в ограниченных пределах; при этом все принципы влияют на деятельность органов предварительного расследования, которые должны учитывать особенности порядка судебного разбирательства (устность, непосредственность, состязательность, непрерывность) и прогнозировать результаты рассмотрения дела в суде⁸⁹⁸.

Данная позиция представляется наиболее обоснованной, но с учетом современных условий требующей уточнения и дополнения.

Действительно, принципами являются важнейшие положения наиболее общего характера, что проявляется в действии их на протяжении всего уголовного судопроизводства, во всех стадиях. Этим требованиям, безусловно, соответствуют, например, законность, язык судопроизводства.

Но наряду с этим с учетом возросшей роли суда в уголовном судопроизводстве — государственного органа:

• — решения которого в течение последних 25 лет обеспечивают законность и обоснованность применения мер уголовно-процессуального принуждения и производства следственных действий, в наибольшей степени затрагивающих конституционные права и свободы личности (а применительно к вопросам неприкосновенности собственности — и более широкого круга субъектов);
• — восстанавливающего по жалобам участников уголовного судопроизводства их права, нарушенные в досудебном производстве;
• — в судебных стадиях подвергающего проверке и критической оценке всю предшествующую процессуальную деятельность;
• — единственного органа, осуществляющего правосудие, правомочного постановить важнейшее итоговое решение по уголовному делу — приговор — и признать лицо виновным в совершении преступления;

— наконец, единственного государственного органа, правомочного проверять, отменять и изменять законность, обоснованность и справедливость решений нижестоящих судов, —к принципам следует относить и наиболее важные положения, характеризующие деятельность суда независимо от того, проявляется ли это положение в досудебных стадиях и в какой степени.

Заметим, что изменение роли суда было одной из задач судебной реформы конца 1980 — 1990;х годов. И. Л. Петрухин отмечал, что «основная задача судебной реформы — поднять социальный престиж суда, сделать его надежным гарантом прав личности, обеспечить справедливое разрешение конфликтных ситуаций в обществе, поставить суд в такое положение, при котором он был бы недосягаем для посторонних вмешательств, независим и подчинен одному лишь закону»⁸⁹⁹.

Возросшую роль суда в уголовном судопроизводстве убедительно показывает В. А. Лазарева: «Признание защиты прав и свобод человека и гражданина функцией судебной власти играет ключевую роль и в определении назначения уголовного процесса. Из… соотношения понятий „уголовный процесс“, „правосудие“, „судебная власть“ (уголовный процесс — метод осуществления правосудия, а правосудие — форма осуществления судебной власти) со всей очевидностью вытекает, что уголовный процесс — это метод осуществления судебной властью ее функции судебной зашиты прав и свобод человека и гражданина»⁹⁰⁰.

То обстоятельство, что сегодня суды часто подвергаются обоснованной критике в связи с сохраняющимся обвинительным уклоном, редкими отказами в удовлетворении ходатайств органов предварительного расследования об избрании мер пресечения или производстве следственных действий, сокращающимся числом оправдательных приговоров, должно служить основанием для поиска причин этих явлений и выработки путей совершенствования законодательства и правоприменительной практики, но не для отказа от соответствующих полномочий суда, снижения его роли или затруднения доступа к судебному контролю. Поэтому нельзя согласиться, например, с предложениями об отказе от судебного контроля в досудебном производстве⁹⁰¹, а равно о введении ступенчатого судебного контроля⁹⁰².

Большинство важнейших правозащитных характеристик деятельности суда, включая гласность, состязательность и равенство прав сторон, независимость судей проявляется во всех стадиях без исключения. Они действуют и в досудебном производстве при осуществлении судом предварительного и последующего контроля за действиями (бездействием) и решениями органов предварительного расследования и прокурора, и при проведении предварительного слушания, в суде первой и апелляционной инстанций, при проверке судебных решений, вступивших в законную силу.

Поэтому следует согласиться с В. А. Лазаревой, которая убедительно возражает против низведения гласности до общего условия судебного разбирательства: «Правило о гласности отправления правосудия по уголовным делам закреплено ст. 123 Конституции РФ: «Разбирательство дел во всех судах открытое. Слушание дела в закрытом заседании допускается в случаях, предусмотренных федеральным законом». Поэтому включение нормы о гласности (ст. 241 УПК РФ) в число общих условий судебного разбирательства (гл. 35 УПК РФ) представляется определенным умалением правила о рассмотрении уголовных дел в открытом судебном заседании.

Очевидно, законодателем во внимание было принято отсутствие у этого правила свойства универсальности — этот принцип действует только в судебном разбирательстве, осуществляемом в судебных заседаниях. При этом не было учтено, что в судебных заседаниях рассматривается ряд вопросов и в досудебном производстве: например, заключение под стражу в качестве меры пресечения (ст. 108 УПК РФ), рассмотрение жалоб участников уголовного процесса на действия и решения органов уголовного преследования (ст. 125 УПК РФ). Кроме того, закон допускает при соблюдении определенных условий предание гласности данных предварительного расследования (ч. 3 ст. 161 УПК РФ); да и результаты «негласной» работы следователей и дознавателей проверяются в открытой процедуре судебного разбирательства"⁹⁰³.

Признание принципами уголовного судопроизводства важнейших правозащитных характеристик деятельности суда (в дополнение к положениям, действующим на всех стадиях уголовного судопроизводства) позволит не только отразить возросшую роль суда, но и исключить признание принципами положений, характеризующих исключительно деятельность органов предварительного расследования, значение которых сводится к общим условиям соответствующей стадии. Следовательно, ни письменность, ни процессуальная самостоятельность следователя и т. п. не могут быть признаны принципами, но могут — общими условиями предварительного расследования. Поэтому нельзя согласиться с предложением В. Д. Дармаевой о придании процессуальной самостоятельности следователя статуса принципа⁹⁰⁴, но можно согласиться с предложением И. В. Губко о признании письменности общим условием предварительного расследования⁹⁰⁵.

Одновременно отнесение к принципам важнейших характеристик деятельности суда без привязки к каким-то конкретным стадиям позволит вернуть в состав принципов участие граждан в осуществлении правосудия. Если в советский период участие народных заседателей далеко выходило за рамки стадии судебного разбирательства⁹⁰⁶, то в настоящее время, как известно, присяжные заседатели участвуют в составе суда только при рассмотрении дела по существу и по ограниченному кругу дел. Вероятно, это обстоятельство послужило причиной исключения данного положения из числа принципов, несмотря на его конституционный характер и, безусловно, важное значение для выполнения стоящих перед уголовным судопроизводством задач, повышения доверия населения к суду.

Таким образом, развивая третью точку зрения, предлагаем признавать принципами (1) правовые положения, действующие на всех стадиях уголовного судопроизводства, а также (2) правовые положения, представляющие собой важнейшие правозащитные характеристики деятельности суда в уголовном судопроизводстве.

4. Самобытную точку зрения занимает М. Т. Аширбекова, выделяющая среди признаков принципов первоначальные (главные), которые генерируют их способность формировать основу всей системы уголовно-процессуального права, и производные, включая действие на всех стадиях, которые обусловлены перечисленными сущностными чертами принципов и объективизируют заложенный в них потенциал. Из дальнейших рассуждений видно, что вторую группу признаков М. Т. Аширбекова считает факультативной: если то или иное положение обладает признаками первой группы, то даже при отсутствии у него производных признаков (например, сквозной характер, т. е. действие на всех стадиях или на нескольких, включая судебное разбирательство), это не препятствует признанию его принципом⁹⁰⁷.

Деление признаков принципов на некие главные, обязательные, и производные, факультативные, влечет обесценивание последних, раз их наличие или отсутствие само по себе не свидетельствует о том, что правовое положение является принципом уголовного судопроизводства.

При таком делении признаков на группы невыполнимой окажется задача, стоящая перед совокупностью признаков, которая заключается в том, чтобы путем выявления соответствия им того или иного положения можно было выделить принципы уголовного судопроизводства, сформировать их систему, отделить их от иных, более частных или более общих положений. Поэтому все признаки являются обязательными для каждого принципа, в противном случае признак не может считаться таковым.

5. Наконец, пятая группа исследователей допускает выделение принципов отдельных стадий или группы стадий, фактически смешивая понятия разной степени общности — принципы и общие условия.

Представляется, что в советское время выделение рядом авторов неких самостоятельных принципов отдельных стадий (предварительного следствия (Р. Д. Рахунов, Г. П. Саркисянц, М. С. Строгович, П. И. Тарасов-Родионов, М. А. Чельцов), судебного разбирательства (Б. А. Галкин и Н. Я. Калашникова), советской кассации (М. С. Строгович)) или группы стадий (И. Ф. Демидов) были вызваны отсутствием устоявшихся понятий принципов всего уголовного процесса и общих условий отдельных стадий как положений более частного характера.

Однако и в настоящее время, несмотря на достаточно четкое разграничение этих понятий как первичных, концептуальных положений и вторичных, более частных в доктринальных источниках⁹⁰⁸ и в законе (гл. 2, 21 и 35 УПК), отдельные авторы по-прежнему формулируют самостоятельные (сепаратные) «принципы» одной или группы стадий⁹⁰⁹, что приводит к размыванию этого понятия. В отдельных случаях допускается прямое смешение принципов и общих условий. Так, С. В. Некрасов пишет: «В учебной литературе при освещении темы „Принципы уголовного процесса“ достаточно традиционно рассматриваются и положения, которые характеризуют именно стадию судебного разбирательства как наиважнейшую составляющую уголовного судопроизводства. Такие положения закреплены в главе 35 УПК РФ (общие условия судебного разбирательства). Это непосредственность и устность (ст. 240 УПК РФ), гласность (ст. 241 УПК РФ), неизменность состава суда (ст. 242 УПК РФ), равенство прав сторон (ст. 244 УПК РФ). Таким образом, выделяется несколько принципов, являющихся общими условиями судебного разбирательства»⁹¹⁰. Определенным проявлением тенденции к смешению двух правовых понятий разной степени общности является и поиск не просто общих условий той или иной стадии или группы стадий, но «общих (принципиальных) условий»⁹¹¹.

Такое смешение не позволяет разграничить понятия с разным содержанием и потому представляется неприемлемым на современном этапе развития уголовно-процессуального права.

Изложенное приводит к выводу, что принципами являются не только правовые положения, действующие на всех стадиях уголовного судопроизводства, но и правовые положения, представляющие собой важнейшие характеристики деятельности суда в уголовном судопроизводстве. Ко второй группе принципов относятся независимость судей, осуществление правосудия только судом, участие граждан в отправлении правосудия, равенство прав сторон, гласность, непосредственность и устность. Поскольку суд реализует свои полномочия на протяжении всего уголовного судопроизводства, то важнейшие характеристики его деятельности, включая гласность, интегрируются во все стадии без исключения.

Таким образом, есть все основания для признания гласности принципом уголовного судопроизводства и включения ее в главу 2 УПК РФ.