Версия 6. Происхождение названия "Русь"

русь славянский этнический филологический Оригинальную и неожиданную гипотезу еще более раннего, чем по Данилевскому, происхождения слова «Русь» предложена Параниным и развита в последствии А. Шарымовым. Эта гипотеза интересна тем, что является логическим продолжением версии Данилевского.

Загадочные летописные «две руси» .

Начальные историко-географические абзацы великой «Повести временных лет», ПВЛ, известнейшей нашей летописи, посвящены (по определению Дмитрия Сергеевича Лихачева, исследователя древнерусской литературы, который перевел ПВЛ на современный литературный русский язык) «событиям всемирной истории в ее средневековом понимании»: разделению Земли между сыновьями Ноя и расселению народов по их наделам. Тут читаем:

" Иафет же получил страны северные и западные…

" В Афетове же части седять русь, чудь и всякие народы: меря, мурома, весь, мордва, заволочская чудь, пермь, печера, емь, литва, угра, зимигола, корсь, летгола, либь. Ляхи же и прусы, чудь сидят близь моря Варяжского… Потомство Иафета также: варяги, шведы, норманы, готы, р у с ь, англы, галлы, волохи, римляне, немцы, корлязи, венецианцы, генуэзцы и прочие…" .

Обратите внимание: в отрывке этом «русь» упомянута дважды и словом этим называются народы, жившие по разные стороны от Финского залива.

Первая «русь» соседит с чудью (сегодня это — эстонцы). Мы будем называть ее для удобства «южнобалтийской» .

Вторая же «русь» соседствует с варяжскими народами. Будем называть ее «северобалтийской» .

Нет сомнения, что обе руси — и северои южнобалтийская были этнически родственны (иначе, с чего бы, собственно, им носить одинаковое имя?).

Польский историк Хенрик Ловмяньский высказал в книге «Русь и норманны» любопытную мысль относительно этого имени:

" Не могло ли оно восходить к корню raud «красный», «рыжий» и указывать на какую-то особенность территории" 2. [2 Ловмяньский Х. Русь и норманны. М., 1985. С. 187.].

Это предположение Ловмяньского оказалось продуктивным.

Географ и историк Виктор Паранин изложил новую теорию происхождения древней Руси.

Паранин обратил внимание на бытовавшую некогда в Восточной Европе систему для обозначения сторон горизонта и ориентации в пространстве. Называлась она «цветовой», а основывалась на Солнце. Юг в ней обозначался красным цветом, север — черным, восток — синим (голубым), а запад — белым.

Далее надо было определить язык, в котором могло возникнуть имя, соответствующее изложенным принципам.

Поиск привел к прибалтийско-финским языкам. При этом оказалось, что в одном из них, карельском, нашлись дивные слова: «ruskej» — «красный», и ряд производных: «rusko» — «заря», «румянец»; «ruskotaa» — «краснеть» и т. д. Никто до той поры (и до Паранина) толком над этим не задумывался.

Очевидной стала лингвистическая основа слова «русь» как ц в е т о в о г о символа ю ж н о г о элемента какой-то территориальной системы. Какой же именно?

Подсказывает «Калевала» .

Для ответа на этот вопрос Паранин обратился к знаменитому эпосу карелов и финнов — «Калевале» .

Главное эпическое время его — бронзовый век, рубеж эпохи бронзы и железа, примерно 100 год до Рождества Христова (РХ).

Основной же сюжет эпоса заключается в борьбе за обладание чудесной мельницей Сампо между героями, обитающими в южной Калевале (Вяйнеле), с жителями Похьелы (то есть Севера). По этому поводу знаток фольклора академик Борис Александрович Рыбаков заметил в статье «Сампо и сейды» :

" Возможно, что битва за Сампо — не столкновение финнов и карел с лапландцами (саамами), а соперничество родственных между собой южных финно-карельских племен с северными тоже финно-карельскими племенами, веровавшими в того же верховного бога Укко, что и южане" .

Обратите внимание: столкновение юга с севером, «красного» с «черным», «ruskej» с «musta» ! Это — решающее для понимания будущей судьбы этнонима «русь» положение. Что оно означает?

Во внутриплеменной борьбе южной части единого племени с северной (запечатленной в «Калевале», где борьба эта обрела вид битвы за Сампо), в борьбе «красного» с «черным», южная часть обособляется от северной — и при этом берет себе новое имя, как раз и связанное с ее географическим положением, то есть, «южная», «красная», «ruskej» — «русь» …

Продолжая развивать идею связи географического положения северобалтийской руси с политическим ее статусом, Паранин продолжает ее характеристику в таких словах:

" Южная ее часть, расположенная на крупном острове посреди залива, в одном из вариантов называлась Русью в силу своего положения. В Руси находился престол князей, властвовавших над варягами. Об этой Руси свидетельствукт автор ПВЛ, утверждающий, что Рюрик был из варягов, звавшихся русью…" .

Словом, Виктор Паранин вполне ясно назвал географический адрес «варяжской, северобалтийской руси». Это — южная часть древней Карельской земли, что находится, между прочим, на территории как нынешней Ленинградской области, так и Санкт-Петербурга, а раньше представляла собою остров.

" Остров русов" .

Остров этот давно уже был описан любознательными арабами — путешественниками, историками и географами. Описание его дошло до нас, в частности, в книге «Дорогие ценности» (903 или 923 годы; запечатленные в ней события ученые относят к 870-м примерно годам) Абу Али Ахмеда ибн Омара Ибн Русте. Выдержки из этой книги были приведены выше в разделе посвященном гипотезе Данилевского, тем не менее несколько фраз я повторю:

" Что же касается ар-Руссийи, то она находится на острове, окруженном озером. Остров, на коем они (имеются в виду русы. — А.Ш.) живут, протяженностью в три дня пути, покрыт лесами и болотами, нездоров и сыр, так что стоит человеку ступить ногой на землю, как она трясется из-за обилия в ней влаги.

У них есть царь, называемый Хакан русов. Они нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен, везут в Хазаран и Булгар и там продают…

Они не имеют пашен, а питаются лишь тем, что привозят из земли славян… Единственное их занятие — торговля соболями, белками и прочими мехами… У них много поселений, и живут они привольно. Гостям оказывают почет, с чужеземцами, которые ищут у них прокровительства, обращаются хорошо, как и с теми, кто часто у них бывает…" .

А вот — еще одна характеристика русов из книги «Природа сельджуков» Тахира ал-Марвази Шараф аз-Замана:

" …И они народ сильный и могучий, и ходят в дальние места с целью набегов, а также плавают они на кораблях в Хазарское море (на Каспий. — А.Ш.), нападают на их корабли и захватывают товар. Храбрость и мужество их хорошо известны, так что один из них равноценен многим из других народов. Если бы у них были лошади и они были наездниками, то они были бы страшнейшим бичом для человечества" .

Этих отрывков достаточно, чтобы читатель составил представление и о характере древних русов, и о том острове, на котором они жили. О последнем — еще одна цитата из книги Виктора Паранина «Историческая география летописной руси» :

" Большинство исследователей признают сведения об острове фантастическими и не принимают во внимание, поскольку не находят реально существующего острова, который походил бы на описанный древними арабскими авторами…

А между тем, остров со всем комплексом приведенных в источниках свойств реально существует, а вернее существовал еще относительно недавно на севере Восточной Европы. Речь идет о территории, которая в настоящее время носит название Карельского перешейка и которая действительно в прошлом представляла собой остров, поскольку система Вуоксы в районе Выборга соединялась с Финским заливом…

Вуокса была одной из проток, соединяющих Финский залив с Ладогой; другой протокой была Нева, а между ними простирался остров, который и размерами, и ландшафтом, и своим географическим положением совпадает с островом Рус из арабских источников. Они служат еще одним основанием для локализации исторического ядра Древнерусского государства на территории нынешнего Карельского перешейка" .

Южнобалтийская русь.

Но что же тогда — вторая, южнобалтийская русь?

Какой народ мог претендовать на родство с северобалтийской русью и на общую судьбу их начального этнического имени?

У Паранина по сему поводу ясно высказанных предположений нет. Между тем А. Шарымов полагает, что ответ на поставленный вопрос лежит буквально на поверхности географической карты.

Южнобалтийская русь — ни что иное, как народ, ставший позже именоваться ижорой, ижорцами.

По современным историко-лингвистическим и археологическим воззрениям, определенная часть корелы в к о н ц е, как полагают, I тысячелетия по РХ отпочковалась от основной массы и осела на берегах Невы, южнее и западнее ее, и образовала там самостоятельную этническую единицу — племя ижоры.

Ижора и на самом деле по сию пору называет себя карелами, веря в то, что летописная корела и впрямь была ее предком. Я полагаю, правда, что переселение ижоры с «острова русов» на южное побережье Невы и Балтики могло начаться и раньше, то есть даже не позднее с е р е д и н ы I тысячелетия по РХ.

В этом свете представляется возможным выстроить довольно ясную хронологическую хему территориального и общественного развития Карельско-Ижорского региона от послеледниковой поры до рубежа I и II тысячелетий по РХ:

в послеледниковое время (около 18 000 лет до РХ) земли нынешней Карелии начинает заселять первобытный человек;

к середине I тысячелетия до РХ по мнению специалистовлингвистов складывается языковая основа карельского племени;

примерно с 100 года до РХ (то есть, с рубежа эпох бронзы и железа) растут столкновения южной и северной частей племени корелы, ставшие основой сюжета «Калевалы» ;

к середине первого тысячелетия по РХ южная часть корелы уже отделяется от северной — и обретает имя «русь»; в эту же пору южный приневский и балтийский берега заселяются частью северобалтийской руси, приносящей туда имя «старшей сестры» ;

со второй половины I тысячелетия по РХ район Карельского перешейка и южных невско-балтийских берегов плотно заселяется и практически осваивается. Все это непосредственно характеризует процесс укоренения руси на землях Приневья.

" Две руси" сменяют имена.

Теперь естественно поставить вопрос о том, как произошло, что «две руси» по прошествии какого-то времени сменили свое общее имя на два разных — «корелу» и «ижору» .

Шарымов приводит тут еще один отывок из книги Виктора Паранина:

" …После призвания варягов во главе с Рюриком обширная страна, попавшая под их управление, стала называться Русью, что было естественно и понятно, ибо по отношению к земле варягов она занимала южное положение. Очевидно, в Приладожье, откуда мы выводим Рюрика, существовала страна с именем «Русь», однако вовсе не это было определяющим в наименовании земель, подчинившихся варягам, а южное направление варяжской экспансии. Позже, когда Олегом был взят Киев, название «Русь» распространилось и на Среднее Поднепровье. Это тоже было отражением развития Русского государства в южном направлении строго по меридиану" .

Северобалтийская русь, таким образом, отдала этническое свое имя тем многочисленным племенам (преимущественно — славянским), что жили к югу от Балтики и были со временем объединены в единое государство русами — князьями-варягами…

Такие прецеденты в истории уже встречались. В 697 году по РХ орды хана Аспаруха напали на балканских славян, основали там Болгарское царство — и отдали новым подданным этническое имя, которое они принесли на Балканы с волжского Булгара…

Что же до племени русь, то часть его продолжала жить на Карельском перешейке (он же — «остров русов»), по прошествии времени вернувшись, видимо, к имени, которым владела раньше.

Таким образом «северобалтийская русь» вновь стала «корелой» — и имя ее зафиксировала датированная 1066 годом берестяная грамота N 590, найденная в новгородском Нутном раскопе: «Литва встала на корелу». А еще через восемьдесят лет, в 1143 году, корелу упомянула и Новгородская первая летопись.

Беда многих современных ученых в том, что они так прочно привязывают историю корелы к первому летописному упоминанию, что можно подумать, будто до 1143 года та вовсе и не существовала. Это, разумеется, недопустимая оплошность…

Имя ижоры и «возврат» его Историки высказывают по крайней мере три предположения, откуда происходит племенное этническое имя ижоры.

Считают, что «Ингрия» может происходить от финского-карельского «Inkeri maa» («прекрасная земля»). От этого-де имени пошло название левого притока Невы — Ижоры (Inkeri, Ingeri). Позже шведы «пристегнули» к этому имени свою, шведскую, «землю»: «land». И получился топоним-гибрид: «Ingermanland» «Ингерманландия», нечто вроде «Земля прекрасной земли» …

Другие выводят Ингрию из личного имени князя: Игорь, или Ингвар. Епископ Иоаким в утерянной, но процитированной историком Василием Никитичем Татищевым летописи сообщает:

" Имел Рюрик несколько жен, но больше всех любил Ефанду, дочь норвежского князя, и когда та родила сына Игоря, дал ей обещанный при море град с Ижарою в вено (то есть, в дар, подносимый при женитьбе.)" .

И Татищев, комментируя эти слова, говорит, что, вероятно, этот предел «от Ингоря (Игоря. — А.Ш.) Ингрией прозван». Тут историк, правда, не обращает внимания на то, что Иоаким в приведенном отрывке уже называет имя «Ижара», то есть, Ижора, она же — Ингрия. Может, оно, все же, бытовало и раньше?

Еще одна версия связывает имя Ингрии с Ингигерд, женой Ярослава Мудрого, скандинавкой родом, дочерью шведского короля. Ей, опять-таки, в качестве свадебного подарка дана была Ладога (Альдейгьюборг по-шведски) и «все то ярлство, что к ней принадлежит», то есть и южные невские берега, где тогда жила русь-ижора. Имя «ижора» впервые встречается в русских летописях только в 1228 году. хотя еще за полвека до того «Ингрию» упомянул в своей булле папа Александр III.

Итак, «две руси» исчезли. Осталась одна, новая Русь — Киевская. Потом она стала просто Русью, а еще позже — Россией.

Несмотря на привлекательность гипотезы Паранина-Шарымова современные специалисты отмечают, что ностратическая теория позволяет в близких по транскрипции названиях географических объектов, расположенных в обширном евро-афро-азиатском регионе, видеть единый смысл. А это в свою очередь дает возможность, во-первых, расшифровку обширного топонимического материала осуществлять на основе языков, иногда довольно удаленных от объекта, название которого мы пытаемся осмыслить; во-вторых, расшифрованные данные или найдейнную в определенном регионе систему образования географических названий экстраполировать на другие территории." Следует отметить, что выводы на основе положений ностратической теории представляются очень ненадежными, поскольку исключительно велика вероятность «притянутых за уши» сопоставлений.