Николай Францевич Даниельсон (1844—03.07.1918)

Н. Ф. Даниельсон — ученый-экономист, публицист, один из теоретиков либерального народничества. По его представлениям, убежденный марксист, так как полагал, что можно совместить народническую идеологию с марксизмом. Вел переписку с основоположниками марксизма, неоднократно посещал К. Маркса. Завершил начатый Г. А. Лопатиным перевод на русский язык и издал в 1872 г. первый том «Капитала» К. Маркса. Перевел также второй и третий тома. Первая статья Даниельсона «Очерки нашего пореформенного общественного хозяйства», в которой проанализирован огромный статистический материал о хозяйственном развитии пореформенной России, получила положительные отзывы. Выводы о развитии в России капитализма, содержащиеся в статье, были использованы Г. В. Плехановым в работе «Наши разногласия». Но уже в этой работе проявилась противоречивость его мировоззрения, основанного на попытке сочетания марксистских и народнических идей. Речь в данном случае идет прежде всего о его тезисе об антикапиталистической природе крестьянской общины.

Главной исследовательской работой Н. Ф. Даниельсона были «Очерки нашего пореформенного общественного хозяйства». В ней он констатирует тот факт, что Россия встала на путь капиталистического развития, который не сулит ей ничего хорошего. Вслед за основоположниками марксизма он говорит о том, что эпоха капитализма в целом как общественного строя приближается к своему концу. «Когда производительные силы общества начинают перерастать хозяйственную его организацию, то последняя также должна измениться, и если такому изменению встретятся на пути какие-нибудь препятствия, то они приходят с нею в столкновение и рано или поздно преодолевают ее, преобразуют и перестраивают сообразно вновь слагающимся формам». Как мы видим, это одно из принципиальных положений марксизма. Только у классиков марксизма это относится к зрелому капитализму, а Н. Ф. Даниельсон распространяет его на российскую почву, где капитализм делал свои первые шаги.

Какие же обстоятельства приведут капитализм в России к гибели? Во-первых, обнищание трудящихся масс и, как следствие, резкое падение платежеспособного спроса. Во-вторых, по существу непреодолимые для России трудности выхода на внешние рынки сбыта производимой продукции, поскольку они уже заняты наиболее развитыми капиталистическими странами. «Выступив на капиталистическую арену после других капиталистических наций, когда значительное большинство рынков было уже захвачено раньше нас, когда производительность труда наших соперников далеко опередила нашу собственную, когда с каждым годом развивающаяся производительность труда далеко опережала развитие внешних рынков, — мы вынуждены довольствоваться своим внутренним рынком». А этот рынок, как полагал Н. Ф. Даниельсон, не только не расширяется, но даже сокращается. И вновь мы сталкиваемся с положением, противоречащим марксизму, ибо К. Маркс убедительно доказал, что капитализм сам для себя создает рынок, и прежде всего внутренний, ибо на рынке обращаются не только предметы потребления, удовлетворяющие потребности граждан, но и средства производства, необходимые для дальнейшего развития производства и приобретаемые самими капиталистами. Уповая на скорый крах капитализма, Н. Ф. Даниельсон тем не менее далек от мысли отказаться от развития в стране промышленного производства. И этим он выгодно отличается от своих сподвижников по народническому движению, поскольку многие из них отождествляли капитализм и промышленное производство. По его мнению, капиталистическое промышленное производство действительно должно быть упразднено. Но как «народное производство» оно должно получить всемерное развитие. Более того, в данном случае Н. Ф. Даниельсон критикует тех народников, которые думали иначе. Он писал: «…мы, находясь в семье европейских народов, быстро развивающих промышленность труда, не можем довольствоваться ни той формой домашнего мелкого производства, которая нас удовлетворяла не далее трех-четырех десятилетий тому назад и о поддержке которой мечтают многие, ни тою, которая ее сменила и которую искусственно насаждаем и которой покровительствуем в ущерб благосостоянию всего населения. Русскому обществу предстоит решение великой задачи, крайне трудной, но не невозможной — развивать производительные силы населения в такой форме, чтобы ими могли пользоваться не незначительное меньшинство, а весь народ». Что же поможет решить эту «крайне трудную» задачу? Оказывается, опять же община, что уж никак не соответствует марксистской доктрине. Правда, современным состоянием общины Н. Ф. Даниельсон не доволен и надеется на обновление и даже ее видоизменение, что опять-таки невозможно по определению.

Как уже говорилось выше, народническим планам о социальноэкономических и политических преобразованиях в России не суждено было сбыться. Утопические идеи, сколь угодно благородные и гуманистические по своему замыслу, неосуществимы, поскольку они в принципе противоречат естественному ходу общественного развития, объективным его тенденциям. И в данном случае, когда стало ясно, что капиталистическое развитие России непреодолимо, народничество ушло с исторической арены уже к концу XIX в. как несостоятельная доктрина перспективы социально-экономического и политического развития России.

Третье направление, на котором также необходимо остановиться, — это марксизм. Его история в России и достаточно длительна, и неоднозначна с точки зрения последствий попытки претворения его идей в жизнь.

Идеи К. Маркса начали проникать в Россию довольно рано, об их содержании были хорошо осведомлены русские либералы середины XIX в. Марксизм еще находился в стадии своего становления, еще даже не был опубликован «Манифест Коммунистической партии», еще не окреп и русский либерализм, развивавшийся первоначально как «дворянский либерализм», но ранние его представители И. А. Анненков и В. П. Боткин уже в 40-е годы XIX в. идут на идейные контакты с К. Марксом, о чем свидетельствует их переписка, несмотря на то что мировоззренческие позиции сторон были далеко не идентичны. Зарождавшийся русский либерализм, безусловно, нуждался в определенных идеях «социологического реализма», и философские позиции раннего Маркса эти запросы отчасти удовлетворяли. Об этом свидетельствует письмо Маркса к Анненкову от 28 декабря 1846 г., которое, по признанию самого адресата, стало источником отрезвления от идеализма и метафизики, от ложного блеска абстрактных идей в духе Гегеля и Прудона. Во взглядах Анненкова и Боткина отчетливо проявилось влияние идеи материалистического понимания истории К. Маркса.

Это, конечно, вовсе не означает, что речь может идти о русском марксизме 40—50-х годов XIX в., но нельзя и отрицать определенное влияние марксизма на мировоззренческие позиции ряда русских мыслителей. Эти годы можно рассматривать как первые страницы русского либерализма, последней страницей которого окажется «легальный марксизм» 1890-х годов, явивший собой наиболее наглядное свидетельство отражения марксизма в русском либерализме.

Конечно, не все в России относились к Марксу с позитивным интересом, были и те, кто его идеи не воспринимал и критиковал, например либеральный консерватор Б. Н. Чичерин, Ю. Г. Жуковский — экономист, публицист, историк общественной мысли. Были и те, кто относился к ним равнодушно, и те, кто, не разделяя Марксовых идей, тем не менее интересовался ими и даже излагал в печати их смысл. Известно, например, что К. Маркс был весьма доволен объективным изложением его идей в рецензии И. И. Кауфмана, который в целом не разделял марксистских идей, на опубликованный в России «Капитал».

В общую логику истории русского либерализма вполне вписывается и деятельность Н. И. Зибера, которого, кстати, без должных оснований относят нередко к пропагандистам марксизма в России, а В. В. Боровский даже называл его «ревностным сторонником марксизма». Н. И. Зибер действительно серьезно изучал труды Д. Рикардо и К. Маркса, написал об их творчестве несколько статей и даже монографию «Давид Рикардо и Карл Маркс в их общественно-экономических исследованиях», изданную в 1885 г. Он опубликовал полемические статьи, направленные против искажения учения К. Маркса в публикациях Ю. Г. Жуковского и Б. Н. Чичерина. Все так, но это не сделало Н. И. Зибера марксистом, да и он таковым себя не считал. Просто как ученый в качестве предмета своего исследования Н. И. Зибер избрал буржуазную классическую школу и марксистское экономическое учение и при этом не все его положения правильно воспринял и толковал. Так, он отрывал меновую стоимость от стоимости, в формах стоимости он видел лишь формы мышления, а главной функцией денег считал то, что они являются всеобщим товаром, отождествляя тем самым сущность денег с их функцией. Примеры такого рода можно было бы продолжить.

Все вышесказанное свидетельствует лишь о том реальном влиянии, которое оказал К. Маркс на русский либерализм, но ни о каком революционном марксизме речь в данном случае идти не может. Он зародился и начал свое развитие в России лишь в 1870-е годы и связан с именами таких его наиболее видных представителей, как Г. В. Плеханов, которого не без оснований считают первым русским марксистом, и В. И. Ленин — поистине революционный марксист, который попытался не только продолжить марксистское учение, но и претворить его идеи в жизнь.