Почему часть науки логики называется формальной?

Формализация является неотъемлемым свойством деятельности людей в обществе. В общем, формализм в любом случае представляет собой систему правил, обязательных для всех участников деятельности. Это свойство правил деятельности называют также общезначимостью. Это значит, что правила должны всеми одинаково пониматься и приниматься к исполнению. Без этого условия вообще невозможна какая-то совместная, общественно-кооперированная деятельность людей.

Принятие человеком формализмов общественной жизни начинается с овладения им грамматикой своего языка. Грамматика — это система формальных правил, которые каждый человек, вступающий в жизнь, должен освоить. Язык со своей грамматикой для человека — это элементарно-основополагающий общественный инструмент его деятельности в коллективах себе подобных. Люди в абсолютном своем большинстве не имеют права вносить какие-то изменения в формальные правила грамматики. На это имеет полномочия только крайне узкий круг лингвистов в немногие особые периоды истории, когда возникает та или иная^[1] общественная необходимость в реформах языка.

Можно приводить множество примеров других формализмов, без которых становится невозможной какая-либо совместная деятельность людей — на бытовом уровне, профессиональная и т. п. Формализованы правила дорожного движения для водителей и пешеходов. В этом формализме сконцентрирован соответствующий опыт XX в., в том числе трагический, оплаченный огромным количеством жертв дорожнотранспортных происшествий. Формализованы в Государственных учебных стандартах программы подготовки специалистов с высшим образованием. Формализованы правила эксплуатации техники, включая бытовую — телевизор, аудиои видеоаппаратуру и т. п. Формализованы юридические нормы как нижняя граница нравственных норм человеческого общежития, соблюдение которой уже не отдается на откуп совести граждан, но является общеобязательным.

Формализация части человеческих знаний на этом фоне не выглядит чем-то особенным. Она неизбежна, потому что в человеческом познании новых областей материального мира важнейшим инструментом являются ранее выработанные и обоснованные знания. Эта формализация особенно сильна в знаниях, достигших высокого уровня зрелости, т. е. в таких, которые систематически опираются на достоверно установленные законы внешнего материального мира. Такие знания принимают форму научнъис теорий, которые последующим поколениям исследователей требуется не обсуждать, но только лучшим образом усваивать и эффективно применять.

Ярчайшим примером может служить периодическая система Д. И. Менделеева. Это — классический научный формализм, который в наше время уже входит в запас среднеобразовательных знаний. Он подытожил историю развития химии до 1869 г., и в настоящее время никому из химиков не придет в голову лично его обосновывать, проверять и перепроверять. У современных химиков более чем достаточно современных и несравненно более трудных открытых проблем. Периодическую систему они принимают на веру (в смысле доверия, а не какой-то слепой веры). В этом принятии на веру есть весомый этический момент: современные химики отдают дань уважения научной добросовестности химиков XIX в., труды которых в 1869 г. увенчались великим открытием Менделеева. Если бы современные химики оспаривали его периодический закон, то это была бы не химия как отрасль экспериментально-теоретической науки, а какая-то «философия химии», достойная эпохи спекулятивного рационализма.

Уже отмечалось, что, называя свою логику формальной, Аристотель вкладывал в это духовно-мистический смысл: эффективное рациональное человеческое мышление постигает предзаданные Божественно совершенные формы материального мира, которые наполняются вещественным содержанием^[2]. Современное понимание формальной логики неизмеримо скромнее.

Уже сам Аристотель достаточно отчетливо понимал разницу между рациональным мышлением, которое оперирует сформировавшимися («готовыми») понятиями, и мышлением, формирующим понятия. Как и подобает ученому, а не спекулятивно рассуждающему философу, в вопросах науки логики он «предпочел синицу в руках журавлю в небе». Проблему формирования понятий он связывал с какой-то логикой более общего типа, называя ее диалектикой. Ее решение он отодвинул в неопределенное будущее. Основное внимание Аристотель сконцентрировал на существенно более простой проблеме, которую считал разрешимой на уровне возможностей своей исторической эпохи, — на проблеме правильного оперирования готовыми понятиями.

Но на деле в трудах Аристотеля эта проблема оказалась не столько решенной, сколько поставившей новые проблемы. Его труды положили начало грандиозной интеллектуальной драме европейской культуры, о которой упоминалось ранее. Науке логики даже в этой своей упрощенной части потребовались многие века и конкретные обширные «полигоны» для разносторонней разработки, не говоря о науке логики в полной версии¹. Лишь современная эволюционная теория познания позволяет по достоинству оценить многотрудный человеческий путь познания новых объектов к его высшим формам, когда, наконец, содержательные понятия сформированы и формальная логика становится доминирующим методом дальнейшего умножения достоверных знаний. Но это уже — научно-теоретический уровень понимания нового объекта, а научная теория — это всегда достоверно установленные законы, эффективная систематизация опытных знаний. Это — важнейший интеллектуальный инструмент дальнейшего качественного углубления знаний. Это — нечто общезначимое для будущих поколений исследователей. Это — формализация знаний. Еще раз вспомним периодическую систему Д. И. Менделеева, без которой в последней четверти XIX в. было бы немыслимо создание основ органической химии и было невозможно продвижение химиков и физиков к качественно более глубокой и общей, квантовой теории атомов.

В теме 9, рассматривающей закон противоречия и закон исключения третьего, будет подробно показано, что в рациональном познании думать, размышлять и рассуждать — далеко не одно и то же. Формальная логика — это наука о правильных рассуждениях. Такие рассуждения становятся эффективными, т. е. систематически достоверными, но только тогда, когда человек оперирует содержательными («готовыми») понятиями. Для эффективных рассуждений требуется также современная методологическая культура оперирования понятиями со сложным, многоуровневым содержанием, а также релятивными (относительными) понятиями, смысл которых может быть разным вплоть до противоположного^[3][4]. Все это требует особых предварительных усилий ума, прежде чем пускаться в пространные рассуждения на основе таких понятий. Таким образом, прежде чем рассуждать, часто полезно много думать. И эта предварительная работа ума уже не столько из области формальной логики, сколько из области логики нестрогого, эвристически-поисковото, существенно более творческого мышления.

Итак, формальная логика называется так потому, что она изучает работу человеческого интеллекта с такими понятиями, которые сформировались и четко определены. Опытные знания на основе таких понятий приводятся в систему. Появляется возможность дальнейшего умножения достоверных знаний об изучаемом объекте уже не опытным, а теоретическим путем. Это — путь логического выведения знаний частного характера, сопоставляемых с опытом, из знаний более общего характера, сконцентрированных в общих понятиях, а также в общих законах. И у такого выводного познания есть много правил и законов, которые действуют однотипно независимо от того, каким конкретным содержанием наполнены сложившиеся понятия — физическим, химическим, биологическим, экономическим, юридическим и т. 0.

Как и всякий формализм, эти правила и законы дают людям общезначимые алгоритмы, стандарты мыследеятельности. В отличие от эвристически-поискового, формально-логическое мышление мало зависит от таких качеств человеческого интеллекта и психики, как сообразительность, наблюдательность, интуиция, творческое воображение, смелость и независимость мышления. Эти качества интеллекта и психики у каждого человека свои. Они играют важную роль в низших фазах познания новых объектов, когда главной задачей познания является формирование многообразия содержательных понятий. В зрелых фазах познавательных процессов знания готовы стать достоянием несравненно более широкого круга людей, чем в низших фазах^[5][6]. Для этого нужна своеобразная стандартизация знаний. Она и осуществляется на основе правил и законов формальной логики оперирования содержательными и четко сформулированными понятиями.

Дальнейшее покажет, что логико-выводное познание не является чисто теоретическим, не нуждающимся в обращении человека к опыту, к практике. Без систематического контроля и периодических коррекций достоверными опытными знаниями логико-выводное мышление из научно результативного, систематически дающего достоверные выводы, быстро вырождается в спекулятивное с сомнительной результативностью. Но эта роль опытных знаний уже совсем иного качества по сравнению с дотеоретическими фазами, когда опыт является единственным поставщиком достоверных знаний частного характера.

Контрольные вопросы и упражнения

• 1. Для чего в обществе необходима формализация правил человеческой деятельности?
• 2. Что в современной грамматике русского языка требует от человека безоговорочного заучивания и принятия к исполнению, а что оставляет ему свободу в грамматическом построении текстов? Приведите примеры узаконенных условностей в грамматике. Приведите примеры узаконенных безусловных правил, без которых язык начинает терять выразительные и познавательные возможности.
• 3. Приведите новые примеры формализации человеческой деятельности в дополнение к приведенным в тексте.
• 4. Почему формализация части человеческих знаний не занимает особого положения на фоне других типов формализации общественно-необходимых условий человеческой деятельности?
• 5. Почему формализованные обществом компоненты человеческой деятельности, включая и познавательную деятельность, требуют от людей принятия на веру?
• 6. Когда формальная логика стала сложившейся наукой о рациональном мышлении — в эпоху Аристотеля или много веков спустя? Если много веков спустя, то почему?
• 7. Свяжите понятие «формальная логика» с понятием «зрелые знания о новых объектах материального мира».
• 8. Приведите свои бытовые примеры того, что человеческие рассуждения эффективны лишь тогда, когда человек думает об используемых понятиях.
• 9. В чем ярко проявляется большая общность логических законов и правил формального оперирования понятиями от правил, которые предписываются более конкретными знаниями — физическими, химическими, биологическими, обществоведческими?
• 10. Свяжите понятие «логическая формализация знаний» с понятием «стандартизация знаний».

• [1] Такая общественная необходимость может быть объективно назревшей и насущной. Так было в XIX в. в истории русского языка в условиях, когда всестороннее развитиеполучили светские, нерелигиозные области русской культуры. Тогда за государственныйязык в России был принят литературный язык, одним из эталонов которого стали произведения А. С. Пушкина. Такая общественная необходимость может быть не стольконасущной, сколько продиктованной крутой сменой государственной идеологии. Таковабыла реформа русского языка партией большевиков в 1918 г. Тогда на несколько буквбыл сокращен его алфавит, узаконены новые условные правила орфографии. Результативность этой реформы оценивается по-разному. Современные сторонники возрождения православных основ нашей культуры считают, что выразительным возможностямязыка был нанесен ущерб, в нем стало больше полисемичных слов. Что же касаетсянового правила написания прилагательных с отрицательным содержанием взаменбылого (безсмысленный, безпределъный, безсовестный и т. п.), то это правило узаконило настоящую «орфографическую бесовщину». Какие только «бесы» теперь не скачутв русскоязычных текстах: бескорыстный, бестолковый, бескулътурный, бессердечный, беспартийный и т. п. В принципе, языковые реформы могут быть использованы государством и с целью откровенной дебилизации своих граждан в новых поколениях. Этовпечатляюще описано в приложении Дж. Оруэлла к своей всемирно знаменитой антиутопии «1984».
• [2] Интересно отметить, что в современной эмбриологии, начиная с 1912 г., сходная концепция продуктивно работает. Генетика и молекулярная биология успешнообъясняют биохимию развития зародыша высшего организма, в частности, человека. Что же касается формирования его геометрических параметров, то здесь пока эмбриология может лишь постулировать некое морфо-генетическое поле. Оно осуществляетпространственно-временную разметку, заранее задает геометрические формы, в которые поэтапно «вливаются» биохимические процессы развития зародыша. Морфо-генетическое поле невидимо, его природа остается непонятной, но без его постулированияневозможно понять процессы эмбрионального развития.
• [3] Поэтому, в частности, та логика, которая подается в современных учебниках (в том числе, и в этом), именуется аристотелевской только по имени ее основоположника. Очень многое из того, что подается в современных учебниках, самому Аристотелю было неведомо. Таковы, в частности, круговые схемы взаимодействия объемовпонятий, о которых пойдет речь в параграфе 3.4 темы 3. Они впервые стали использоваться только в средневековой схоластике. Лишь в XVIII в. Л. Эйлер сделал их общеупо-требимыми в логике. Для истории формирования любой науки нечто подобное совершенно естественно. Реальная история становления и развития любой науки разительноне похожа на «учебниковую версию» этой науки.
• [4] Примером таких понятий может служить понятийная пара «субъект деятельности — объект деятельности». В разных отношениях субъект может быть как субъектом (в смысле субъективно-целевой деятельности), так и объектом. В частности, конкретный человек может осуществлять свою субъективно-целевую деятельностьво множестве конкретных форм — как глава семьи, как ученый, как автолюбительи т. п. Но во многих конкретных ситуациях он может выступать как объект субъективноцелевой деятельности других людей и человеческих коллективов — как пациент врача-окулиста, как объект внимания историков науки, как объект политтехнологий с помощью СМИ и т. п. Без определения конкретных смыслов понятийной пары рассужденияи споры о том, что первично и что вторично (субъект или объект), сродни схоластическому спору о том, мало это или много — десять волос — без уточнения конкретных О
• [5] 3 обстоятельств. На деле, если десять волос на голове, то это мало, а если в тарелкес супом, то это много — и нечего здесь обсуждать и не о чем здесь спорить. Тем не менее, обсуждения и споры на уровне такого методологического бескультурья и по сей деньвесьма популярны, стоит только перейти к менее элементарным ситуациям с относительными понятиями.
• [6] Здесь снова уместно обратиться за иллюстрацией к той же периодической системеэлементов в химии. Благодаря ее формализму даже современные школьники в рядепринципиальных вопросов химии оказываются на голову выше самых выдающихсяхимиков эпохи до 1869 г.