Судебные штрафы. 
Исполнительное производство: юридическая ответственность

Помимо административных штрафов, предусмотренных КоАП РФ, судебные штрафы за нарушения в сфере принудительного исполнения установлены и процессуальными кодексами. Так, например, ст. 431 ГПК РФ и 331 АПК РФ устанавливают ответственность лица, виновного в утрате переданного ему на исполнение исполнительного листа или судебного приказа. Статья 332 АПК РФ «Ответственность за неисполнение судебного акта» предусматривает два состава правонарушений, за которые судом на виновное лицо может быть наложен судебный штраф^[1]. Во-первых, неисполнение судебного акта арбитражного суда органами государственной власти, органами местного самоуправления, иными органами, организациями, должностными лицами и гражданами. Во-вторых, неисполнение указанных в исполнительном листе действий лицом, на которое возложено совершение этих действий.

При анализе ст. 17.14,17.15 КоАП РФ, с одной стороны, и ст. 332 АПК РФ, с другой, как отмечалось, очевидно текстуальное повторение в части всех элементов состава соответствующих правонарушений, ответственность за которые предусмотрена КоАП РФ и АПК РФ. Вместе с тем судебные штрафы, предусмотренные АПК РФ, не могут быть отнесены к мерам административной ответственности, поскольку, во-первых, они подлежат наложению не в порядке КоАП РФ, а в соответствии с процессуальными кодексами, устанавливающими особый режим рассмотрения вопроса о наложении судебного штрафа, обжалования судебного акта о наложении штрафа и т. д. (гл. 11 АПК РФ), во-вторых, в силу ч. 1 ст. 1.1 КоАП РФ законодательство об административных правонарушениях состоит из КоАП РФ и принимаемых в соответствии с ним законов субъектов РФ об административных правонарушениях и не включает в себя нормы АПК РФ (как и КАС РФ и ГПК РФ).

В судебной практике нередко нормы КоАП РФ и АПК РФ в части ответственности в исполнительном производстве используются как дублирующие, устанавливающие ответственность за неисполнение требований исполнительного документа субъектами исполнительного производства, в том числе и самим должником по имущественным и неимущественным требованиям^[2]. Такое толкование закона может нарушить общеправовой принцип недопустимости привлечения к ответственности дважды за одно и то же правонарушение. Указанный принцип не применяется лишь в случае, если за одно и то же правонарушение предусмотрены разнородные меры ответственности (частноправовые и публично-правовые), например процессуальная и гражданско-правовая ответственность^[3].

Несмотря на то что ст. 17.14,17.15 КоАП РФ и ст. 332 АПК РФ предусматривают различный режим применения соответствующих штрафов, судебный и административный штрафы как меры ответственности не только схожи по своему содержанию (являются денежными взысканиями в пользу государства), но и имеют общую цель — наказать за деяние, нарушающее не только частные права и законные интересы определенного лица (взыскателя), но и публичный интерес в правильном и своевременном исполнении судебных актов. В этой связи обе меры ответственности являются мерами публично-правовой ответственности, а их одновременное применение за одно и то же деяние будет нарушать указанный выше принцип недопустимости двойной однородной ответственности.

По нашему мнению, субъектом процессуальной ответственности, установленной ст. 332 АПК РФ, не может являться должник в возбужденном исполнительном производстве. Принуждение его к исполнению требований исполнительного документа осуществляется не самим судом или иным органом, выдавшим исполнительный документ, а судебным приставом-исполнителем в рамках полномочий, предусмотренных законодательством об исполнительном производстве (посредством совершения исполнительных действий, применения мер принудительного исполнения, привлечения должника к административной ответственности за неисполнение требований судебного приставаисполнителя). Указанное подтверждается и историческим толкованием ч. 1 ст. 332 АПК РФ, которая до внесения в нее изменений Федеральным законом от 27 июля 2010 г. № 228-ФЗ «О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации» устанавливала ответственность за неисполнение судебного акта арбитражного суда о взыскании денежных средств с должника при наличии денежных средств на его счетах на банк или иную кредитную организацию, которые осуществляют обслуживание счетов этого должника и которым взыскателем или судебным приставом-исполнителем предъявлен к исполнению исполнительный лист. Таким образом, ст. 332 АПК РФ должна предусматривать лишь ответственность должника и иных лиц, которым в силу самого судебного акта либо на основании закона обращен соответствующий судебный акт (например, кредитным организациям, регистрирующим органам и т. д.)^[4], нарушающих обязанности по исполнению установленных требований до или вне возбужденного исполнительного производства, в отношениях, в которых судебный пристависполнитель не участвует.

Ранее ст. 349 ГПК РСФСР 1964 г. был предусмотрен контроль за правильным и своевременным исполнением своих решений самим судом, их вынесшим. Сегодня с учетом положений Закона об исполнительном производстве такой контроль суда в сфере собственно исполнительного производства ограничен случаями, установленными в законе. Контроль суда за исполнением судебного акта до возбуждения исполнительного производства (например, при исполнении судебного акта в порядке ст. 8—9 Закона об исполнительном производстве) либо вне рамок исполнительного производства (в том случае, если судебный акт вообще не подлежит принудительному исполнению в порядке исполнительного производства в соответствии со ст. 1 Закона об исполнительном производстве) может реализовываться, в том числе, посредством применения к адресатам судебного акта мер процессуальной ответственности за неисполнение его требований, за «неуважение» к самому суду, а не к судебному приставу, реализующему требования судебного акта. К сожалению, указанная позиция не вполне последовательно проводится в законодательстве, что может повлечь правовую неопределенность при применении мер публичной ответственности.

Федеральным законом от 8 марта 2015 г. № 57-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» состав правонарушения, предусмотренного ч. 3 ст. 17.14 КоАП РФ, был дополнен неисполнением требований исполнительного документа, полученного непосредственно от взыскателя, лицом, не являющимся должником (речь определенно идет о субъектах, указанных в ст. 8—9 Закона об исполнительном производстве). Таким образом, новая редакция ч. 3 ст. 17.14 КоАП РФ не только дублирует уже упомянутую ст. 332 АПК РФ^[5], но и создает коллизию с ч. 2 и 2.1 ст. 17.14 КоАП РФ, которые предусматривают ответственность за неисполнение исполнительного документа как по требованию судебного пристава, так и самого взыскателя^[6]. Заметим, что предельные размеры санкций в ст. 332 АПК РФ, ч. 2, 2.1 и ч. 3 ст. 17.14 КоАП РФ различаются в десятки раз.

• [1] В ГПК РФ отсутствует общая норма о процессуальной ответственности за неисполнение требований судебного решения.
• [2] См., например: постановление ФАС Уральского округа от 25 апреля 2014 г.№ Ф09−14 045/13.
• [3] В одном из дел акционерное общество (взыскатель) обратилось в суд с искомк ООО (должник) о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами. Поводом для обращения в суд стало неисполнение должником в течение 613дней судебного акта — решения арбитражного суда. Суд кассационной инстанции указал на то, что сама по себе просрочка уплаты взысканной по решению арбитражногосуда суммы договорной неустойки и судебных расходов не создает денежного обязательства. В данном случае неисполнение должником судебного акта влечет за собой лишьответственность, установленную ст. 332 АПК РФ. ВАС РФ отменил постановление судакассационной инстанции, подтвердив возможность применения в данном случае к должнику мер гражданско-правовой ответственности, независимо от положения ст. 332 АПКРФ, предусматривающего процессуальную ответственность должника. ПостановлениеПрезидиума ВАС РФ от 4 июня 2013 г. № 18 429/12.
• [4] См, например: Определение Верховного Суда РФ от 24 ноября 2014 г. № 305-ЭС14−4713.
• [5] См., например: постановление Арбитражного суда Уральского округа от 11 сентября 2015 г. № Ф09−6307/15.
• [6] См., например: постановление Девятого арбитражного апелляционного судаот 1 апреля 2016 г. № 09-АП-59 377/2015.