Литература и кино в контексте картины мира мещанско-предпринимательской субкультуры

Экстравертивные ориентации предпринимателя как основа вторжения визуального начала в культуру

До тех пор пока пассионарий не израсходует энергию, общество продолжает актуализировать и тиражировать свойственную ему картину мира. Однако в истории наступает период, когда происходит активизация другого психологического типа, ориентированного не на состязание и конфликт, не важно, в каких формах — деятельности или игры, они проявляются, а на создание материальных ценностей и накопление богатств, на распространение последних с помощью рынка. Картина мира этого типа личности без вещи как ценности не существует. Иначе говоря, этот тип личности склонен производить и торговать, а не воевать. Его активизация происходит на так называемой «инерционной» фазе, когда развивается цивилизационное начало, происходит накопление материальной культуры. Время цивилизации — это время трудолюбивого обывателя, посредственности, которая уже не подавляется рыцарями, индивидуалистами и вообще пассионариями²⁵. Предприниматель стремится отождествить себя с деятельностью, раствориться в ней. Будучи экстравертом по своей природе, он прежде всего любит вещи, предметы, объекты сами по себе, а не идеи. В общем, именно это и характеризует его как экстраверта, что благотворно сказывается на его стремлении строить свои отношения с миром, исходя из фиксации видимых и объективных его признаков. Но собственно именно с этим специфика кино и вообще природа визуальной культуры и связана.

Пытаясь проанализировать генезис капитализма, В. Зомбарт поставил вопрос: что в истории является первичным — тип личности, предрасположенный к капитализму, или же сам капитализм, формирующий соответствующий ему тип личности²⁶? В соответствии с догмами марксизма мы обычно исходим из общественных отношений и приходим к личности. Между тем, В. Зомбарт, прежде чем проанализировать развитие капиталистических отношений в Европе, пытается в истории уловить развитие капиталистического духа, отталкиваясь от уже существующего психологического типа, склонного к накопительству, предпринимательству, торговле, рынку, производству материальных ценностей. По сути дела, это уже постановка вопроса о генезисе в западном мире экстравертивности, с которой мы связываем возникновение кино. История этого психологического типа, в котором сполна проявляется потенциал юнговской экстравертивности, уходит в города позднего средневековья, в психологию протестантизма, в урбанизационные процессы XIX в.

Вообще, от этих трансформаций мировой истории не оставалась в стороне и допетровская Русь. Как показал В. Соловьев, такая трагическая страница в отечественной истории XVII в., как раскол, близка к тому, что в Европе происходило в протестантской среде²⁷. Но и в более поздней, уже петровской истории, способствовавшие становлению западной цивилизации в период капитализма реформационные процессы в России тоже имели место. Например, В. Зеньковский показал связь предпринимательской субкультуры, имевшей место в России конца XIX — начала XX в., со старообрядческой субкультурой²⁸, т. е. с тем же расколом, в котором активизировалось «протестантское» начало. Хотя линия, связанная с подобием протестантских ценностей, в России постоянно наталкивалась на стереотип поведения, характерный для другого психологического типа, обладающего в этой культуре особым статусом, о чем скажем ниже.

Последующая активизация этого типа личности со свойственной ему экстравертивной установкой в России происходила еще в петровскую реформу, что естественно, поскольку в своей деятельности Петр сознательно ориентировался на протестантские страны. В связи с активизацией экстраверта в его евразийских проявлениях в петровскую эпоху обратим внимание на происшедший в связи с этим в культуре переход от ориентации на слово к ориентации на предметный мир. П. Панченко пишет, что в эпоху Петра от производства слов в России начали переходить к производству вещей. («В культурной иерархии слово уступило место вещи. Если раньше вещь была аппликацией на словесной ткани, то теперь слово сопровождает вещь, играет роль пояснения, узора, орнамента, своеобразной арабески»²⁹.) Это свидетельство того, что в России начинает развиваться экстравертивная установка. По сути дела, А. Панченко фиксирует преобладание в присущих мещанской ориентации субкультурах визуального начала над словесным.

Тем не менее, в силу того, что во второй половине XVIII в. и в первой половине XIX в. пассионарий был силен, предприниматель в истории довольствовался второстепенными ролями. Это касается не только политики, но и культуры. Во второй половине XIX в. в России наступает его «звездный час». В культуре с ее исключительными духовными и вербальными ориентациями начинается созидание материальной цивилизации. Этот тип личности смог социализировать свойственную ему картину мира в особую субкультуру — городскую, которая к началу XX в. достигает зрелости. В границах этой субкультуры в истории России и происходило утверждение экстравертивных ориентаций и связанного с ним становления кино. Проявившийся первоначально в распространении фотографии «взрыв» визуальности затем примет эстетические формы, представ в поэтике немого кино.