Деятельность церковных судов

При Владимире церковь на себя брала не только духовные обязанности, но также ведала и мирскими делами, тесно соприкасающимися с интересами государства. С одной стороны церкви была дана юрисдикция над всеми христианами, в состав которой входили дела семейные, дела о «нарушении святости и неприкасаемости христианских храмов и символов», также церковь имела право судить за вероотступничество, «оскорбление нравственного чувства». Под попечение церкви было поставлено особое общество, выделившееся из христианской паствы, получившее название богадельных людей. «Оно состояло:

• 1) из духовенства белого и черного с семействами первого,
• 2) из мирян, служивших церкви и удовлетворявшим различным ее нуждам, каковы были врачи, повивальные бабки, просвирни…
• 3) из людей бесприютных и убогих, каковы были странники, нищие, слепые, вообще неспособные к работе"(2).

В ведомстве церкви находились также монастыри, богадельни, больницы. В 1019 г. на престол вступает сын Владимира Ярослав Мудрый. К этому времени церковь уже окрепла в новой для нее стране, и Ярослав решает продолжить дело, начатое его отцом, и разрабатывает указ, в котором он сохраняет подсудные церкви дела и, в отличие от его отца не общими чертами, а четко сформулированными тезисами описывает порядок судопроизводства со сложной системой наказаний. Эта система построена на четком различии между грехом и преступлением. «Грех ведает церковь, преступление—государство. Грех — не только нравственное преступление, нарушение божественного закона, но и сама мысль о деянии, которым грешник может причинить вред другому человеку или обществу. Преступление — деяние, которым одно лицо наносит материальный ущерб или нравственную обиду другому лицу"(2). На этих понятиях и построен церковно-судный порядок Ярослава. Все подсудные церкви дела он разделил на несколько категорий, предусматривавших различную меру наказаний. Дела чисто духовные, не связанные с нарушением мирских законов разбирались епископским судом без участия княжьего судьи. Сюда относились дела о нарушении церковных заповедей, такие как волхование, чародейство, не считал должным вмешиваться, т.к. считал их внутренними делами церкви. С делами «греховно-преступными» дело обстояло совсем иначе. Дела, в которых нарушение церковной заповеди сочеталось с причинением нравственного или материального вреда другому лицу или с нарушением общественного порядка разбирались княжеским судом с участием церковного. Княжеский суд назначал приговор преступнику, а митрополит получал небольшую денежную сумму на развитие церкви. К такому разряду относились дела об «умычке девиц, об оскорблении словом или делом, о самопроизвольном разводе мужа с женой по воле первого вез вины последней, о нарушении супружеской верности и т. п."[2]. Обыкновенные противозаконные действия, совершенные как церковными людьми, так и мирянами рассматривались церковным судом, но по княжеским законам и обычаям. Князь оставлял за собой некоторое участие в суде над людьми церковного ведомства. Это участие было выражено в том, что наиболее тяжкие преступления, совершенные церковными людьми разбирались церковным судом при участии княжеского, с которым первый делился пенями.