Коммерческое вещание — диктатура рейтинга

Противоположный полюс — государственное ТВ, каким его знает Западная Европа. Программы здесь субсидируют сами зрители путем ежемесячной абонентной платы. Это освобождает эфир от абсолютной власти рекламодателей, ориентированных на вкусы усредненного большинства, и дает возможность учитывать запросы не только сиюминутной аудитории, но и общества в целом. Подобную модель нередко называют общественной, общественно-государственной, публично-правовой и т. д.

В США в этой роли отчасти выступает «общественное» ТВ (Пи-би-эс), финансируемое из трех источников — университетских и муниципальных взносов, добровольных пожертвований состоятельных зрителей, а в последнее время и традиционной рекламы. Впрочем, аудитория его гораздо скромнее любой из трех основных коммерческих телекомпаний.

ТВ по-советски

Тоталитарное телевидение (бывший СССР и его сателлиты) построено было на совершенно иных основах. Нашей аудитории, подобно американской, свое телевидение ничего не стоило, ибо финансировалось (по крайней мере, последние тридцать лет) не за счет абонентной платы и не доходами от рекламы, но целиком из государственного бюджета. Мнение отдельного зрителя или зрительских групп и тут ничего не значило. Впрочем, и поголовное большинство имело не больше веса. Руководство Гостелерадио никогда не останавливалось перед тем, чтобы снять с эфира — по идеологическим, конечно, соображениям — любую программу, какой бы любовью она ни пользовалась у публики. Так, в начале 70-х с экрана были удалены знаменитая «Эстафета новостей» Юрия Фокина и чемпион популярности — «КВН» с его «сомнительным» юмором («Сначала завизируй, потом импровизируй»). В числе изгнанников оказались писатель Сергей Смирнов, на чью передачу «Рассказы о героизме» приходило до двух тысяч писем в день, и замечательный ведущий «Кинопанорамы» драматург Алексей Каплер. Подобные акции осуществлялись, как правило, от имени «среднего зрителя» — абстрактного символа, позволявшего не столько принимать в расчет запросы аудитории, сколько с ней не считаться.

Диктатуре рейтинга в этом типе вещания противостояла диктатура идеологии, а принципу конкурирующих каналов — система безусловной централизации. Большую часть передач готовили одни и те же редакции, подчиненные единому высшему руководству Гостелерадио. Идея Козьмы Пруткова о введении в России единомыслия была реализована номенклатурным телевидением наилучшим образом.

Номенклатурное вещание породило особый вид теленовостей — информацию, независимую от фактов. Фактам категорически запрещалось противоречить передовому мировоззрению. А если они все же противоречили, то тем хуже для фактов — они оставались за кадром. Действительность на экране мало чем походила на действительность вне экрана, но именно ее надлежало считать реальностью. Известное сравнение Останкинской телебашни со шприцем для идеологических инъекций (Андрей Вознесенский) в этом смысле вполне отвечало сути.

Не в большей мере повезло и нашему развлекательному вещанию. В тематических планах советского телевидения развлекательные программы упоминались всегда в последнюю очередь.

Парадоксальность тоталитарной модели не исчерпывается, впрочем, ее социальным анахронизмом в области документалистики. Совершенно иную картину представляло собою взаимодействие телевидения и культуры. Пропаганда идеологии включала в себя пропаганду искусства, в том числе и экранизации произведений классики. Постановщики передач прилагали немало усилий, чтобы талантливо увести в подтекст неудобные параллели.

Художественное вещание унаследовало представление о российской литературе как властительнице дум, а о театре — как кафедре просвещения. Характерно, что среди первых поклонников музы номер одиннадцать, телевидения, оказались Ираклий Андроников, Сергей Образцов и тонкий знаток театра Владимир Саппак.

В середине 60-х в СССР возникает первый в мире самостоятельный учебно-образовательный телеканал, а затем и московский литературно-просветительный — «для интеллигенции».

…Таким образом, в мировом вещательном пространстве окончательно сложились три ведущие модели — коммерческая, общественно-государственная и тоталитарная. Но где-то в середине 80-х годов аудиовизуальный пейзаж планеты вдруг стал утрачивать привычные очертания. Тектонические трещины преобразили все три системы. В каждом случае, впрочем, события развивались по-своему.