Политический строй Московской Руси и Боярская Дума

По своей форме Российское государство первой половины ХVI века было сословно-представительной монархией. Свою власть в стране великий князь фактически делил с удельными и служилыми князьями, Боярской Думой как органом власти феодальной аристократии, высшим духовенством.

Основой политического порядка в Московской Руси ХVI века являлось распределение между всеми подданными князя обязанностей, которые не были связаны с правами. Воля князя и старинный обычай определяют основы политической системы. Им подчиняется даже духовенство — сословие особое не только по своей роли в государстве, но и по умению бороться за свои права.

Знатность происхождения, обширные земельные владения давали высшей аристократии основания сопротивляться стремлению московских князей к единодержавной власти. Сопротивление выражалось прежде всего в отстаивании прав и привилегий. Важнейшей привилегией было участие в управлении государственными делами, присутствие на заседаниях Боярской Думы. Киевские князья постоянно советовались со своими знатными дружинниками, этот обычай перешел и в Московскую Русь. Великий князь собирал для совета при решении важных дел Думу. В XVI в. право участия в Боярской Думе имели 70 представителей высшей аристократии, в том числе 40 титулованных князей. Но великий князь мог призывать на совет в Думу кого хотел. Это четко отражено в определении думного чина: к нему относились бояре; окольничие, т. е. люди около князя, выбранные им; думные дворяне, т. е. снова лица, выбранные князем не по происхождению, но по другим критериям.

Боярская дума являлась постоянно действующим высшим законодательным и административным органом. Ею были утверждены Судебники 1497 и 1550 гг., она устанавливала новые налоги, руководила приказами, надзирала за местным управлением, ведала внешнеполитическими, военными, земельными и иными вопросами. Боярская дума в полном составе участвовала в работе Земских соборов, образуя там отдельную палату.

Возникнув как орган княжеско-боярской аристократии, Боярская дума в XVI веке претерпела некоторые изменения. Ее численный состав увеличился до 30 человек. Расширение состава Боярской думы произошло за счет включения в нее менее знатных феодалов и верхов служилой бюрократии. К думным чинам, т. е. к должностным лицам, имевшим право участвовать в заседаниях Боярской думы, помимо бояр стали также относиться окольничие (возглавляли дворцовые ведомства и выполняли отдельные поручения царя), думные дворяне и думные дьяки. Однако бояре продолжали занимать ведущие позиции в думе [7, с. 464].

Заседания Боярской думы обычно проводились в Кремле в Грановитой палате, иногда в других палатах. Для подготовки поступавших в нее дел образовывались комиссии из бояр и других думных чинов, правда, не имевшие достаточно четкой компетенции. Думское делопроизводство велось думными дьяками. Первоначально их было четверо, позже возникла целая канцелярия с дьяками и подьячими.

Таким образом, в Думе могли решаться и решались все государственные дела, но решались только в смысле «обсуждались». Никаких правил, никакого регламентированного порядка не было. Все зависело только от князя. Формула княжеского суда относилась ко всем делам: «сужу аз, князь великий, или кому прикажем» [5, с. 180].

В Московской Руси было два источника права: воля князя и старинный обычай. Высшая аристократия сопротивлялась единодержавию, опираясь на обычай. Всевластие князя по отношению к боярам ограничивалось особым институтом — местничеством. Сложная система вычисления места, занимаемого данным родом среди других знатных семей, сводилась к непререкаемому обычаю: служебное положение, раз занятое предком, переходило к его потомкам. При всяком назначении на службу — в военный поход, в посольство — иерархия должностей должна была соответствовать родословной и служебной чести назначаемого. С этим вынужден был считаться и великий князь. Местничество было уничтожено только в 1682 г., расчистив путь новой системе продвижения по службе [12, с. 129].

Великие князья, начиная с Ивана III, приближают в советники кого хотят, но нарушают, таким образом, обычай, что понимают и они, и окружающие. Защищая свои привилегии, свои места в системе власти, бояре занимали консервативную позицию, а нарушителями старых норм, революционерами выступали московские государи.

Иван IV получил в наследство государство, главной целью которого является ведение войны. Это военная монархия, с мощной центральной властью, с населением, стянутым в служилые и податные сословия, со слабыми зачатками общественной инициативы и торгово-промышленного развития. В. Ключевский, анализируя рассказы иностранных путешественников, побывавших в Московском государстве в XV—XVIII вв., пишет: в XV или XVI вв. «военное дело не только стояло на первом плане, занимало первое место между всеми частями государственного управления, но и покрывало собой последние; военная служба сосредоточивала в себе все роды государственной службы, и остальные, не военные отрасли управления являлись не только второстепенными по отношению к военной, но и подчиненными, назначенными служить интересам последней» [8, с.189].

Надо сказать, что могут быть разные критерии оценки государственного строя: успехи в развитии культуры и науки, уровень благосостояния населения, размеры территориальных владений, могущество армии. Московское государство выработало политическую систему, соответствовавшую ее нуждам, главной из которых была защита границ от воинственных соседей. Выполняя эту задачу, которая, по мысли московских стратегов, требовала непрекращающегося расширения пределов княжества, Москва превратилась в военную монархию.

Оборонительно-наступательная стратегия требовала многочисленной армии. Ежегодно весной и летом Москва выдвигала на опасные границы три армии: одна защищала линию Оки близ Коломны, другая занимала берег Клязьмы возле Владимира, третья сосредоточивалась на литовской границе. Осенью служилые люди распускались по усадьбам. У московского князя не было средств на содержание войска, оно содержало себя само. Особенность московского политического строя заключалась в том, что подданные князя несли государственную службу безвозмездно. В том смысле, что князь за службу не платил, но он давал возможность служилому человеку возможность кормиться: отдавал на время службы поместья, высшим чинам давались на определенный срок, на «кормление», города и волости [4, с.40]. Государственная казна не заботилась о войске, каждый служилый чин являлся на сборный пункт «конны, людны и оружны», т. е. приводил с собой столько вооруженных слуг, сколько ему полагалось в зависимости от размера его владения. Средства, необходимые для жизни и службы, он собирал непосредственно с населения.

Критерием жизнеспособности строя было его соответствие нуждам государства. Доказательством его жизнеспособности были успехи Москвы, отодвигавшей своих врагов все дальше и дальше на все стороны света. Сила московской политической системы оборачивалась слабостью в тот момент, когда исчезал единственный источник власти — государь. Иван III предусмотрительно сделал своего сына-наследника соправителем государства, и Василий III принял бразды правления без всяких помех. Его смерть стала знаком, возвестившим смуту, ожесточенную борьбу за власть между объявившимися многочисленными претендентами на московский трон, так как малолетний наследник был слаб [5, с. 184].

Немногочисленные источники, по-разному рассказывающие о смерти Василия III и его завещании, дали возможность историкам выдвинуть различные предположения о последней воле великого князя. Несомненно, что Василий передал великокняжеский трон сыну Ивану, но до совершеннолетия (которое в XVI в. признавалось при достижении 16 лет) поручил заботу о нем опекунскому совету, состоявшему из семи бояр. Возвышение опекунов встречает сопротивление Боярской Думы. Не скрывал своих притязаний на престол князь Юрий, брат Василия III. Через несколько дней после смерти великого князя трехлетний Иван был коронован, но борьбу между желающими править за малолетнего князя это не прекратило. Выиграла мать Ивана — Елена. Опираясь на фаворита воеводу Ивана Овчину-Телепнева-Оболенского, одного из руководителей Думы, она свалила надзор опекунов. Для этого ей пришлось, в частности, арестовать одного из них — своего дядю князя Михаила Глинского.

Правление Елены длилось менее 5 лет. В 1538 г. она скоропостижно скончалась. Современники считали, что правительница была отравлена боярами. Так же думал и горячо любивший ее сын, оставшийся круглым сиротой. Елена, обладавшая сильной волей, неукротимым нравом — чертами характера, переданными наследнику, — была первой женщиной на русском троне. В годы ее правления была изъята из обращения старая разновесная монета и введена единая «копейка» (на монете чеканилось изображение всадника с копьем). Война с Литвой (1534−1537) была неудачной: Москва потеряла Гомель. Историки упрекают Елену в том, что она уделяла слишком много внимания дворцовым интригам, что нетрудно объяснить непрочностью ее власти [10, с. 30].

Интриги, междоусобные склоки, начавшиеся после смерти правительницы, приняли характер смуты: Шуйские, Вельские, снова Шуйские сталкивали друг друга с подножия трона, на котором сидел не имевший ни на что влияния мальчик. В боярские схватки была вовлечена и церковь: лишился митрополичьей кафедры Даниил, потом Иосиф, лишь его преемнику новгородскому архиепископу Макарию удалось удержаться на кафедре. Митрополит Макарий сыграет важную роль в духовном развитии юного наследника [12, с. 31].

государство общество московский боярский.