Коварство политики вместо политии

Отпочковавшаяся область политической науки в 1920;е гг. попыталась приложить новую методологию бихевиористских и социальных наук к политическому анализу. Некоторые могут подвергать сомнению вывод Й. Йенсена, что бихевиористский и психологический подход захватил эту дисциплину именно в данный период, однако несомненно, что политическая наука находилась под его влиянием. В 1920;е гг. возрос интерес к междисциплинарным исследованиям в области социальных наук, что особенно отразилось на изучении политики. В это время был создан Исследовательский совет по социальным наукам.

Хотя можно было бы найти свидетельства интеллектуальной преемственности в политической науке 1930;х гг., это десятилетие было отмечено в большей степени возвращением к нормативным философским установкам, ростом популярности среди представителей политической науки бихевиористской проблематики социальных наук. Й. Йенсен объясняет это значительным влиянием крупнейших теоретиков-политологов, которые иммигрировали из Европы и привезли в американские университеты интерес к политической философии и психологии.

По иронии судьбы в то время как европейские эмигрантыинтеллектуалы подталкивали политическую науку Америки в сторону нормативной философии, приехавший из Австрии Поль Лазарсфельд стремился придать социологии более количественный и бихевиористский характер, т. е. приблизить ее к психологии. П. Лазарсфельд не ограничивался выработкой более строгой техники исследования. Академическое исследование поведения на выборах он превратил в крупную субдисциплину, продолжив изучение ряда проблем, впервые представленных Стюартом Райсом.

Неожиданно вызвала широчайший интерес политическая социология, пытавшаяся приложить некоторый концептуальный аппарат и методику социологии к исследованию политического поведения и институтов. Специалисты в этой области стремились не только объяснить поведение на выборах, но и применить методологию анализа бюрократических структур, развитую в работах Вебера и Михельса, к целой системе институциональных структур — от правительственных ведомств до профсоюзов, политических партий и экономических институтов. Экономическая наука обратилась к политической экономии, усмотрев новую благодатную возможность разработки все более строгих математических и статистических моделей в необходимости для граждан и политиков делать повторяющийся выбор. Злободневные политические проблемы 1930−1940;х гг., в частности рост тоталитарных политических движений, оказали давление на психологов и антропологов, определив использование методологии и концептуального аппарата этих дисциплин для анализа источников различных форм политических явлений. В исследованиях 1940;х гг. (например, «Авторитарная личность» коллектива авторов) методики и приемы психоанализа и социальной психологии применялись для изучения экстремистских политических реакций. Подобная ориентация оказала влияние на творчество Г. Лассуэлла и его учеников, исследовавших влияние психологических факторов на характер экстремистских движений и на политическое поведение вообще.

Важные изменения произошли в работе политологов в послевоенный период, когда они в значительной степени усвоили теоретические и методологические приемы политического анализа социологического и психологического типа. Исследования поведения на выборах и политических отношений стали постоянным предметом учебных программ и докторских диссертаций.

Вероятно, наибольшее влияние на организацию подлинного сотрудничества социальных наук оказал процесс экономического, социального и политического развития. Интерес к проблемам развития подстегнуло появление более 50 «новых государств», в частности, в Африке и Азии. Для современной социальной науки стал необходимостью анализ условий, в которых из сложного комплекса культур, существующих под единым суверенитетом, образуются новые общества. Эта область знаний отвечала на вопрос, как новые политические системы обретают легитимность и каким образом они обеспечивают включение прежде пассивного населения в политику, и, наконец, современная социальная наука была вынуждена уточнить условия, при которых относительно обедневшие аграрные общества встают на путь экономического развития, и увязать эти перемены с соответствующей перестройкой в разных областях социальных отношений: в системе родства, социальной стратификации, механизмах социального контроля и т. д.