Необходимое наследование. 
Римское частное право

Законы XII таблиц исходили из принципа свободы завещаний. Однако эта свобода в известных случаях сталкивалась с интересами семьи наследодателя. Отсюда возникает другой принцип, в силу которого в некоторых случаях нужно ограничивать свободу завещательных распоряжений. Эта мысль находит свое практическое воплощение в институте необходимого наследования, которое известно уже квиритскому праву: «свои наследники» (sut heredes) являлись «необходимыми наследниками» (heredes necessarii): с одной стороны, они не могли отказаться от наследства, а с другой — имели обязательную долю в наследстве (portio debita), т. е. завещатель должен был либо назначить их наследниками, либо лишить наследства прямым распоряжением. Другими словами, их нельзя было лишить наследства простым умолчанием — завещание, в котором наследником назначался посторонний человек, а о «своем» умалчивалось, признавалось недействительным и вступало в силу наследование по закону. Более того, «сына семьи» (filius familias) можно было исключить лишь nominatim, т. е. с указанием его имени: «Тиций, мой сын, да останется без наследства» (Titius, filius meus, exheres esto). При этом отец не должен был указывать причину своего решения. Остальные sui heredes (дочери и внуки ранее умерших сыновей) могли быть исключены общей фразой среди прочих (Gaj., И. 127,128). Претор расширил действие необходимого наследования, распространив требование поименного исключения также и на эманципированного сына.

К концу Республики практика центумвирального суда^[1] еще более расширила принцип необходимого наследования. Этот суд применял следующую фикцию: завещания, в которых ближайшие родственники устранялись от наследования путем формально правильного исключения, считались составленными как бы не в своем уме, а потому не имевшими силы. Данная фикция, возможно, появилась в Риме под влиянием греческой практики.

Каков был результат всех этих нововведений? Иск о наследстве (petido hereditatis), который вчинял исключенный из завещания «свой наследник», мог удовлетворяться так, как если бы завещания вообще не было. Ноpetitio hereditatis — это сугубо цивильное средство, она защищала только квиритского наследника. Как быть с эманципированными сыновьями, чьи наследственные права преторы постепенно начинали признавать? В период Империи эманципированные получили иной способ защиты — жалоба extra ordinem, т. е. иск в рамках не формулярного, а когниционного процесса. С исчезновением центумвирального суда такая жалоба стала единственным средством защиты как «своих наследников», так и эманципированных сыновей. Такую жалобу могли подать устраненные из завещания нисходящие, восходящие, а иногда даже и братья и сестры (если этим последним предпочтена персона, на которой лежит инфамия из-за занятия какой-либо позорной профессией). Более того, если необходимому наследнику оставлено менее ¼ от того, что ему причиталось по закону — так называемая portio debita, обязательная доля, — тогда он мог требовать уже не эту portio debita, а все то, что ему причиталось по закону (т.е. в четыре раза больше).

• [1] Центумвиры (centumviri, «сто мужей») — специальный суд, рассматривавший делао наследствах и виндикационные иски по поводу особо дорогих вещей. После обычнойпроцедуры in jure (перед магистратом) дело переходило к судьям, выбранным из центумвирального списка. Здесь процесс всегда имел форму legis actio, даже тогда, когдаона в общем была замещена формулярным процессом. Окончательно суд центумвировисчез только в III в. н.э.