Россия строит «прекрасное» прошлое человечества, в котором живут «цивилизованные народы»

Прежде чем сильно чего-то пожелать, следует осведомиться, очень ли счастлив нынешний обладатель желаемого.

(Франсуа Ларошфуко)

Мы перестали строить прекрасное и утопическое будущего человечества — коммунизм и сегодня строим прекрасное прошлое человечества — капитализм.

Т. Мор в своей утопии выразил презрение к богатству, описывая ночные горшки из золота. У Свифта в «Путешествии Гулливера» люди, жаждущие наживы, изображаются настолько низменными и отвратительными, что сравниваются с содержанием ночных горшков.

Мир в тупике. Лучшие умы XIX в. показали пороки капитализма: алчность, преступления ради обретения собственности, холодный эгоистический расчет, вытесняющий человечность в межличностных отношениях. На родине промышленной революции — Англии, по словам Гейне, машины как люди и люди как машины. В этой «мастерской мира» человек раньше, чем где бы то ни было, почувствовал и преимущества буржуазного прогресса, и его недостатки.

Западный путь прогресса относительно мягок и основан больше на тонкой манипуляции, чем на прямом насилии. Капитализм по-российски определил Щедрин: «идет чумазый Колупаев и Разуваев, и на вопрос, что есть истина, он отвечает твердо и неукоснительно — распивочная и на вынос. И чумазый покажет всем нам, где раки зимуют». Российское общество быстро постигло «чумазую» сущность капитализма, и в России в первой четверти XX в. возникли три революции как попытка предотвратить царство чумазого. В. Арсланов говорит:

С 1917 г. по 1985 г. мы возводили плотины на его пути. Плотина накопила энергию воды, и когда она была прорвана, накопленная энергия ударила по стране. Приход нынешнего «нового русского» — это приход чумазого, пострашнее того, которого знал Щедрин. Парадокс истории: попытка воспрепятствовать приходу чумазого породила через 70 лет чумазого в еще более страшном обличий, чем он был при Щедрине. Ужас этого прихода не только в том, что творится в экономической сфере. В конце XIX в. нравственная температура общества была такова, что, когда чумазый провозглашал нам «истина — распивочная и на вынос», то сам Щедрин, его читатели, среди которых был М. Булгаков и подобная интеллигенция, этой формулы не принимали. Сегодня многие приемлют…

Выскажу непопулярную сегодня мысль: крах коммунизма в нашей стране и ее окрестностях — это трагедия человечества вселенского масштаба. Это утверждение — не результат ностальгии по брежневскому застою или сталинскому тоталитаризму. Еще на заре капитализма культура выразила сомнения в человечности общества, ориентированного на алчность.

О несовершенстве и глубоких противоречиях капитализма говорили лучшие писатели и философы, начиная с истоков буржуазного строя и до его расцвета. Это и Гегель, утверждавший рождение «частного» и «частичного» человека, и Бальзак, засвидетельствовавший наступление эпохи человеческой комедии, и Стендаль, и Диккенс, и Пушкин, и Гоголь, и Толстой, и Достоевский…

Коммунизм давал человечеству надежду на выход из противоречий буржуазного общества. И то, что коммунизм оказался утопией, да еще и осложненной тоталитаризмом, насилием над человеком и над самой природой вещей в обществе, и то, что лучшее, воплощение строящегося коммунизма — СССР, оказался далеко не совершенным и рухнул, — стало трагедией для человечества, ибо рухнула надежда на преодолимость исторической безысходности.

К тому же мы пока что строим лишь дикий, криминальный капитализм, в котором наслаждение благами цивилизации особенно резко отторгнуто от труда, а труд горек и резко отторгнут от наслаждения. Формула такого капитализма: «воруй и наслаждайся, трудись и прозябай» .

Образовалась тупиковая ситуация «повторения пройденного» с некоторой коррекций несовершенств социального бытия XIX в.