Возникновение и эволюция видов

Эволюция Земли включает в себя такой период, когда на ней возникли необходимые условия для появления жизни: суша, вода, атмосфера, давление, гравитация, солнечный свет, щадящий температурный режим и неисчислимое количество других факторов, о существовании которых мы, возможно, даже не догадываемся. Эти условия позволили сразу же на всей планете, в местах с благоприятным климатом появиться множеству зародышевых форм простейших организмов, несущих в себе устойчивые тенденции сохранения видовой эволюции, а необычайно высокий уровень зарождаемости каждой популяции, дал им возможность выжить в жесточайшей борьбе за своё существование.

Именно многочисленность первичных микроскопических образований с заложенными генами соответствующих видов животных и растений и предопределило дальнейшее разно и многообразие жизни на нашей планете.

Бесчисленные виды микроорганизмов развивались параллельно — никто не из кого не произрастал, и никто ни в кого не превращался. Появившись в среде с различными внешними раздражителями, эти зародыши под их воздействием начали принимать формы и содержание, ставшими определяющими для формирования каждой популяции, которая, завершив своё развитие до репродуктивного периода жизни, продолжила род, уже имея и сохраняя присущие только ему отличительные признаки.

Невозможно установить по каким причинам эволюция одних организмов заканчивалась на примитивном уровне, и почему другие, пройдя сложный многоэтапный процесс, превращались в гигантских динозавров. Неоспоримо одно: самое простейшее живое образование с оформившимися генами амёбы, способно преобразоваться в процессе своей жизни только в амёбу, из неё уже никогда не вырастет что-то другое.

Предположение о том, что новые виды животных и растений возникают благодаря естественному отбору из мутированных особей, ошибочно. Следуя ему, неизбежно приходишь к выводу, что любые проявления новой жизни являются продуктом мутации. Но тогда закономерна постановка вопроса: из чего мутировали самые первые микроорганизмы?

На самом деле изменение условий обитания никогда не приводили к массовой мутации каких-либо видов животных или растений, позволяя, подобным образом выживать им в новой среде. За прошедшие тысячелетия вообще не установлено хоть каких-то, самых незначительных признаков, свидетельствующих о превращении одних видов флоры и фауны в другие, несмотря на то, что изменения условий их обитания, несомненно, произошли: некоторые животные и растения совсем исчезли с лица Земли.

Даже сам, так называемый «прародитель» человека, за этот период совершенно не изменился, не стал «человечней» — как был приматом, так им и остался. И останется таковым, сколько бы времени не прошло, и какие бы условия окружающей среды не возникали. Изменения последней могут лишь погубить какой-либо вид, но не преобразовать в новый, пусть даже близкий, родственный. Особенно наглядно это проявляется в настоящее время, когда формирование устойчивого прогрессирующего процесса массового появления неизвестные ранее болезнетворных вирусов становится неоспоримым фактом. На планете создаётся по сути новая, неблагоприятная для нас среда обитания, всё отчётливее проявляется проблема вырождения человечества. В этих условиях разговоры о том, что мутация позволит ему выжить в каком-то новом качестве выглядят просто кощунственно.

Отдельные случаи мутаций проявляются повсеместно, причём в абсолютно не изменившейся среде обитания для вида, а сами мутанты, обычно, не являют собой новый тип более совершенного представителя флоры или фауны. Напротив, все они, как правило, нежизнеспособны либо значительно уступают в жизнеустойчивости представителям своего вида и практически неспособны продолжить какой-то свой мутированный род. Согласно теории естественного отбора, уже сам факт появления мутантов означал возникновение на планете таких условий, которые должны были уничтожить всех остальных, менее адаптированных особей. То есть существовавшая ранее популяция обязана была полностью исчезнуть, а вместо неё утвердиться новый мутированный класс животных или растений. Однако появление людей, как смутировавшихся потомков обезьян, не привело к гибели последних — они по-прежнему вопреки теории Дарвина продолжают своё существование в «неблагоприятной» для них среде обитания.

Данное обстоятельство является лишь ещё одним подтверждением неоспоримого факта: изменение баланса жизнеобеспечивающих факторов приводит только к исчезновению того или иного вида организмов, но не превращению их путём мутации в новый. При возникновении опасных условий для определённой популяции, она вымирала полностью, не помогал никакой естественный отбор. Не выживали даже сильнейшие из этого вида. На Земле не осталось ни одного мамонта или динозавра, не помогла мутация выжить и тысячам другим бесследно исчезнувшим с лица планеты животным и растениям.

И, кроме того, совершенно непонятно, почему первичные образования, от которых впоследствии будто бы произошёл весь остальной растительный и животный мир, имеют право на появление, а зародышевые формы того же динозавра нет. Логично предположить, что и начальные микроскопические основы с генами человека, обезьяны или мамонта имеют точно такие же шансы на зарождение, как и первоклетка всё той же амёбы или любого другого микроорганизма, «претендующего» на роль прародителя всего живого. Да и о элементарности первоклетки можно говорить лишь в сравнении с более совершенными формами жизни — на самом деле она представляет собой естественное образование, многократно превосходящее по уровню сложности любое, самое высокотехнологичное устройства, созданное руками человека.

Если более требовательно подойти к теории, обосновывающей эволюцией и естественным отбором появление новых форм жизни, то сразу же обнаружится явная бездоказательность основных её положений, базирующихся на неубедительных ссылках на единичные случаи проявления мутаций в виде хвостатого атавизма у современных людей. Некоторые учёные даже факт приспособляемости вируса СПИДа к лекарственным препаратам считают подтверждением правильности теории естественного отбора.

По их мнению, вирус иммунодефицита, реагируя на каждое новое лекарство, видоизменяется. В этой связи уместно спросить у приверженцев дарвинизма: а что, вирус СПИДа перестал быть таковым и преобразовался в вирус чумы, холеры или может быть другой неизвестной ранее болезни? Нет, конечно. Он так и остался вирусом иммунодефицита, но только с новыми свойствами, защищающими его от опасного вещества.

Для примера, рассмотрим аналогичную ситуацию с человеком. Когда он обитает в комфортных климатических условиях, ему незачем заботиться о защите от неблагоприятных внешних воздействий. Изменение же погоды заставляет его организм мобилизовывать внутренние ресурсы, что позволяет тому успешно противостоять как сильным морозам, так и высокой температуре. Но при этом, переместившись в зону вечной мерзлоты, человек не превратился в новое существо-мутанта, обросшее густым мехом. На знойном экваторе он также не претерпел каких-либо изменений, отличающих его от homo sapiens. Они так и остались людьми, но с более выраженными, приобретенными под воздействием внешних условий защитными характеристиками. Но как только амплитуда температурных колебаний преодолеет критический уровень и превысит предел прочности человеческого организма, естественный отбор ему не поможет, он просто прекратит своё существование.

В борьбе с вирусом иммунодефицита проблема заключается не в его видоизменяемости, а в необычайно высокой степени приспособляемости к лекарственным препаратам, которые пока не смогли преодолеть порог устойчивости его защиты. Будет создана эффективная вакцина, и никакая мутация вирус СПИДа не спасёт.

Среда, в которой зародилась жизнь на планете, была настолько биоблагоприятной, что не только простейшие, но и высокоразвитые особи начинали своё существовании, минуя внутриутробный период.

Сегодня мы воспринимаем, как само собой разумеющимся факт появления на свет живородящихся детёнышей только после определённого срока вынашивания их матерями, совершенно игнорируя существование многочисленных представителей животного мира, начинающих свой жизненный путь без внутриутробного периода. Для них окружающие условия по-прежнему остаются комфортными для самозарождения и развития, а выживаемость обеспечивается за счёт необычайно высокого уровня рождаемости каждой популяции.

Приведённые умозаключения позволяют сделать вывод о том, что современные популяции обязаны своему появлению не предшественникам, смутировавшим в ходе эволюции и естественного отбора, а исключительно генам, возникшим вместе с первичными зародышевыми формами и придавшим, под воздействием внешней среды, устойчивость видовой эволюции.

жизнь ген земля популяция.