Становление идеологической стратегии США на международной арене: Комитет общественной информации и его пропагандистская деятельность в России: 1917-1920 гг

Современная система международных отношений вступила в довольно противоречивый период конструирования миропорядка, вызванного крахом биполярности. В этих условиях значительно возрастает интерес исследователей к анализу прошлых моделей мирового устройства. Дискуссии ведутся вокруг таких терминов, как «фактор однополярности» и «новый мировой порядок», оценивается жизнеспособность идей, уже ставших в свое время концептуальным каркасом для практического решения цивилизационных проблем. Мировую общественность все чаще волнуют вопросы, связанные с несхожестью, многообразием идеологий разных стран, разностью их национальных исторических наследий, культурных и религиозных ценностей. Выдвигаются гипотезы о возможном столкновении цивилизаций, коллизий в духовной сфере мира. Дебатируются вопросы о недопустимости одностороннего идеологического нажима при разрешении международных проблем.

Поэтому обращение к истории сложных и противоречивых взаимоотношений США и России видится своевременным и перспективным. Актуальным представляется анализ исторического примера становления идеологической стратегии США на международной арене в тот поворотный момент, когда они предпринимали свой первый бросок к мировому лидерству и выстраивали свою внешнюю политику таким образом, чтобы активно и эффективно противостоять государству с иным социально-общественным строем, используя прежде всего идеологические способы давления, не исключая и военного вмешательства в дела чужой страны.

События той драматической поры, связанной с Первой мировой войной, прецедента которой, по сути дела, не было в истории, и с катастрофическими потрясениями в жизни России и ее народа, будут еще долго привлекать внимание историков и ученых, стремящихся сквозь призму прошлого найти ответы на вопросы современности. Уже выбор данного 4 исторического периода (1917;1920 гг.) придает серьезную значимость избранной нами теме.

Разработка теоретических основ идеологической стратегии США периода ее становления и воплощения в жизнь связаны с именем 28-го президента Америки Вудро Вильсона (1913;1921 гг.). Именно он в годы Первой мировой войны и послевоенного урегулирования стал инициатором создания новационной для своего времени «глобальной перестройки» мира («14 пунктов» Вильсона), основанной на принципах либерально-демократического интернационализма. Внешнеполитическая доктрина вильсонизма базировалась на цивилизующей миссии Соединенных Штатов. Внешнеполитическое поведение США тесно связывалось с американскими ценностями и построением такого мирового порядка, в котором решающий голос будет принадлежать Америке. План создания нового миропорядка под эгидой США опирался на согласие народов (а не на баланс сил), на механизм предотвращения военных конфликтов, контроля над вооружениями и широкое сотрудничество в экономической, социальной и гуманитарной сферах. При этом декларировалось право малых народов на «свободное развитие», суверенитет и территориальную целостность, но подразумевалось, что краеугольным камнем такого согласия, нового миропорядка должны стать элементы, которые соответствуют и удовлетворяют принципам американской системы государственного управления и совпадают с политическими убеждениями и жизненными нормами американского народа, им навсегда выбранными и защищаемыми.

Для практического обеспечения участия Америки в Первой мировой войне, организации «крестового похода» за демократию, права и свободы человека во всем мире, а также всеобщей американизации как составляющей общечеловеческой миссии США президентом был учрежден впервые в истории страны специализированный пропагандистский пра5 вительственный орган — Комитет общественной информации (Си-пи-айCommittee on Public Information — CPI).

Изучение механизма создания и функционирования этого уникального ведомства, действовавшего в мировом масштабе, также является проблемой, актуально звучащей и требующей обстоятельного осмысления. Поскольку Комитет был предшественником последующих внешнеполитических пропагандистских служб США, анализ его деятельности помогает выявить общие закономерности идеологической стратегии Соединенных Штатов на международном уровне. А исследование приемов и методов информационно-пропагандистской деятельности американцев в конкретной стране — России — позволяет выделить специфику идеологического воздействия на зарубежную (в данном случае русскую) аудиторию, способствующую реализации внешнеполитических планов и задач правящей элиты Соединенных Штатов в отношении той или иной страны.

В сфере внешнеполитических проблем и взаимодействия политики и идеологии на одно из ведущих мест выдвигается необходимость анализа категорий нравственности и морали во внешней политике. Именно Вудро Вильсон ввел моральный фактор во внешнюю политику, укрепив традицию оправдания действий Соединенных Штатов на международной арене посредством апелляции к неким всеобщим и абстрактным морально-идеологическим ценностям и переноса этих ценностей на «все человечество».

Особенностью вильсоновского восприятия внешнего мира явился типично моралистический американоцентризм — отношение к остальному миру лишь как к «окружению» Америки, которое необходимо привести в соответствие с американскими представлениями о добре и зле. Вильсон обосновал свой внешнеполитический курс «высокой ответственностью» Америки за судьбы остального мира. Он стремился отмежеваться в своей внешнеполитической доктрине от исключительно материальной выгоды, 6 противопоставив ей проповедь ненасилия и разоружения. Мораль во внешней политике он ставил выше материального интереса. Эта позиция заслуживала бы позитивной оценки, если бы при этом морализм не выступал как особое пропагандистское прикрытие актов далеко не мирного вмешательства Соединенных Штатов в дела других стран, прежде всего Латинской Америки, а также России после установления там нового общественного строя. Нравственность стала камнем преткновения, мучительной дилеммой для Вильсона при принятии решения об участии в союзнической интервенции в России.

Вильсоновская концепция мироустройства обозначила многие болевые точки развития современных международных отношений. Для мирового сообщества и по сей день остается открытым вопрос о том, когда и каким путем можно, и позволительно ли вообще, вмешиваться во внутренние дела других наций в целях защиты демократии. В нынешней ситуации в мире, когда США занимают лидирующие позиции, морально-этические проблемы и поведенческие нормы во внешней политике приобретают особый смысл и требуют основательного и всестороннего рассмотрения. Встает вопрос о допустимости пропагандистского манипулирования правами и свободами личности в национальных интересах Америки, о возможности ставить их выше суверенитета государств, об оправдании агрессивного отношения к странам, по мнению Дж. Вашингтона, угрожающим безопасности Соединенных Штатов.

Во внешнеидеологической стратегии США в период ее становления особое место занимал «русский вопрос». Сложность и противоречивость его разрешения в рамках вильсоновской программы нового мироустройства были детерминированы глобальными историческими событиями в ходе создания двух противоположных общественно-политических структур и наметившимся идеологическим противоборством. «Мировому либерализму» Вильсона противостояла ориентация большевиков на «мировую революцию». В новых условиях уже не новый 7 вопрос — реформа или революция? — был поставлен во всемирном масштабе. Противоречие имело открыто идеологический характер и стало истоком идеологизированных отношений государств, принадлежащих к различным социально-общественным системам.

Конкретизация узловых моментов этого идейно-политического столкновения нашла отражение во всестороннем рассмотрении системы и механизма пропагандистского воздействия США на русскую аудиторию, осуществляемого Комитетом общественной информации и обеспечивавшего таким образом проведение внешнеполитического курса в отношении России в направлении, отвечающем интересам Соединенных Штатов.

Исключительную особенность информационно-пропагандистской деятельности США в России составлял тот факт, что она проходила в быстроменяющихся условиях Гражданской войны и военной иностранной интервенции. Это потребовало от американской пропагандистской службы выработки и освоения специфических форм и методов функционирования на российской территории. Обнаруженные при исследовании этой темы новые, неизвестные материалы и факты имеют большое значение для переосмысления многих исторических событий изучаемого периода.

Несмотря на то, что программа построения нового миропорядка во времена после Первой мировой войны была отвергнута Америкой и лишь частично нашла воплощение в учреждении Лиги Наций, многие позитивные положения из идейного наследия Вильсона не утратили своего значения и в наши дни. Это объясняется тем, что и сейчас перед международным сообществом встают те же проблемы, которые пытался разрешить 28-й президент США, — каким быть современному мировому порядку: заняться ли конструированием универсальной демократической системы, допустить ли модернизацию традиционного многополярного мира или же принять возможность существования однополярной модели мира во главе со сверхдержавой. 8.

После окончания «холодной войны» и распада социалистической системы вопрос о модели взаимоотношений США и России остается важным и своевременным. Трудности переходного периода в России во многом тормозят выработку ее четких долговременных, стратегических национальных интересов на международной арене. Перестройка и последующие реформы, снявшие препоны на пути американской идеологической экспансии, немало способствовали сдаче российских позиций в мире и содействовали разрушительным результатам внутри страны. В планы США, которые сохраняют статус сверхдержавы, не входит восстановление глобальной роли России. Их больше устраивает Россия в качестве неравноправного, младшего в иерархии стран и народов партнера. Проблема взаимоотношений США и России выдвигает перед последней на повестку дня задачу построения такой модели, которая позволила бы ей создать противовес США, найти альтернативу американскому проекту однополярного мира. Для решения этой задачи потребуется сконструировать новую форму развития в соответствии с культурой, историей, психологическим умонастроением российского народа, которая разрешит России вернуть достойное место в мире.

Современная ситуация, включающая последствия эпохального крушения советской системы, несет в себе сходные черты и элементы исторически важных событий, которые потрясли мир почти девяносто лет назад. Тогда Россия переживала трагедию ломки старого общественного строя и гражданской междуусобицы, а Америка делала первые шаги к мировому лидерству и отрабатывала свои приемы и методы стратегии глобализма.

Обращение к опыту прошлого, анализ обстоятельств и мотивов формирования «первой модели» взаимоотношений США и России являются востребованными и актуальными, а процесс становления идеологически насыщенной внешней политики США в первые десятилетия XX в. достоин серьезного и обстоятельного научного исследования. 9.

Степень научной разработанности темы, ее историография.

Изучение взаимосвязей и взаимодействия внешней политики и идеологии Соединенных Штатов, а также внешнеполитической мысли президента Вудро Вильсона давно представляет собой особое направление в отечественной и, особенно, в американской историографии. Этого нельзя сказать об аппарате внешнеполитической пропаганды США — Комитете общественной информации (Си-пи-ай), чья деятельность внутри страны и, что еще важнее, за ее пределами не стала пока объектом пристального и глубокого исследования в исторической науке. Этим определяется главная задача данного научного труда.

В этой связи в диссертации на основе неизвестных до настоящего времени, впервые вовлеченных в научный оборот фактов и материалов, предпринимается попытка комплексного анализа идейно-организационных принципов, приемов и методов работы Си-пи-ай в России, гарантировавших проведение идеологической стратегии США в отношении нашей страны в период Гражданской войны и иностранной интервенции.

В советской историографии закрепились резко негативные оценки внешней политики Вильсона. В. И. Ленин называл Вильсона «главой американских миллиардеров, прислужником акул капитализма», «самым худшим из хищников, зверей империализма», «идолом мещан и пацифистов», автором «лицемерных фраз» о «демократии» и «союзе народов"1. Эта характеристика немедленно вошла и прочно укрепилась в лексике официальных историков и журналистов-международников. В период «холодной войны» наиболее типичными заголовками работ по внешней политике и дипломатии США были: «Американский империализм.

1 Ленин В. И. Письмо к американским рабочим // Полн. собр. соч.: В 55 т. — М., 1958 -1965. — Т. 37. — С. 59, 455- Письмо к рабочим Европы и Америки. — Т. 39. — С. 422 Доклад о международном положении и основных задачах Коммунистического Интернационала 19 июля 1920 г. — Т. 41. — С. 204.

10 злейший враг народов", «Разбойничий путь американских агрессоров», «Кровавый американский империализм"1 и т. д.

С конца 80-х гг. отечественные историки начинают пересматривать ряд установившихся подходов к внешней политике США и концепции Вильсона, стремясь преодолеть старые идеологические штампы. Одним из первых в их числе был А. И. Уткин. Другой исследовательИ. Ю. Елизаров3, рассмотрев место идеологического компонента в дипломатии Вильсона, выделил в его установке весомое общедемократическое содержание. Истоки внешнеполитической программы президента историк связал с историей «прогрессивной эры». Продолжая размышления об идеологическом наполнении внешней политики США в 1913— 1921 гг., А. А. Поршкова4 квалифицировала доктрину вильсонизма как «либеральный экспансионизм». Необходимо выделить публикации В. В. Романова5, в которых проанализированы многие аспекты внешнеполитического мышления Вильсона в контексте генезиса миропорядка. Отдельные грани внешнеполитической философии президента Вильсона были рассмотрены в работе О. Ю. Малиновой6. Известный российский.

1 Подробнее см.: Болховитинов Н. Н. «Белые пятна» в изучении истории США // Общественные науки. — 1989. -№ 2. — С. 151−159.

2 Уткин А. //.Дипломатия Вудро Вильсона. — М, 1989; Он же. Унижение России. Брест, Версаль, Мюнхен. — М., 2004.

3 Елизаров И. Ю. Идеологический фактор во внешней политике В. Вильсона (19 131 918 гг.). Автореф. дис.. канд. ист. наук. — Л., 1990.

4 Поршкова А. А. Вудро Вильсон: либерал по велению времени // Либеральная традиция в США и ее творцы. — М., 1997.

5 Романов В. В. Вудро Вильсон и внешнеполитическая мысль США (1913;1921 гг.). Дис.. канд. ист. наук. — СПб., 1994; Он же. Начальный этап формирования внешнеполитической программы администрации Вудро Вильсона // Внешняя политика США в первой половине XX века / Отв. ред. В. К. Фураев. — СПб., 1996; Он же. Истоки внешнеполитической философии Вудро Вильсона // Американский ежегодник. 2000 / Отв. ред. Н. Н. Болховитинов. — М., 2002; Он же. В поисках нового миропорядка (1913;1921 гг.). — Тамбов, 2005; Он же. Внешнеполитическая доктрина вильсонизма и политико-академические круги США (1913;1921 гг.). Автореф. дис.. д-ра ист. наук. -М&bdquo- 2005.

6 Малинова О. Ю. Либеральный национализм (середина XIX — начало XX века). — М., 2000. и американист В. Л. Мальков1 в своих недавних трудах дал аргументированное объяснение сути вильсонизма и выявил взаимозависимость внешней политики Вильсона и идеологии.

Рассматривая историографию интересующей нас темы, следует отметить, что в конце 50-х — 90-е гг. отечественными учеными были осуществлены специализированные исследования по истории США. К их числу следует отнести обстоятельные труды по проблемам национальной политической культуры (Э. Я. Баталова, К. С. Гаджиева, Ю. А. Замошкина, В. В. Согрина)2, истории «прогрессивной эры» (И. А. Белявской, Б. Д. Ко-зенко)3, по истории американской внешнеполитической мысли (Н. Н. Болховитинова, И. П. Дементьева, Т. А. Закаурцевой, В. В. Нос-кова, В. Ф. Петровского)4.

Историография внешней политики США оформилась в самостоятельную отрасль в годы «прогрессивной эры» (конец XIX — первые десятилетия XX вв.). Именно тогда появились многочисленные специальные труды по истории внешней политики — Дж. Фостера (1900 г.), А. Харта.

1 Мальков В. Л. Американская мечта как символ веры и внешнеполитическая стратагема. Проистория «империи по приглашению» // Американский еженедельник. 1999. — М., 2001; Он же. Путь к имперству: Америка в первой половине XX века. — М., 2004; Он же. Версаль и его уроки. Российский взгляд // Первая мировая война: Пролог XX века / Отв. ред. В. Л. Мальков. — М., 1998.

2 Баталов Э. Я. Политическая культура современного американского общества. — М., 1990; Гаджиев К С. Американская нация: национальное самосознание и культура. -М., 1990; Замошкин Ю. А. Вызовы цивилизации и опыт США: история, психология, политика. — М., 1991; Согрин В. В. Идеология в американской истории: от отцов-основателей до конца XX века. — М., 1995.

3 Белявская И. А. Буржуазный реформизм в США в начале XX века (1900;1914 гг.). -М., 1968; Козенко Б. Д. «Новая демократия» и война: Внутренняя политика США (1914;1917 гг.). — Саратов, 1980.

4 Болховитжов Н. Н. Доктрина Монро (происхождение и характер). — М., 1959; Дементьев И. П. Идейная борьба в США по вопросам экспансии (на рубеже Х1Х-ХХ вв.). — М., 1973; Закаурцева Т. А. Внешнеполитическая мысль США (эволюция экспансионизма и совершенствование аппарата ее реализации в конце XIX — начале XX в.). Дис.. канд. ист. наук. — Л., 1988; Носков В. В. Институты власти и внешняя политика США, 1901;1913 гг. — СПб., 1993; Петровский В. Ф. Американская внешнеполитическая мысль. — М., 1976.

1901 г.), Дж. Мура (1905 г.), К. Фиша (1915 г.), Ф. Дж. Тернера (1921 г.)1 и др. Их главной отличительной чертой стала апология экспансии. Практически все они единодушно оправдывали «добавления» к доктрине Монро, политику «дипломатии доллара» в странах Латинской Америки, «открытых дверей» — на Дальнем Востоке. Экспансию США профессиональные историки внешней политики обосновывали выполнением «цивилизаторской миссии», стремлением распространить «передовую» политическую систему США, их культуру и образ жизни.

В период между двумя мировыми войнами тезис об альтруизме и гуманизме внешней политики США был широко распространен в американской историографии. С большей или меньшей последовательностью его развивали такие известные историки, как Т. Бейли, С. Ф. Бимис, А. Грисуолд и др.2. В произведениях авторитетного историка США Ч. Бирда впервые была отмечена связь внешней политики США с внутренней ситуаций в стране и аргументирована изоляционистская позиция в оценках внешней политики США рубежа Х1Х-ХХ вв.3.

Наряду с названными выше работами историков официального направления (или «политического идеализма») плодотворным было знакомство с трудами исследователей школы «реальной политики» -Г. Моргентау, Дж. Кеннана, Р. Осгуда и др.4, которые в отличие от «идеалистов», изображавших политику США. конца XIX — начала XX вв. как.

1 Foster J. W. Centuiy of American Diplomacy. — BostonN.Y., 1900; Hart A. B. The Foundations of American Foreign Policy. With a Working Bibliography. — N.Y.- L., 1901; Moore J. B. American Diplomacy. Its Spirit and Achievements. — N.Y., 1905; Fish C. R. American Diplomacy. — N.Y., 1915; Turner F. J. The Frontier in American History. — N.Y., 1921.

2 Bailey Th. A Diplomatic History of the American People. — N.Y., 1936; Bemis S. F. A Diplomatic History of the United States. — N.Y., 1936; Griswold A. W. The Far Eastern Politicy of the United States. — New HavenLondon, 1938.

3 Beard Ch. The Idea of National Interest: Analythical Study in American Foreign Policy. -N.Y., 1934; Idem. The Devil Theory of War. — N.Y., 1936; Idem. A Foreign Policy for American. -N.Y., 1940.

4 Morgenthau H. In Defence of National Interest. — N.Y., 1951; Kennan G. American Diplomacy, 1900;1950. — Chicago, 1952; Osgood R. Ideals of Self-interest in American Foreign Relations. — Chicago, 1953.

13 альтруистическую, критиковали ее, считая утопической, неадекватной фактическим возможностям США. По их мнению, в результате «романтической» внешней политики США ставили на карту слишком многое, не получив взамен ни экономических, ни политических выгод.

Большое внимание уделялось книгам ученых экономического направления и историков-радикалов (Ч. Кэмпбелла, У. Уильямса и др.), подвергших критике официальную версию о непричастности «большого бизнеса» к экспансии США на рубеже Х1Х-ХХ вв.1.

Особую актуальность приобрело изучение работ американских исследователей различных школ и направлений, посвященных причинам вступления Соединенных Штатов в Первую мировую войну, роли и ответственности кабинета Вильсона и лично самого президента — творца идеологии нового мирового порядка, идейно-теоретического обоснования американского экспансионизма и гегемонизма. Спектр этих изысканий весьма широк. От работ, содержащих официальную точку зрения (школа «политического идеализма»), до трудов историков-ревизионистов 20-х -30-х гг.3 и исследователей висконсинской школы, в которых вступление Америки в войну напрямую связывалось с итогом экономической и политической кампании, имевшей целью достижение Соединенными Штатами безраздельного господства в мире4.

1 Campbell Ch. S. Special Business Interest and the Open Door Policy. — New Haven, 1951; Williams W. A. The Tragedy of American Diplomacy. — N.Y., 1959; Idem. The Contours of American History. — Chicago, 1961; Idem. The Roots of Modern American Empire. — N.Y., 1969.

См., к примеру: Turner E. R. Europe since 1870. — Garden city, 1921; Baker R. S. Wood-row Wilson: Life and Letters: In 8 V. — N.Y., 1927;1939; Notter H. The Origins of Foreign of Woodrow Wilson. — Baltimore, 1937; Seymour Ch. American Diplomacy during the World War. — Baltimore, 1934; White W. A. Woodrow Wilson. The Man, His Time and His Tafk. — Boston, 1925.

3 Turner J. K. Shall it be Again? — N.Y., 1922; Barnes H. The Genesis of the World War. An Introduction to the Problem of War Guilt. — N.Y., 1928; Idem. In Guest of Thruth and Juctice. — N.Y., 1928; Beard Ch. The Devil Theory of War. An Inquiry into Nature of History and the Possibility of Keeping out of War. -N.Y., 1936 a. e.

4 См., к примеру: Levin N. G. Woodrow Wilson and World Politics. America’s Response to War and Revolution. — N.Y., 1960; Mayer A. Dynamics of Conterrevolution in Europe,.

Тема, связанная с идеологическим обоснованием, идеологическим фактором внешнеполитического курса Вильсона, поднималась многими американскими исследователями еще до Второй мировой войны. Уже тогда было обращено внимание на роль, которую играли идеолого-пропа-гандистские средства во внешней политике Вильсона (труды Р. С. Бейкера, Ч. Сеймура, X. Ноттера, Ч. Бирда, Дж. Крила и др.). В последующие годы ее касались такие известные историки, как Л. Линк, Дж. Ф. Даллес, Р. Осгуд, Р. Хофстедтер, А. Мейер, Дж Томпсон, Н. Левин и др. Ссылки на работы можно найти в любой книге, затрагивающей вопросы внешней политики США и характеризующей личность Вильсонаэтого выдающегося деятеля Соединенных Штатов.

Следует сказать, что в 80-е годы в США появились новые интересные работы, обогащенные свежими данными и значительно расширяющие границы исследования внешнеполитической деятельности 28-го президента Америки1. Они ценны тем, что содержат, хотя и немногочисленные, но ранее не упоминавшиеся факты о пропагандистской деятельности США за рубежом и работе американского журналистского корпуса на Парижской мирной конференции.

К числу важных исследований относятся научные работы по теории и практике пропаганды, без которых невозможно было бы выявить закономерности в деятельности американских пропагандистских служб на международной арене и определить эффективность их идеологического воздействия2.

1870−1956. An Analitic Framework. — N.Y., 1971; Kolko G. The Politics of War. The World and United States. Foreign Policy. 1917;1945. -N.Y., 1968.

1 Ambrosins L. E. Woodrow Wilson and the American Diplomatic Tradition. The Treaty Fight in Perspective. — Cambridge, 1987; Ferrell R. H. Woodrow Wilson and World War I. 1917;1921. -N.Y., 1985; Walworth A. Wilson and His Peacemakers: American Diplomacy an the Paris Peace Conference, 1919. — N.Y., 1986.

2 Bernays E. Z. Propaganda. — N.Y., 1928; Doob L. W. Propaganda: Its Technique. — N.Y., 1935; Idem. Public Opinion and Propaganda. — Hamden (Conn.), 1966; Dyer M. The Weapon on the Wall, Rethinking Psychological War-fare. — Baltimore, 1959; Elder R. Information Machine. — Syracuse (N.Y.), 1968; Freidel F. Over There: The Story of Americans First Great Overseas Crusade. — Boston, 1964; Hamlin Ch. Propaganda and.

Для более глубокого понимания идейно-политической атмосферы, в которой создавался государственный аппарат пропаганды США, мы обращались ко многим трудам, посвященным исследованию форм проявления общественного мнения, механизмов его формирования и функционирования, а также взаимодействия печати и общественного мнения, внешней политики и общественного мнения1.

Принципиально важными материалами для выработки концепции диссертации стали работы американских авторов о Комитете общественной информации, поскольку в советской историографии содержатся лишь.

Myth in Time of War. — N.Y., 1973; Hansen F. C. USIA: Public diplomacy in the Computer Age. — N.Y., 1984; Henderson J. W. The United Stated Information Agency.-N.Y., 1969; Irwin W. Propaganda and the News or What makes you think so? — N.Y., 1936; Lasswell H. D., Lerner D., Speier H. (ed.). Propaganda and Communication in World History. V. I—III. — Honolulu, 1969;1980; Lasswell H. D. Propaganda Technique in the World War. — N.Y., 1927; Lavine H, Wechsler J. War Propaganda and United States. — N.Y., 1972; Lumley F. E. Propaganda Menace. — N.Y., 1933; Martin L. International Propaganda: Its Legal and Diplomatic Control. — Minneapolis, 1958; Peterson H. C. Propaganda for War. The campaing aginst American Neutrality, 1914;1917. — Norman, 1939; Riegel О. W. Mobilizing for Chaos: The Story of the New Propaganda. — New Haven, 1934; Roet-ter Ch. The Art of Psychological War fare, 1914;1945. — N.Y., 1974; Sobel R. The Manipulators: America in the Media Age. — Garden Ciry (N.Y.), 1976; Sorensen Т. C. The Word War. The Story of American Propaganda. — N.Y., 1968; Stephens O. Facts to a Candid World: America’s Overseas Information Program. — Stanford, 1955; Summers R. E. (ed.). America’s weapons of Psychological War face. -N.Y., 1951; Thompson Ch. Overseas Information Service of the United States Government. — Wash., 1948; Thum G. The Persuaders: Propaganda in War and Peace. — N.Y., 1972; Wilke J. (ed.). Propaganda in the 20-th Century: Contributions to History. — Cresskill (N.J.), 1998; Winkler A. The Politics of Propaganda: Office of War Information, 1942;1945. — New Haven, 1978; etc.

1 Американское общественное мнение и политика / Отв. ред. Ю. А. Замошкин. — М., 1978; Общественное мнение и внешняя политика США / Отв. ред. Ю. А. Замошкин. -1987; Bernays Е. L. Biography of an Idea: Memoirs of Public Relations counsel Edward L. Bernays. -N.Y., 1965; Idem. Crystalizing Public Relations. -N.Y., 1923; Idem. Public Relations. — Norman, 1952; Field H. American Public Opinion and Foreign Policy. — N.Y., 1945; Irion F. C. Public Opinion and Propaganda. — N.Y., 1952; Kennedy D. H. Oven Here: The First World War and American Society. — N.Y., 1980; Levering R. B. The Public Opinion and American Foreign Policy, 1918;1978. — N.Y., 1978; Lippmann W. Liberty and the News. — N.Y., 1920; Idem. Public Opinion. — N.Y., 1922; Lowell A. Public Opinion in War and Peace. — N.Y., 1923; Odegard P. An American Public Mind. — N.Y., 1931; Peterson H. C., Tite G. C.. Opponents of War, 1917;1918. — Madison, 1957; Persons S. American Minds: A History of Ideas. — N.Y., 1958; Rivers W. The Opinion makers. — Boston, 1965; Steinberg Ch. The Mass Communications Public Relations Public Opinion and Mass Media. -N.Y., 1958; etc.

16 редкие, но исключительно негативные упоминания об этом ведомстве1.

Первые попытки обобщить пропагандистский опыт Си-пи-ай, доказать правильность и необходимость деятельности этой организации внутри страны и за ее пределами относятся к 20-м гг. XX в. и принадлежат главным создателям и ведущим сотрудникам Си-пи-ай. Неоценимым первоисточником обширной информации о Комитете в целом и его деятельности в России стала книга самого председателя этого пропагандистского ведомства Дж. Крила, вышедшая в 1920 г. 2. В ней констатировались и оценивались цели и направления деятельности учреждения, характеризовалась работа его секций и отделов, а также авторского состава. Написанные им в последующие годы статьи и книги дополняли сведения о Си-пи-ай, содержали новые факты и высокие самооценки деятельности Комитета3.

Однако уже в 20-е гг. начали раздаваться критические замечания в адрес Крила. Ученые обвиняли Си-пи-ай в «преувеличении и искажении фактов"4, в том, что Комитет «не предпринял ни единой попытки преподнести правду», в том, что он «совершил величайший обман, спекулятивно именуя его патриотизмом и верой в правое дело"5. Многозначительный приговор американской пропаганде вынес П. Одгард, заключив,.

1 Беглов С. И. Внешнеполитическая пропаганда: Очерк теории и практики. — М., 1980; Валюженич А. В. Внешнеполитическая пропаганда США: историко-политический очерк. — М., 1973; Власов А. И. Политические манипуляции (история и практика средств массовой информации США). — М., 1982.

2 Creel G. How we advertized America. The First Telling of the Amazing Story of the Committee on Public Information that Carried the Gospel of Americanism to Every Corner of the Globe.-N.Y., 1920.

3 Creel G. Public Opinion in War Time // The Annals of the American Academy of Political and Science. — 1918. — V. LXXYIII. — July.- P. 185−194- Idem. The War, the World and Wilson. — N.Y.- L., 1920; Idem. Propaganda and Morale // The American Journal of Sociology. — 1941. — V. XLYII. — № 3, NovemberIdem. Rebel at Large. Recollections of Fifty Growled Years. -N.Y., 1947.

4 Page K. War: Its Causes, Consequences and Cure. — N.Y., 1923 // Vaughn S. Holding Fast the Inner Lines. Democracy, Nationalism and the Committee on Public Information. -Chapel Hill, 1980.-P. 337.

5 Hamlin С. H. War Myth in United Stated History. — N. Y., 1927 // Ibid. — P. 338.

17 что «правда во время войны была распята"1, а американская общественность глубоко разочарована тем, как работало пропагандистское агентство США. Некоторые из авторов прямо связывали нагнетание в США атмосферы страха, подозрительности и шовинистической истерии в 19 181 919 гг. с пропагандистской деятельностью Комитета общественной информации, поскольку он оказывал серьезное влияние на редакционную политику многих американских газет, осуществляя цензуру изданий2. Негативное отношение к правительственному пропагандистскому органу в этих работах было очевидным. В том же ключе оценивали деятельность Комитета Крила американские аналитики и в последующие годы3.

Исключительную ценность представляют книги, написанные американцами, работавшими в России в период 1917;1919 гг. в качестве пропагандистов Американского бюро печати, — А. Буллардом4,.

5 6 7.

Д. Малькольмом, У. А. Брауном, Э. Сиссоном, поскольку они дают целостное представление об организационных принципах и методах информационно-пропагандистской деятельности русского отделения Комитета общественной информации.

20-е гг. оставили в основном документально-публицистические произведения, которые, безусловно, стали важной историографической базой нашего исследования. Однако они не содержали глубокого научного и широкомасштабного анализа деятельности Комитета общественной информации.

1 OdegardP. American Public Mind. — N.Y., 1930 // Ibid. — P. 338.

2 Salmon V. M., Salmon L. M. Newspaper and Authority. — N.Y., 1923 // Ibid. — P. 340.

3 Ponsonby A. Falsehood in War Times. — L., 1928; Viereck G. S. Spreading Germs of Hate. — N.Y., 1930; Riegal J. W. Mobilizing for Chaos: The Story of the New Propaganda. — New Haven, 1934; Stone I. F. Greel’s Grusade // Nation. — 1939. — Dec. 9,.

4 Bullard A. The Russian Pendulum. Autocracy — Democracy — Bolshevism. — N.Y., 1919.

5 Davis M. W. Open Gates to Russia. -N.Y.- L., 1920.

6 Brown W. A. In The Groping Giant. Revolutionary Russia as seen by an American Democrat. — New Haven, 1920.

7 Sisson E. One Hundred Red Days: A Personal Chronicle of the Bolshevik Revolution. -New Haven, 1931.

И только в конце 30-х гг., когда в подвалах военного министерства были случайно обнаружены архивы Комитета общественной информации, остававшиеся нетронутыми в течение 20 лет, появился фундаментальный научный труд, раскрывший многие тайны деятельности первого большого эффективного пропагандистского агентства США. Историки С. Ларсон и Дж. Мок изучили материалы, квалифицировали их и первыми ознакомили широкие круги американской научной общественности с содержанием найденных документов1. Затем на основе обработанных ими новых сведений, обобщающих опыт работы Си-пи-ай в годы Первой мировой войны, была написана книга «Слова, которые выиграли войну». Она была полезным и своевременным научным изысканием в связи с уго розой расширяющейся нацистской пропаганды и неизбежными устремлениями американского правительства противодействовать ей путем соз.

1 Larson С. Round: records of the Committee on Public Information // The Public Opinion Quarterly. — Princeton. — 1937. — V. 1.1 (1). — P. 116−118- Larson C" Mock J. R. The Lost Files of the Creel Committee of 1917;1919 // The Public Opinion Quarterly. — Princeton. -1939. — V. 3: (1). -P. 5−29.

2 Mock J. R., Larson C. Words that Won the War. The Story of the Committee on Public Information. 1917;1919. — Princeton, 1939.

3 В эти и последующие годы американские ученые все чаще обращаются к анализу геббельсовской пропаганды, о чем свидетельствуют книги и статьи в научных журналах. См., к примеру: Riegal О. W. Mobilizing for Chaos. The Story of the New propaganda. — N.Y., 1934; Raden M. No compromise, the Conflict between two Worlds. -N.Y., 1939; Abel T. Why Hitler Came into power. — N.Y., 1938; McKenzie V. Here Lies Goebbels. — N.Y., 1940; Freeman E. Conquering the man in the street: A psychological analysis of propaganda war fascism and politics. — N.Y., 1940; Farago L. (ed.) German Psychological warfare: Survey and bibliography. — N.Y., 1941; Larson C. The German Press Chamber // The Public Opinion Quarterly. — Princeton. — 1937. — V. I (3). — P. 53−71- Padover S. K. The German Motion Picture Today: The Nasi Cinema // The Public Opinion Quarterly. — Princeton. — 1939. — V. 3 (1). — P. 142−146- Padover S. K. Now the Nazes Picture America // Ibid. — 1939. — V. 3 (4). — P. 663−669- FreifeldS. A. Nazi Press Agency gentry and the American Press // Ibid. — 1942. — V. 6 (2). — P. 221−235.

19 дания собственных пропагандистских учреждений*, действующих в условиях разразившейся Второй мировой войны1.

Дж. Мок и С. Ларсон были последними, кто исследовал информационно-пропагандистскую работу американцев в России. В последующие годы и до сих пор не появилось ни одного солидного научного исследования, сколько-нибудь отвечающего непреходящему значению этой темы. Не смог восполнить этот пробел и фундаментальный труд профессора Висконсинского университета С. Вогна, так как в нем разрабатывались только проблемы, связанные с влиянием пропаганды Комитета Крила на массовую аудиторию внутри страны в период подготовки и вступления Америки в Первую мировую войну.

В процессе изучения идеологических предпосылок создания Комитета общественной информации и организационно-пропагандистских принципов и задач его функционирования от автора диссертации потребовалось обращение к трудам, раскрывающим идейно-политическое наследие «прогрессивной эры» и «новой демократии», тот комплекс либерально-демократических ценностей и традиций, которые обусловили генезис и программу деятельности Си-пи-ай. Важный вклад в разработку данной проблематики внесли ученые С. Кашман, 3. Круден, А. Линк, Уже 16 августа 1940 г. указом президента Ф. Д. Рузвельта было создано Управление по координации межамериканских действий, задачей которого стала защита Западного полушария от посягательств нацистской Германии. Параллельно с УКМД в сфере внешнеполитической пропаганды действовало и Управление по культурным связям, созданное в июле 1938 г. в рамках госдепартамента США. В июле 1941 г. было создано Управление координатора информации, а 13 июня 1942 г. — Управление военной информации, основной миссией которого являлось проведение «психологических операций по обработке войск противника и населения зарубежных стран».

1 См., к примеру: Perry J. War Propaganda for Democracy // The Public Opinion Quarterly. — Princeton. — 1942. — V. 6: (3). — P. 437−443- Possony S. T. Needed — A new propaganda approach to Germany // The Public Opinion Quarterly. — Princeton. — 1942. — V. 6: (3).-P. 335−359.

2 Vaughn St. Holding Fast the Inner Lines: Democracy, Nationalism and the Committee on Public Information. — Chapel Hill, 1980.

Ч. Форси, Р. Хофстедтер, А. Экирч и др.1.

Принципиально важным и необходимым явилось исследование творчества журналистов-макрейкеров, активно сотрудничавших в пропагандистском ведомстве и во многом способствовавших успеху его работы. Многие аспекты их публицистической и общественной деятельности нашли отражение в содержательных изысканиях Р. Баннистера, К. Брэди, С. Гриффита, С. Редиера, М. Томкинса, Л. Филлера, Р. Хадсона, Д. Чалме-рсаи др.2.

К работе над диссертацией были привлечены труды историков и ученых, в которых в той или иной степени получили освещение проблемы влияния военной пропаганды Си-пи-ай на американское общественное сознание и интеллектуальную атмосферу в стране в связи с осуществляемым Комитетом цензурным давлением на печать и репрессивными действиями властей против радикально настроенных представителей.

1 Cashman S. D. America in the Age of the Titans: The Progressive Era and World War I. -N.Y., 1988; Chambers J. M. The Tyranny of Change: America in the Progressive Era, 1900;1917. — N.Y., 1980; Cruden R. M. Ministers of Reform: The Progressives' Achievement in American Civilization, 1889−1920. — N.Y., 1982; Ekirch A. A. Progressivism in America: A Study of Era From Theodore Roosevelt to Woodrew Wilson. — N.Y., 1974; Forcey Ch. The Crossroads of Liberalism: Croly, Weyl, Lippmann and the Progressive Era, 1900;1925. — N.Y., 1961; Gould L. L. (ed.). The Progressive Era. — Syracuse, 1971; Hof-stadter R. The Age of Reform: From Bryan to F.D.R. — N.Y., 1955; Idem. The American Political. Tradition and the Men Who Made Lt. — N.Y., 1973; Lasch Ch. New Radicalism in America (1889−1963): The Intellectual as Social. Type. — N.Y., 1965; Levine D. Jane Ad-dams and the Liberal Tradition. — Madison, 1971; Link A. S. Wilson: The New Freedom. -Princeton, 1956; Idem. Woodrow Wilson and the Progressive Era. 1910;1917. — N.Y., 1954; Noble D. W. The Progressive Mind, 1890−1917. — Minneapolis (Mann.), 1918; Wynn N. A. From Progressivism to Prosperity World War I and America Society. — N.Y.- L., 1966.

2 Bannister R. C. (Jr.) Ray Stannard Baker. The Mind and Thougt of a Progressive. — New Haven — L., 1966; Brady R. Ida Tarbell: Portrait of Muckraker. — N.Y., 1984; Chalmers D. M. The Muckraker Years. — N.Y., 1980; Idem. The Social and Political Ideas of Muck-rakers. — N.Y., 1964; Filler L. Crusaders for American Liberalism. The Story of Muckrak-ers. — Yellow Spring, 1961; Idem. Progressivism and Muckraking. — N.Y., 1976; Griffith S. F. Home Town News: William Allen White and Emporia Gazette. — N.Y., 1989; Hudson R. V. The Writing Game: Biography of Will Irwin. — Ames, 1982; Regier C. C. The Era of the Muckrakers. — Chapel Hill, 1932; Tomkins M. Ida Tarbell. -N.Y., 1974.

21 американского общества1. Полезными были работы, в которых поднимались вопросы развития журналистики, взаимодействия и взаимовлияния прессы и правящей элиты2, в том числе взаимоотношений президента л.

Вильсона с журналистским корпусом, а также оценивался зарубежный опыт Комитета Крила, тщательно изученный пропагандистами последующих поколений (А. Винклером, Т. Соренсеном, О. Стефенсом, Ф. Фрайделом, А. Хансеном, Дж. Хендерсоном и др.)4.

Для рассмотрения деятельности Си-пи-ай в России к анализу были привлечены многие работы, отразившие «первую модель» российско-американских отношений и составившие особое направление в отечественной и американской историографии.

1 Blakey G. М. Historians on the Homefront: American Propagandists for Great War. — Lexington, 1970; Ellis E. R. Echoes of Distant Thunder: Life in the United States. 1914;1918. -N.Y., 1975; Jab be J. Crusade against Radicalism. New York during the Red Scare. 1914— 1924. — N.Y., 1979; Kennedy D. H. Over Here: The First World War and American Society. N.Y., 1980; Marphy P. L. World War and the Origin of Civil Liberties in the United States. -N.Y., 1979; Murray R. Red Scare. A Study in National Hysteria. 1919;1910. — Minneapolis, 1955; Rochester S. American Liberal Disillusionment: In Wake of World War I. — L., 1977; Shannon F. A. Progressivism and Postwar Disillusionment. 1898−1928. -N.Y., 1966.

2 Cary W. G. The influence of War on Walter Lippmann, 1914;1944. — Madison, 1967; Ceeoperman S. World War I and the American Novel. — Baltimore, 1967; Daniels Jonathan. They will be Heard. America’s Crusading Rewspaper Editors. -N.Y., 1965; Daniels Josephus. Editor in Politics. — Chapel Hill, 1941; Fishbein L. Rebels in Bohemia: The Radical of the Masses, 1911;1918. — Chapel Hill, 1982; Lippmann W. Liberty and the News. -N.Y., 1920; Idem. Public Opinion. -N.Y., 1922; Luskin J. Lippmann, Liberty and the Press.

— Alabama, 1972; Sobel R. The Manipulators: America in the Media Age. — Garden City (N.Y.), 1976; Steel R. Walter Lippman and American Century. — Boston, 1980.

3 Бекер P. С. Вудро Вильсон. Мировая война. Версальский мир. — М.- Пг., 1923; Corn-well Е. Е. Presidential Leadership of Public Opinion. — Bloomington, 1965; Juergens G. News from the White. House: The Presidential-Press Relationship in the Progressive Era.

— Chicago, 1981; Lawrence D. The True Story of Woodrow Wilson. -N.Y., 1924; Pollard J. E. The Presidents and the Press. — N.Y., 1947; Rosten L. C. The Washington Correspondents. — N.Y., 1937; Smith C. Presidential Press Conference: A Critical Approach. — N.Y., 1990; Stein M. L. When Presidents Meet the Press. — N.Y., 1969; Walworth A. C. Wilson and His Peacemakers American Diplomacy at the Paris Peace Conference, 1919. — N. Y, 1986.

4 Freidel F. Oven There: The Story of America’s First Great Overseas Crusade. — Boston, 1964; Hansen A. C. USIA: Public Diplomacy in the Computer Age. — N.Y., 1984; Henderson J. W. The United States Information Agency. — N.Y., 1969; Sorebsen Т. C. The Word War. The Story of American Propaganda. — N.Y., 1968; Stephens O. Facts to Candid World: America’s Overseas Information Program. — Stenforf, 1955; Winkler A. The Politics of Propaganda: Office of Wad Information, 1942;1945. — New Haven, 1978.

В российской исторической науке можно выделить три этапа исследования данной темы. Первый, в достаточной степени объективный (20-е гг.), когда США считались наименее опасными из союзников, в их позиции присутствовало много противоречий, а интервенция в России носила антигерманский и антияпонский, а не антибольшевистский характер [труды М. П. Вельтмана (Павловича), М. Н. Покровского]1. Второй период (в основном время «холодной войны»), когда США изображались главным вдохновителем, организатором и активным участником интервенции, планировавшими расчленение, а также колониальное и экономическое порабощение России (труды В. А. Боярского, Г. К. Селезнева, А. Е. Куниной, А. И. Мельчина, С. Ф. Найды и др.). Работы последних трех авторов были подвергнуты справедливой критике Дж. Кеннаном за идеологическую окрашенность, фальсификацию фактов и отсутствие убедительной аргументации, недопустимое в исторических исследованио ях. Третий этап (с 70-х гг. по настоящее время), когда началась переоценка ценностей и возвращение к взглядам 20-х гг., согласно которым США решились на вторжение в Россию с целью восстановления Восточного фронта, а также поднятия боевого духа российских войск. Однако сразу же после подписания перемирия с Германией конгресс решительно выступил против интервенции (работы Р. Ш. Ганелина, В. Л. Малькова,.

1 Велътман (Павлович) М. П. Советская Россия и капиталистическая Америка. — М., 1922; Покровский М. Н. Внешняя политика России в XX веке. — М., 1926.

2 Боярский В. А. Вторжение империалистов США в Советскую Россию и его провал? — М., 1961; Селезнев Г. К. Экспансия американского империализма в России в 1917 году // Вопросы истории. — 1954. — № 3. — С. 55−73- Он же. Крах заговора. Агрессия США против Советского государства в 1917;1920 гг. — М., 1963; Кунина А. Е. Провал американских планов завоевания мирового господства в 1919;1920 гг. — М., 1951; Мелъчин А. И. Американская интервенция на Советском Дальнем Востоке в 1918— 1920 гг. — М., 1951; Найда С. Ф. О некоторых вопросах истории гражданской войны в СССР.-М., 1958.

3 Кеппап G. F. Soviet Historiography and America’s Role in the Intervention // The American Historical Review. — 1960. — V. LXV. — № 2, January. — P. 302−328.

М. И. Светачева, О. В. Теребова, А. И. Уткина)1.

В годы перестройки, когда был открыт доступ к документам и архивным материалам, доселе неизвестным, появились работы, в которых ощущаются новые подходы и оценки событий 1917;1920 гг. в России и взаимоотношений с Америкой. Актуальными были исследования, посвященные внешней политике советского государства в первые годы его существования. Во многих из них подчеркивалось несоответствие между практическими внешнеполитическими задачами советского государства и классово-партийными идеологическими концепциями и установками, положенными в основу его международной деятельности2. В среде историков прозвучали призывы с позиций нового времени, требующего объективности, политической и исторической терпимости, рассмотреть проблемы внутренних драматических событий на переломном этапе истории нашей страны — Гражданской войны и иностранной интервенции. Появились работы, в которых отбрасывались стереотипы прошлого, приводились факты, показывающие все враждовавшие силы, поднимались кардинальные вопросы воздействия Гражданской войны на последующее развитие России. Интервенция иностранных государств определялась как.

1 Ганелин Р. Ш. Советско-американские отношения в конце 1917 — начале 1918 г. — Л., 1975; Мальков В. Л. Вудро Вильсон и новая Россия (февраль 1917 — март 1918) // Новая и новейшая история. — 1999. — № 6. — С. 110−128- 2000. — № 1. — С. 123−133- Он же. Правда об интервенции США против Советской Росси // Коммунист. — 1987. — № 11. — С. 96−99- Он же. Американские солдаты в Сибири // История СССР. — 1991. — №.

1. — С. 166−169- Он же. Путь к имперству: Америка в первой половине XX века. — М., 2004; Светачев М. И. Империалистическая интервенция в Сибири и на Дальнем Востоке. — Новосибирск, 1983; Теребов О. В. Партийно-политическая борьба в конгрессе США по вопросу об американской интервенции в Советской России. (1918;1920). -Л., 1989; Уткин А. И. Унижение России. Брест, Версаль, Мюнхен. — М., 2004.

2 Рогов С. М. О взаимодействии интересов СССР и США // США: экономика, политика, идеология. — 1988. — № 8. — С. 3−13- Он же. Советский Союз и США: поиск интересов. — М., 1989; Нежинский Л. Н. Внешняя политика советского государства в 1917;1921 годах: курс на «мировую революцию» или «мирное сосуществование? // Вопросы истории СССР. — 1991. — № 6. — С. 3−27- Фураев В. К. Об изучении истории международных отношений и внешней политики СССР // Новая история. — 1992. — №.

3. — С. 30−20- Международная конференция «Советская внешняя политика. 19 171 991» // Новая и новейшая история. — 1992. — № 6. — С. 197−203.

24 неоправданное ни с правовой, ни с нравственной стороны вооруженное вмешательство этих государств во внутренние дела России. По мнению члена-корреспондента РАН Ю. А. Полякова, антисоветская интервенция нанесла огромный урон мировому сообществу в целом. Она породила в народе и в руководстве страны недоверие к «западным демократиям», сказывавшееся в 20-е -30-е гг., проявлявшееся и во время Второй мировой войны и после нее в период «холодной войны"1. Тогда же были поставлены задачи деидеологизации межгосударственных отношений, а проблема соотношения классового и общечеловеческого оказалась в центре многочисленных дискуссий. В нашей исторической науке наметилась тенденция отхода от утверждений о ее чисто классовой природе к подчеркиванию ее общечеловеческой значимости. Некоторые из ученых позволили себе прямолинейную экстраполяцию представлений о приоритете общечеловеческих ценностей, необходимости создания гуманного и демократического миропорядка на события и явления начала века, в том числе и на Первую мировую войну3.

Однако в интересующий нас период сфера общечеловеческого не могла быть непомерно широка: переход от капитализма в новую стадию развития сопровождался резким обострением всех противоречий. Война рассматривалась правящими кругами как «нормальное» средство решения межгосударственных конфликтов, а революция, не запятнанная сво.

1 Поляков Ю. А. Гражданская война в России: последствия внутренние и внешние // Новая и новейшая история. — 1992. — № 4. — С. 3−14- Он же. Советская страна после окончания гражданской войны. Территория и население. — М., 1986; Иоффе Г. Россия, вставшая на дыбы. // Наука и жизнь. — 1993. — № 1. — С. 2−13- Панцов А. В. Брестский мир // Вопросы истории. — 1990. — № 2. — С. 60−79.

2 Коръев А. Б. Мирное сосуществование: общесоциальный подход // США: Экономика, политика, идеология. — 1988. — № 11. — С. 46−52- Замошкин Ю. А. Об использовании категории классового антагонизма при рассмотрении советско-американских отношений // Там же. — С. 53−59- Василашко Л. В. Мирное сосуществование — явление историческое // США: Экономика, политика, идеология. — 1989. — № 10. — С. 121−124- Шадрин А. В. Мирное сосуществование и отношение систем // Там же. — С. 124−127.

3 См., к примеру: Минаев Л. М. Часть великого прошлого нашего движения // Вопросы истории КПСС. — 1989. — № 3. — С. 29.

25 ими будущими вождями сталинского типа, еще не могла рассматриваться лишь в качестве исторической ошибки, «заблуждения». Классовый подход в 1918;1920 гг. получил в массовом сознании глобальное звучание. Вопросы революции и контрреволюции в мировом масштабе наполнились реальным, доступным пониманию каждого простого человека содержанием. Для большинства революционных масс было ясно, что надо дать отпор империалистам Антанты и США, напавшим на революционную Россию и стремившимся восстановить власть помещиков и капиталистов, и построить новое, справедливое общество.

На волне обсуждений соотношения категорий классового и общечеловеческого в международных отношениях появились научные публикации, в которых проводилась идея о необходимости переосмысления процессов становления двух конфронтальных систем (социалистической и капиталистической), опыта развития России и опыта параллельной западной цивилизации, сделать тот и другой факторами собственного роста1- говорилось о потребности привлечь внимание к американскому опыту создания цивилизованных форм жизни. Российские ученые подчеркивали, что общечеловеческий приоритет выживания требует не отказа от классовых ценностей, а демилитаризации политического мышления, лишает мировоззренческие отношения конфронтационного абсолютизма, создает не только полюса отталкивания, но и сферы согласия.

В этой связи прозвучали предложения внести коррективы в сферу внешнеполитической пропаганды: отказаться от слов «идеологический противник, идеологический фронт», т. е. сугубо военной терминологии, сменив их на новые понятия: «идейный противник», «конкуренция идей» и т. д., усилить коммуникационно-информационную функцию пропаган.

1 Баталов Э. Я. Американский опыт и наша перестройка: социалистические размыш ления // США: Экономика, политика, идеология. — 1989. — № 1. — С. 3−12.

Замошкин Ю. А. Цивилизованные формы жизни: американский опыт // США: Экономика, политика, идеология. — 1989. -№ 8. — С. 3−13.

26 ды, вести заинтересованный диалог1.

Таким образом, перестройка и гласность, пробудившие в нашей стране и во всем мире огромные надежды, коснулись историков-американистов и их исследований. Однако, как отмечал член-корреспондент АН СССР профессор Н. Н. Болховитинов, в большинстве случаев авторы трудов и монографий ограничились редакционной, косметической правкой. Содержание многих работ осталось традиционным, не учитывающим меняющуюся историческую действительность и многообразие методов и средств ее анализа. Он подчеркнул, что необходимо глубже изучать историю внешней политики США, их взаимоотношений с Россией в контексте мировой истории, обращая особое внимание на новую тенденцию в исторической науке — «интернационализацию» истории внешней политики США2. Появившиеся в последние годы научные труды В. Л. Малькова, В. В. Романова, А. И. Уткина (проанализированные нами выше) свидетельствуют об успешном развитии этого направления в российской американистике.

В американской историографии проблема взаимоотношений двух стран на разных стадиях развития была основательно и всесторонне исследована многими историками и советологами, чьи имена широко известны. Для написания диссертации наибольшее значение имели работы,.

1 Знаменская Т. Ю., Смагин А. В. Внешнеполитическая пропаганда: война слов или заинтересованный диалог? // США: Экономика, политика, идеология. — 1988. — № 9. -С. 22−31.

Болховитинов Н. Н. Советская американистика на перепутье: старые догмы и новые подходы // Вопросы истории. — 1991. — № 7−8. — С. 3−12.

3 Anderson P. The Attitude of the American Leftish toward Russian Revolution. — Notre Dama, 1942; Bailey Th. America Faces Russia: Russia-American Relations from Early Times to Our Days. — N.Y., 1950; Bennet E. M. Recognition of Russia: An American Foreign Policy Dilemma. — Waltham, 1970; Grayson B. L. Russian-American Relations in World War I. — N.Y., 1979; Gaddis J. L. Russia the Soviet Union and the United States: An Interpretive History. — N.Y., 1978; Kennan G. F. Soviet-American Relations. 1917;1920. V. I. Russia Leaves the War. — Princeton, 1956; V. II. The Decision on Intervene. — Princeton, 1958; Mayer G. S. Attitude of the United States towards the recognition of Soviet Russia. — Philadelphia, 1926; Sutton A. C. Wall Street and the Bolshevik revolution. — N.Y., 1974; Wilson J. H. Ideology and Economics. U.S. Relations with the Soviet Union. 19 181 933. — Columbia, 1974; Tompkins P. American-Russian Relations in the Ear East. — N.Y.,.

27 посвященные формированию общественного мнения в отношении России, особенно те из них, в которых содержались отклики американских газет различной политической направленности на события, происходившие там1.

С особой активностью американские историки подходили к решению и оценкам проблем участия США в союзнической интервенции в Россию. Суммируя многочисленные работы на эту тему за 20-е — 80-е гг., можно выделить основные три аргумента, приводимые учеными в пользу интервенции: во-первых, интервенция произошла в результате давления союзников на президента и до перемирия носила чисто антигерманский характер, а затем имела целью помочь чехословацкому корпусу выехать на родину (труды Дж. Гэддаса, Дж. Кеннана, Г. Левина, Дж. Лонга, Ч. Лэша, Л. Страховского) — во-вторых, она объяснялась необходимостью нейтрализовать японскую экспансию на российский Дальний Восток.

1949; Warth R. The Allies and the Russian Revolution. From the Fall of the Monarchy to the Peace of Brest-Litovsk. — Durham, 1954.

1 Clark E. Facts and Fabrications about Soviet Russia. — N.Y., 1920; Lippmann W., Merz Ch. Test of the News. An Examination of the news Reports in the news Reports in the New York Times on Aspects of Russian Revolution of Special Importance of Americans. March 1917 — March 1920; A Supplement of the New Republic of August 4th 1920. — V. XXXIII. — Part. II. — № 296- Lovenstein M. American Opinion of Soviet Russia. — Wash., 1941; Schuman F. American Policy toward Russia since 1917. A Study of Diplomatic History, International Law and Public Opinion. — N.Y., 1928; Strakhovsky L. American Opinion about Russia. 1917;1920. — Toronto, 1961; Solberg W. The Impact of Soviet Russia on American Life and Thought. 1917;1933. — Cambridge, 1952; The Bolshevik Revolution: Its Impact on American Radicals, Liberals and Labor. A documentary Study by Ph. S. Foner. -N.Y., 1967; Lasch Ch. The American Liberals and the Russian Revolution. — N.Y.- L., 1962.

2 Gaddis J. Russia, the Soviet Union and the United States: An Interpretive History. — N.Y., 1978; Kennan G. F. Soviet-American Relations. 1917;1920. V. I. Russia Leaves the War. -Princeton, 1956; V. II. The Decision to Intervene. — Princeton, 1958; Levin H. G. Woodrow Wilson and the World Politics: America’s Response to War and Revolution. 1918;1919. -N.Y., 1968; Long I. W. American Intervention in Russia. The North Russian Expedition, 1918;1919 // Diplomatic History. — 1982. — V. 6. — № 1 (Winter) — Lasch Ch. American Intervention in Liberia: An Interpretation // The Political Science Quarterly. — 1962. — V. LXXVII. — № 2, JuneIdem. The American Liberals and the Russian Revolution. — N.Y., 1962; Strakhovsky L. The Origin of American Intervention in North Russia (1918).- Princeton, 1937.

28 работы Б. Антербергера, Д. Грабера, А. Гринзуолда, Р. Томпкинса, Дж. Уайта)1- в-третьих, интервенция имела антибольшевистский характеридеологическая враждебность Советского государства вынудила американцев попытаться оградить себя от распространения большевистской угрозы. (труды М. Бейли, Л. Гарднера, Ф. Даллеса, Г. Левина, А. Мейера, Р. Мэддокса, У. Уильямса, Ф. Шумана и др.)2.

Общую картину исследований вмешательства США в дела России дополняли интересные и содержательные работы, в которых анализировались специфические особенности американского присутствия3, подчеркивалась мысль о преобладании экономических и идеологических мотивов интервенции над военными4.

1 Graber D. A. Crisis diplomacy: A History of U.S. intervention policies and practices. -Wash., 1959; Griswold A. W. The Far Eastern Policy of the United States. — N.Y., 1938, 1966 (renewed) — Tompkins P. F. American-Russian Relation in the Far East. — N.Y., 1949; White J. A. The Siberian Intervention. — Princeton, 1950; Unterberger B. M. President Wilson and the Dicision to Send American Troops to Siberia // Pacific Historical Review. -1955. — V. XXV. — P. 63−74- Idem. America’s Siberian Expedition 1918;1920. A Study of National Policy. — Durham, 1956; N.Y., 1969; American Intervention in the Russian Civil War. Ed. with introduction by B.M. Unterberger. — Lixington, 1969.

2 Baily M. America Faces Russia: Russian-American Relations from Early Times to Our Day. — N.Y., 1950; Dalles F. S. The Road to Teheran. — Princeton, 1944; Gardner L. C. «Safe for Democracy»: The Anglo-American Response to Revolution. 1913;1923. -N.Y., 1984; Idem. Wilson and Revolutions: 1913;1921. — Philadelphia, 1976; Levin.

H. G. Op. cit. S"Meyer A. J. Politics and Diplomacy of Peacemaking. Containment and Counterrevolution at Versailles. 1918;1919. — L., 1967; Maddox R. J. The Unknown War with Russia. Wilson’s Liberian Intervention. — San Rafael, 1977; Williams W. A. American-Russian Relations, 1781−1941. -N.Y., 1952; Idem. American Intervention in Russia, 19 171 920 // Studies on the Left. — 1963. — V. 3. — № 1. — P. 24¹⁸- 1964. — V. 4. — № 1. — P. 3957- Schuman F. American Policy to ward Russia since 1917. A Study of Diplomatic History. International Law and Public Opinion. — N.Y., 1928.

3 Albertson R. Fighting without A War. An Account of Military Intervention in North Russia. — N.Y., 1920; Dobson Ch., Miller J. The Day We Almost Bombed Moscow. The Allied War in Russia 1918;1920. — L., 1986; Dennis G. Quartered in Hell. The Story of the American North Russia Expeditionary Force. 1918;1919. — Missoula, 1982; Luckett R. The White Generals: An Account of the white Movement and the Russian Civil. War. — N.Y., 1971;.Srakhovsky L. Intervention at Achangel. The Story of Allied Intervention and Russian Counter-Revolution in North Russia. 1918;1920.-Princeton, 1944.

4 Walworth A. C. America’s moment: 1918. American Diplomacy at the End of World War.

I. — N.Y., 1977; Wilson J. H. Ideology and Economics United States Relations with the Soviet Union, 1918;1933. — Columbia, 1974; Jackson R. At war with the Bolsheviks: The Allied Intervention into Russia, 1917;1920. — Tom Stacey, 1972; Silverlight J. The Victor’s Dilemma: Allied Intervention in the Russian Civil War. -N.Y., 1971. — P. 367.

Особую категорию составили научные труды, рассматривавшие проблемы Гражданской войны в России. Авторы большинства из них обосновали тезис об ответственности большевиков за развязывание войны и осуждали насилие большевистской партии в отношении политических противников1.

В последние годы в США был опубликован ряд обстоятельных и заслуживающих внимания работ, посвященных американо-российским отношениям, содержание которых свидетельствует о противоречивости в оценках русской политики Вильсона. Одни историки утверждают, что Вильсон был против того, чтобы приписывать интервенции антибольшевистский характер (В. Фик), другие подчеркивают его колеблющуюся позицию (Д. Макфаден, Г. Шилд), третьи аргументированно убеждают в том, что президентская дипломатия использовала тактические приемы, аналогичные периоду «холодной войны» (Д. Э. Дэвис и И. Ю. П. Трани, Д. Фоглесонг)2.

В целом анализ научной литературы подтверждает правомерность и актуальность избранной автором темы диссертации.

Перечисленные выше обстоятельства и обусловили основные цели исследования: определить особенности формирования идеологической стратегии США на международной арене, систему взаимодействия и взаимовлияния внешней политики и идеологии в период Первой мировой Brinkley G. A. The Volunteer Army and Allied Intervention in South Russia 1917;1921. -Notre-Dame, 1966; Bradley J. F. Civil War in Russia 1917;1920. — N.Y., 1975; Daniels F. Russia: The Roots of Confrontation. — Cambridge, 1985; Fitzpatrick Sh. The Civil War as a Formative Experience // Bolshevik Culture: Experiment and Order in the Russian Revolution. — Bloomington, 1985; Kenez P. The First Year of the Volunteer Army: Civil War in South Russia. 1918.-L., 1971.

2 Дэвис Д. Э., Трани Ю. П. Первая холодная война. Наследие В. Вильсона в советско-американских отношениях. — М., 2002; Fic V. М. The Collapse of American Policy in Russia and Siberia, 1918; Wilson’s Decision Not to Intervene (March — October, 1918). -N.Y., 1995; Foglesong D. S. America’s Secret War Against Bolshevism. U.S. Intervention in the Russian Civil War, 1917;1920. — Chapel Hill, 1995; McFadden D. W. Alternative Paths: Soviet and Americans, 1917;1920. — N.Y., 1993; Schild G. Bitween Ideology and Realpolitik: Woodrow Wilson and the Russian Revolution, 1917;1921. — Westport, 1995.

30 войныпоказать закономерность создания и функционирования государственного аппарата внешнеполитической пропаганды, охарактеризовать особенности американской правительственной информационной политики в зарубежных странахопределить историческое значение и место информационно-пропагандистской деятельности США в России той поры в контексте общей внешнеполитической доктрины, составляющей неотъемлемую и важную часть внешней политики Соединенных Штатов в отношении нашей страныисследовать структуру, формы и методы работы пропагандистского ведомства США в России в условиях Гражданской войны и иностранной интервенциивыявить первоначальные элементы идеологической заданности и пропагандистской направленности противостояния двух общественных систем, истоки будущей «холодной войны», доказать, что Си-пи-ай органично вписывалась в доктрину вильсо-низма как инструмент практического ее применения.

Для достижения поставленных в диссертационном исследовании целей потребовалось решение следующих взаимосвязанных конкретных задач:

— уточнить понятие «идеологический фактор» во внешней политике США в период правления президента Вудро Вильсона;

— проанализировать эволюцию формирования американской внешнеполитической программы, основанной на либерально-реформистских традициях США, ее цели и ориентиры;

— рассмотреть взаимосвязь и взаимовлияние американского общественного мнения и процесса создания идейно-пропагандистского правительственного органа, обеспечивающего выход Соединенных Штатов на передовые позиции в мире;

— детально обрисовать деятельность Комитета общественной информации внутри страны и за ее пределами, его мобилизующую роль в подготовке и участии Америки в мировом военном конфликте, в пропа.

31 ганде американских гегемонистских замыслов и инициатив обустройства послевоенного мира;

— подробно исследовать динамику идейно-пропагандистской и информационной деятельности США в России, содержание многообразной продукции Американского бюро печати (АБП), в том числе журналов «Американские бюллетени» и «Дружеское слово» и американского кинематографа;

— раскрыть и наглядно подтвердить взаимодействие американского пропагандистского ведомства и русской контрреволюционной печати в целях идеологического вмешательства в дела России и выработки антикоммунистической информационно-пропагандистской политики;

— охарактеризовать приемы и методы идеологического воздействия на русскую аудиторию, используемые американской пропагандистской службой, аналогичные средствам идеологического давления в период «холодной войны».

Объектом диссертационного исследования предстает деятельность Комитета общественной информации (Си-пи-ай) и его русского отделения — Американского бюро печати (АБП), их идейно-пропагандистская продукция — журналы, брошюры, кинематографические ленты, а также просветительская работа.

Предметом исследования является эволюция становления идеологической стратегии США в период Первой мировой войны как составной части внешнеполитического курса Америки.

Теоретико-методологическую основу диссертации составили положения и концепции работ по философии, политологии, социологии, истории и теории журналистики, теории и практике пропаганды, многие из которых стали классическими.

Основным методологическим принципом, которому мы следовали, был принцип историзма, а также диалектический подход к затрагиваемой проблематике. Конкретно-исторический метод исследования об.

32 суждаемой темы позволил классифицировать собранные сведения и факты, обобщить их и вынести на суд научной общественности свои оценки и выводы, подводящие черту важному эпизоду в международной политике и межгосударственных отношениях США и России в первые десятилетия XX столетия.

Применение принципа системности помогло проследить взаимосвязь и взаимозависимость компонентов внешнеполитического курса США и идеологической политики, формировавшихся под воздействием внешних факторов и процессов, происходящих на международной арене в интересующий нас период.

Структурно-функциональный подход был применен для установления и анализа механизма взаимодействия и функционирования различных государственных (в том числе Комитета общественной информации) и общественных институтов, задействованных в процессе принятия внешнеполитических решений и их реализации в сфере идеологии и в международной пропагандистской практике.

Биографический метод использовался при комплексном анализе творчества журналистов, литераторов и общественных деятелей США, причастных к работе в пропагандистском ведомстве и способствовавших популяризации идей американизма в мире.

Компаративный и дескриптивно-описательный методы, а также контент-анализ текстов стали основными при выявлении типологических черт первых печатных изданий аппарата внешнеполитической пропаганды США и характеристики состояния тогдашней российской прессы, включенной в общее информационное пространство, обслуживавшееся сотрудниками американской пропагандистской службы на территории Севера, Сибири и Дальнего Востока России.

Многоаспектность исследуемой темы обусловила выбор проблемно-хронологического принципа при изложении материалов в представленной диссертации.

Источниковедческую и эмпирическую базу помимо указанных выше работ составили различные по своему характеру документы. По степени информационной ценности все источники можно разделить на несколько групп.

Первая группа источников включает публикации документов по внешней политике, стенографические отчеты заседаний обеих палат конгресса США, доклады председателя Комитета общественной информации. Сюда же входят опубликованные научные работы, переписка и личные документы президента Вильсона. Их анализ позволил не только проследить официальную позицию, которую занимала американская администрация по вопросам внешней политики, но и представить характер дискуссий в высших эшелонах власти по важнейшим международным проблемам, в том числе по предотвращению проникновения большевистской пропаганды в США. К этой же группе источников следует отнести отечественные публикации материалов по истории внешней политики периода Первой мировой войны, советско-американских отношений и истории Гражданской войны и иностранной интервенции.

Вторую группу — главную эмпирическую основу — составили комплекты газеты «Юнайтед Стейтс офишиэл буллетин» (United States Official Bulletin) (Вашингтон) за 1917;1919 гг. и другая печатная продукция Си-пи-ай (листовки, брошюры), журналов «Американские бюллетени» (Москва, 1917;1918 гг.) и «Дружеское слово» (Владивосток, 1918;1919 гг.), газеты «Америкэн сентинэл» (American Sentinal — Архангельск, 1918;1919 гг.). Кроме того, к анализу было привлечено 40 газет и 9 журналов Дальнего Востока, Сибири и Севера России различной политической направленности и периодичности за 1918;1920 гг., листовки, брошюры, публикации речей и статей президента Вильсона, изданные Американским бюро печати (АПБ) — филиалом Комитета в России — и распространенные массовым тиражом. Впервые включенные в научный оборот, они позволили не только проанализировать характерные приемы и.

34 методы идеологического воздействия на американскую и русскую аудиторию, но и воссоздать атмосферу общественно-политической жизни России в период Гражданской войны и иностранной интервенции. Кроме того, в орбиту исследования были включены американские газеты и журналы изучаемого периода, а также более 20 специализированных американских изданий по проблемам истории, социологии, политики и журналистики, содержавшие материалы о деятельности Си-пи-ай и его роли в разработке идеологической стратегии США на международной арене.

Исследование создания Комитета общественной информации и его главных функций в системе внешнеполитической пропаганды США было невозможно без широкого привлечения мемуарной, научной и публицистической литературы, авторами которой стали известные политики, ученые, журналисты, писатели, общественные деятели исследуемого периода. Их труды составили третью группу источников. К числу наиболее значимых в информационном смысле работ такого рода можно отнести дневники, воспоминания, письма и статьи Дж. Аддамс, Р. С. Бейкера, Н. Бекера, В. Даниэльса, Дж. Крила, Р. Лансинга, У. Липпмана, Э. Пула, И. Тарбелл, Дж. Тьюмалти, У. Уайта, Э. Хауза и др. Все они содержат оригинальный фактический материал по поводу внешнеполитических решений администрации США, организации внешнеполитического пропагандистского ведомства и его влияния на общественную жизнь Америки во время Первой мировой войны. Ценными и разнообразными явились сведения в книгах американских пропагандистов, работавших в РоссииА. Булларда, У. Брауна, М. Дэвиса, Э. Сиссона. Они помогли раскрыть специфику идеологического влияния на русскую аудиторию в условиях гражданской распри и иностранной интервенции. Расширить рамки познания российской действительности той поры помогли воспоминания, записки, доклады многочисленных участников Гражданской войны и Белого движения (В. Д. Болдырева, Г. К. Гинса, А. И. Деникина, А. В. Зен.

35 зинова, А. Ф. Керенского, Е. Е. Колосова, А. В. Колчака, П. С. Парфенова-Алтайского, К. В. Сахарова, Н. С. Устрялова и др.).

На защиту выносятся следующие положениях.

1. Анализ внешнеполитического курса президента В. Вильсона в годы Первой мировой войны, ориентированного на завоевание лидирующих позиций в мире, и его программы послевоенного мироустройства показал, что идеология стала инструментом внешней политики США, сопоставимым по своему значению с такими традиционными факторами, как военно-политическая и экономическая мощь. Недостаточная разработанность темы практического осуществления этого курса и роли Комитета общественной информации в этом процессе предопределила необходимость представления целостной концепции идеологической стратегии США на международной арене и четкой аргументации основных ее направлений.

2. В ходе комплексного исследования генезиса Комитета общественной информации установлено, что его создание базировалось на основополагающих либерально-реформаторских идеях «прогрессивной эры» и «новой демократии», перенесенных в сферу межгосударственных отношений в новых конкретно-исторических условиях и дополненных постулатами «мирового либерализма» — вильсоновской программой мира. Идеологическое измерение отношения США к остальному миру определялось традицией демократического мессианства и стремлением выражать общечеловеческий интерес.

Эти исходные идейные позиции идеолого-пропагандистской политики Комитета, а также его продуктивные организационно-функциональные принципы обеспечивали реализацию главных внутренних и внешнеполитических задач администрации США: энергичного вступления в войну, активного участия в разрешении мирового конфликта, га.

36 рантии расширения сфер влияния Америки в мире и мирового политического лидерства в послевоенные годы.

Действенному проведению такой политики способствовали многообразные средства идеологического воздействия: манипулятивные подходы в обработке общественного мнения внутри страныприемы открытой дипломатии — непосредственная апелляция к мировому общественному мнению в форме объявления «крестового похода» в защиту демократии во всем мире, столкновения идеологических принципов «демократии» и «автократии» в качестве объяснения причин войны. Такое противопоставление носило эластичный характер: весной 1917 г. «автократия» воплощалась в образе Германии и ее союзников, после октябрьского переворота в России — в образе большевиков. На всех этапах деятельности Си-пи-ай основополагающим оставался метод абсолютизации идей американизма и широкого распространения их во всем мире.

3. Выбор конкретного примера зарубежной идеологической деятельности США в России обусловлен несколькими факторами:

— стремлением удержать Россию в войне как союзника Антанты, к которой Америка присоединилась в апреле 1917 г.;

— попытками укрепления на российском рынке американского капитала в противовес германскому, экономического освоения территории Сибири и Дальнего Востока и сдерживания здесь японской экспансии;

— задачей продвижения и распространения идей американизма, приобщения российского общества к демократическим ценностям и достижениям по американскому образцу;

— необходимостью создания идеологического заслона проникновению идей большевизма в Соединенные Штаты, разработки идейных основ концепции «сдерживания коммунизма».

4. Представляется конструктивной периодизация информационно-пропагандистской деятельности Соединенных Штатов в России, обозначившая три основных этапа.

Первый этап — от Февральской революции до октябрьского переворота 1917 г. Основную роль здесь сыграли многочисленные американские миссии и общественные организации, посольство США в Петрограде и консульства в крупнейших городах России. Оценка ими ситуации в новой России, проведенные исследования состояния общественного мнения в стране подготовили плацдарм для более энергичного пропагандистского внедрения США в Россию и способствовали решению основополагающей стратегической задачи, столь важной для Америки, — удержания России в войне.

Хронологические рамки второго этапа — октябрь 1917 г. — начало иностранной интервенции (весна — лето 1918 г.). Главным событием этого времени стало создание русского отделения Комитета общественной информации, получившего название Американского бюро печати (АБП). Отделение начало свою работу в декабре 1917 г. в Петрограде и затем продолжило свою пропагандистскую практику в Москве. Основные усилия американских пропагандистов в ту пору были направлены на то, чтобы воспрепятствовать подписанию Брестского договора и выходу России из войны. Они же, подробно информируя администрацию Вильсона о состоянии российских дел, сделали многое для закрепления политики непризнания США новой России. Основным изданием АБП стал еженедельник «Американские бюллетени» (Москва).

Третий этап американской пропагандистской деятельности в России охватывает время с лета 1918 г. до весны 1920 г., когда работа АБП протекала в рамках иностранной вооруженной интервенции и Гражданской войны и распространялась на обширные районы Дальнего Востока, Сибири и Севера России. Штаб-квартира АБП располагалась во Владивостоке. А вскоре отделения Американского бюро печати были открыты в Харбине, Чите, Иркутске, Омске, Екатеринбурге и Архангельске. Таким образом, огромная территория страны, не признававшая советской власти, оказалась в сфере влияния американских пропагандистов. Ежене.

38 дельный журнал «Дружеское слово» составил основу американской пропагандистской литературы, распространяемой в подведомственном географическом районе.

5. В диссертации показана специфика американской пропагандистской деятельности в России. Особенности идеологического вмешательства в России состояли в том, что американцам впервые пришлось действовать в чужой стране в условиях Гражданской войны и иностранной интервенции. И хотя США приняли участие в вооруженной авантюре, военные цели уступили место политическим и экономическим мотивам и методам идейно-психологической обработки русской аудитории, а также пропагандистским приемам, способным дискредитировать новую большевистскую власть.

Сотрудникам АБП удалось создать широкомасштабную систему пропаганды, оснащенную солидной производственной базой и располагавшую многочисленным корпусом распространителей пропагандистской продукции Бюро. Американские пропагандисты неизменно учитывали возрастной состав и особенности русской аудитории, дифференцируя способы влияния на нее. Объектом их специального пропагандистского интереса становились крестьяне, солдаты, интеллигенция, женщины, дети, молодежь, представители деловых кругов и т. д. Для каждой группы читателей были предназначены соответствующие материалы, выполнявшие определенные идейно-пропагандистские задачи.

Особенностью американской информационно-пропагандистской деятельности в России было взаимодействие сотрудников АБП и работников русской контрреволюционной прессы, которая с успехом помогала американской идеологической экспансии. Предпринятый в работе анализ прессы Белого движения, газет и журналов различной политической окраски и направленности позволил расширить рамки истории и российской журналистики на драматическом этапе перехода к новому социально-экономическому укладу и гражданской распри.

6. Компаративный анализ «Американских бюллетеней» и «Дружеского слова» как первых печатных изданий аппарата внешнеполитической пропаганды США выявил главные типологические черты, основополагающие пропагандистские принципы, на которых строилась их редакционная политика: большой удельный вес фотоматериалов, преобладание научно-популярной и культурологической тематики, жанровое разнообразие материалов, идеологически насыщенный подтекст, благодаря которому читатель «сознательно» приходил к заданным выводам. Исходной точкой процесса убеждения являлись общечеловеческие ценности. Аналогичные приемы идеологического воздействия определяли редакционную формулу журнала «Америка», хорошо известного в нашей стране.

Практика идеологического вмешательства, использованная США в России, наряду с военной интервенцией, блокадой и экономической изоляцией стала главным компонентом в тактических приемах проведения внешней политики, аналогичных периоду «холодной войны».

Научная новизна данного исследования определяется тем, что до сегодняшнего дня не было предпринято основательной попытки исследовать деятельность Комитета общественной информации США в целом, не говоря уже о всестороннем изучении информационно-пропагандистской работы его сотрудников в России в наиболее значительный и драматический для нее период истории. Поэтому наши усилия с целью раздвинуть исторические рамки знания о данном сюжете американо-русского общения можно считать оправданным шагом в этом направлении.

Научная новизна состоит в том, что впервые в комплексном виде представлен генезис Комитета общественной информации, его роль в формировании общественного мнения в пользу внешней политики США в годы Первой мировой войны. Подвергнут обстоятельному обобщению опыт зарубежной пропагандистской практики Си-пи-ай, обеспечивавший.

40 проведение в жизнь вильсоновской программы послевоенного обустройства мира во главе с Соединенными Штатами.

Принципиально новым в диссертационном исследовании является анализ закономерностей в отношениях: внешняя политика — государственная информационно-пропагандистская деятельность США на примере работы американских представителей Си-пи-ай в России.

Проведено комплексное концептуальное исследование эволюции идеологического проникновения и воздействия средств информации и пропаганды США на русскую аудиторию на основе тщательного анализа содержания печатной продукции Американского бюро печати (АБП) в России, в первую очередь «Американских бюллетеней» (Москва) и «Дружеского слова» (Владивосток), которые стали первыми образцами внешнеполитической пропаганды США, а также многочисленных русских периодических изданий, материально зависимых или же находившихся под идейно-политическим давлением США ["Далекая окраина" (Владивосток), «Ирбитский вестник» (Ирбит), «Русская речь» (Новони-колаевск), «Сибирская кооперация» (Новониколаевск), «Сибиряк-крестьянин» (Барнаул) и др.].

Впервые выявлены и исследованы взаимоотношения и взаимодействия российской прессы и американской пропагандистской службы в условиях Гражданской войны и иностранной интервенции, что позволило значительно расширить представление о русской журналистике той поры в сибирском и дальневосточном регионах России. Тщательный разбор содержания американской пропагандистской продукции помог уточнить определенные, значимые аспекты вильсоновской политики в отношении России и американского участия в союзнической интервенции.

Введены в научный оборот малоизвестные российской исторической науке труды американских исследователей по истории Комитета общественной информации (Дж. Крила, Дж. Мока и С. Ларсона, Ст. Во-гана, Д. Кеннеди и др.), многочисленные публикации Си-пи-ай в США и.

41 и.,. «.

России, а также более 40 периодических изданий Северной области Сибири и Дальнего Востока России за 1918 — 1920 гг.

Практическая значимость проведенного исследования заключается в том, что содержание диссертационной работы и полученные результаты могут быть использованы при написании обобщающих исторических и политических трудов по внешней политике США, истории российско-американских отношений, истории американской внешнеполитической пропаганды, при подготовке общих и специальных курсов по истории зарубежной журналистики, в первую очередь американской, так же как по истории российской журналистики периода Гражданской войны и иностранной интервенции.

Апробация результатов диссертационного исследования. Основные положения и выводы диссертации нашли отражение в двух монографиях и научных статьях автора.

На протяжении пятнадцати лет результаты исследования апробировались и реализовывались в лекциях по курсам «Введение в мировую журналистику» и «История зарубежной журналистики. 1917;1945 гг.», прочитанных на международном, общем и специальном отделениях факультета журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова, а также в разработке и ведении специального семинара и специального курса по истории американской журналистики и публицистики первых десятилетий XX в.

Ряд положений диссертации был изложен в докладах на конференциях, проведенных на факультете журналистики МГУ (Международный конгресс «300 лет российской газете: от печатного станка к электронным медиа», октябрь 2002 г.- XXX международная конференция «Проблемы свободы выбора в американской цивилизации», 17−22 декабря 2004 г.- XXXI международная конференция «Слово и/как власть: автор и авторитет в американской культурной традиции», 16−21 декабря 2005 г.).

Структура диссертации. Цели и задачи научного исследования обусловили его композицию. Диссертация состоит из введения, трех глав,.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Проведя данное исследование, мы попытались определить некоторые важные факторы, влияющие на особенности поведения Соединенных Штатов на международной арене в период Первой мировой войны. На этот этап выпадает переход США со второстепенных на передовые роли в мировой политике и выработка такого внешнеполитического курса, в котором идеологический компонент имел решающее значение. Америка появилась на мировой арене, когда войны превратились в революции, а основным оружием стало оружие идеологическое.

Внешнеполитическая стратегия США дополнялась стратегией внешнеидеологической, которая постепенно становилась самостоятельной сферой активности американского государства. Основным содержанием внешнеидеологической деятельности явилась внешнеполитическая пропаганда, т. е. манипуляционная коммуникация, направленная на достижение определенных целей и реакций. В рассматриваемый исторический момент эти цели и задачи детерминировались условиями и спецификой мирового военного конфликта и американской внешнеполитической концепцией международного самоутверждения и гегемонистских устремлений.

Внешнеидеологическая практика США в значительной степени определялась самими американскими идеологическими традициями, так же как внешнеполитическая деятельность обуславливалась не только теми или иными практическими задачами и установками, но и традициями политической культуры американского общества, состоянием общественного мнения и глубоко укоренившимися структурами национального сознания.

Американский капитализм переходил от свободной конкуренции к государственно-монополистическому капиталу, и внешнеидеологическая деятельность США все в большей степени превращалась в прерогативу.

375 буржуазного государства. Внешнеидеологическая деятельность Соединенных Штатов в период своего становления, отмеченного обострением международной обстановки и возникновением кризисной ситуации в мире, получила реализацию посредством достаточно сложного и разветвленного механизма, в который были включены государственные учреждения, монополистические объединения, общественные организации, средства массовой информации (в данном случае печать, радио, кинематограф, наглядная агитация). При этом в стране зрело осознание значения идеологической функции государства в формировании целей и способа осуществления политики США. Усиливалась потребность в создании специализированного пропагандистского органа, которому принадлежала бы исключительно практическая роль в выполнении внешнеидеологиче-ских задач.

Таким первым в истории США специализированным правительственным органом внешнеполитической пропаганды стал Комитет общественной информации (Си-пи-ай). Он выделяется как главный источник пропагандистской коммуникации или идеологической информации. Здесь следует пояснить, что внешнеполитическая пропаганда как способ политической, экономической, социальной, культурной и другой коммуникации по своему содержанию всегда представляет собой идеологическую информацию. И, как видно из анализа американской внешнеполитической пропаганды в России, информация, поступавшая сюда, и сообщения о тех или иных фактах политической, экономической и культурной жизни Соединенных Штатов непременно имели явную (или скрытую) идеологическую оценку или интерпретацию. Таким образом, Комитет общественной информации являлся одновременно и каналом распространения идеологической информации.

По существу возглавлял весь этот сложный внешнеидеологический механизм США сам президент. Вудро Вильсон со своими ближайшими советниками Пграл решающую роль в процессе выработки и осуществ.

376 ления идеологической пропаганды и реализации ее задач. По его замыслу и приказу начали функционировать правительственный пропагандистский аппарат и правительственная газета «Юнайтед Стейтс буллетин». Из его же фонда на пропагандистские нужды было выделено свыше 7 млн. долларов. Важным аспектом пропагандистских акций, исполняемых лично президентом, можно считать его многочисленные выступления на митингах и собраниях, речи на представительных съездах и конгрессах, пресс-конференции, несмотря на нелегкие взаимоотношения с журналистами, беседы с выдающимися американцами, которые затем становились достоянием широкой американской общественности. А Комитет Крила сделал главной точкой отсчета в своей деятельности пропаганду во всех видах и формах этих мастерски построенных, доходчивых и убедительных изречений, изобилующих моралистической фразеологией для оправдания внешней политики Соединенных Штатов, поддержки «крестового похода» в защиту демократии во всем мире. Отныне сущность, мотивы и образ действия Америки в мировом пространстве ассоциировались исключительно с образом президента Вильсона.

Рождение Комитета общественной информации явилось одним из итогов развития американской либеральной общественной мысли, результатом политических размышлений и дискуссий «людей прогрессивной эры» о необходимости большей вовлеченности Америки в мировые дела, об американском экспансионизме. Буржуазные реформаторы начала XX в. внесли значительный вклад в разработку различных теорий и концепций, обосновывающих агрессивные принципы внешней политики США, их выход на доминирующие позиции в определении внешнеполитического курса страны. По мнению многих американских авторов, Первая мировая война стала для либеральной общественности Америки поворотным пунктом в дальнейшем продвижении вперед философии «Рах Americana».

Прогрессисты считали, что проведенные ими реформы, принесшие социально-экономическое благополучие американцам и обозначившие мощный политический, экономический и финансовый потенциал страны, дают Соединенным Штатам Америки право занять более значительное и достойное место в сфере сложившихся международных отношений и принять активное участие в послевоенном обустройстве мира. Общественное мнение Америки настойчиво и целенаправленно готовилось к мысли о неизбежности вступления в войну и ее победоносном завершении, о защите демократических ценностей и институтов. Инструментом обработки массового сознания и умелого манипулирования им стал Комитет общественной информации, у истоков которого стояли видные государственные деятели, политологи, журналисты и писатели, представители науки и культуры. Они горячо приветствовали правительственное начинание и всемерно содействовали его работе, поставив свой интеллект и талант на службу возвеличивания Америки и ее достижений.

Именно их усилиями осуществлялась крупномасштабная пропагандистская кампания в стране и за ее пределами, обеспечивавшая вовлечение Америки в войну и решение намерений США войти в мир лидером стран и народов. Деятельность Си-пи-ай способствовала пробуждению национального менталитета, формированию национального единства и всемирному распространению идей американской демократии или просто «американизма», которое нередко величалось «идеологическим ренессансом». Однако это «идеологическое возрождение» и «обновление» приемов и методов обработки общественного мнения в духе ура-патриотизма и германофобии таили в себе мощную подспудную силу, вылившуюся в шовинистический угар и националистическую истерию. Прямым следствием такой «воспитательной» функции Комитета Крила стали в дальнейшем репрессии против инакомыслящих и лиц иностранного происхождения — знаменитые «красные рейды» и «пальмеровские налеты». Американская общественность не могла смириться также с тем,.

378 что Комитет наряду с Министерством почт исполнял обязанности цензора. Несмотря на сопротивление некоторых влиятельных органов печати и выступления оппозиции с протестами в конгрессе, власти воспользовались двенадцатым пунктом закона о шпионаже и установили надзор над прессой, запретив ряд газет и журналов, в первую очередь радикальных. Упреки в адрес Крила в том, что он «посягал на свободу слова», сопровождали всю его последующую политическую и журналистскую карьеру.

Благодаря деятельности Си-пи-ай «американизм» совершил «крестовый поход» за границу, смысл которого заключался в пропаганде Америки как страны уникальной свободы, равенства и неограниченных возможностей.

Наиболее яркое отражение такая идеологическая кампания получила во взаимоотношениях Соединенных Штатов с Россией. Интерес к ней возрастал по мере развития важнейших событий внутри двух стран и в мире в целом. Если до участия в Первой мировой войне главными для США были планы внедрения в русскую экономику и промышленность и создания противовеса традиционному «германскому засилию», а в политическом смысле — примирительное отношение к царскому режиму и пожелание некоторых реформ, то после вступления Америки в войну наряду с предшествующими намерениями обозначилась другая, более глубокая и неожиданная озабоченность.

Администрация Вильсона приветствовала Февральскую революцию в России и Временное правительство как равноправного собрата в семье мировых демократий и требовала от него новых усилий в борьбе с германским деспотизмом и пресечения нарастающего революционного протеста против продолжения кровопролитной войны. Пропагандистское давление на Россию началось с идейно-политической «разведки», проведенной различными представительными миссиями США, и разработки программы постоянного американского идеологического присутствия.

379 здесь и закончилось созданием в Петрограде в декабре 1917 г. русского отделения Си-пи-ай — Американского бюро печати (АБП).

Октябрьский переворот и приход к власти большевиков явились для Америки полной неожиданностью и ознаменовали собой начало идеологической непримиримости и длительного и упорного противостояния. Потребовалось напряжение всех известных пропагандистских сил и средств, чтобы попытаться удержать Россию от выхода из войны и заключения сепаратного мира с Германией. Когда же это не удалось, АБП развернуло мощную пропаганду американских демократических ценностей и успехов во всех областях жизни, в которой весомо ощущался стойкий внешнеполитический национальный интерес, связанный с экономическим закреплением в Сибири и на Дальнем Востоке в противовес захватническим аппетитам и амбициям Японии.

Особенности идеологического вмешательства в России состояли в том, что американцам впервые пришлось действовать в чужой стране в условиях Гражданской войны и иностранной интервенции. И хотя США приняли участие в вооруженной авантюре, военные цели уступили место политическим и экономическим мотивам и методам идейно-психологической обработки русской аудитории. К ним также присоединились пропагандистские приемы, способные дискредитировать новую большевистскую власть.

Сотрудникам АБП удалось создать широкомасштабную систему пропаганды (от Петрограда и Москвы до Владивостока, Омска, Екатеринбурга и Архангельска), оснащенную солидной производственной базой и располагавшую многочисленным корпусом распространителей пропагандистской продукции Бюро. Он включал работников АБП, дипломатических служащих и эмиссаров различных американских благотворительных организаций и миссий, но главным образом представителей русской интеллигенции, учащуюся молодежь, журналистов, военных ИТ. д.

Каналами пропагандистского воздействия стали печатные издания и прежде всего журналы «Американские бюллетени» (Москва) и «Дружеское слово» (Владивосток), расходившиеся большими тиражами листовки, проспекты и брошюры. Действенным средством пропаганды США в России был признан американский кинематограф. В качестве дополнительных средств в пропагандистских целях активно использовались лекции, концерты, благотворительные вечера и т. п.

Компаративный анализ «Американских бюллетеней» и «Дружеского слова» как первых печатных изданий аппарата внешнеполитической пропаганды США выявил главные типологические черты и основополагающие принципы, на которых строилась их редакционная политика: большой удельный вес фотоматериалов, преобладание научно-популярной и культурологической тематики, жанровое разнообразие материалов, идеологически насыщенный подтекст, благодаря которому читатель «сознательно» приходил к заданным выводам. Исходной точкой процесса убеждения являлись общечеловеческие ценности. Аналогичные приемы идеологического воздействия постоянно определяли редакционную формулу журнала «Америка».

Американские пропагандисты неизменно учитывали возрастной состав и особенности русской аудитории, дифференцируя способы влияния на нее. Объектом их специального пропагандистского интереса становились крестьяне, солдаты, интеллигенция, женщины, дети, молодежь, представители деловых кругов и т. д. Для каждой группы читателей были предназначены соответствующие материалы, выполнявшие определенные идейно-пропагандистские задачи.

Особенностью американской информационно-пропагандистской деятельности в России было взаимодействие сотрудников АБП и работников русской контрреволюционной прессы, которая с успехом помогала американской идеологической экспансии. Здесь, однако, следует отметить, что в контактах с русскими журналистами и вообще с русской об.

381 щественностью проявились такие национальные черты, присущие американцам, как самоуверенность, самолюбование, самодовольство и даже предрасположенность к снобизму по отношению к нациям с менее благополучной судьбой.

Главным содержанием американской пропаганды явились канонизация системы государственного управления США, морализирование и навязывание традиционных стандартов, морально-ценностных постулатов, лежащих в основе американской идеологической традиции. Основной исходной и вместе с тем объединяющей многие пропагандируемые мифы об американском рае была посылка, что Соединенные Штаты — это «империя счастья, высшей мудрости и добродетели, уполномоченная спасти все человечество». Однако эти пропагандистские установки, особенно ставка на приоритет американцев как единственных носителей общечеловеческих ценностей, не могли иметь того безусловного успеха, на который рассчитывали пропагандисты Си-пи-ай. Они опровергались исторической реальностью той поры. Во время Первой мировой войны на передний план, по сути дела, выдвигались общечеловеческие требования прекращения чудовищной бойни. А для российской действительности с ее гражданской распрей, голодом, болезнями и кровью пропаганда, рисовавшая преимущества сытой Америки и напоминавшая о «пользе зубных щеток», звучала откровенным диссонансом и подчас не могла не вызывать законного раздражения.

В целом же американская пропаганда оставила заметный след в создании буржуазной русской общественности. Интерес, симпатии к Америке и надежды на ее отзывчивость, возбуждаемые рекламой общественно-политических и культурных образцов и программ «обновления» России с оглядкой на США, были повсеместными и значительными в Сибири и на Дальнем Востоке. И хотя этот «успех» не всегда был закреплен, поскольку сопровождавшие рекламу щедрые обещания материальной и культурной помощи для восстановления русской экономики, развития.

382 народного образования и т. д. не выполнялись американцами, упорно добивавшимися прежде всего «политической стабильности России», меркантильная увлеченность американскими идеалами оставалась неиссякаемой, а иллюзии неутраченными.

Справедливости ради следует отметить, что и в дальнейшем у многих жителей Сибири и Дальнего Востока остались «добрые воспоминания о добрых американцах», «об американских госпиталях, о подарках и приютах для беженцев"1. И хотя это содействие носило эпизодический, избирательный характер, а благотворительность не всегда отличалась широтой и постоянством, эти добрые дела воспринимались с благодарностью и заставляли надеяться на помощь в будущем. Добавим к этому, что у русского народа навсегда сохранился неизменный интерес к американскому кинематографу, достижениям в области науки, техники, образования, так же как он не переставал ценить деловитость и предприимчивость американцев, их организаторский талант.

Несмотря на значительное влияние, поддержку со стороны проамериканских, антибольшевистских кругов, американская пропаганда не достигла желаемых целей. И причины этого имели глубокий и объективный смысл. Во-первых, все больше возрастало противодействие иностранной интервенции, все больше в среде русских, в народном сознании она воспринималась как посягательство на независимость и вмешательство в судьбу государства. По мнению многих трезвомыслящих русских и американских политиков, в том числе военного руководства США, «интервенция не только не способствовала успеху по борьбе с большевизмом, а наоборот, вновь вызвала к жизни этот последний, способствуя его укреплению и росту"2. Как подчеркивал генерал У. Грэвс, командующий экспедиционным американским корпусом в Сибири и на Даль.

1 Гипс Г. К. Указ. соч. — С. 570.

2 Великий океан (Владивосток). 1- 919. — № 1. — С. 89.

383 нем Востоке, «несомненным последствием явилось привлечение на сторон? Советов даже наиболее обеспеченных кругов русского населения. последующие события показали, что симпатии населения были на стороне социализма"1.

Во-вторых, идеологическое вмешательство в России 1917;1920 гг. наглядно показало, что демократию нельзя экспортировать или навязать сверху, она вырастает сама, когда народ действительно готов воспринять ее ценности.

В условиях ожесточенной кровопролитной войны и братоубийственной российской смуты верх одержали идеи необходимости построения новой мирной жизни, вера в справедливость, социальную обеспеченность и равноправиеродились трудно осуществимые прожекты распространения коммунистических теорий и практики в мировом масштабе.

Начался отсчет непримиримого идеологического противоборства двух сторон, поскольку угроза проникновения «красной опасности» не заставила себя долго ждать в самих Соединенных Штатах Америки.

Опасные идеи, исходившие из «Красной России», разделяли многие радикально настроенные круги и общественные организации Америки, выступавшие против интервенции под лозунгом «Руки прочь от России!». О росте интереса к далекой революционной стране и стремлении получить достоверную информацию о ней свидетельствовала и пропагандистская деятельность левого крыла Социалистической партии США. Левосоциалистические издания и в первую очередь «Революшнри эйдж», «Класс страгл», «Либерейтор» активно публиковали статьи и отрывки из произведений В. И. Ленина, декреты Советской власти и документы советского правительства, очерки очевидцев октябрьских событий. Большой резонанс вызвала публикация в этих изданиях известного ленинского «Письма к американским рабочим». В развернувшейся вокруг письма.

1 Грэвс У. Американская авантюра в Сибири (1918;1920). — М., 1932. — С. 243.

384 полемике буржуазные газеты щедро цитировали его. Затем оно вышло отдельным изданием и было распространено тиражом более 5 млн. экземпляров. Либеральные еженедельные журналы, такие, как «Нейшн», «Нью рипаблик», «Дайэл», «Фридом», поддерживали и регулярно помещали материалы, посвященные движению за официальное признание Советов.

Правящие круги Соединенных Штатов осознавали неизбежность идеологического столкновения с противником извне, внешнепропаганди-стского проникновения со стороны проповедников теории «экспорта революции». Действительно, новые большевистские власти позаботились о формировании соответствующих внешнеполитических пропагандистских ведомств, которые информировали бы мировую общественность о событиях в России и мероприятиях Советского правительства. Помимо большой пропагандистской работы, проводимой большевиками в период Гражданской войны в тылу Белых армий и в войсках интервентов, а также агитационно-пропагандистской деятельности зарубежных интернационалистов в пользу Советской власти, начиная с 1918 г. руководители партии и Советского государства все активнее практиковали внешнепро-пагандистские акции и создавали специальные информационные учреждения за рубежом. Так, 5 июня 1918 г. Петроградское телеграфное агентство организовало в Берлине «Русское информационное бюро». Бюро печати при ВЦИК также открыло свое отделение в Германии. Особое значение большевики придавали радиопропаганде. «Во время Брест-литовских мирных переговоров они передавали детали заседаний, разоблачая немецкие аннексионистские амбиции, а вскоре после окончания войны московские коротковолновые радиопередатчики транслировали свои программы на немецком, английском, польском и других языках"1.

1 Davison W. P. Some Trends in International Propaganda // The Annals of the American Academy of Political and Social Science. — Philadelfia, 1971, November. — V. 398. — P. 14.

В США в конце марта 1919 г. было открыто русское бюро, назначение которого состояло в установлении торговых отношений с промышленными фирмами США, а также распространении сведений о ситуации в России. Организатором бюро был назначенный в январе 1919 г. представителем Советского правительства в Америке Л. К. Мартене. Бюро имело ряд отделов, в том числе отдел информации и оповещения, и издавало еженедельник «Совьет Раша» («Советская Россия»), первый номер которого вышел 7 июня 1919 г. В нем публиковались на английском языке декреты Советского правительства и другие важные материалы о России.

Пропагандистская деятельность советского бюро в Нью-Йорке стала предметом острого обсуждения на 66-м заседании специальной подкомиссии комиссии по международным делам сената Соединенных Штатов Америки. Итоги заседания были опубликованы под названием «Русская пропаганда"1 и послужили одной из причин высылки Мартенса из США.

Ранее произошли знаменитые слушания по делу «пагубного влияния большевизма на американское общество» в сенате под председательЛ ством сенатора Л. Овермэна, а затем был создан Объединенный юридический комитет под руководством К. Ласка, который вплотную занялся «расследованием подрывной деятельности большевизма» в США. Комитет Ласка подготовил и опубликовал в 1920 г. обширный доклад в четырех томах общим объемом около 4 500 печатных страниц, озаглавленный «Революционный радикализм». Главный вывод, к которому пришел.

1 Russian Propaganda. Hearing before a Subcommittee of the Committee on foreign relations United States senate. Sixty-sixth congress. Second session. Directing the foreign relations committee to investigate status and activities of one Ludvig C.A.K. Martens, claiming to be a representative of the Russian Socialistic Soviet republic. — Wash., 1920.

2 Bolshevik Propaganda. Hearing before a Subcommittee of the Committee on the Judiciary U.S. Senate. 65th Congress. Third Session. February, 1919 — March 10, 1919. — Wash., 1919.

386 комитет в своем докладе1, состоял в том, что в США имеется широкий круг лиц и организаций, ведущих пропаганду за свержение американскоЛ го правительства. В своем заключении Комитет Ласка категорически выступил против признания Советской России и установления с ней каких-либо отношений, видя в этом угрозу Соединенным Штатам .

Идейно-пропагандистский механизм противодействия «большевистскому эксперименту», представлявшему серьезную идеологическую угрозу американскому образу жизни, включал в себя прежде всего печать, придерживавшуюся правительственной точки зрения в отношении Советской России. Она как главное средство формирования общественного мнения часто пренебрегала какими-либо попытками аргументированного и объективного анализа характера и природы социально-политических изменений в России, внедряла в сознание читателей стандарты и клише, искажавшие реальное положение дел4. Многие американские издания пользовались информацией из неофициальных источников — недостоверных и непроверенных. Вот почему У. Липпман выступил с резкой критикой «Нью-Йорк тайме» в статье «Проверка новостей», а затем теоретически обобщил необъективное «поведение» американской прессы во время войны в своей книге «Свобода и новости». Как отмечал известный историк Ф. Шуман, «госдепартамент и Комитет общественной информации, несомненно, внесли свой ощутимый вклад в фальсификацию и фабрикацию нужной им информации, который не следует упускать из виду"5.

1 Revolutionary Radicalism. It’s History, Purpose and Tactics with Exposition and Discussion of the Steps Being Taken and Required to Curbit. The Report of the Joint Legislative Committee Investigating Seditions Activities. Filed April 1920 in the Senate of the State of New York. Part I. Revolutionary and Subversive Movements Abroad and at Home. — V. IIIPart II. Constructive Movement and Measures in America. — V. III-IV. — Albany, 1920.

2 Ibid.-V. I.-P. 1.

3 Ibid. — V. III. — P. 2022, 2023.

4 Cm.: Lovenstein M. American Opinion of Soviet Russia. — Wash., 1941. — P. 50.

5 Schuman F. L. American Polity Toward Russia since 1917. — N.Y., 1928. — P. 152.

Существенную помощь американцам в идеологическом неприятии нового российского режима оказывала русская эмиграция1, чью деятельность направляло Русское информационное бюро и издаваемый им еженедельник «Сражающая Россия», призывавший «впрягаться и днем и ночью бороться против большевиков».

В сентябре 1919 г. в Америке завершился процесс консолидации общедемократического и социалистического движений созданием Коммунистической партии США. Этот факт объективно рассматривался как прямое действие Москвы и указание Коммунистического Интернационала. Начало 1920 г. вызвало новый приступ «национальной истерии» среди реакционно настроенных сил Америки. Привычным делом стали полицейские облавы и аресты тысяч радикалов и активистов. Главный организатор этих чудовищных актов министр юстиции М. Пальмер заявлял, что «» красные", выполняя задание Москвы, планировали революцию в Америке" и поэтому «решено было прибегнуть к энергичным мерам против нарушителей национальных законов». Кстати, подобная истерическая кампания «охоты на ведьм» повторится в Америке в 50-е годы XX столетия, и тоже при переходе от демократического к республиканскому правлению, и получит зловещее название — «маккартизм».

Такой жестокий удар приготовили американские власти в ответ на то, что принесла с собой экспансия русской революции. И, конечно, эта революция определила категории будущей идеологической войны. Как же случилось, что образцовое либеральное американское общество допустило нарушение прав своих свободных граждан, а наиболее «деятельные» представители его прибегли к безжалостным репрессиям, якобы защищая демократические завоевания? Исторически так сложилось, что.

1 Breshkovsky E. Russia and the World. — N. Y, 1919; A Message to American People. -N.Y., 1919; KerenskyA. The Prelude to Bolshevism (The Kornilov Rising). -N.Y., 1919 LebedeffV. The Russian Democracy in Its Struggle against the Bolshevist Tyranny. — N.Y. 1919; Sack A. The Birth of the Russian Democracy. -N.Y., 1918.

388 единственной революцией, которую пришлось пережить американской общественности, была революция против имперского силового вмешательства извне, в которой и родилась Декларация независимости с ее колоссальной символической духовной ценностью. Концепция глубокого социального потрясения также традиционно была чужда американскому образу мышления. Соединенные Штаты не могли допустить какого-либо воздействия на них с чужой стороны, но сами не оставляли мысли о «крестовом походе» в защиту свободы и демократии во всем мире.

Участие в Первой мировой войне и стремление прорваться в мировое сообщество на правах лидера окрасили американскую внешнюю политику в яркие цвета американской либеральной веры, а «американизм» стал нравственным стержнем военной политики США. Внутри же страны «американизм» явился специфическим оборонительным средством в обработке национального менталитета против «красной угрозы». В войне против Германии политические убеждения нации не были столь круто продемонстрированы, как это произошло после нее в связи с возникновением «красной паники». Комитет общественной информации немало сделал для нагнетания атмосферы страха и ненависти и во многом облегчил развернувшуюся в дальнейшем борьбу против доморощенного инакомыслия и распространения «красной заразы». Но в его пропагандистских акциях агенты кайзера были всего-навсего «шпионами», а не революционерами. И поэтому немецкий враг, как бы его не клеймили за «автократические идеи», все же не представлял для либеральных убеждений такой идеологической угрозы, какую нес с собой коммунизм. Конечно, в какой-то момент кайзер и Ленин оказались неотделимы друг от друга в американской лексикологии зла, а «германо-большевистский заговор» разрушил народившуюся русскую демократию и развалил российское государство. Но когда проблема «красной угрозы» стала постепенно отмежевываться от проблем, вызванных войной, и превращаться в самостоятельную реальную данность, именно тогда стали проявляться движущие.

389 силы американского либерального абсолютизма — наклеивание на всех своих оппонентов ярлыка «социалиста» и «антиамериканца». Но подобный тактический прием был возможен только потому, что страна в целом в своей основе весьма болезненно относилась к символу социализма. Шквал истерии, поднятый против радикалов, был гораздо сильнее, чем где-либо, в какой-либо другой стране.

Красная угроза" явилась не только исключительно внутриполитической проблемой, она в такой же степени явилась американской внешнеполитической проблемой. Когда нацией овладел иррациональный антикоммунистический психоз, она стала руководствоваться инстинктом, заставляющим ее держаться подальше от западных демократических правительств, потому что они — «социалистические» (т. е. менее непримиримые к Советам, а зачастую идущие на заключение договоров с ними). Это же опасение толкнуло Америку к политике изоляционизма, т. е. отказа от политических и особенно военных союзов с Европой, завещанного еще Дж. Вашингтоном в 1796 г. После поражения Вильсона и его партии в 1921 г. правящий класс США отверг его схему глобализации внешней политики как оправданную, здоровую и обещавшую успех.

Приход к власти республиканцев и нового президента У. Гардинга еще больше обострил антагонистические идейно-политические взаимоотношения между США и Россией. Многие американские историки, в частности Дж. Гэддис, отмечали, что «Ленин и советское руководство часто жертвовали идеологическими принципами в пользу национальных интересов», что сказалось, к примеру, в настойчивом стремлении заключить с буржуазной Америкой торгово-промышленные договоренности. «Вильсон же был менее гибок в тактике взаимоотношений двух стран и не признавал никакого сотрудничества, кроме того, которое могло бы разрушить большевизм"1. Теперь же американские власти с еще большим эн.

1 Gaddis J. Russia, the Soviet Union and the United States: An Interpretative History. -N.Y., 1978.-P. 84, 85.

390 тузиазмом отказывались от любых попыток взаимных контактов и твердо стояли на позициях откровенного непризнания Советов. Когда в 1921 г. государственный секретарь Ч. Хьюз отверг советские предложения о торговле с Америкой, то он заявил, что торговля находится в прямой зависимости от производства товаров, для которого в России нет условий, ибо оно основано на «твердых гарантиях института частной собственности, священных принципах соблюдения контрактов и на правах свободного труда"1, т. е. связывал процесс производства товаров только с условиями капиталистической системы Америки.

Анализ итогов правления Вильсона и демократов, внешнеполитического курса и внешнеидеологической деятельности американской администрации той поры приводит к выводу о существовании серьезного конфликта «конгресс — президент». Это противостояние наиболее выпукло обозначилось после промежуточных выборов 1918 г., когда в конгрессе большинство завоевали республиканцы. Отражая точку зрения ведущих групп монополистической буржуазии США, республиканская фракция потребовала ограничения полномочий президента. Особенно раздражал оппонентов тот факт, что Вильсон, по существу, отобрал у конгресса его внешнеполитические права, сделав центром формирования стратегии Белый дом. Тогда же начались более чувствительные наскоки на Комитет общественной информации, проводивший необходимую правительству политику и осуществлявший манипулирование общественным мнением в нужном ему направлении.

По мнению одного из американских исследователей, «законодатели не осмелились бросить прямой вызов Вильсону, они избрали лучший способ — травлю его главного пропагандиста». Комитет обвиняли в том, что он плохо освещает деятельность республиканской партии в конгрессе, слабо разоблачает «шпионов и саботажников», что в «организацию.

1 Schuman F, Op. cit. — P. 202.

2 Juergens G. Op. cit. — P. 185.

Крила просочились социалисты" и он «симпатизирует большевикам». Наконец, он «расходует финансовые средства не по назначению». Председателя Си-пи-ай неоднократно вызывали на различные комиссии палаты представителей и сената, но ничего предосудительного в работе ведомства не находили. Главное, чего опасались конгрессмены, это усиления потенциальных возможностей пропагандистского органа в сфере государственного управления. Член палаты представителей Ф. Джиллет открыто констатировал: «Бюро имеет огромную власть в правительстве. Благодаря преданности его руководителей оно занимает исключительно преимущественные позиции и использует в своих целях многие административные рычаги влияния, что не может не представлять угрозы демократии сейчас, а особенно в послевоенное мирное время. Я не думаю, что какая-либо партия или организация сможет оправдать или извинить такое положение вещей"1.

Кульминацией противостояния двух ветвей власти стала дата 19 марта 1920 г., когда резолюция о ратификации Версальского договора была со всеми оговорками отвергнута сенатом США, так же как и главное внешнеполитическое творение Вильсона — Лига Наций. Нечасто можно увидеть в американской истории такие примеры победы конгресса над президентом.

Крах договора означал конец вильсонизма во внешней политике, так же как война и «красная истерия» поставили крест на реформизме внутри страны. Политика и дела, в которые так много вложили либералы, были сведены на нет. Десятилетие их исканий и надежд, дерзких планов и больших ожиданий заканчивалось горестно. Лучшие представители либерального движения испытывали глубокое разочарование и растерянность. Либеральное движение продолжало существовать, но «это был,.

1 Henderson J. The United States Information Agency. — N.Y., 1969. — P. 28.

392 по выражению Г. С. Коммаджера, — узкий и неглубокий ручеек, бегущий рядом с мощным потоком реакции"1.

Америка возвращалась в лоно «нормальности», восстановления «твердого индивидуализма» и невмешательства государственного аппарата в экономическую и социальную жизнь общества, к изоляционистской внешней политике.

Таким образом, Соединенные Штаты, вступившие в 1917 г. в победоносную коалицию, не сумели возобладать на Западе. Понадобилась еще одна мировая война, чтобы США в 1945 г. наконец добились доминирования в капиталистическом мире. Потребовалось создание новых внешнеполитических пропагандистских организаций и внедрение современных коммуникационных средств для обеспечения внешнеидеологиче-ского влияния США в мире на ином историческом этапе. С выходом социализма на мировую арену были разработаны соответствующие времени, условиям и новейшим внешнеполитическим стратегическим задачам теории и доктрины «сдерживания», «отбрасывания» коммунизма, «советской угрозы» и т. д. для того, чтобы оправдать и неуклонно проводить политику «холодной войны» и доказать, что двадцатый век действительно является американским веком.

Из исследования проблем формирования внешнеидеологической стратегии Соединенных Штатов периода 1917;1920 гг. вытекает важный урок, не утративший своего актуального звучания и поныне. Это сложившиеся в ту пору специфические пропагандистские особенности и направления, обеспечивающие Америке такую внешнюю политику, которая позволяла бы ей занимать лидирующие позиции в мире. К этому примыкает наметившаяся тенденция ставить развитие мирового сообщества в прямую зависимость от американской идеи, судить о других странах в соответствии с тем, насколько они ухитряются быть похожими на Аме.

1 Коммаджер Г. С. Указ. соч. — С. 215.

393 рику, сообразовываться с ее планами и действиями. Сюда же входит общение с другими народами на пропагандистском уровне, сопровождающееся поучениями в их адрес и похвалами в свой собственный. Постоянное напоминание о том, что американцы являются «богоизбранными хранителями международного спокойствия», а главная функция политики США, по справедливому замечанию А. Шлезингера (мл.), — «ставить другим государствам высокие и низкие оценки в зависимости от того, соблюдаются ли ими те правила поведения, которые американцам представляются обязательными для всех». Особенное удовольствие американцам доставляет то обстоятельство, что «они из своего судейского кресла излагают нравственный закон своим грешным братьям"1. Но такое рассмотрение внешней политики в качестве средств изложения только идеологических взглядов и навязывания устраивающих одну из сторон истин и идейных догм ничего не имеет общего с реальной сущностью внешней политики, задача которой — добиваться реальных результатов во взаимоотношениях между странами, отвечающих интересам гуманизма, справедливости и добрососедства.

Изучение истоков формирования внешнеидеологической стратегии США и первоначального этапа идеологического противостояния двух стран дает более целостное представление о политических и идеологических традициях, принципах и ориентирах при выработке и проведении внешней политики Соединенных Штатов, что имеет принципиальное значение в наше время.

Многие американские деятели считают, что конец «холодной войны» предоставил США историческую возможность во внешней политике поставить американские интересы на первый план и утвердиться в качестве единственного мирового лидера. Они полагают, что будущее за непревзойденной Америкой. Нынешнее поведение Соединенных Штатов.

1 Шлезингер А. М. (мл.). Циклы американской истории. — М., 1992. — С. 110.