Социальное, экономическое и культурное развитие городов Забайкальской области во второй половине XIX — начале XX века

История как процесс и результат творческой активности человечества является «мегатекстом», наполненным множеством смыслов и состоящим из разнообразных «текстов». Одним из главных «текстов» истории становится город и в силу магистрального пути человечества к городскому сообществу', и в силу его способности к концентрации в локальном пространстве сущностных характеристик общества. Обращение исторической науки к изучению города как важнейшей форме существования человека закономерно. В нем историки пытаются обнаружить темпы, факторы, формы и направления развития и определить вектор дальнейшего движения. Чаще всего такая востребованность проявляет себя в переходные периоды, поэтому особую значимость приобретает исследование города, в том числе и забайкальского.

Во второй половине XIX — первом десятилетии XX в. на всей территории Сибири начался постепенный процесс смены традиционных доиндустриальных форм жизни индустриальными. Модернизация второй половины XIX в., преследовавшая цель обеспечения единства общества на европейской основе, способствовала оздоровлению общественных отношений, рационализации всех областей деятельности, появлению новых оснований в социальной сфере, возникновению местного самоуправления гражданского типа. Строительство железной дороги способствовало постепенному преодолению обособленности области. Вследствие этих качественных изменений происходило убыстрение темпов развития жизнедеятельности городов, что не могло не сказаться на условиях общественного и частного быта горожан, трансформации их психологии. Сам город становился объектом притяжения, способным адекватно ответить на запросы и удовлетворить чаяния наиболее активной части населения, связывавшей с ним реализацию своих экономических и культурных.

1 По оценке Организации Объединенных наций, в 2009 г. впервые за всю историю человечества численность городского населения сравнялась с численностью сельского, составив 3,4 миллиарда человек. В России в 2010 г. проживало 73,9 процентов горожан, а на территории за Байкалом — 62,2 процента (65,9 — в Забайкальском крае- 58,4 — в Республике Бурятии). устремлений, вырабатывал новые формы производственной и внепроизводственной жизни, увеличивал ареал их влияния на внегородское пространство.

Актуальность данного исследования обусловлена, во-первых, радикальными изменениями в жизни современного российского государства, которые требуют самого пристального внимания к региональным особенностям российской модернизации Х1Х-ХХ вв. Происходящие экономические и социальные преобразования в стране определяют значимость знаний о закономерностях переходных периодов истории. Изучение забайкальского города позволит расширить представления об эволюции общественного устройства России. Значение исследования обусловливается потребностью извлечения позитивного и негативного опыта из практики предшествующих поколений по овладению рыночным механизмом управления экономикой, использованию различных форм предпринимательской деятельности, кадрового потенциала и сырьевых ресурсов, природно-географических особенностей региона. Немаловажным представляется воссоздание реальной картины социально-экономического и социокультурного состояния различных областей и провинциальных городских центров Российской империи периода транзиции.

Во-вторых, весь ход развития Сибирского региона вплоть до настоящего времени говорит о неизменном отношении к нему со стороны центральной власти, несмотря на его возрастающий удельный вес в экономике страны и геополитическое значение. Это обстоятельство также актуализирует изучение региональных центров, поскольку Забайкалье относится к территориям транзита российских ценностей.

В-третьих, не менее важным в свете реформирования системы местного управления и самоуправления в современных условиях, повышения качественных показателей жизни в современном городе является осмысление исторического опыта в организации муниципального самоуправления, привлечения общественности при решении хозяйственных задач, что наглядно демонстрирует востребованность результатов научных изысканий в данной сфере на уровне местной власти. Ведь самоуправление рассматривалось современниками как школа политической активности горожан и эвентуально могло привести к формированию в империи гражданского общества. Последнее было возможно только при наличии эмансипированной личности, воспитанной городом, в измененных условиях общественного и повседневного быта горожанина.

В-четвертых, забайкальский город второй половины XIX — начала XX в. как целостный феномен до сих пор не стал самостоятельным объектом исторических изысканий, а потому все еще нет системного исследования, содержащего анализ его социальной, экономической и культурной жизни.

Таким образом, вышеизложенное свидетельствует о практической и научной актуальности темы и необходимости комплексного изучения.

Историография и источниковая база исследования рассмотрены в первой главе диссертации.

Объектом исследования выступает российский провинциальный город второй половины XIX — начала XX в.

Предметом исследования — социальная, экономическая и культурная эволюция забайкальского города второй половины XIX — начала XX в.

Цель диссертационного исследования состоит в комплексном исследовании развития городских поселений Забайкальской области, отдаленных от центра страны, выявлении характера и тенденций развития в условиях модернизационных мероприятий.

Для реализации поставленной цели необходимо решить ряд взаимосвязанных задач:

— выработать научно обоснованную классификацию историографии проблемы с учетом новых исследованийвыявить и проанализировать комплекс документальных источников;

— изучить процесс освоения исследуемого региона, а также охарактеризовать влияние природно-географических и исторических условий на возникновение и дальнейшее развитие забайкальских городов;

— определить основные характеристики городского населения, а именно источники и особенности его формирования, численность, половозрастную, национально-конфессиональную и профессиональную структуру;

— изучить правовое поле, в котором функционировали городские думы и управы (т.е. городское законодательство последней трети XIX в.), условия их образования и формы деятельности;

— проследить динамику формирования селитебной территории Забайкалья и её трансформацию под воздействием модернизации;

— исследовать торгово-промышленную деятельность городов и её развитие в условиях удаленности от центра страныохарактеризовать культурную среду во взаимосвязанном и взаимозависимом процессе создания инфраструктуры как основного пути распространения культурных ценностей и возникновения многообразных потребностей горожан в провинциальных городах второй половины XIXначала XX в.;

— реконструировать общественную жизнь и бытовое пространство провинциальных городов Забайкальской области.

Методология и методика исследования базируется на комплексе общенаучных и специально-исторических методов, а также специализированных методик анализа, способствующих всеобъемлющему и полному изучению проблемы. Исследование основано на диалектическом методе научного познания, ведущими принципами которого выступают объективность и историзм. В соответствии с принципом объективности на базе беспристрастного исследования выявлена совокупность исторических фактов, разнообразных точек зрения на конкретные события, дана их аргументированная оценка. При анализе различных концепций выявлены положительные и отрицательные стороны теоретических построений, декларирован отход от политизированных и идеологизированных оценок отдельных исторических проблем, длительное время господствовавших в отечественной историографии. Принцип историзма позволил рассмотреть развитие деятельностных сфер городов в неразрывной связи с конкретно-историческими событиями, а также с факторами, оказавшими влияние на их убыстрение или торможение. Принцип системности открыл обширные возможности целостного освещения проблемы тренда городов и преемственности их развития. Использование этих принципов в диалектическом единстве содействует определению социально-экономического и культурного аспектов в контексте модернизационной политики государства.

Середина XIX — начало XX в. как порубежная эпоха, обладает рядом черт, важнейшей из которых является переходность. В данном случае речь идет о переходе от «жесткой организации функционирования общественного целого» к «относительной свободе"1 во всех сферах социума. Общее развитие XIX в. с его ярко выраженным циклом смены преобразовательной деятельности стабилизацией во всех сферах жизни общества, можно, по праву, отнести к переходному. Следует учитывать, что и сам город всегда результат глобальных изменений в обществе и, следовательно, «конструкт перехода в исторически новое состояние, конструкт новой формирующейся системы», нового уровня действительности. Все поворотные моменты исторического процесса связаны со становлением и развитием городов.

Современные исследователи указывают на отсутствие общетеоретических и методологических обобщений, устоявшихся концепций и адекватного понятийно-терминологического инструментария для описания такого сложного явления как город в переходных состояниях. Подходы к изучению города зависят от понимания исследователями структурных.

1 Хренов Н. А. Культура в эпоху социального хаоса. — М., 2002. — С.6.

2 Сайко Э. В. Переход в социальной эволюции и роль города в её историческом выполнении // Город в процессах исторических переходов. С. 30.

3 Галич 3. Н. Город в меняющемся мире: переходы и процессы (от доиндустриального к постиндустриальному обществу) // Город в процессах исторических переходов. С. 250. элементов этой дефиниции. Исходным положением нашего исследования является представление о городе как самовоспроизводящейся гетерофункциональной системе. В теоретических построениях современной урбанистики город рассматривается как сложное системное образование1, а система — «всегда есть некое предполагаемое множество элементов, между которыми существуют отношения связи». Взаимодействие подсистем носит конкретно-исторический характер и зависит от разнообразных факторов, оказывающих большее влияние в данный момент, вследствие чего результативность взаимодействия может быть различной. Применяя данные положения к нашему исследованию можно говорить о том, что последовательность формирования и отмирания функций в забайкальских городах на начальных этапах осуществлялась в рамках государственной политики продвижения к океану: города сначала играли роль пионеров освоения территории, а затем с изменением государственных границ превращались во внутренние города, что существенно меняло их позиции. В этой связи следует отметить, что задачи пионерного освоения слабозаселенных, необжитых и экономически неразвитых регионов Сибири во все времена были основной сутью сибирского города. Он в той или иной мере играл роль «фронтира» не только к аборигенному, но и в определенной мере к русскому сельскому населению.

Учитывая, что город, прежде всего саморазвивающаяся система, на первый план выходит наращивание предметного, коммуникативного, функционального и иного разнообразия более или менее активного в зависимости от разряда города. Именно разнообразие становится одной из отличительных черт города. Любая система предполагает внутреннюю структурированность, организованность, упорядоченность. Внешне организация проявляется в формировании пространства, на которое в ходе исторического развития оказывают воздействие различные.

1 Системные исследования. — М., 1985; Алексеева-Бескина Т. И. Процессы урбанизации как смена системообразующих связей // Урбанизация в формировании социокультурного пространства. — М., 1999.

2 Алексеева-Бескина Т. И. Саморазвивающаяся система города и константы переходных процессов урбогенеза // Город в процессах исторических переходов. Теоретические подходы и социокультурные характеристики. -М., 2001. — С. 89. факторы (от ландшафтных и эстетических до социальных и материальных), что ведет к структурным изменениям города. «Структурные изменения в городском организме происходят постоянно», в том числе и внутренние (скрытые), их течение сопровождается изменениями «социальной ткани города», а темпы стабильно нарастают. Структурность предполагает иерархическое построение как на уровне системы, так и на уровне метасистемы, если под системой подразумевать отдельный город, а под метасистемой — сеть городов. Элементы каждой из них находятся в связи подчинения и оказывают влияние друг на друга. Несмотря на динамичность, город представляет собой достаточно устойчивый феномен, что достигается наличием неких стабилизирующих факторов, набора «ценностей», которые не исчезают в ходе его развития, а их совокупное изучение в определенной длительности позволяет выявить устойчивую основу, определяющую специфику города1.

Город — среда обитания большей части населения России, как и всех развитых стран, стал в наши дни одним из важнейших объектов изучения в исторической науке. Это результат урбанизационных процессов, начавшихся в стране несколько столетий назад, но активизировавшихся в XX в. Причем, по мнению некоторых исследователей, рождение городской цивилизацииосновной результат развития страны в XX в. И город становится субъектом и объектом этого процесса.

Города, тысячелетиями использовавшиеся человечеством как з проверенное средство организации территории, изначально являлись цивилизующими точками округи. Большинство отечественных и зарубежных исследователей связывают начало истории с возникновением города. В этом смысле, более категорично, чем Г. А. Гольц, сказать невозможно:

1 Алексеева-Бескина Т. И. Саморазвивающаяся система города и константы переходных процессов урбогенеза // Город в процессах исторических переходов. С. 72−162.

2 Сенявский А. С. Урбанизация России в XX веке. Роль в историческом процессе. — М. 2003. — С. 3.

3 Лаппо Г. Урбанизация в Европейской России: процессы и результаты // Город и деревня в Европейской России: сто лет перемен. — М., 2001. — С. 124.

Человечество, цивилизация, культура начались с городов"1. На протяжении всей истории цивилизации именно урбанизация играла решающую роль в развитии общества. Сосредоточивая многочисленные компоненты общественного развития, город становится территориальным каркасом, концентрируя политические, административные, экономические и культурные функции. Города, как образно выразился Ф. Бродель, «электрические трансформаторы», повышающие напряжение и ускоряющие обмен, непрерывно вершат жизнь людей. Города становятся «лабораторией» иного, отличного от сельского, образа жизни, предоставляя его обитателю немалые возможности.

Они «вбирают» в себя, аккумулируют, трансформируют элементы традиционного мировосприятия, вырабатывая собственную систему ценностей, формируя условия для инициативы и инновационной деятельности. Созидая и накапливая ценности поведенческого, интеллектуального, культурного плана, экономические, социальные практики город распространяет их на прилегающую к нему округу. С этой точки зрения он является носителем и выразителем экономической, социальной культуры своего края и государства в целом. Город как артефакт человеческого творчества, искусственно созданной среды обитания, в процессе ее активного усложнения изменяет своего «создателя». Исторический тренд государства напрямую зависит от динамики развития городов.

Всестороннее изучение города в исторической ретроспективе даёт возможность глубже раскрыть, понять и оценить его сущность, ход и итоги его изменений, выявить исторические корни проблем современного урбанизированного общества, многие из которых внесены в реестр глобальных. Глобализация городского развития, не просто увеличение численности городов и их жителей, а превращение города в действенную силу преображения цивилизации, продуцирования и распространения городского образа жизни и.

1 Гольц Г. А. Переходные процессы и пространственная организация в урбанизированной среде // Город в процессах исторических переходов. С. 165.

2 Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм ХУ-ХУШ вв. — М., 1988. — Т. 2. Игры обмена. — С. 509. городской культуры вызывает интерес ученых различных специальностей, что соответствует сути самого феномена и его интегральной роли.

Дефиниции урбанизации в соответствии со специализацией гуманитарного знания вариативны: от двигателя экономического процесса и создателя особого экономического сознания в экономике, процесса становления городов в исторической перспективе и их влияния на конкретные общества в истории до значения в интеграции усиливающегося разнообразия деятельностных практик, форм труда, условий жизни в науках философской направленности1.

Взаимоотношения города и урбанизации сложны и глубинны. Этим объясняется различие мнений в среде исследователей по поводу возникновения данных явлений. Наиболее распространенными можно считать две точки зрения, рассматривающие их как два одновременных или разновременных феномена. В первом случае исходной точкой урбанизации является момент возникновения города, т. е. она разворачивается на протяжении всей истории человечестваво втором — речь идет о первоначальном возникновении города без урбанизации, которую понимают как качественную трансформацию общества (собственно переход из сельского в городское состояние), следовательно, возникающую лишь в определенный период истории. Город выступает одновременно носителем сущностных характеристик, условием и результатом процессов урбанизации. В России этот процесс имеет свою специфику, проходит две стадии: протоурбанизацию (возникновение и распространение городских поселений в традиционном обществе), длящуюся до середины XIX в.- урбанизационный переход, начавшийся в серединетретьей четверти XIX в., когда город стал играть определяющую и доминирующую роль и собственно урбанизация, исходной точкой которой можно считать вторую треть XX в.3 Естественная отдаленность территории.

1 Тыхеева Ю. Ц. Урбанология. — Улан-Удэ, 2002. — С. 4, 15.

2 Сенявский А. С. Урбанизация России в XX веке. Роль в историческом процессе. — М., 2003. — С. 34−35.

3 Сенявский А. С. Урбанизация России в XX веке. С. 51, 52. привела к тому, что урбанизация в Сибири и в Забайкалье запаздывала, но принципиальных отличий от общероссийской не имела. Среди критериев урбанизационного процесса использовались: рост численности и возрастание удельного веса городского населения, распространение поселений городского типа и городского образа жизни, техническое, технологическое и культурное влияние городов на сельскую округу и, как следствие, изменение их места и роли в социуме.

При этом сама урбанизация выступает основным субпроцессом модернизации. Вторая половина XIX — начало XX в. — это период быстрого развития модернизации в Российской империи. Под «модернизацией» в исторической литературе понимается процесс перехода от традиционного аграрного общества к капиталистическому индустриальному. Его осмысление имеет давнюю традицию в Западной Европе и восходит к теориям прогресса XVIII в., а в рамках социологического знания к XIX в.1. Собственно модернизация и рассматривается как западноевропейский феномен, постепенно охвативший другие страны мира. Модернизация как процесс «развития большой продолжительности», в ходе которого «произошла трансформация и постепенное упразднение традиционных общественных порядков», постепенно разворачивалась в эпоху позднего средневековья, набрала силу в XIX и XX вв. и подразделена на этапы. Ее ключевыми признаками являются становление и утверждение индустриального и урбанистического образа жизни, рыночной экономики, гражданского общества, правового государства, возникновение современной личности, светской системы ценностей3.

Образец применения модернизационной теории демонстрирует расширенная социальная история Б. Н. Миронова, показавшего.

1 X. ван дер Лоо, В. ван Райен. Модернизация: проект и парадокс // Ab imperio. — Казань, 2000. — № 1. — С. 3364- Побережников И. В. Экономическая модернизация: обзор теоретико-методологических подходов // Гуманитарные науки в Сибири. — Новосибирск, 2008. — № 2. — С. 37−40- Ермаханова С. А. Развитие представлений о социокультурных аспектах модернизации в социологии // Гуманитарные науки в Сибири. -Новосибирск, 2009. — № 1. — С. 55−59.

2 X. ван дер Лоо, В. ван Райен. Модернизация: проект и парадокс. С. 34.

3 Подробнее см.: Крупина Т. Д. Теория «модернизации» и некоторые проблемы развития России конца XIX-начала XX вв. // История СССР. — 1971. — № 1. — С. 191−205- Поткина И. В., Селунская Н. Б. Россия и модернизация (в прочтении западных ученых) // История СССР. — 1990. — № 4. — С. 194−206- и др. незавершенность социальной модернизации в силу барьеров, сложившихся между государством и народом, между европеизированной интеллигенцией и народом, и проявившихся в различных сферах жизни общества, в том числе в сохранении сословного строя и сословной парадигмы в общественном сознании1.

Как и Россия, Сибирь в XVIII—XX вв. переживала переходную стадию. По мнению сибирских историков, именно этот процесс являлся главным движущим механизмом жизни, а прочие экономические, социальные и политические процессы были производными от основного сущностного течения истории. Специфика российской модернизации определялась догоняющим типом индустриального развития, складывавшимся под воздействием объективных исторических причин. Становление индустриального общества в каждом регионе России имело свои особенности, хотя в основном определялось общероссийскими факторами. По классификации В. П. Зиновьева, начиная с 1861 г., Сибирь вошла в четвертый индустриальный (тождественно модернизационный) этап, совпавший с началом промышленного переворота, железнодорожного строительства и утверждением пароходства, и пятый, начавшийся со второй половины 1890-х гг., сопровождавшийся промышленным переворотом во всех отраслях. Российские особенности модернизации в Сибири усиливались, но не были принципиально иными2.

С этим утверждением коррелируются выводы других сибирских о историков. Отмечая совпадение основного вектора развития модернизационных процессов западносибирского и российского города во второй половине XIX — начале XX в., они обращают внимание на отставание.

1 Миронов Б. Н. Социальная истории России периода империи (XVIII — начало XX в.). Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства: в 2 т. — СПб., 1999.

2 Зиновьев В. П. Особенности перехода Сибири от аграрного общества к индустриальному // Сибирское общество в контексте модернизации. XVIII — XX вв. — Новосибирск, 2003. [Электронный ресурс]. URL: http: //history.nsc.ru/kapital/project/modern/020.html (обращение 2 сентября 2010 г.).

3 Гончаров Ю. М. Городская семья Сибири во второй половине XIX — начала XX в. — Барнаул, 2002; Скубневский В. А., Гончаров Ю. М. Города Западной Сибири во второй половине XIXначале XX в. — Ч. I: Население. Экономика. — Барнаул, 2003; и др. темпов региональной модернизации. Поэтому заметные изменения городов региона, пришедшиеся на начало XX в., квалифицируются авторами как начальный этап модернизации (демографический переход, урбанизация и индустриализация), не законченный к 1917 г.

Итак, город представляет собой сложную саморазвивающуюся полифункциональную систему, все подсистемы которой подчинены друг другу, а их взаимосвязь зависит от конкретно-исторических условий. Изменяясь в ходе исторического развития, система, тем не менее, благодаря наличию «ядерных ценностей», обладает определенной устойчивостью. Урбанизация представляет собой разворачивающийся в определенной длительности процесс, обладает национальной и региональной спецификой с внутренним делением на стадииявляется составляющим элементом модернизации, тесно связанной с циклами государственной преобразовательной политики. Все три феномена знаменуют собой качественный переход из одного состояния в другое.

В работе использовались элементы других методологических подходов, позволивших увидеть социальное, экономическое и культурное развитие городов во всем их многообразии. Не утратил своей актуальности формационный подход, нацеливающий исследователя на поиск закономерностей развития общества. Его применение в работе способствовало анализу факторов, влиявших на преобразовательные процессы в забайкальских городах, возникновение ряда новшеств в них. При характеристике культурных процессов в городах Забайкальской области оказался действенен цивилизационный подход, позволивший выявить признаки городского образа жизни и культурной среды городов, а также рассмотреть некоторые проявления городского менталитета.

В процессе работы применялись специальные методы, в частности, методы регионального анализа и локальной истории. Использование данных методов было предопределено поддержкой точки зрения, которая признает за концептом «модернити» широкие возможности по реконструкции наступления периода современности, но считает необходимым, отказавшись от традиционной теории модернизации с ее универсализмом и линейно-поступательным характером общественного развития, расширить новым методологическим инструментарием1. Однако мы отмечаем, что и тот, и другой метод не являются исключительно современным построением, скорее — это возвращение к методологическому опыту предшествующих поколений историков, переосмысленному и модернизированному.

Еще В. Н. Татищев обращал внимание на различие регионов России по природно-климатическим показателям. В середине XIX в. А. П. Щапову русская история представлялась в самой своей основе по преимуществу историей областей, разнообразных ассоциаций провинциальных масс народа. Историческое развитие, с его точки зрения, прошло две разнонаправленные фазы: колонизационного устройства областных общин с их стремлением к обособленности («к локализации», к «земскосоветию») и стремлением областей к федерализму («быть в соединеньи»). Существовавшая концепция истории, построенная на идее государственной централизации, исключала «областные» особенности историко-этнографического, экономического, политического, бытового характера .

Продолжением традиции регионального направления в отечественной историографии следует считать деятельность историков школы И. М. Гревса, оригинальную идею Н. К. Пиксанова, исследования С. Архангельского. И. М. Гревс и Н. П. Анциферов утвердили новый взгляд на город как наделенный душой «целостный культурно-исторический организм», как «высшую форму концентрации культурной жизни и живого собирательного организма» и сформулировали методику его изучения. Концепт «культурного гнезда» Н. К. Пиксанова давал возможность сравнительного изучения областной литературы и шире — духовной культуры провинции, выявления ее Северо-Кавказский город в эпоху модернизации. [Электронный ресурс]. URL: http://www.newlocalhistory.com/inetconf/2005/krugstol.php (обращение).

2 Щапов А. П. Великорусские области и Смутное время // Сочинения: в 3 т. — СПб., 1908. — Т. 1. — С. 648, 649.

3 Анциферов Н. П. Душа Петербурга. — М., 1991; Гревс И. М. Дальние гуманитарные экскурсии и их воспитательно-образовательный смысл // Экскурсионное дело. — 1922. — № 4−6. — С. 4−5- Гревс И. М. История в краеведении//Отечество. — М., 1991. № 2, — С. 13. особенностей и степени влияния на нее отдельных талантов. В конце 1920;х гг. был обоснован локальный метод в социальной истории. С. И. Архангельский писал: «Локальный метод предполагает сам собой, что для изучения собираются факты узкого района. Самый район может определяться людским поселением, бытованием определенной этнографической группы, административным делением, хозяйственными и географическими признаками, обособляющими район из ряда других. Такое выделение фактов узкого района предполагает их детальное обследование, их всесторонний охват исследующей мыслью"1. Автор считает, что данные идеи оказались активно востребованными лишь сегодня. Хотя любое исследование городов, так или иначе, подразумевает естественную ограниченность территорией, на которой они располагаются.

В ходе исторического развития России складывались большие территориальные общности с индивидуальными чертами, где городу отводилась важная роль. Наибольшим значением обладал административный центр, выполнявший регионообразующие функции. Он не только политически центрирует регион, но «стягивает» его экономически и культурно2. Такой подход, примененный к истории городов Забайкалья, помог выявить особенное и типичное в региональном материале.

Новая локальная история3, выступающая как метод, свидетельствует о вариативности исторического развития, обусловленного своеобразием формирования локальных пространств, в том числе и городов как в вертикальном, так и горизонтальном измерении, то есть между собой и во времени. Инструментарий «истории места» опирается на взаимозависимость.

1 Архангельский С. И. Локальный метод в исторической науке // Краеведение. — 1927. — № 2. — С. 181−194.

2 Ремнев А. В. Самодержавие и Сибирь. Административная политика второй половины XIX — начала XX веков. — Омск, 1997, — С. 10.

3 Новая локальная история. — Вып. 1. Новая локальная история: методы, источники, столичная и провинциальная историография: материалы первой Всероссийской научной Интернет-конференции. -Ставрополь, 2003; Новая локальная история: новые исследовательские практики изучения истории. -Ставрополь, 2005; Новая локальная история: история города и села: теория и исследовательские практики: материалы Всероссийской научной Интернет-конференции. — Ставрополь, 2006; Новая локальная история: город и село в новом виртуальном и интеллектуальном пространстве: материалы Всероссийской научной Интернет-конференции. — Ставрополь, 2007; Новая локальная история: хронотоп городской и сельской истории: материалы Всероссийской научной Интернет-конференции. — Ставрополь, 2008; и др. целого и локального, глобального и глокального, микрои макроуровней1. Локальный метод, визуализируя в относительно замкнутом пространстве взаимодействие всех сфер жизни городов, модификацию их «социальной ткани» во временных изменениях, выявляя их уникальность, позволил выяснить «внутреннюю природу явления, высветить механику сложных процессов, особенно в переломные, кризисные периоды исторического развития». Локальные рамки помогли создать «живую картину» конкретно забайкальского города.

Вторая половина XIX — начало XX в., на первый взгляд, монолитный исторический период в истории забайкальских городов имеет внутреннюю логику развития, выраженную в смене темпов эволюции, виртуальной границей которой можно считать городскую реформу и проведение стального пути. Поэтому использование сравнительно-исторического (компаративного) метода необходимо и закономерно. С помощью данного метода нами были сопоставлены процессы, явления истории городов разного статуса в разные временные отрезки, выявлены особенности их возникновения и функционирования не только на разных этапах данного периода.

В работе используются и теоретические разработки истории повседневности, которая «охватывает всю жизненную среду человека, включая сферу досуга и развлечений"3. Ее теоретические подходы позволили реконструировать повседневную жизнь забайкальских городов как особый мир, наполненный вещами и событиями. Мы считаем, что такой подход является доказательством уникальности явлений и событий, и заслуживает исследовательского внимания. Активно использовались методы исторической демографии, позволившие проанализировать изменения социального состава населения городов во всей его полнотеметоды социальной истории, в.

1 Проскурятникова В. И. Новые теоретико-методологические подходы в постсоветской социальной истории XVIII — начала XX вв. // Вестник РУДН. — М., 2006. — № 2(6). — С. 48.

2 Дмитриенко Н. М. Сибирский город. С. 4.

3 Миненко Н. А. Досуг и развлечения уральских горожан в XVIII — начале XX в. // Уральский город XVIIIначала XX в.: история повседневности. — Екатеринбург, 2001. — С. 3. частности метод персонификации, — конкретизировать исторические процессы на примере отдельных личностей и династий города.

Привлечение значительного количества источников поставило вопрос об отборе и критическом отношении к ним, проверке сведений, сосредоточенных по возможности в нескольких источниках. Необходимость обработки количественных данных потребовала использования некоторых статистических приемов, таких как: построение динамичных рядов, типологическая и структурная группировка, вычисление средних величин, проведение абсолютных и относительных исчислений, составление пропорций. В ходе изучения городов были определены абсолютные и относительные показатели промышленного, торгового и культурного (количество школ и учащихся и их соотношение с численностью городского и сельского населения) развития, демографических параметров (уровни брачности, рождаемости, смертности), на основе которых сделаны выводы об изменениях в демографическом поведении забайкальских горожан.

Конкретная технология исследования основана на общенаучных и специальных методах. В работе использованы теоретические и методологические работы И. Д. Ковальченко, О. М. Медушевской, И. Н. Данилевского, Б. Г. Могильницкого, Л.П. Репиной1.

Хронологические рамки исследования. Изучение социально-экономического и культурного развития забайкальских городов требует рассмотрения материала, охватывающего достаточно продолжительный исторический период, связанный с вступлением России на капиталистический путь развития, — вторую половину XIX — начало XX в. Нижняя граница.

1 Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории. — М., 1998, 2000, 2004; Ковальченко И. Д. Методы исторического исследования. — М., 1987; Ковальченко И. Д. Теоретико-методологические проблемы исторических исследований // Новая и новейшая история. — М., 1995. — № 4- Медушевская О. М. Теоретические проблемы источниковедения. — М. 1977; Могильницкий Б. Г. Некоторые итоги и перспективы методологических исследований в отечественной историографии // Новая и новейшая история. — М., 1993. — № 3- Репина Л. П. Социальная история и историческая антропология: новейшие тенденции в современной британской и американской медиевистике // Одиссей. Человек в истории. — М., 1990. — С. 167−182- Репина Л. П. Культурная память и проблемы историописания (историографические заметки). -М., 2003; Репина Л. П. Интердисциплинарная история вчера, сегодня, завтра// Междисциплинарные подходы к изучению прошлого. — М., 2003, — С. 6−17. исследования продиктована началом осуществления буржуазных реформ, давших импульс активным созидательным процессам в крае. Верхняя граница исследования определяется серединой 1910;х гг. и обусловливается теми значительными переменами, которые наблюдались в связи с началом Первой мировой войны, в развитии страны и Забайкалья. Знаковыми вехами для развития городов края стали две ключевые даты: 1875−1876 гг. — введение Городового положения 16 июня 1870 г. и 1897−1899 гг. — завершение строительства Транссиба. Законодательная политика государства середины 1870-х гг. привнесла в города оживление, наделив их определенной самостоятельностью и свободой действий. Именно положение 1870 г. и последовавшая за ним реформа 1892 г. стали значимым трамплином, позволившим городам вырваться вперед, опередив деревню. Железнодорожное строительство способствовало эффективности, прежде всего, экономики. Данный период в истории Забайкалья сопряжен с социальными, экономическими и культурными инновациями, внедрявшимися под влиянием развивавшегося капитализма, сопровождающегося государственной модернизацией.

Территориально исследуется Забайкальская область со свойственными ей особенностями освоения, состава населения, внутренними связями. Начиная со второй половины XVIII в., за исключением времени пребывания в составе Приамурского генерал-губернаторства (1884−1906), забайкальские города были причислены к Иркутскому наместничеству, с 1822 г. став окружными городами Иркутской губернии. С образованием в 1851 г. Забайкальской области ее окружные города под управлением военного губернатора находились в составе Иркутского генерал-губернаторства. Территория Забайкальской области в силу ее геополитического положения, полинационального состава населения, являлась средостением межнациональных контактов с сопредельными государствами.

Обозначенная территория открывает перспективу исследования генезиса и динамики социально-экономических и культурных традиций в городах различного статуса. Здесь сосредоточены областной, уездные/окружные и безуездный города. Следует отметить, что принятая в России официальная система не всегда соответствовала истинному положению города. После 1917 г. многие из них (Баргузин, Селенгинск, Акша, т. е. более трети дореволюционного состава) были причислены к разряду селений. Порой социально-экономические и социально-культурные процессы оказывались более значительными по масштабу в негородских пунктах. Однако, именно в «официальных» городах сосредоточивалась административная власть, охватывая своим влиянием сельскую округу, формировалось общественное самоуправление, готовое к ответственности за состояние города (что является признаком достаточного уровня развития общества), специфический состав населения. В любом случае каждый город имел определенные возможности для реализации нововведений, связанных с тем местом, которое он занимал в системе городской иерархии.

Научная новизна исследования определяется постановкой проблемы, значимой как в региональном, так и общероссийском плане, ранее не являвшейся предметом специального исследования. В диссертации впервые в отечественной историографии предпринято комплексное исследование сосредоточенных в рамках одной административно-территориальной единицы империи (Забайкальской области) городов на достаточно продолжительном отрезке времени (вторая половина XIX — начало XX в.). Комплексность основана на изучении всех аспектов функционирования городов, в сопряжении социальных, экономических и культурных процессов, на раскрытии специфики и свойств социально-экономических и социокультурных деятельностных структур в городах Забайкальской области второй половины XIX — начала XX в.

Выявлены черты сформированной сети городов Забайкалья с четырьмя (по времени возникновения) категориями населенных пунктов, предопределившими различия в развитии областного и уездных городов, закрепленные административным статусом поселения, наличием транспортных сетей, перспективными видами производства. В рамках городской эволюции выделены две последовательно сменявшиеся тенденции, которые условно можно назвать центробежной и центростремительной.

В ходе исследования состава городского населения получен ряд его характеристик, связанных с установленной закономерностью: размер города определяет тендерный, возрастной (соотношение полу-, неи производительных групп), сословный, конфессиональный и профессиональный состав населения.

На базе широкого круга источников изучена история городского самоуправления от момента формирования дум и управ до конкретных хозяйственных дел и фискальных мероприятий в соответствии со статьями городского законодательстваопределены общие черты сословного и возрастного состава муниципалитетов забайкальских городов, а также траектория их развития в сторону демократизации за исключением Троицкосавска.

Новым является и рассмотрение пространственного развития городов, формирование их селитебной территории. Городская среда рассматривалась как месторазвитие социально-экономических, культурных и повседневно-бытовых практик горожан, как форма, постепенно наполняемая содержанием, активной преобразующей деятельностью человека, пытавшегося придать ей качества максимально комфортного проживания.

Новшеством данного исследования нужно считать и попытку заполнения лакун в представлениях об общественном и, практически не подвергавшемся изучению, повседневном (индивидуальном/частном) быте городских поселений. В рамках представленного проекта впервые на материалах Забайкальской области были проанализированы важнейшие составляющие повседневной частной жизни горожанина.

На основе вводимого в научный оборот массива архивных документов впервые проведены отбор, систематизация и изучение обширной исторической информации, позволившей выявить региональные особенности развития городских поселений означенной зоны. Для полного охвата рассматриваемой проблемы потребовалось более глубокое и всестороннее изучение материалов, содержащих свидетельства очевидцев и участников описываемых событий и их сопоставление с документальными источниками в рамках исследуемого периода.

Научная новизна диссертации определяется введением в научный оборот целого ряда неизвестных или не использованных ранее архивных материалов: протоколов и журналов заседаний, обязательных постановлений городских дум и управ, посемейных списков мещан и купцов, оценочных ведомостейописей имущества по смерти владельца, аукционных продажпротоколов заседаний, материалов обследований полицейско-медицинских комиссийдневников, воспоминаний и личной переписки горожан Забайкалья.

По мнению современных мыслителей, специфика исторического знания заключается в его ориентированности на современность, которая нуждается в исторической идентификации, поэтому в феномене прошлого историка интересует не только само прошлое, но и способы его интерпретации. Любой исторический источник «непрозрачен», содержит намеренно заложенную создателем и ненамеренную информацию, поэтому возможности исторической интерпретации одного и того же источника прошлого с одной стороны, практически не ограничены, с другой, современное переосмысление обязательно модернизирует исторический текст. Исходя из вышесказанного, определенным новшеством, по мнению автора, является использование всего комплекса исторических текстов о забайкальских городах и востребованных ранее документальных материалов, их новое современное прочтение, осмысление и интерпретация.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Сформированная сеть городов в Забайкальской области определялась государственной политикой освоения дальневосточных территорий. Задачи овладения, закрепления и хозяйственного освоения земель обусловили городской каркас, этапы возникновения, смену лидерства и значения городов в системе расселения.

2. В течение второй половины XIX — начала XX в. на территории Забайкальской области заложены основы перехода от традиционных форм жизни к современным, фокусом которых были города. Изменения в большей степени коснулись социальной, общественной и культурной сфер, что выразилось в мобильности населения, развитии городских форм самоорганизации, росте гражданской инициативы, институционализации культуры.

3. Размер и административный статус городских поселений в сети городов Забайкальской области оказали существенное влияние на численность и демографический состав городского населенияна условия и широту общественной жизни, уровень и качество культурных и повседневно-бытовых практик.

4.

Введение

«Городовых положений» 1870 и 1892 гг. улучшило жизнедеятельность городов Забайкалья, привело к рационализации городского хозяйствования, активизации городской общественности по повышению качества и комфортности городской среды как социокультурного и индивидуального пространства горожанина.

5. Железная дорога, строительство и ввод в эксплуатацию которой, приходится на рубеж Х1Х-ХХ вв., стала основным модернизационным фактором городского развития, существенно повлиявшим на внутренние и внешние изменения городов Забайкальской области.

6. Сложность природно-климатических условий, отдаленность территории, слабость транспортно-коммуникативной системы, аграрно-сырьевой характер хозяйствования обусловили формирование внегородского сектора промышленности, закрепляя за городами функции торгово-распределительных центров.

7. Последняя треть XIX — начало XX в. стала временем формирования сети образовательных и культурно-просветительных учреждений, общественных объединений, обозначив постепенную смену приоритетов в духовной жизни граждан. В условиях децентрализации культурных институтов особую значимость приобрела общественная инициатива по их поддержке и призрению социально незащищенных категорий населения, число которых увеличивалось по мере приближения к XX столетию.

Практическая значимость исследования. Диссертационное исследование создаёт основу для нового направления в научном изучении региональных городов, раскрывая их значимость как особого феномена в отечественной истории.

Результаты и выводы могут быть востребованы для формирования научно обоснованной региональной политики градоустройства и учтены при координации общегосударственной градоу строительной политики. Обобщенный опыт прошлого может способствовать решению проблем активизации общественной инициативности, самодеятельных объединений граждан на основе общности интересов, культурной инфраструктуры в условиях современной преобразовательной политики в сфере культуры и минимизации финансирования.

В области проблем регионального городоведения диссертант выступил как руководитель авторского коллектива и один из авторов проектов «Купечество Верхнеудинска — Улан-Удэ» (2008), «Улан-Удэ: сердце Российской Азии» (2011) — как исполнитель юбилейных проектов «Город, устремленный в будущее» (2005;2007), «85 лет Республике Бурятия» (2009) — как автор и исполнитель республиканских телевизионных проектов «Повседневная жизнь Верхнеудинска», «Зимние праздники в Верхнеудинске» (ООО, телекомпания «Тивиком», 2006, 2007), «Городское самоуправление» (ООО, телекомпания.

Тивиком", 2009), «350 лет вместе» («Бурятская государственная телевизионная компания», 2011) — как руководитель и автор методического семинара «История городов Байкальской Азии» (2010) — как научный консультант и руководитель межрегиональной научной конференции «Развитие городских поселений Байкало-Азиатского региона» (2005, 2008, 2011).

Апробация результатов исследования. Всего по теме диссертации опубликовано 59 работ общим объемом 77,5 п.л., из них 14 публикаций в изданиях, рекомендованных ВАК РФ, 3 монографии, 2 раздела в коллективных монографиях и учебное пособие. Важнейшие положения диссертационного проекта прошли апробацию при чтении автором спецкурса «Город как социокультурное явление» для студентов исторического факультета ФГБОУ ВПО «Бурятский государственный университет».

Основные положения работы нашли отражение в докладах и сообщениях на международных и всероссийских конференциях и семинарах: международных научных конференциях — «Национальное, социальное, экономическое развитие Байкальской Азии: Взаимоотношения народов России, Сибири и Дальнего Востока: история и современность» (г. Улан-Удэ, 2000), «Актуальные проблемы развития отечественной истории, философии и политической науки» (г. Уссурийск, 2004, 2008), «Мир Центральной Азии» (БНЦ СО РАН, г. Улан-Удэ, 2007), «Власть, этнос, семья: тендерные роли в XXI веке» (АЭАН-ИЭА РАН, г. Москва, 2010), IX Конгресс этнографов и антропологов России (АЭАР-ИЭА РАН, Петрозаводск, 2011).

Всероссийских научных конференциях — «Материнство и детство в России ХУШ-ХХ1 вв.» (ИРИ РАН, г. Москва, 2006), «Человек в повседневности: прошлое и настоящее» (ИРИ РАН, г. Москва, 2006), «Сибирь в изменяющемся мире. История и современность» (г. Иркутск, 2008), «Россия между прошлым и будущим» (УрО РАН, г. Екатеринбург, 2008), «Государство и развитие образования в России ХУШ-ХХ вв.: политика, институты, личности» (г. Москва, 2009). региональных научных конференциях — «Развитие городских поселений Байкало-Азиатского региона» (г. Улан-Удэ, 2005, 2008, 2011), «История культуры Восточной Сибири: Кирилло-Мефодиевские чтения в рамках международного форума старообрядцев мира «Путь Аввакума» (г. Улан-Удэ, 2007), «Современное развитие регионов России: экономические, социальные и политические аспекты (к 350-летию вхождения Бурятии в состав России)» (г. Улан-Удэ, 2010). семинарах — «Город в системе этнокультурных взаимодействий Байкальской Азии» (МИОН, г. ИркутскУлан-Удэ, 2006).

Интернет-конференциях — «Новая локальная история: хронотоп городской и деревенской истории» (Интернет-конф., Москва, Ставрополь, 17 декабря 2008. Режим доступа на: http: // www.newlocalhistory.com/node/197 (10.18.2010).