Российские эпигоны и критики либеральной политической экономии

Смитианство в России

А. С. Пушкин не случайно сделал своего Онегина читателем Адама Смита; упоминал и о том, что «иная дама читает Сэя и Бентама». Авторитет политической экономии Смита был таков, что граф II. II. Румянцев личный друг и ставленник цари Александра I, назначенный им министром коммерции Российской империи (1802), писал: «Догмат совершенной свободы торговой имеет то значение, что первым его провозвестил Адам Смит, которого учение, но справедливости, приемлется руководством в созерцании государственных сил» .

Сам император Александр I был первым русским, употреблявшим слово «либерализм» (в переписке со своим воспитателем швейцарцем Лагарном). Посвящением Александру I снабдил переиздание своего «Трактата политической экономии» Ж.-Б. Сэй. Либеральные веяния первых лет правления Александра I отразились и в инициативе правительства по изданию русского перевода «Богатства народов» (1802−1806), и в учреждении разряда политической экономии в Петербургской Академии наук (1804). Были также учреждены кафедры политической экономии в Московском и новооткрытом Харьковском университетах (1804−1807). Первыми российскими специалистами по политической экономии стали, в основном, немцы, получившие образование в германских университетах по специальности «камералистика». Ее знание они соединяли с переложением учения Смита. Самым известным стал X. А. Шлецер (1774−1831), написавший первый на русском языке учебник «Начальные основания государственного хозяйства» (в 2-х кн., 1821).

Наконец, при Александре I возникла традиция преподавания политической экономии великим князьям — наследникам престола. Политэкономию будущему императору Николаю I читал сначала профессор 11етербургского педагогического института М. А. Балугьянский, затем — академик А. К. Шторх. Михаил Балугьянский (1769−1849) опубликовал первый на русском языке очерк истории экономических учений (меркантилизм, физиократия, теория А. Смита) под заглавием «Национальное богатство. Изображение различных хозяйственных систем» (в «Статистическом журнале»; СПб., 1806−1808, № 1−4). Карпаторусин по национальности, уроженец Словакии, он приехал в Россию из Венгрии. Балугьянский вместе с Михаилом Сперанским подготовил план стабилизации расстроенной бесконтрольными расходами и выпуском бумажных денег русской финансовой системы, известный как «план финансов Сперанского» (1810).

Надо сказать, что и Балугьянский, и Шторх не скрывали своего резко критического отношения к крепостному праву, которое прямо называли «крепостным рабством» и главной причиной отсталости России. Но то, что можно было сказать в узком кругу в царском дворце, не дозволялось обсуждать открыто. Поэтому 6-томный «Курс политической экономии» (1815) Шторха был издан в Петербурге на французском, а не на русском языке, а «Система политической экономии» Балугьянского осталась только в записях его ученика Константина Арсеньева (1789−1865), впоследствии академика и воспитателя следующего наследника престола, будущего Александра II Освободителя.

Принимая «Богатство народов» за основу построения своего «Курса политической экономии», А. К. Шторх оригинальным образом соединил две разрозненные идеи самого А. Смита. Первая: эффект разделения труда сильнее всего проявляется в мануфактуре, наименее же в земледелии (торговля в этом отношении находится посередине); и превосходство передовых стран проявляется сильнее именно в тех отраслях, где глубже разделение труда. Вторая: если «какая-нибудь чужая страна может снабжать нас каким-нибудь товаром по более дешевой цене, чем мы сами в состоянии изготовлять его, гораздо лучше покупать его у нес на некоторую часть продуктов собственного промышленного труда, прилагаемого в той области, в которой мы обладаем некоторым преимуществом» .

Развивая эти положения, Шторх ранее Д. Рикардо пришел к формулировке принципа сравнительных преимуществ в разделении труда между странами и в международной торговле — как дополнительный веский аргумент в пользу свободной торговли. Но, трактуя слишком буквально преимущества как разделения труда вообще, так п разделения труда в отношениях между странами, Шторх не видел существенных проблем национального хозяйства России, обусловленных ее географией и историей.