Интерпретация Сергея Чупринина

(«Москва — Петушки» — произведение, известное во всем мире, бестселлер, яркое явление «другой» русской культуры. Это исповедь российского алкоголика, оказывающаяся далеко не частной исповедью советского андерграунда. Истоки поэмы восходят к традиции так называемой низовой культуры, устного народного творчества (анекдоты, частушки, эпиграммы в духе черного юмора), где сатира породнилась с «нелегальщиной». В этом отношении поэма «Москва — Петушки» близка песням Владимира Высоцкого и Александра Галича, повестям Юза Алешковского «Николай Николаевич» и Владимира Войновича «Иванькиада», которые попадали в дома, минуя таможни. Форма бытования наложила отпечаток на содержание данных произведений.

Поэма Вен. Ерофеева проникнута пафосом социальной критики и национальной самокритики.

…Плох ли Веничка, хорош ли, он — один из нас. Он — человек, а человек, даже во прах поверженный, заслуживает защиты. В этом — в реабилитации человека — один из главных нравственных уроков «Москвы — Петушков» и один из знаков верности Венедикта Ерофеева основной — гуманистической и гуманизирующей — традиции русской литературы.).

Ощущая неполноту, недостаточность, уязвимость данной трактовки поэмы, о ерофеевском детище пишут всё новые и новые исследователи. Они обращаются к более глубоким пластам текста, стремятся соотнести произведение с пространством мировой культуры.