Был ли Чаадаев европейцем?

Размышляя над вопросом, был ли Чаадаев европейцем или русским, стоит внести ясность в понятия «европеец» и «русский». Толковый словарь Д. Н. Ушакова даёт нам следующее определение первого понятия: Уроженец или житель Европы. Человек западноевропейской культуры.

Как видно из биографии, уроженцем Европы Чаадаев не является, наоборот, место его рождения находится в России. Тем не менее долгое время Чаадаев жил в Европе, что, по нашему мнению, коренным образом повлияло не только на его образ жизни, привычки, поведение, но и мировоззрение, отношение к истории России, её роли в истории Европы, а также её предназначения в среде европейских государств.

Следует уделить особое внимание тому образу жизни, который вёл Чаадаев, живя в России. Он «внимательно» вёл светский образ жизни, столь популярный в европейских странах. Жил он с «кажущеюся пышно-барскою небрежностью, с наружной беззаботностью». Он постоянно заботился о том, чтобы окружающие не смешивали его положение в светском обществе с положением исторического деятеля и мыслителя, а его «притворное равнодушие к светским успехам» послужило причиной «чрезвычайной к нему благосклонности общества и главною в нем для света приманкою». «К этому же времени, повествует Жихарев, не мешает отнести и начало в нем развития того эгоизма и того жестокого, немилосердного себялюбия, которые, конечно, родились вместе с ним, конечно, могли привиться и расцвести только при благоприятных для них естественных условиях, но которые, однако же, особенно тщательно были в нем возделаны, взлелеяны и вскормлены сначала угодливым баловством тетки, а потом и баловством всеобщим (сам Чаадаев позднее признался в том, что избалован своим окружением — прим. автора). Этот эгоизм … к концу его жизни, особенно по причине его расстроенных имущественных дел, получил беспощадный, кровожадный хищный характер, сделал все … с ним отношения тяжелыми до нестерпимости и был для него самого источником многих зол и тайных, но несказанных нравственных мучений». Живя в России, Чаадаев вёл европейский образ жизни, о чём нам говорит биограф философа М. И Жихарев в «Докладной записке потомству». Граф Поццо ди Борго так отзывался о внешнем облике Чаадаева и о его манере одеваться: «Если бы я имел на то власть, то заставил бы Чаадаева бес передышки разъезжать по многолюдным местностям Европы с тою целью, чтобы непрестанно показывать европейцам русского, в совершенстве порядочного человека».

Приступая же к рассмотрению взглядов Чаадаева, отметим, что за несколько лет путешествий по Европе, он проникся философскими идеями Шеллинга (представитель немецкого классического идеализма) и Ламенне (основатель христианского социализма), а по возвращении в Россию поспешил воплотить их в жизнь. Плодом нескольких лет его напряженного труда стали восемь «Философических писем», в которых он выразил концепцию своего понимания мира, в котором живёт. Из этих несвязных и непоследовательно изложенных обрывков текста мы видим, что Чаадаев склоняется к европейской системе ценностей, желая «вновь воспитать человеческий род» в «атмосфере Запада». Под «атмосферой Запада» он подразумевает «мысли о долге, справедливости, праве, порядке», которых, по его мнению, нет в русском национальном характере.

Далее Чаадаев осуждает «слепое, поверхностное, очень часто бестолковое подражание другим народам», имея в виду внутреннюю политику Петра I, который насильственным путём европеизировал Россию. И в то же время он желает, чтобы Россия и русский народ скопировали путь развития европейской цивилизации, что является парадоксом и указывает на несостоятельность идей «басманного философа», на склонность его к идеализации западной культуры с одной стороны и к принижению достоинств русской культуры. Этот немаловажный аспект мировоззрения П. Я. Чаадаева указывает на его «европейскость».

Единство христианской церкви Чаадаев видит в католичестве, если точнее, в Папе римском, считая католичество единственно правильной и заслуживающей право на существование религией, в то время как православие называет религией варваров и приравнивает его к язычеству. Пришествие на Русь христианства из «растленной Византии», не достойной права на существование в прогрессивном европейском обществе, он считает неправильным: «Хотя мы и христиане, не для нас созревали плоды христианства».

Говоря о роли России в мировой науке, Чаадаев замечает, что русскому народу «не хватает какой-то устойчивости, какой-то последовательности в уме, какой-то логики … В лучших головах наших есть нечто, еще худшее, чем легковесность. Лучшие идеи, лишенные связи и последовательности, как бесплодные заблуждения парализуются в нашем мозгу». Чаадаев также обвиняет русских в отсутствии их вклада в мировую науку: «Начиная с самых первых мгновений нашего социального существования, от нас не вышло ничего пригодного для общего блага людей, ни одна полезная мысль не дала ростка на бесплодной почве нашей родины, ни одна великая истина не была выдвинута из нашей среды; мы не дали себе труда ничего создать в области воображения и из того, что создано воображением других, мы заимствовали одну лишь обманчивую внешность и бесполезную роскошь». Следовательно, в плане науки и творчества Чаадаев вновь отдаёт предпочтение Европе.

Чаадаев, по меньшей мере, весьма скептически оценивает современное ему состояние России, русского общества, национальное самосознание русского народа и еще более негативно представляет их прошлое, историю, у которых отсутствует национальная идея, объединяющая историческая традиция. «Эпоха нашей социальной жизни,…, была наполнена тусклым и мрачным существованием без силы, без энергии, одушевляемом только злодеяниями и смягчаемом только рабством. Никаких чарующих воспоминаний, никаких пленительных образов в памяти, никаких действенных наставлений в национальной традиции» — заявляет он в первом «Письме». По его словам, ближайшее будущее России тоже неясно; скорее, оно не сулит ничего положительного. Россия значительно отстала в своем развитии от своих западных соседей: «Мы живем лишь в самом ограниченном настоящем без прошедшего и без будущего, среди плоского застоя». А выходом из такого состояния он Чаадаев считает воссоздание русского государства с нуля, но по европейским историческим закономерностям. Философ считает, что Россия, пройдя многовековой путь от зарождения и становления до превращения в могущественную империю не учла так называемых уроков истории: «Народы … воспитывают века, как людей воспитывают годы. Про нас можно сказать, что мы составляем как бы исключение среди народов».

чадаеев мировоззрение церква.