Эллинизм: понятие и исторические рамки

Эллинистическая государственность

Наиболее интересно проследить элементы синтеза в политической сфере — эллинистической монархии, которая представляла собой своеобразное сочетание восточной деспотии, македонской монархии и полисной системы.

Новые формы приобрели в эллинистическом мире и политические структуры. Ранее на Востоке повсеместно преобладала монархия, характеризовавшаяся порой обожествлением царя и весьма значительной его властью, доходящей до абсолютной (восточная деспотия). По отношению к монарху все без исключения жители государства находились в положении подданных, полностью подчиненных воле правителя. В государстве большую роль играл бюрократический аппарат, на который опирались цари при управлении подвластными им землями. Греческому же миру была свойственна полисная форма государственности с республиканским устройством. Гражданин полиса обладал политической и личной свободой, подчинялся лишь закону и принимал участие в управлении государством. Бюрократии практически не существовало, все должностные лица были выборными. В эпоху эллинизма полисные и монархические принципы государственного устройства тоже вступили во взаимодействие.

Правители частей распавшейся державы Александра Македонского были македонянами и, став во главе вновь образованных государств, сохранили основные черты и структуры управления. Они являлись верховными собственниками земель по праву завоевания и обладали абсолютной властью, они обожествлялись и опирались на существующий бюрократический аппарат управления. Однако вновь созданные монархии уже не были прежними восточными деспотиями. От македонской государственной системы во вновь образованные государства была привнесена роль армии (а она по началу оставалась греко-македонской), участвовавшей в решении наиболее важных вопросов государственной жизни, и роль греко-македонской знати, из которой царь назначал на высшие должности в государстве и которая порой весьма существенно влияла на принятие государственных решений. Монархи уже не выступали по отношению к греко-македонскому населению в качестве столь же неограниченных властителей, как по отношению к местным жителям. Характерно, что в большинстве эллинистических государств вооруженные силы комплектовались именно из грековграждан полисов, а не из представителей народов Востока. Интересно, что в Птолемеевском Египте даже существовало своеобразное разделение труда чиновников по национальному признаку: военно-политической властью в каждой области обладал стратег-македонянин, финансовые вопросы обычно находились в ведении грека, а гражданскими делами ведал номарх из местной знати.

Еще более интересным феноменом эллинизма было «перенесение» на восток греческого полиса, хотя и в совершенно ином качестве. В самом Египте существовало только три города греческого типа с полисным устройством, хотя множество полисов было во внеегипетских владениях Птолемеев. Зато в царстве Селевкидов — самом огромном из всех эллинистических государств — было создано в общей сложности около 70 полисов, и к ним типологически примыкали военные колонии, находившиеся вдоль границ и в неспокойных районах. Землю вновь образовываемому полису выделял царь, как верховный собственник, и эта земля делилась на наделы между гражданами. Эти участки находились в условном владении, так как за землю граждане были обязаны царю военной службой. Полисы пользовались довольно широкой автономией, в них существовало народное собрание, совет, система магистратур. При этом полис подчинялся не чиновникам, а непосредственно царю, и гражданский коллектив находился в тесной социальной связи с династией. Воспитание в этих полисах велось в духе греческих традиций, а граждане были носителями греческой культуры в самых далеких от Эллады регионах. Полисы занимали привилегированное место в общественной структуре государства. Но их роль не ограничивалась только военной службой царю.

Тем не менее, в отличие от полисов предшествующих столетий они не были независимыми государствами. Теперь у полисов был верховный суверен — царь. Как бы ни пытались эллинистические монархи затушевать этот неприятный для греческого свободолюбия факт, давая полисам различные привилегии, даруя им земли, населенные местными жителями, тем не менее, новая реальность эпохи постоянно давала о себе знать: отныне полисы ни в какой мере не решали вопросы внешней политики и их гражданским коллективам доверялось лишь внутреннее самоуправление.

Если сравнить систему управления Египтом и царством Селевкидов, то сразу бросается в глаза несравнимо меньший бюрократический аппарат у значительно большего по площади Селевкидского государства. Это странное на первый взгляд наблюдение становится легко объяснимым в контексте все того же полиса. В царстве Селевкидов те полисы, о которых шла речь, выполняли функцию по удержанию в повиновении завоеванного населения и делали бюрократию если не ненужной, то, во всяком случае, немногочисленной. Обычно полисы контролировали обширные территории, населенные местными общинами. Эти общины нередко приписывались к полису вместе с землей, и жители тем самым попадали в зависимость к гражданам полиса и эксплуатировались ими. И если в классическом греческом полисе гражданин был обычно земледельцем и сам обрабатывал участок, используя рабов лишь как вспомогательную силу, то на эллинистическом востоке гражданин полиса уже не работал сам, а эксплуатировал местное население, проживавшее на земле, владельцем которой он являлся. Таким образом, правомерно считать полисы своеобразным костяком всей селевкидской державы.

Кстати, по форме к греческим полисам, но уже более в классическом смысле, приближались и финикийские города, которые поставляли основные кадры для флота. Эллинизация в этих финикийских городах была столь полной, что их граждан стали допускать даже к Олимпийским играм.