Введение. 
Правление Ивана Грозного

Русское слово «царь» — это сокращенное старославянское слово «цесарь», происходящее от имени древнеримского диктатора Юлия Цезаря, ставшее в Римской империи одним из титулов правителя государства.

Это понятие было известно на Руси еще задолго до того, как Русское государство в 1547 г. стало царством. В Древней Руси царями называли библейских правителей, римских и византийских императоров, императоров Священной Римской империи. Иногда царями называли русских князей. Первый известный случай такого рода относится к 1054 г.: в этом году на стене Софийского собора в Киеве была сделана сохранившаяся до наших дней надпись об «успении (т.е. смерти) царя нашего». Под «нашим царем» имелся в виду киевский князь Ярослав Мудрый. Однако это был не официальный титул, а просто почетное наименование, которое должно было подчеркнуть славу и могущество русских князей.

После монголо-татарского нашествия и установления ига с середины XIII в. царями на Руси стали называть монгольских ханов, а потом правителей Золотой Орды. Постепенно укрепляется представление о царе как о могущественном правителе сильного, независимого государства. При этом византийских императоров также продолжали называть царями, поэтому с понятием «царь» оказались неразрывно связаны византийские представления об императоре как о помазаннике Божьем, ответственном только перед Богом, а не перед смертными людьми, важнейшей задачей которого является соблюдение чистоты «истинной» веры. Исключительную популярность приобрели на Руси сочинения византийского богослова VI в. Агапита, писавшего: «Плотским существом равен всем человекам царь, властью же сановною подобен Богу вышнему, так как не имеет он на земле никого, более высокого, чем он» .

По мере развития объединительного процесса в русских землях и начала борьбы против ордынского ига все чаще русские князья начинают именоваться царями. Так, еще в XIV в. «Повести о Михаиле Тверском», посвященной мученической гибели этого князя в Орде, он называется царем. А уже в начале XV в. составляется «Слово о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русского» .

Особенно часто стали называть московских великих князей царями после захвата Константинополя турками в 1453 г. Очевидно, в это время на Руси распространяется представление о преемственности Русского государства и великой православной империи, которые впоследствии повлияли на формирование теории «Москва — Третий Рим». С этим представлением связана и идея о православном царе, который должен в условиях, когда в мире осталась только одна держава — хранительница «истинной» православной веры, хранить ее в чистоте и непорочности.

Ростовский архиепископ Вассиан Рыло в своем послании Ивану III, написанном в 1480 г. во время «стояния на Угре», называя московского великого князя «великим Русских стран христианским царем», призывает его перестать повиноваться «богостудному и скверному самому называющемуся царю», т. е. татарскому хану Ахмату. Неизбежным следствием этого должна была стать мысль о формальном венчании московского великого князя на царство. Однако это произошло лишь в 1547 г.

Официальная летопись Ивана IV гласит: «В лето 1547, января 16-го в воскресенье, венчан был на царство Русское благоверный великий князь Иван Васильевич всея Русии преосвященным Макарием, митрополитом всея Русии, и всем освященным Собором русской митрополии царским венцом и бармами, которыми в древности венчан был на царство Русское прародитель его князь великий Владимир, нареченный в царской порфире Мономах». Не все в этом сообщение понятно и не все соответствует действительности. «Освященный собор» — это собрание высшего русского духовенства. «Царский венец» — это «шапка Мономаха», а «бармы» — роскошное золотое оплечье, украшенное самоцветами и жемчугом.

На самом деле славный киевский князь, хотя и был внуком по матери византийского императора, никогда на царство не венчался и титул «великий князь» к нему, как и к другим древнерусским князьям, не применялся. Естественно, ни о какой «царской порфире» (ткань пурпурного цвета, один из символов императорской власти в Византии) Владимира Мономаха тоже и речи быть не может. Все это было заимствовано составителями летописи из «Сказания о князьях владимирских», произведения XVI в., призванного обосновать «законность» претензий московских великих князей на царский титул. Тем не менее, впоследствии Иван Грозный очень любил ссылаться на древность своего происхождения и даже ставил ее в пример другим, не столь «высокородным» государям. Венчание Ивана IV на царство стало событием огромного значения. Если в Древней Руси князь был первым среди равных, то теперь правитель Русского государства становился священной или, как говорят ученые, сакральной фигурой, уступающей по значению только Богу. Не случайно появляется понятие «самодержец». И до конца своих дней Иван Грозный оставался таким самодержцем, не признававшим никаких ограничений своей власти ни со стороны «панов» (как в Польше), ни тем более «мужиков торговых» (как в Англии).

Был у этого мероприятия и внешнеполитический аспект. Таким образом, провозглашалось право Русского государства на достойное место в кругу европейских держав. Правда, последние далеко не сразу признали за московским великим князем новый титул. Дипломатическая борьба за это велась еще довольно долго.