Демографические процессы, административное развитие и становление социальной сферы на острове Сахалин в середине XIX — начале XX века

Актуальность теме исследования придает сходство ситуации в дореволюционной России и современном российском обществе, что заставляет взглянуть на путь, пройденный страной, пересмотреть подходы к различным явлениям в нашей отдаленной истории. Многие проблемы особенно актуальными стали для дальневосточных окраин. Это относится к складывающейся в последнее время чрезвычайно сложной социально-демографической ситуации в Сахалинской области, характеризующейся неуправляемыми миграционными процессами. В 1990;е гг. островная область пережила четвертое на протяжении последнего столетия сокращение численности населения: за 1991;1999 гг. на 120 тыс.чел.1, и по прогнозам миграционной службы Сахалинской области ситуация в ближайшем будущем не изменится. Это представляет серьезную народнохозяйственную, кадровую проблему, способную повлиять на дальнейшее освоение и развитие островов. В деле эффективной разработки любой проблемы важную роль играет изучение истории вопроса, поскольку исторический подход позволяет лучше понять современные проблемы, дает возможность вычленить закономерности развития и специфические особенности, трудно уловимые без ретроспективного анализа, глубже проанализировать воздействие политических, экономических, этнических, религиозных, моральных факторов на социально-демографические процессы. Процессы освоения территории и формирования населения на Сахалине отличаются оригинальностью и самобытностью, и в то же время сложившаяся здесь ситуация достаточно типична для восточных районов страны, в силу чего изучение населения этого края может дать много полезных выводов применительно к другим районам.

В последние годы перед российским обществом особенно остро стоит широкий спектр социальных проблем. В результате происходящих социально-экономических и политических перемен в нашей жизни обостряются старые и появляются новые проблемы, такие как рост преступности и безработицы, детекая беспризорность, бедность, нищенство, профессиональная и жизненная неустроенность многих слоев населения. В современной России проблема социальной помощи стоит также остро, как и сто лет назад. Не составляет исключение и Сахалинская область. Между тем во второй половине XIX — начале XX в. здесь был накоплен уникальный опыт управления социальной сферой. Именно поэтому актуальность проблемы исторической преемственности становится все более очевидной. При всей критичности отношения к дореволюционному обществу нельзя отрицать тех положительных моментов, которые были ему присущи: взаимопомощи, взаимоподдержки, твердых моральных норм поведения.

В последние годы предмет социальной истории для историков составляют не только большие социальные группы — сословия и классы, но и такие категории населения, как женщины, молодежь, старики, а также «униженные и оскорбленные» всех видов — преступники, проститутки, инакомыслящие из простого народа. Происходит трансформация исторического исследования: история развертывается не через официальный дискурс, а как бы «снизу» и «изнутри», что дает новое видение исторического процесса — микроистория с ее широким социальным полотном реальных жизненных ситуаций3. Разработка данной темы интересна в контексте изучения истории Сахалина. Важно знать, какой исторический путь им был пройден, как это отразилось на его развитии.

Таким образом, изучение социально-демографической ситуации в прошлом и учет исторического опыта становления административной системы и социальной сферы не только интересны, но становятся насущной потребностью современного общества, залогом его дальнейшего гармонического развития. Они не станут панацеей в решении проблем, но могут предоставить положительный опыт созидания, и в этом отношении остров Сахалин второй половины XIX — начала XX в. представляет несомненный интерес.

Историография проблемы.

Рассмотренные в данном исследовании проблемы истории Дальнего Востока второй половины XIX — начала XX в. следует отнести к числу наименее изученных. Между тем нельзя сказать, что они совсем не привлекали внимания ученых. Затронутая тематика имеет несколько сторон, поэтому и в историографии вопроса можно выделить несколько основных подходов или тематических направлений. Во-первых, изучение административного устройства, структуры и главных звеньев местного управления в середине XIXначале XX в. Во-вторых, исследование демографических процессов на Сахалине и, в-третьих, социальной сферы. По этим трем направлениям рассмотрим имеющуюся историческую литературу, сначала дореволюционную, затем — советского и постсоветского периодов, и зарубежную. История Сахалина, неразрывно связанная с историей страны в целом, не может изучаться в отрыве от нее, не может быть изолирована и от общего фона социально-экономического и политического развития всего дальневосточного региона, что потребовало внимательного отношения к общей дальневосточной историографии.

В дореволюционный период сахалинская тематика присутствовала на страницах многих работ, посвященных изучению основных сторон социально-экономического развития России, но не всегда являлась объектом специального изучения, а освещалась лишь попутно.

Давнюю традицию имеет изучение проблем управления Российской империи. В работах дореволюционных историков и правоведов содержались краткие и не систематизированные упоминания о государственно-правовом устройстве окраин, рассматривались система местного управления Российской империи в XIX — начале XX в., место и роль в ней отдельных должностных лиц4. Исследователями были систематизированы основные законоположения, определявшие порядок местного управления, проанализированы специфические черты управления окраинами.

Целые исторические пласты российской действительности придавали ей яркие, часто неповторимые черты. Среди них — феномен отечественной благотворительности, важная сфера жизни дореволюционного общества, где прояви-• ли себя многие люди. Дореволюционная библиография по этой теме насчитывает тысячи наименований специальных книг, брошюр, газет, журналов, заметок и статей в периодической печати. Работы многих исследователей представляют несомненную ценность. Они дают представление о видении и трактовке проблем в тот период времени: так, например, этапы истории благотворительной деятельности были изучены в свое время известным публицистом, историком и пропагандистом благотворительной деятельности Е.Д.Максимовым5.

Отдельные аспекты истории Сахалина нашли отражение в работах авторов, как правило, связанных с дальневосточной окраиной по роду своей деятельности (чиновники, исследователи). Труды большинства из них в значительной мере могут рассматриваться не только с историографической, но и с источниковедческой точки зрения. Тематика исследований отличалась большим разнообразием и всесторонностью. Вышли работы, в которых уделялось внимание административному обустройству региона, но в основном в рамках изучения процессов его заселения и освоения. Предельно краткое освещение политико-административных проблем можно обнаружить, например, в работах Ф.Ф.Шперка6, Г. М. Головачева, Н. В. Слюнина. Попытался воссоздать хронологию основных административных реформ в Приамурье с 1858 г. К.К.Куртеев7.

Применительно к истории Сахалина середины XIX — начала XX в. следует особо упомянуть труды Н. Я. Новомбергского и А. А. Панова, содержавшие заметное исследовательское начало. Они созданы на основе документальных источников (рапортов, отчетов, обзоров, приказов) и опубликованных к тому вре-^ мени сочинений. Авторы стремились воссоздать хронику событий, проанализировать причины неудач колонизации, направленность экономической и социальной политики, подчеркнуть стремление местной администрации соблюдать интересы государства, охарактеризовать деятельность отдельных лиц. Рассмотрены некоторые проблемы административной политики. Так, Н. Я. Новомбергский, историк и юрист по образованию, уделил большое внимание вопросу организации крестьянского управления на острове. Учитывая местную специфику, он предлагал создавать здесь не сельские общества, а вольные # поземельные товарищества с особыми уставами8.

А.А.Панов сделал попытку рассмотреть такую важнейшую проблему управления Сахалина в конце XIX — начале XX вв. как плохая координация действий различных ведомств, преследовавших свои интересы. Однако он рассматривает ситуацию только с 1895 г., с момента выделения Главного тюремного управления из состава МВД. Указывая на слабую фактическую зависимость сахалинской администрации от центральных органов власти, он подчеркивал, что «распоряжения центральных управлений исполнялись на Сахалине лишь в той мере, в какой это соответствовало видам местной администрации"9.

Панов расширяет предмет своего исследования за счет освещения вопросов развития школьного образования, культурно-просветительной деятельности и совершенно новых тем — истории семьи, семейного быта, женской истории, социальных аномалий и др. Очень информативен раздел о таком социальном бедствии среди населения, как алкоголизм, где автор приводит данные о масштабах пьянства на острове в сравнении с другими областями и губерниями. Сведения и наблюдения Панова по данному вопросу, не вошедшие в книгу, сохранились в фондах РГИА ДВ10. Большой интерес в работах обоих авторов представляет характеристика правового положения сословий, конкретного социального явления — оказания социальной помощи нуждавшимся слоям населения острова. Перу А. А. Панова также принадлежит небольшая, публицистического плана брошюра, написанная в преддверии окончания русско-японской войны, где он приводит интересные сведения о первых военных постах, экономической деятельности японского и русского населения11.

Ценные наблюдения о жизни населения острова принадлежат сахалинскому агроному М.С.Мицулю12. Его работа насыщена большим фактическим материалом, черпавшимся из официальных документов, рукописных, картографических материалов, литературных сочинений. Рассмотрено состояние экономики острова, условия быта населения. Впервые в литературе появляется подробное описание попытки заселения в 1868 г. южной части Сахалина вольными крестьянами с живописными картинами перенесенных ими трудностей. Главное — автор попытался установить степень реальных экономических достижений в освоении новой территории, оценить объективное значение проводимых мероприятий и сделал научно обоснованные прогнозы на земледельческое будущее острова.

На Сахалин было обращено довольно пристальное внимание государственных и общественных деятелей России, по долгу службы являвшихся активными проводниками государственной политики на Дальнем Востоке. Некоторые из них оказались прекрасными исследователями, подмечавшими многие детали. В вышедшей в 1882 г. работе начальника ГТУ М.Н.Галкина-Враского, одного из последовательных сторонников взгляда на Сахалин, как на сельскохозяйственную колонию, содержатся сведения о характере каторжных работ, административном положении и управлении островом, даны перспективы его развития в будущем13.

Анализ специфики социально-экономических условий жизни на Сахалине и краткий обзор деятельности в этой области был осуществлен генерал-губернатором Приамурского края П. Ф. Унтербергером. В его работе «Приамурский край» отражен один из наименее изученных периодов в истории острова, связанный с отменой каторги и попытками правительства найти новые подходы к его освоению14. Уделяется внимание опытам администрации острова по насаждению «земледельческой культуры», вопросам формирования населения после русско-японской войны, социального статуса некоторых его категорий. Значение Сахалина автор видел в развитии здесь промышленности, частного предпринимательства, что объяснял интересами его «более плотной колонизации». Фактологические и статистические сведения по истории Сахалина в рассматриваемый период, существенно дополняющие представления о населении, его социально-экономическом положении содержат труды М. И. Венюкова, К. А. Скальковского, П. Ю. Шмидта, В. Мельникова15. Геолог П. И. Полевой, автор небольшого, но богатого по содержанию очерка о Сахалине, останавливается на таких сторонах интересующей нас проблемы, как численность населения, его состав, занятия16. Исследователь И. И. Серебренников, проанализировав данные переписи 1897 г., охарактеризовал уровень грамотности сибирского и дальневосточного населения отдельно по областям (включая о. Сахалин) и социальным.

17 группам. Развитию образования дальневосточного региона посвящены работы П. Соколовского, Н. С. Иваницкого, В.П.Маргаритова18.

Таким образом, в целом разработанность вопросов административной политики и управления, социально-демографических процессов и характеристик населения Сахалина в дореволюционный период была слабой. Однако был накоплен огромный, богатый и разнообразный фактический материал, до сих пор не утративший своего значения. Дореволюционными исследователями были осуществлены попытки анализа законодательства, определявшего деятельность разных категорий населения на острове, отмечено большое значение миграционных процессов в формировании населения, оставлен ряд интересных сведений и мнений по истории административных преобразований, отдельным отраслям управления дальневосточной окраины и ряду других вопросов.

Из историографии советского периода привлекались труды, дающие представления об общей ситуации в Российской империи в середине XIX — начале XX в., основных направлениях развития страны, их закономерностях. После 1917 г. исследователи в течение длительного времени не обращалась к проблемам административной политики самодержавия на окраинах страны. Они рассматривались лишь в связи с изучением некоторых аспектов внутренней политики19. В 1978 г. вышла работа П. А. Зайончковского, который впервые в российской историографии показал необходимость изучения личного состава государственного аппарата, рассмотрел условия службы и состав (сословность, образование, имущественное положение) чиновничества в XIX в., однако почти ничего не сказал об окраинных губернаторах20. На губернском уровне изучил организацию государственного аппарата Н.П.Ерошкин21.

Историко-демографические проблемы России XIX—XX вв. исследуются в.

УУ работах Е. З. Волкова, А. Г. Рашина, Я. Е. Водарского, В. М. Кабузана и др. Начало глубокой разработке вопросов народонаселения России XIX — начала XX в., его профессионального и социального состава на основе разнообразного статистического материала, положил А. Г. Рашин, разработавший общую схему динамики населения России за сто лет. Я. Е. Водарский исследовал численность, сословно-классовый состав и размещение населения России за еще больший исторический период. В поле зрения демографов и историков находились вопросы динамики и естественного движения населения, особенно большая работа проведена по установлению его численности. В итоге исследователи значительно продвинулись в изучении демографических процессов в России. Однако региональная специфика оставалась вне сферы интересов исследователей центра страны. В работах по истории России данные о Сахалине использовались большей частью как иллюстративный материал или отсутствовали вообще. Так, Б. В. Тихонов в интересном исследовании о переселениях в России, разрабатывая данные переписи 1897 г. и миграциях населения по всей стране, преимущественное внимание сосредотачивает на Европейской России23. Практически все данные о Сахалине даны им в суммированном виде (по Сибири и Дальнему Востоку).

В советский период, когда распределением общественных благ занималось государство, при всей важности и научной актуальности тема российской благотворительности и проблемы социальной защиты населения практически не исследовалась, т.к. противоречили идеологическим установкам отечественной историографии. В подтверждение приведем, например, такие определения солидных универсальных изданий: «Филантропия — одно из средств буржуазии маскировать свой паразитизм и свое эксплуататорское лицо посредством лицемерной, унизительной «помощи бедным» в целях отвлечения их от классовой борьбы"24- «благотворительность — в буржуазном обществе: оказание частными лицами материальной помощи бедным из милости.». За весь советский период не вышло ни одной работы, посвященной российской благотворительности. И хотя в оценке этого явления в 1950;1980;х гг. происходил определенный сдвиг — от резко негативной к подчеркиванию объективно буржуазной сути благотворительности, тем не менее, сделан вывод об идеологической неприемлемости изучения отечественной модели дооктябрьской благотворительности. В этом причина, что почти вся научная литература по проблеме создана в 1990;е гг.

В целом обращение к общероссийской литературе позволяет соотнести события на Сахалине с ситуацией в центре России, увидеть общее и выявить местную специфику. Но несмотря на ценность каждого из названных исследований в них отсутствует всестороннее освещение истории острова или рассматривается лишь в связи с изучением некоторых аспектов внутренней или внешней политики страны.

Собственно дальневосточная историография после 1917 г. долгое время развивалась медленно в связи с отсутствием научных центров и нехваткой специалистов. В 1920;1940;е гг. появились работы по истории Сахалина, носившие справочный характер и содержавшие общие сведения о населении, его сословл/ ной структуре, извлеченные из опубликованных источников. История острова излагалась кратко, поверхностно, с неточностями, фактическими ошибками, отсутствовал критический подход к используемым источникам. В равной степени это относится к работам Н. Литвиненко, Г. Ф. Старикова, В. Лешкевича, общим недостатком которых является узость источниковой базы27.

Одним из первых в советской историографии тему заселения Сибири и Дальнего Востока разрабатывал А. П. Георгиевский, использовавший архивные фонды Приморского губернского архивного бюро. Он не ограничился, как его предшественники, исследованием только Амурской и Приморской областей, а показал также особенности заселения Камчатки и Сахалина. Это был первый довольно полный очерк истории его заселения. Автор отстаивал мнение о непрочности принудительной колонизации, но считал, что «принудительная колонизация Сахалина ссыльнокаторжными имела большие результаты, чем в Зал о байкалье». Ценность исследования состоит в накоплении и обобщении богатого фактического материала и постановке проблемы.

Большая работа по установлению численности сахалинского населения была проведена Б.Дивовым. Однако автор анализировал данные за отдельные годы (1897 г. и начало XX в.) и не учитывал иностранцев29. Работы 1940;50-х гг. характеризуются повышенным интересом к истории русских географических открытий: вышли в свет труды А. В. Ефимова, Л. С. Берга, А. Н. Рыжкова и др., написанные на основе архивных документов и карт30. Анализ работ показывает, что в этот период активно складывалась источниковая база советской исторической науки.

Начало целенаправленному, систематическому изучению Дальнего Востока на региональном уровне было положено в середине 1950;х гг., что было связано с ростом квалифицированных научных кадров. Появились труды обобщающего характера, в которых в разной степени получили освещение вопросы социально-экономического развития Дальнего Востока, в том числе Сахалина31. В 1960;х гг. вышли работы А. И. Крушанова, в которых охарактеризована численность населения, социальные отношения в деревне, экономическое положение населения (продолжительность рабочего дня, условия труда, цены), состояние народного просвещения и здравоохранения32.

Проблемы развития дореволюционного Сахалина успешно разрабатывал И. А. Сенченко, первым в СССР защитивший кандидатскую и докторскую диссертации по истории острова. Исследователь выявил и ввел в научный оборот массив архивных источников, обобщил значительный фактический и статистический материал. Его интересы были направлены на изучение социально-экономической и политической истории острова. Одним из первых историк обратил внимание на необходимость пересмотра взгляда на Сахалин как «сплошное темное царство, где не было ничего «живого"34. Он не отрицал, что существование пенитенциарной колонии оказывало существенное влияние на все стороны жизни и препятствовало социально-экономическому развитию острова. Но в отличие от дореволюционных исследователей, практически полностью отрицавших результаты колонизации, считал некорректным сводить историю Сахалина только к каторге и ссылке: они, хотя и затрудняли освоение острова, все же имели «некоторые (правда, весьма ограниченные) положительные последствия — отчасти способствовали его колонизации и закреплению за Российской империей35. Сенченко проанализировал состав и занятость населения, предпринял попытку определить его численность и размещение. В меньшей степени им затронуты вопросы развития народного образования, культурнопросветительной деятельности на острове. Вместе с тем его работы до сегодняшнего дня остаются достаточно полными и информативными, хотя исчерпать всю тему исследования одному автору было практически невозможно.

В 1970;1980;е гг. количество трудов по дореволюционной истории дальневосточного региона значительно увеличилось, но лишь немногие в той или иной степени затрагивали интересующую нас тему. Отдельные демографические аспекты кратко рассматривались в коллективных работах и учебных пособиях36. На проблеме заселения острова останавливался В. М. Кабузан, проанали-зовав численность населения на начальных этапах освоения37. Акцентировали внимание на численности населения А. И. Алексеев и Б. Н. Морозов, основываясь.

•50 на данных губернаторских отчетов 1897—1909 гг. Отдельные аспекты социально-демографической проблематики нашли отражение в работах, посвященных другим темам39.

С середины 1980;х гг. появились новые по тематике исследования, где целый комплекс проблем социально-экономической истории рассматривался на примере Сахалина. Как правило, в такого рода работах большее внимание уделялось категориям русского населения, поэтому они содержат материал о вкладе русских людей в хозяйственное освоение Сахалина, источниках его формирования, экономическом положении социальных слоев в деревне, организации производства, процессах жизнедеятельности40.

Имеющиеся в наиболее известных коллективных работах по истории Дальнего Востока сведения об административно-территориальном устройстве и органах власти носят вспомогательный характер и являются, по сути дела, лишь краткими справками, фиксирующими наиболее значимые изменения41. Специальные, но предельно краткие разделы, посвященные административно-территориальному устройству региона, содержатся в трудах А. И. Крушанова и А.И.Алексеева42. В 1986 г. вышла работа Л. Л. Лариной с обзором истории Приамурского края в административном ракурсе, однако она охватывает только 1900;1913 гг.43.

Наиболее крупными исследованиями в этот период, посвященными проблемам управления Сахалином, стали работы А.И.Костанова44. Материал подан не просто в качестве последовательно-хронологически изложенной фактографии. Автору удалось подробно выяснить административно-террриториальную структуру острова в XIX — начале XX в., отследить процесс изменения системы местного управления в зависимости от конкретно-исторической обстановки. В работах приведены краткие биографические справки о некоторых наиболее выдающихся представителях чиновничества и офицерства в тот период.

Завершающим событием советской историографии можно считать опубликованную в 1991 г. коллективную монографию «История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма», где были обобщены накопленные историками знания и отражены основные аспекты истории региона, в том числе Сахалина, в частности — особенности административной системы управления, формирования населения и мн.др.45.

В постсоветский период произошла смена приоритетов в исследовательских интересах профессиональных историков, расширился круг изучаемых проблем. Переживает подъем изучение темы административного устройства и организации управления имперской периферией, что подтверждают появившиеся в последнее время исторические работы46. Особый интерес в плане теоретического осмысления проблемы имеет для нас монография Б. Н. Миронова «Социальная история России периода империи», где убедительно раскрывается эволюция государственного строя России в сторону правового режима. Самодержавие оценивается в исследовании как лидер в хозяйственно-культурных и общественно-политических процессах, происходивших в стране, однако трудно избавиться от ощущения, что на оценках деятельности властных структур лежит отпечаток некоторой идеализации. Автор, например, заявляет, что после учреждения земств и городских дум «деятельность и центральной и местной коронной администрации находилась под контролем со стороны общества и органов общественного самоуправления"47, хотя контроль осуществлялся в прямо противоположном направлении.

Возрос интерес к истории местного управления, губернаторской власти, заостряется внимание на национальных аспектах данной тематики48. Работы М. М. Шумилова позволили лучше понять роль и место губернатора в системе местного управления, степень его компетенции, взаимоотношения с центральными ведомствами49. Активно изучается история управления регионом сибирскими историками50.

В имеющихся на сегодняшний день работах по дальневосточной региональной управленческой тематике основной акцент сделан на изучение структуры государственной власти, в меньшей степени на административную политику. Основательный исторический обзор административно-территориального деления Сибири и Дальнего Востока за большой исторический период осуществлен А.А.Тороповым51. Появился ряд работ о дальневосточном чиновничестве: губернаторах Приамурского края, военных губернаторах Приморской области, чиновниках рангом ниже52. Интересна по приведенному историческому материалу коллективная работа сахалинских исследователей53. Мир губернатора, его чувств и переживаний, своеобразный уклад жизни оказался не таким безликим, двухмерным, каким нам его представляли. Приводимые авторами факты о жизни А. И. Гинце, В. О. Кононовича, В. Д. Мерказина, М. Н. Ляпунова, Д. Д. Григорьева, Ф.Ф.фон-Бунге полезны для изучения деятельности местной администрации, освещения конкретных проблем социально-экономической и культурной жизни острова.

Отдельные слои социальной пирамиды (губернаторы, предпринимательская элита) во взаимодействии с другими общественными группами характеризуются Н.А.Троицкой54. Интересна ее публикация о чиновниках канцелярии Приамурского генерал-губернатора55. Работа имеет двухслойную структуру: аналитическая часть и биографический словарь, на котором и зиждется исследование. Эта информация особо ценна, поскольку дальневосточное чиновничество изучено недостаточно.

Численность, сословный, национальный и образовательный состав, экономическое положение дальневосточного чиновничества, условия службы исследуются Ю.Н.Поповичевой56. Она рассмотрела особенности его формирования, взяла во внимание кадровую политику, выразившуюся прежде всего во введении льгот и привилегий.

Значительная специальная работа об административно-террито-риальном устройстве и управлении на Дальнем Востоке России во второй половине XIXначале XX в. предпринята А. В. Умрихиным, который оставил глубокое по содержанию и богатое по привлеченному фактическому материалу исследование, поднимающее ряд проблем управления краем57. Он проследил не только основные этапы процесса становления и эволюции административно-территориального устройства и системы управления в регионе, но и проанализировал факторы, повлиявшие на их формирование, выявил особенности структуры и компетенции органов власти и управления. Но в общем имеющиеся работы дают неполное представление о характере, основных направлениях и эволюции административной политики самодержавия на о. Сахалин в XIX — начале XX в.

В постсоветский период в отечественной историографии наблюдается устойчивое повышение интереса к изучению истории народонаселения в различных ее аспектах. Из монографических исследований, выполненных на общероссийских материалах, наиболее полно вопросы демографического развития РосО сии были освещены в упоминавшейся работе Б. Н. Миронова. Его комплексное, многоплановое и чрезвычайно информативное исследование эволюции населения за более чем двухвековой период развития может служить надежным фундаментом для исследования региональных демографических процессов, которые развивались в среде дальневосточного населения. Сначала автор исследует ключевые области социальной истории (демография, семья, социальная структура, преступность), а затем переходит к изучению наиболее важных проблем развития социальных учреждений и самого государства.

Состав, численность, сословная структура, занятость и размещение населения в разных регионах России в конце XIX — начале XX в. изучаются С.Д.Морозовым59. Обширный фактический материал о населении Дальнего Воетока, разработанный преимущественно на основе опубликованных источников, представлен Л.Л.Рыбаковским60. Он рассматривает формы и методы, особенности заселения региона, анализирует его результаты, динамику численности населения.

В данном направлении активно работают и дальневосточные историки. Появились работы, достаточно объективно освещавшие миграционные процессы на Дальнем Востоке, их роль в формировании населения61. Ценные выводы, новый взгляд на ситуацию на северном Сахалине в 1905;1907 гг. представлены в работах В. В. Щеглова. Рассматривая обстановку на острове, он попытался опровергнуть мнение о массовых миграциях в эти годы и тезис о временном составе населения. Решающим фактором, оказавшим влияние на миграционную ситуацию и прирост населения Северного Сахалина в 1905;1907 гг., автор считает малую емкость приложения труда в отраслях сахалинской экономики. Особое внимание уделяет миграциям, связанным с развитием промышленности. Слабостью работы является отсутствие анализа архивных материалов.

Самого пристального внимания заслуживает, на наш взгляд, исследование Л.И.Галлямовой63. Рассмотрев широкий круг вопросов, связанных с процессом формирования и жизнедеятельности дальневосточных рабочих, автор оставила фундаментальное исследование, положения и выводы которого могут служить отправной точкой для исследователей социально-демографических процессов. Большое внимание уделяется роли миграций в заселении региона, административному устройству и управлению, основным аспектам правового и экономического положения пролетариата. В монографии нашли отражение отдельные вопросы истории Сахалина исследуемого периода.

Автором ряда интересных работ, посвященных дореволюционной истории Сахалина является М. И. Ищенко. Исследователь впервые в комплексе рассмотрела процесс складывания постоянного русского населения на острове в совокупности с проблемами семейного строя, материальной культуры и хозяйственной деятельности, проанализировала численность, сословный, этнический состав населения и указала на его неоднородность64. Поставленные проблемы получили освещение в ее дальнейших работах, где рассматривались вопросы социальной дифференциации крестьянства, отдельные стороны общественного быта65. В качестве объекта изучения выступала семья и ее основные компоненты (мужчины, женщины, дети)66. Серьезную проработку получила проблема оседлости населения на острове, истоки и особенности его формирования, размещения, национальный состав, занятость67. Сделан основательный анализ процесса формирования поселений68.

Не оставлены без внимания проблемы этнического состава населения острова69. Исследователями принимались во внимание разные этнические группы, в том числе одна из самых многочисленных — поляки70.

Во многом продвинули изучение народонаселения острова работы А. И. Костанова. В них были затронуты проблемы вклада в освоение края различных социальных групп71. Автор рассмотрел процесс освоения острова русскими людьми на протяжении длительного исторического периода, проанализировал численность, источники формирования, состав населения, основные сферы деятельности. В работах были поставлены вопросы, нуждавшиеся в дальнейшем изучении72.

В ряде статей были рассмотрены отдельные аспекты социально-демографической ситуации на Сахалине, положение отдельных категорий населения73. Результаты переписи 1897 г. привлекли внимание Н.А.Козлова74. Он приходит к упрощенному выводу о печальной картине жизни на острове: сплошная неграмотность, диспропорция в соотношении полов, монополия ссыльного элемента. Более интересна мысль автора о том, что Сахалин к 1905 г. был обжитым районом, но обосновывает ее только тем, что к 1903 г. здесь проживало 46 тыс.чел.

Расширилась тематика изданий 1990;х гг. Внимание исследователей сосредоточилось на проблемах обеспечения населения медицинской помощью. Здесь можно отметить работу А. А. Мошенского и И.Л.Золотухи-на. Она обогащена индивидуальными портретами медицинских работников, внесших вклад в развитие медицины на острове — М.М.Добротвор-ского, Ф. М. Августиновича и др., обширной статистикой заболеваемости и смертности населения, показывающей, насколько остро в сахалинском обществе стояли социальные проблемы.

Произошло расширение проблематики исследований по истории культу.

76 77 ры, школы и просвещения. Отдельные аспекты темы попутно рассматрива.

7ft лись при изучении проблем освоения региона, культурных процессов сахалинской жизни79.

В 1990;х гг. проявился интерес к филантропии и благотворительности, что связано не только с научными задачами, но и практическими нуждами по созданию системы социальной помощи населению. Вышли в свет специальные рабоел ты, посвященные изучению опыта российской благотворительности. Удачную попытку оценить деятельность русских коллекционеров и меценатов в контексте исторического развития сделал А. Н. Боханов, предпринимателей о 1.

Г. Н.Ульянова. Из значительного числа работ, появившихся в это время, следует отметить монографии П. В. Власова, рассмотревшего достижения российского общества в области социальной помощи нуждавшимся, пути и методы решения социальных задач в различные исторические периоды, разные формы благотворительности82. Большинство примеров касается московского региона, модели благотворительности которого стали образцами для всей страны. Недостатком книги, несмотря на обширный библиографический указатель, является отсутствие научно-справочного аппарата, скрывшего тот огромный архивный материал, который положен в основу книги.

Началось изучение отдельных аспектов филантропической деятельности на региональном уровне. А. А. Белоусов анализирует деятельность дальневосточных меценатов (А.К.Вальдена, О. В. Линдгольма, М.П.Пьян-кова, Я. Л. Семенова и др.) и сжато рассматривает несколько направлений благотворительности — в области народного образования, науки, просвещения, культуры и л искусства. К сожалению, работа также не снабжена научно-справочным аппаратом.

Дальневосточные исследователи затронули многие аспекты истории благотворительности. Поднимаются вопросы о роли городских самоуправлений в лечебной сфере и благотворительной деятельности84. Рассмотрены основные направления работы благотворительных учреждений85. Патриотический подъем в годы первой мировой войны на Дальнем Востоке обстоятельно изучен Т. Я. Иконниковой. Она характеризует народную поддержку действующей армии, выразившуюся в организации и деятельности благотворительных комитетов, добровольческом движении молодежи, сборе средств для фронта, оказании помощи семьям воинов, ушедших на фронт и других акциях благотворительной помощи. Некоторые авторы рассматривают благотворительную деятельность.

R7 православной церкви. Однако филантропическая деятельность на о. Сахалин по-прежнему оставалась вне сферы интересов исследователей.

Раньше российских историков обратились к изучению феномена благотворительности иностранные исследователи. Подробная характеристика американской историографии дана Г. Н.Ульяновой88. Остается добавить, что наиболее ценной для разработки темы является серия работ, написанных А.Линденмайер. Оказалась доступна статья, написанная превосходным русским языком о возникновении и распространении добровольных благотворительных обществ в России в 1855—1880 гг., где делается вывод о колоссальном росте их числа в этот период, комментируется правительственная политика, даются характеристики деятелей благотворительности89. Ее работа «Бедность не порок: благотворительность, общество и государство в Российской империи» воссоздает картину помощи бедным в России в новое время. Автор рассматривает несколько проблем: как государство и местное самоуправление подходили к вопросу помощи бедным на основе изучения законодательстваосвещается история частной благотворительности, возникновение частных благотворительных обществ. На наш взгляд, представляет интерес вывод автора о неадекватном отношении государства к финансированию и поддержке благотворительности90. Законодательство совершенствовалось очень медленно, не было реформировано на современных основах вплоть до начала первой мировой войны. Исследования отличает детальная проработка весьма трудоемкого материала, широкое использование первоисточников.

Из работ зарубежных авторов использована статья известного японского исследователя профессора Хара Тэруюки «Япония двигается на Север. Японская оккупация Северного Сахалина (1920;е гг.)"91. Положительной стороной является широкое привлечение японских источников. Автор ставит задачу переосмыслить причины и следствия японской оккупации советской части Сахалина. Значительный интерес представляют биографические сведения о сахалинском губернаторе Д.Д.Григо-рьеве, судьба которого после событий 1917 г. мало известна, о его роли в создании «Автономного сахалинского государства». В статье приводятся сведения об административной, экономической и демографической деятельности по японизации Северного Сахалина после его оккупации и статистические данные, составленные по японским источникам, о населении Северного Сахалина на 1922;1924 гг., дающие возможность сопоставить с другими материалами и заметить расхождения.

Также к исследованию была привлечена работа известного американского историка Дж. Стефана, опубликованная Оксфордским университетом в 1971 г., переведенная на русский язык через 20 лет93. Автор привлек достаточно широкий круг источников, в том числе зарубежных, недоступных ранее советским исследователям. Несмотря на многие достоинства, книга содержит ряд положений, с которыми трудно согласиться. Это касается и оценок исторических событий, и отдельных фактических неточностей. В той части работы, которая охватывает период сахалинской каторги (1875−1905 гг.), автор повторяет традиционный для советской историографии тех лет взгляд на остров как «мрачную каторжную тюрьму, памятник человеческого горя», рисует страшную картину жизни как каторжников, так и свободного населения.

При написании диссертации привлекались справочники, затрагивающие сахалинскую тематику94.

Подводя итог краткого историографического обзора, следует отметить, что многие вопросы поставленной нами проблемы так или иначе нашли свое отражение в литературе, однако они никогда не являлись предметом самостоятельного комплексного исследования. История дореволюционного Сахалина на протяжении долгих лет была одной из самых эксплуатируемых. Однако несмотря на значительное число публикаций, полностью круг проблем еще не охвачен. Фигурировала в исследованиях, как правило, каторга и ссылка, но серьезных работ было считанное количество, многие аспекты освещались неполно или однобоко. За пределами исследований остались многие вопросы. Недостаточно изученным остался процесс формирования административно-территориальных границ области и местной системы управления, ее правового оформления. Совершенно не исследованы проблемы организации крестьянского самоуправления на острове. Слабо изучены основные аспекты жизненного уровня населения, его социальной защищенности. Значительно хуже, чем проблемы экономического развития Сахалина, оказались изучены вопросы деятельности благотворительных организаций и отдельных групп населения. Даже из этого краткого историографического обзора изучения проблемы вытекает актуальность поставленных в данном исследовании задач.

Целью диссертации является выявление сущности и специфики демографических и административных процессов, протекавших на острове во второй половине XIX — начале XX в., генезиса и развития социальной сферы в специфических социально-политических и экономических условиях осваиваемой территории. Это предполагает решение ряда взаимосвязанных задач:

1. Определить место и роль острова Сахалин в политике самодержавия во второй половине XIX — начале XX в.;

2. Проследить процесс заселения острова, выявить его особенности, источники формирования и динамику численности населения;

3. Провести анализ половозрастной структуры, национального и конфессионального состава населения;

4. Рассмотреть эволюцию административного устройства и системы управления о. Сахалин и выявить особенности;

5. Оценить уровень жизни населения Сахалина, выявить качественную дифференциацию положения его различных групп;

6. Проанализировать уровень и качество социальной жизни по ее основным параметрам: распределение социальной помощи малоимущим и престарелым, борьба с безработицей, оказание медицинских услуг населению;

7. Обобщить имеющиеся сведения о благотворительности на Сахалине, осветить деятельность благотворительных обществ, выявить особенности;

8. Рассмотреть роль государственной политики в процессе формирования системы народного образования и культурны.

Объект исследования — остров Сахалин в середине XIX — начале XX в.

Предмет исследования — демографические и административные процессы, протекавшие на острове, эволюция социальной сферы, выяснение взаимосвязи процессов и их основных особенностей.

Географические рамки исследования охватывают всю территорию острова Сахалин до 1905 г., входившего в состав Приамурского генерал-губернаторства (площадь 66 762 кв. версты). В период 1906;1917 гг., в связи с отторжением Японией южной части острова согласно Портсмутскому договору, рассматривается русская часть острова (площадь 35 000 кв. верст). Изучение развития Южного Сахалина в системе японских колоний (1905;1945 гг.) в связи с коренными изменениями в структуре управления, социально-экономической, культурной сферах жизни на этой территории в задачи данного исследования не входит. Исключен также из территориальных рамок исследования Удский уезд, присоединенный к Сахалинской области в 1914 г.

Хронологические рамки исследования охватывают период с середины 1850-х гг. по 1917 г. Они определяются началом активного заселения и хозяйственного освоения Сахалина, вхождением острова в состав Приморской области и ограничиваются Октябрьской революцией 1917 г., которая привела к коренным изменениям в политике государства, открывшим новую эпоху в истории страны.

Источниковая база исследования.

Для решения поставленных задач привлечен обширный круг опубликованных и неопубликованных источников, часть из которых вводится в научный оборот впервые. Их можно подразделить на несколько групп.

Первую группу источников составили законодательные акты — нормативные документы, санкционированные верховной властью. В соответствии с проблематикой исследования использовались регламентировавшие все сферы государственной и общественной жизни в России материалы, опубликованные в ПСЗРИ и специальных тематических сборниках95. Привлечены многие разновидности законодательных актов: указы и циркуляры, подтверждающие, разъясняющие, дополняющие или отменяющие ранее введенные нормы (указ о сокращении сроков работ ссыльнокаторжных, 1891 г.) — уложения (уложение о наказаниях изд. 1895 г.) — уставы, регулирующие какую-либо сферу деятельности (устав о ссыльных изд. 1890 г.) — Высочайше утвержденные мнения Государственного Совета (об утверждении штата управления о. Сахалин от 30 мая 1894 г.), Высочайше утвержденные положения Комитета министров (о даровании ссыльным и ссыльнопоселенцам о. Сахалин на время пребывания их на острове прав на участие в делах общественного управления от 16 апреля 1910 г.). Особой разновидностью законодательных актов являлись Манифесты, рассчитанные на максимально широкое воздействие, сообщавшие о рождениях, браках и кончинах лиц императорской фамилии, о наиболее существенных реформах. Например, предусматривавшие сокращение сроков наказания преступникам (15 мая 1883 г., 14 ноября 1894 г., 14 мая 1896 г.) — о даровании всех прав русского крестьянства ссыльному населению о. Сахалин от 21 февраля 1913 г. и др.

Информационная ценность данной группы источников заключается в том, что в них находили отражение изменения в административно-территориальном делении страны, появление новых территориальных образований, внесение изменений в штат управления, изменения в правовом положении населения, перемены в политике государства. В исследовании были также использованы законодательные материалы, обнаруженные в архивных фондах различных государственных учреждений, например, в фонде 702 Канцелярии Приамурского генерал-губернатора в Российском государственном историческом архиве Дальнего Востока (РГИА ДВ).

Вторую группу, самую многочисленную и многообразную, составляют делопроизводственные материалы — переписка учреждений, внутренние и просительные документы. Это документы таких учреждений как Комитет министров, Совет министров, Департамент общих дел МВД, Главное управление Восточной Сибири: ведомственная и межведомственная переписка, документы, возникшие в ходе подготовки дела к рассмотрению, — протоколы, журналы заседаний, подготовительные материалы. Эти документы отложились в фондах РГИА ДВ, Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного исторического архива (РГИА), Государственного архива Иркутской области (ГАИО), Государственного архива Сахалинской области (ГАСО).

Наиболее репрезентативный комплекс, особо ценный по количеству и качеству содержащейся информации, — отчетная документация. Значительный интерес представляют отчеты о деятельности высших и центральных учреждений, приамурского генерал-губернатора, начальника о. Сахалин (военного губернатора, губернатора Сахалинской области), и приложения — обзоры, ведомственные отчеты (горного инженера, заведующего медицинской частью и др.), подготовительные к ним материалы. Частично обзоры и отчеты опубликованы, но большей частью отложились в архивах: в фондах высших государственных учреждений в РГИА (в фондах 1263 — Комитет министров, 1276 — Совет министров, 1282 — Канцелярия министра внутренних дел, 1284 — Департамент общих дел МВД) — менее полный комплекс отчетов и первичные материалы для их составления — в РГИА ДВ (в фондах 1 — Приморское областное правление, 702 -Канцелярия военного губернатора Приморской области, 1133 — Канцелярия губернатора Сахалинской области). Многие документы и материалы этой группы носили секретный характер.

Уникальными по своим информационным возможностям источниками являются личные формулярные списки чиновников, служивших на Сахалине. Они отложились в фондах центральных и местных архивов, образуют одну из разновидностей массовой документации официального происхождения. В них содержатся подробные сведения о социальном происхождении, имущественном положении, возрасте, образовании, вероисповедании, составе семьи, служебном статусе, что дает широкие возможности для изучения административного аппарата управления острова. Официальный характер этих документов предполагает большую степень достоверности информации.

При работе с комплексом делопроизводственной документации бывает полезно обращать внимание на маргиналии. Они чаще всего представляют карандашные пометки на полях различного рода отчетов, ведомостей, докладов и т. п. и иногда дают достаточно значимую информацию. Например, в отчетах помечались проблемы, которые, по мнению вышестоящей инстанции, необходимо было решать в первую очередь.

Указанные источники содержат в себе подробную информацию об экономическом, социальном, демографическом состоянии острова, несомненное их достоинство состоит в предоставлении однородной, сопоставимой информации, позволяющей проследить динамику развития Сахалина за длительный период. Но, несмотря на большие информационные возможности, существуют иногда проблемы с неполной сохранностью или недостоверностью данных (некоторая часть информации, например, об урожайности, недостоверна в связи с недостатками текущего административно-полицейского учета населения). Поэтому данные этой группы источников отражают только общую картину изменений, могут служить лишь для характеристики основных тенденций и процессов.

Третью группу источников составляют справочные издания, содержащие как общие сведения о Сахалине, так и конкретную информацию — об аппарате управления (его личном составе, структуре), промышленных предприятиях, землевладении, торговле, благотворительных и культурных учреждениях и пр. Использованы географическо-статисти-ческие словари, географическостатистические и топографические описания96. Наиболее обстоятельным из них является «Географическо-статистический словарь Амурской и Приморской областей», составленный преподавателем Благовещенской гимназии.

А.В.Кирилловым. Он содержит краткую информацию по истории открытия, изучения и освоения Сахалина, об административном устройстве, населенных пунктах (с указанием даты основания, количества построек), составе и численности населения острова и др.

Среди источников данной группы особо следует отметить труды, изданные Канцелярией учреждений императрицы Марии. В первое издание — «Благотворительные учреждения Российской империи» — вошел полный перечень всех благотворительных обществ и заведений России, приводятся сводные статистические таблицы о благотворительных учреждениях по губерниям, районам и по России в целом с указанием сведений о числе лиц, которым оказана помощьо распределении благотворительных учреждений по типам, министерствам и ведомствам98.

Значительную информационную ценность имеют такие уникальные справочные издания, как адрес-календари, торгово-промышленные календари, путеводители99. В них содержится подробное описание сибирских и дальневосточных губерний и областей, в том числе Сахалина, с цифровыми выкладками о численности и составе населения, экономическом состоянии, административном устройстве, общественной и культурной жизни, медицинских и благотворительных учреждениях. Большой информативностью обладает фундаментальное обзорное издание «Азиатская Россия», где освещаются разные аспекты социально-экономической и демографической жизни «зауральского» общества100. Опубликованные материалы являются ценным источником, дающим широкие возможности комплексного исследования населения, поскольку связывают воедино важные социально-демографические параметры (численность, размещение, плотность населения, национальный и вероисповедный состав, соотношение городского и сельского населения, грамотность). Определенный интерес в этом отношении также представляет коллективная работа «Приамурье. Факты. Цифры. Наблюдения», содержащая материалы по разнообразным аспектам социально-экономической жизни края101.

Из источников справочно-информационного характера привлекались материалы Всероссийской выставки 1896 г. в Нижнем Новгороде и Амурско-Приморской выставки 1899 г. в Хабаровске, содержащие важные сведения по отдельным отраслям сахалинского хозяйства. «Труды» II, III, IV Хабаровских съездов также насыщены разнообразными данными: о численности населения, трудоустройстве ссыльнопоселенцев, условиях труда102. Ценные сведения можно найти в неофициальных справочных изданиях. Для нашей темы представляет интерес информация З. Вольского о личном составе местных учреждений (должность, фамилии), экономическом положении разных категорий населения (структуре занятости, заработной плате и медицинской помощи), освещаемые здесь более подробно по сравнению с другими справочниками, что позволяет восстановить недостающие данные других источников103.

Важным справочным источником являются «Сахалинские календари», выходившие на острове в 1895—1899 гг.104 Издание подобных материалов было задумано еще в начале 1880-х гг., но по ряду причин успехом не увенчалось105. Хотя как вид исторических источников календари целесообразно отнести к справочным изданиям, они самым тесным образом связаны с другими группами документов, например, с учетной документацией и статистикой. В конце XIX в. это было единственное изданиЬ, выходившее на острове и дававшее о нем практически энциклопедические знания. Поскольку их источниковедческие возможности уже рассматривались, нет необходимости останавливаться на этом подробно106. Отметим только, что «Сахалинские календари» имеют значительные информационные возможности для исследования в динамике большого комплекса историко-демографических проблем: численности населения, его половозрастного, сословного, национального состава. В частности, важную информацию несут списки личного состава управления, отражающие имущественное положение, служебный статус должностных лиц, хотя, к сожалению, они охватывают только наиболее социально активную, т. е. достаточно узкую часть населения. Календари содержат огромную статистическую информацию хозяйственно-экономического характера: о развитии сельского хозяйства, промыслов, торговли и пр., такие важные социальные показатели, как заработная плата, медицинское обслуживание, образование. Несомненной ценностью является большая достоверность информации, в частности, касающейся дат образования населенных пунктов, что позволяет проследить ход заселения острова. Большое значение имеют опубликованные в календарях уставы благотворительных обществ, их списочный состав, отчеты, подтверждающие широкую гласность в расходовании средств, дающие представление о размерах и направлениях благотворительности.

Недостатком этого источника является непродолжительный период издания, что ограничивает его значение. До сих пор не введены в научный оборот черновые подготовительные материалы к пятому выпуску «Сахалинского календаря» за 1901 г., сохранившиеся в РГИА ДВ107.

В 1917 г. в островной типографии планировался выход в свет «Памятной книжки Сахалинской области», куда должен был войти обширный справочный материал обо всех сторонах сахалинской жизни, но последовавшие события.

108 прервали издательскую деятельность .

В целом, для исследователей представляют немалые сложности трудно-доступность, разбросанность источников данной группы. Сравнительно немногочисленные дореволюционные справочные издания комплексного характера неполны, предоставляют разновременные сведения, часто несопоставимые друг с другом, и в настоящее время становятся все более редкими. Тем не менее, они незаменимы для более полного исследования разных аспектов процесса формирования населения в регионе, социально-экономического и культурного развития.

Четвертую группу составляют источники личного происхождениядневники, частная переписка, мемуары и т. п. Наиболее доступным является обширный корпус мемуарных произведений. Примечательность их в том, что они были инициированы к жизни общественно значимыми событиями. Такого рода социальный заказ" неизбежно влиял и на содержание: авторы, освещавшие одно и то же событие, не могли не учитывать уже высказанные другими людьми точки зрения, консолидируясь или полемизируя с ними. К примеру, мемуары французского географа П. Лаббэ, относящиеся к началу XX в., написаны с дополнением цитат русских предшественников — А. П. Чехова, В. Дорошевича, И.Миролюбова.

Степень достоверности источников личного происхождения различна и во многом определяется тем, что авторы предлагают в качестве гарантии точной передачи сведений о прошлом. По своему происхождению они принадлежат перу высшего слоя гражданских и военных чиновников (начальника ГТУ М.Н.Галкина-Враского, криминалиста и юрисконсульта министерства юстиции Д.А.Дриля)109. Средние слои чиновничества представлены записками смотрителя Рыковской тюрьмы Ф. Ливина, очерками чиновника Корсаковского окружного полицейского управления П.С.Уварова110. Авторами были врачи111, путеше.

112 ственники и исследователи Сахалина, описавшие его историю, природу, климат, население.

Путевые впечатления и зарисовки доктора А. Д. Брылкина, изучавшего этнографию и флору Сахалина и Приамурья, опубликованы в виде писем и дают сведения о взаимоотношениях с японцами, местной торговле, службе первых солдат. В дальнейшем собранные им материалы легли в основу статистического обзора Сахалина113, но большинство остались необработанными114. Путевые очерки ботаника и географа А. Н. Краснова рисуют разные стороны быта населения, положение некоторых категорий и их занятия. Автор говорит о таких социальных явлениях как проституция, сожительство, пьянство115.

Достаточно ярко картина жизни сахалинской каторги изложена известным русским журналистом В. М. Дорошевичем и мировым судьей Н.А.Преображенским116. Их работы носят описательный характер и содержат живые зарисовки сцен и событий. Правда, «король фельетона» В. Дорошевич, любивший сенсации, отдал большую дань уголовной хронике, описанию преступных типов, скандальных историй. В обоих произведениях сильно публицистическое начало — они носят яркий обличительный характер, основное внимание обращается на показ нелицеприятных сторон и беззаконий на острове.

Одно из важнейших мест в сахалинской историографии дореволюционного периода занимает книга А. ПЛехова «Остров Сахалин"117. Собственные наблюдения и впечатления писатель дополнил огромным количеством документальных материалов из текущего архива канцелярии военного губернатора острова, использовал труды предшественников, в результате чего в своих выводах иногда повторял чужие ошибки, на которые уже обращалось внимание «110 исследователей .

В работе использованы публикации иностранных путешественников119.

Интересны наблюдения французского географа Поля Лаббэ о сахалинском чи.

120 новничестве. Посмертный труд английского путешественника В. Д. Говарда «Русские преступники (Личные наблюдения над жизнью каторжных в Сибири и на Сахалине)» показывает остров как исправительную колонию для опасных преступников, ссылаемых на каторгу121. Большая часть работы посвящена описанию жизни каторжников Корсаковской тюрьмы, даны сведения о Сахалине, причем неизвестные читателям. Вместе с тем часты субъективные суждения, к примеру, о незначительной роли благотворительности на острове. Этих авторов сближает то, что будучи воспитаны в иной национальной среде, они обращали внимание на такие детали сахалинского быта, которые для русских были привычны, а потому не считались заслуживающими описания.

Ценными по своему содержанию являются мемуары и воспоминания бывших каторжан. Так, небольшие по объему записи С. Кукуниана о событиях русско-японской войны 1904;1905 гг. содержат интересные факты, которые не освещены в других источниках, к примеру, о деятельности местной типографии в условиях военного времени122.

В журнале «Каторга и ссылка», выходившем в 1920;30-е гг., публиковались воспоминания бывших каторжан. В них присутствует обширная фактология: описание быта ссылки, нравов тюремной администрации, хроника событий, биографический материал. Благодаря этому более ясно представляется положение ссыльных на острове, их взаимоотношения с администрацией, культурно-бытовые проблемы. Исследователи редко обращаются к этим изданиям, по нашему мнению, по нескольким причинам. С одной стороны, это воспоминания людей, не искушенных писательской работой, поэтому не всегда связные. С другой, — они носят сильный налет субъективности. Сотворенные в 1920;е гг., они приноровлены к духу своего времени. Политическая заостренность выразилась в щедром одаривании администрации, чиновничества уничижительными эпитетами, в представлении фактов в искаженном виде. В большей степени это характерно для Г. Госткевича.

Особенно большого внимания заслуживают мемуары народовольца И. П. Ювачева (литературный псевдоним И. Миролюбов)124. Они написаны на основе дневниковых записей, далеко не полностью вошедших в книгу, и до сих пор не утратили своего значения. И. Миролюбов рассматривает каторгу как карательную систему правительства, направленную против людей, преступивших закон. Заслуга его в создании широкой панорамы быта, бесценном биографическом материале, в возможности увидеть ту сторону жизни, которая не отражена в официальных бумагах. Причем его сведения в большинстве своем не расходятся с документальными источниками, обнаруженными позднее в архивах.

Эпистолярные источники представлены дневниками и частной перепиской125. Для исследования привлечен дневник начальника ГТУ М. Н. Галкина.

1 OA.

Враского, освещающий его поездку в Сибирь и на Сахалин в 1881—1882 гг., пока еще очень слабо введенный в научный оборот. Это было одно из первых его знакомств с пенитенциарной системой страны. Результаты поездки подробно 1 изложены в официальном отчете в 1882 г., а сам дневник увидел свет спустя 20 лет. Путевые впечатления лаконичны, это фрагменты личного характера, не вошедшие в официальный отчет. Записи незначительного объема (всего 6 неполных страниц о Сахалине) стали богатым источником фактического материала. Дневник содержит интересные наблюдения из жизни сахалинских каторжан, ссыльнопоселенцев и местного чиновничества, что помогает понять ситуацию на острове в тот период времени. Большую важность для исследования имеет частная переписка политкаторжанина, будущего блестящего ученого Б. О. Пилсудского — прекрасный источник для понимания повседневной жизни сахалинцев конца XIX — начала XX в.128.

Источники личного происхождения создают довольно широкую панораму быта, культурно-просветительской, общественной деятельности различных категорий населения (от администрации острова до репрессированных), ярко и убедительно показывают судьбу нескольких поколений сахалинцев. Несмотря на субъективность такого вида источников, бесспорное их достоинство в том, что они помогают восстановить множество фактов, те стороны жизни Сахалина середины XIX — начала XX в., которые не отразились в других материалах, и часто имеют решающее значение для реконструкции того или иного события.

Пятую группу источников составляет периодическая печать — центральные и местные газеты и журналы, публиковавшие хронику событий, сообщения с мест, статьи по различным вопросам социально-экономи-ческой жизни Сахалина. Из центральных изданий это: «Русский вестник», «Нива», «Живая старина», «Живописная Россия», «Морской сборник», «Восточное обозрение», «Исторический вестник», «Вестник Европы», «Север». Из сибирских и дальневосточных: «Сибирские вопросы», «Восточное обозрение», в большей мере газета «Владивосток».

Особое место в ряду периодических изданий занимает журнал «Тюремный вестник», ежемесячно издававшийся ГТУ в 1893—1917 гг. В нем публиковались официальные документы (законодательные акты и пр.) и информационно-методические материалыпрограммы тюремных конгрессовразные статьи, в том числе сахалинских авторов (неофициальный раздел). В журнале содержится богатый материал по истории дореволюционного Сахалина. Для нас наибольший интерес представляют отчеты и обзоры деятельности ГТУ, материалы о положении населения, состоянии медицинского обслуживания, деятельности благотворительных обществ.

К работе был привлечен специализированный журнал «Вестник благотворительности», выпускавшийся в 1897—1902 гг. на страницах которого обсуждались вопросы благотворительности, практика борьбы с бедностью и нищетой.

Содержание прессы за рассматриваемый период достаточно раз-нопланово. Практически не было тем, которых бы не касались корреспонденты, включая самые негативные. Общественно-литературная газета «Владивосток» помещала серии сообщений о Сахалине, видоизменяя только названия — «Сахалинские очерки», «Письмо с Сахалина», «Сахалин», «День сахалинской каторги». Периодические издания размещали официальную информацию и собственно газетный материал, отражавший быт острова, значимые события и т. д. Официальные сообщения очень скупы, редко встречается информация о культурной жизни, наименее актуальной для периода каторги. Информационная ценность периодической печати несомненна: она содержит большое количество фактов, служащих основой для сравнительно-исторического описания разных сторон жизни, более глубокого изучения действительности и, конечно, в качестве иллюстративного материала. Один из главных ее недостатков — не всегда объективное отражение событий, что ведет к недоверию к этому типу источников. Именно поэтому каждый исторический факт, выявленный в ходе работы с данным видом источника, критически оценивался и тщательно анализировался, многократно проверялся, сопоставлялся с другими данными подобного рода, прежде чем был признан в качестве типичного и наиболее иллюстративного.

Шестая группа, статистические источники, представлена главным образом приложениями к губернаторским отчетам, данными переселенческого управления, переписей населения, сведениями церковного и административно-полицейского учета. Представляют немалые сложности труднодоступность, разбросанность и ведомственная разобщенность этих материалов. Статистика Сахалина в целом адекватно отражает основные тенденции социально-экономической и демографической жизни общества. Однако несмотря на обширный круг источников полной и достоверной картины по ряду причин не дает. Во-первых, данные собирались различными ведомствами — ЦСК МВД, другими министерствами, научными и общественными организациями. Техника и методика сбора сведений, а также территориальные рамки обследований порой существенно варьировались. По этой причине получались различные показатели, касавшиеся иногда одних и тех же сфер129. Кроме того, в некоторые труды ЦСК МВД, например, в издание «Волости и населенные места на 1893 год», Сахалин не вошел, а статистические ежегодники России иногда учитывали некоторые показатели Сахалина вместе с Удским уездом или Приморской областью130.

Во-вторых, механизм сбора и обработки статистических сведений был далек от совершенства. Ограниченные штаты и средства приводили к тому, что к сбору информации привлекались сотрудники административно-полицейского аппарата (полицейские, чиновники) и менее подготовленные лица. В 1890 г. в канцелярии начальника острова было не менее 18, а в полицейских управлениях от 12 до 20 писарей из вольнонаемных и ссыльнокаторжных131. Дореволюционные исследователи, работая с местными архивами, отмечали, что попадались ведомости, где внизу карандашом в виде резолюции написано: «Очевидно, неправда"132. Кроме того, готовые материалы обобщались и анализировались составителями отчетов в зависимости от индивидуальных способностей и навыков, что также влияло на содержание.

В-третьих, иногда намеренно давалась неполная или недостоверная социальная информация, т.к. человек находился в обстоятельствах, диктовавших ему подобное поведение. Так, неполнотой страдают данные о травматизме на местных предприятиях — только отдельные, наиболее серьезные случаи находили отражение в отчетах. Причинами служили не только стремление администрации умалчивать о происшествиях, но и неосведомленность самих рабочих, не имевших представления о последствиях травм и не придававших им значения.

В-четвертых, переписи и статистические обследования, дающие более достоверную и подробную информацию по численности, составу населения, на Дальнем Востоке проводились редко, в разные годы, по различным программам кроме переписи 1897 г.), в результате чего предоставляют разновременные сведения, зачастую несопоставимые друг с другом. Результаты переписей отражены в отчетах и обзорах, частично опубликованы в виде отдельных материалов, частью сохранились в архивах в виде карточных или списочных данных, наиболее ценных с точки зрения информационной полноты и детальности.

В работе использовались источники весьма трудоемкие, притом в прошлом сравнительно мало привлекавшиеся исследователями. Прежде всего, это материалы подворной переписи населения о. Сахалин, проведенной А. П. Чеховым в 1890 г. Они представлены в виде разобщенно сохранившихся первичных карточных данных (более 7 тыс.), копии которых находятся в ГАСО. Чеховым были разработаны специальные бланки, которые заполнялись отдельно по каждому двору и каждый проживавший (включая прислугу, квартирантов) описывался по 13 пунктам. Из переписи можно извлечь информацию о размерах и составе семьи, о числе жителей по сословиям, полу, возрасту, грамотности, месту рождения, вероисповеданию, о заболеваниях, основных занятиях и материальном положении. Весь массив демографической информации, содержащейся в переписи, посредством специально созданного программного обеспечения был организован в базу данных, которую можно хранить и анализировать. Каждый человек, попавший в нее, идентифицируется по всему спектру предложенных А. П. Чеховым демографических показателей. К сожалению, не все население было охвачено переписью, поэтому сведения носят отрывочный, фрагментарный характер. Тем не менее они несут важную информацию, которую очень трудно извлечь из других источников, и имеют большое научное значение как источник для изучения истории Сахалина, как одно из первых обследований его населения.

Уникальны материалы Первой Всеобщей переписи населения Российской империи 28 января 1897 г. — столь полных сведений социально-демографического характера прочие источники не дают. Впервые в России было переписано по единой программе все наличное население, получены близкие к действительности данные о месте рождения, сословном, профессиональном, национальном, половозрастном, конфессиональном составе, грамотности. Досоветские и современные авторы отмечали недостатки в проведении переписи и обработке ее данных. Так как перепись проводилась зимой, оказалась заниженной численность рабочих134. На Сахалине, где зимой сокращается объем работ в горной промышленности, а также в строительстве, и естественно не функционировали пристани, сезонное сокращение численности рабочих также имело место. И все же информационные возможности этого источника очень высоки и далеко не до конца исчерпаны исследователями. До сих пор не вовлечены в научный оборот непосредственно первичные документы переписи, содержащие важную информацию для исследования сахалинского населения. Например, списочные данные, сохранившиеся в РГИА ДВ, дают сведения об основных административно-территориальных характеристиках населенных пунктов острова с подробным указанием численности населения, количества дворов, церквей и часовен, промышленных заведений, мастерских, лавок, постоялых дворов и др.135.

Частично опубликованы, но по-прежнему слабо востребованы исследователями материалы статистического подворного обследования населения Сахалинской области, проведенного гражданскими чиновниками в 1912 г. 136 Они позволяют анализировать не только количественный, но и половозрастной, конфессиональный состав населения, уровень грамотности, занятость, такие важные демографические параметры, как рождаемость и смертность. К сожалению, обследование охватило не все сферы деятельности населения, опущены некоторые вопросы демографического характера (например, отсутствуют сведения об иностранном населении с распределением по подданству и национальности).

Материалы Всероссийской земельной и сельскохозяйственной переписи 1917 г., проведенной по программе, разработанной отделом переписи министерства земледелия, на Сахалине были собраны и обработаны статистическим отделом Приморского переселенческого района и Приморской областной земской управы137. Несмотря на достаточно высокое качество полученных данных: детальный учет населения, подробные сведения о найме рабочей силы, промысловых занятиях крестьян, землевладении (всего в переписи 1917 г. учитывалось 194 показателя, что должно было позволить всесторонне изучить крестьянское хозяйство), нестабильность политической ситуации не позволила обеспечить полноту информацииВ результате даже при наличии материалов нескольких переписей отсутствуют данные для сравнительного анализа.

Большой интерес представляют другие источники данной группы, содержащие уникальный и пока еще мало востребованный материал о той или иной стороне жизни населения Сахалина138.

Статистическая информация, собираемая с расчетом на последующую обработку, дает качественную, а не количественную характеристику объекта исследования, позволяет выявить только общее состояние той или иной экономической или социальной сферы. Несмотря на недостатки, имеется хорошая возможность восполнить недостающую информацию и скорректировать неточности других источников.

Таким образом, рассмотренные источники по истории Сахалина второй половины XIX — начала XX в. содержат ценную информацию для широкого ис-торико-демографического, социального изучения населения острова. Разнообразие видов, характера, обстоятельств происхождения и делового назначения несомненно повышают ценность информационного поля, создаваемого ими. Можно отметить высокую степень преемственности и взаимодополняемости рассмотренных видов источников.

При написании работы использованы документы и материалы шести центральных и трех местных архивов, отдела рукописей Российской государственной библиотеки, научного архива Сахалинского областного краеведческого музея. Весь комплекс опубликованных и неопубликованных источников дает возможность решить поставленные в диссертации задачи.

Методологическая основа исследования.

Определяя инструментарий для выявления и упорядочения материала по избранной теме, мы исходили из того, что не может быть жестких методологических конструкций, четко определяющих закономерность исторического развития, т.к. само общественно-историческое развитие отличается неисчерпаемостью черт и свойств. В настоящее время у исследователей есть возможность выбора из разнообразных методологических подходов таких, которые позволили бы наиболее полно и объективно отразить исторические события, осмыслить многообразные процессы и явления.

Диссертационное исследование написано в контексте социальной истории, представляющей собой один из вариантов социально-истори-ческих исследований. Современная интерпретация социальной истории включает различные.

139 у-1 теории и модели исторического развития. Создать целостную картину социальной реальности можно, используя цивилизационный подход в сочетании с социокультурным, социально-экономическим и т. д. Тема разрабатывается, исходя из метода культурной антропологии, сущность которого заключается в изучении структур и процессов в человеческом измерении: демографические процессы — сквозь призму демографического менталитета, государственность — под углом зрения отношения населения к власти, т. е. в качестве объекта исторического исследования фигурирует человек.

При работе с источниками и литературой применялись общенаучные принципы исследования — системности, историзма, объективности. Принцип системности применялся при выявлении взаимосвязи процессов, происходивших на Сахалине, с социально-экономическими процессами, протекавшими в российском обществе в исследуемый период. Принцип историзма предопределил изучение ситуации, сложившейся на о. Сахалин во второй половине XIXначале XX в., в исторической динамике с выявлением основных тенденций и закономерностей развития. Во избежание некоторых односторонних субъективных представлений прежних лет автор стремился к объективному рассмотрению темы, поскольку игнорирование или искажение действительности не может способствовать глубокому изучению отечественной истории.

В исследовании также использовались ставшие уже традиционными количественные методы исторического исследования. Применены часто используемые в статистике и демографии методы статистического (формально-количественного) анализа: методы построения динамических рядов, методы типологических, факторных и структурных группировок, метод средних величин140. Статистические подсчеты дополняются и корректируются анализом ситуации с применением как общенаучных, так и собственно исторических методов исследования: сравнительно-исторического, историко-системного, истори-ко-типологического и методов диахронного анализа социально-демографической реальности141.

Очень важное значение для работы имел сравнительный подход, позволяющий сопоставить ситуацию, сложившуюся на Сахалине с другими районами Дальнего Востока, подчеркнуть различия и выявить общие черты в развитии. В основе диссертации лежит проблемно-хронологический принцип, который дает возможность организовать исследование, структурировать анализ, выделяя проблемы, рассматривая их с учетом временной компоненты.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые предпринята попытка осветить демографические и административные процессы, протекавшие на о. Сахалин и эволюцию социальной сферы в период заселения и освоения (середина XIX — начало XX в.), что позволило определить основные этапы правительственной политики в отношении Сахалинараскрыть основные тенденции процесса заселения и формирования населения островапредставить панораму становления и развития системы управления на Сахалине и выявить ее основные особенностираскрыть функции и специфику деятельности местной администрации в таких направлениях социальной сферы как здравоохранение, народное образование, культура. Впервые подробно исследован механизм создания и действия системы социальной защиты населения, обобщены имеющиеся сведения о благотворительности на Сахалине второй половины XIX — начала XX в., исследовать малоизученные вопросы. Значительная часть источников введена в научный оборот впервые.

Апробация и практическая значимость работы. Основные положения и выводы диссертации отражены в публикациях, а также докладывались на науч.

РОССИЙСКАЯ 41 ГОСУДАР СТГ. ЁЬ Л Aj!

БИВЛИОТ №* / ных конференциях международного и регионального уровня «Крушановские чтения» (Владивосток, 1998 и 2001 гг., Южно-Сахалинск, 2003 г.), «Пятая дальневосточная конференция молодых историков» (Владивосток, 1998 г.), «Христианство на Дальнем Востоке» (Хабаровск, 2000 г.) и др.

Основные выводы исследования и материалы могут быть применены при создании обобщающих работ и подготовке лекционных курсов по истории Дальнего Востока России второй половины XIX — начала XX в.

СНОСКИ И ПРИМЕЧАНИЯ.

I Доклад о социально-экономическом положении Сахалинской области за январь-декабрь 1999 г. Южно-Сахалинск, 2000. С.7- Андреев И. В. Миграционная ситуация в регионе //Вестник Сахалинского музея. Южно-Сахалинск, 1998. № 5. С. 246. гу.

Щеглов В. В. Население Сахалинской области в XX веке. Южно-Сахалинск, 2002. С. 4.

3 Соколов А. К. Социальная история России новейшего времени: проблемы методологии и источниковедения // Теоретические проблемы исторических исследований. Вып.1. М., 1998. С. 109.

4 Градовский А. Д. Начала русского государственного права. Ч. З: Органы местного управления // Градовский А. Д. Собр.соч. СПб., 1908. Т. ЗГессен В. М. Вопросы местного управления. СПб., 1904 и т. д.

5 Максимов Е. Д. Историко-статистический очерк благотворительности и общественного призрения в России: Оттиск. Б.м.: Б.и., 1894.

6 Шперк Ф. Ф. Россия Дальнего Востока. СПб., 1885- Головачев Г. М. О нашем Дальнем Востоке. СПб., 1904; Слюнин Н. В. Современное положение нашего Дальнего Востока. СПб, 1908. С. 28.

7 Куртеев К. К. Краткий очерк внутреннего устройства Приамурья. Хабаровск, 1909.

8 Новомбергский Н. Я. Остров Сахалин. СПб., 1903. С. 157.

9 Панов А. А. Сахалин как колония. Очерки колонизации и современного положения Сахалина. М., 1905. С. 92.

10 РГИА ДВ. Ф.702. Оп.2. Д. 449.

II Панов А. А. Что такое Сахалин и нужен ли он нам? СПб., 1905.

12 Мицуль М. С. Очерк острова Сахалина в сельскохозяйственном отношении. СПб., 1873.

13 Галкин-Враской М. Официальная записка по командировке на Сахалин. Б.м., 1882.

14 Унтербергер П. Ф. Приамурский край. 1906;1910 гг. Очерк. СПб., 1912.

15 Венюков М. И. Опыт военного обозрения русских границ в Азии. СПб., 1873- Скальков-ский К. Русская торговля в Тихом океане. СПб., 1883- Мельников В. Дальний Восток. Амурская область и Сахалин. М., 1909; Шмидт П. Ю. Морские промыслы острова Сахалина. СПб., 1905.

16 Полевой П. И. Русский Сахалин. Краткий географический очерк. Петроград, 1914.

17 Серебренников И. И. Грамотность в Сибири по переписи 28 января 1897 года // Сибирские вопросы. 1907. № 17 (июль).С. 15−22.

18 Соколовский П. Русская школа в Восточной Сибири и Приамурском крае. Харьков, 1914; Иваницкий Н. С. Нужды народного образования в Приамурском крае. Хабаровск, 1914; Марга-ритов В. П. Учебное и просветительское дело в Приамурском крае // Амурско-Приморская сельскохозяйственная выставка. Хабаровск, 1899.

19 Чернуха В. Г. Внутренняя политика царизма с середины 50-х до начала 80-х годов XIX в. Л., 1978.

20 Зайончковский П. А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в. М., 1978.

21 Ерошкин Н. П. История государственных учреждений дореволюционной России. М., 1968; он же. Местные государственные учреждения дореформенной России (1800−1860 гг.). М., 1985.

22 Волков Е. З. Динамика народонаселения СССР за 80 лет. M-J1., 1930; Рашин А. Г. Население России за 100 лет (1811−1913 гг.). М., 1956; Водарский Я. Е. Население России за 400 лет (XYIначало XX в.). М., 1973; Брук С. И., Кабузан В. М. Динамика и этнический состав населения России в эпоху империализма (в конце XIX -1917 г.)// История СССР. 1980. № 3. С.74−93 и др.

23 Тихонов Б. В. Переселения в России во второй половине XIX в. По материалам переписи 1897 г. и паспортной статистики. М., 1978.

24 Краткий словарь иностранных слов. М., 1951. С.419−420.

25 Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1987. С. 45.

Глуздовский В. Е. Советский Сахалин. Владивосток, 1926; Аболтин В. Я. Остров сокровищ. Хабаровск-Владивосток, 1928.

27 Советский Сахалин. Александровск-на-Сахалине, 1939. Стариков Г. Ф. Советский Сахалин. Хабаровск, 1940; Лешкевич В. Сахалин. Хабаровск, 1947.

28 Георгиевский А. П. Русские на Дальнем Востоке. Вып.1. Владивосток, 1926. С. 46.

29 Дивов Б. Современная экономика русской части острова Сахалина // Экономика Дальнего востока. М., 1926. С.332−333.

30 Ефимов А. В. Из истории русских экспедиций на Тихом океане. М., 1948; Берг Л. С. Очерки истории русских географических открытий. М-Л., 1949; Рыжков А. Н. Подвиги русских людей на Сахалине и Курилах. Южно-Сахалинск, 1955; Рыжков А. Н. Из истории открытия, исследования и освоения Сахалина и Курильских островов // Сахалинская область. Южно-Сахалинск, 1960.С.80−84.

31 Рябов Н. И., Штейн М. Г. Очерки истории русского Дальнего Востока (XYII — начало XX вв.). Хабаровск, 1958; История Сибири с древнейших времен до наших дней. Т. З. Сибирь в эпоху капитализма. JI., 1968; Сахалинская область. Южно-Сахалинск, 1960; История Сахалинской области. Южно-Сахалинск, 1963 и др.

Крушанов А. И. Борьба за власть Советов на Дальнем Востоке и в Забайкалье. Владивосток, 1961; он же. Октябрь на Дальнем Востоке. Владивосток, 1968. 4.1- он же. О состоянии народного просвещения в Приамурском крае накануне Великой Октябрьской социалистической революции // Сообщения Дальневосточного филиала Сибирского отделения АН СССР. Новосибирск, 1963. Вып. 17. С.123−126.

33 Сенченко И. А. Очерки истории Сахалина (вторая половина XIX — начало XX вв. Южно-Сахалинск, 1957; Он же. Первоначальные этапы освоения о. Сахалина Россией (XVIII — начало XX вв.) // Сборник статей по истории Дальнего Востока. М., 1958. С.267−308- Он же. Северный Сахалин в 1905;1916 гг. // Сахалинская область. Южно-Сахалинск, 1960. С.91−112- Он же. Революционеры России на сахалинской каторге. Южно-Сахалинск, 1963.

34 Сенченко И. А. Очерки истории Сахалина. С. 5.

35 Сенченко И. А. История Сахалина и Курильских островов в эпоху капитализма (с середины XIX в. и до установления Советской власти). Автореф. дис. .д-ра ист. наук. М., 1966. С. 6.

36 Леонов П. А., Панькин И. В., Белоусов И. Е. Область на островах. Южно-Сахалинск, 1970; То же. 2-е издание. М., 1974; То же. 3-е издание. М., 1979; История Сахалинской области. Южно-Сахалинск, 1981.

37 Кабузан В. М. Как заселялся Дальний Восток. Хабаровск, 1973; он же. Дальневосточный край в XVII — начале XX вв. (1640−1917). М., 1985.

38 Алексеев А. И. Освоение русскими людьми Дальнего Востока и Русской Америки. М., 1982; Алексеев А. И., Морозов Б. Н. Освоение Русского Дальнего Востока. Конец XIX в. -1917 г. М., 1989.

39 Борзунов В. Ф. Пролетариат Сибири и Дальнего Востока накануне первой русской революции. М., 1965. С.32−35- Костанов А. И. Промышленное освоение Сахалина во второй половине XIX — начале XX в. // Хозяйственное освоение русского Дальнего Востока в эпоху капитализма. Владивосток, 1989. С.37−48- Плотников А. А. Сахалинская политическая каторга и ее антинародная сущность: Автореф. дис. на соиск.уч.ст.к.юридич.н. М., 1986; Щебеньков В. Г. Из истории медицины и санитарии на Дальнем Востоке // Рефераты и доклады сообщений. Вып.1.

Владивосток, 1973. С.68−75- Он же. Проблемы истории русской культуры на Дальнем Востоке в ^ эпоху капитализма. Автореф. дис. На соиск. уч. ст. д-ра ист.наук. Новосибирск, 1975.

40 Высокое М. С. Русская деревня на Северном Сахалине в 1917 г. (по материалам Всероссийской сельскохозяйственной, поземельной и городской переписи 1917 г.) // Русские люди на Сахалине и Курильских островах в XYIII — начале XX в. Южно-Сахалинск, 1985. С.37−44- Кос-танов А. И. Русские вольные поселенцы на Сахалине во 2-й половине XIX в. // Там же. С.65−76- Латышев В. М. «Остров Сахалин» А. П. Чехова как источник изучения русского населения на Сахалине конца XIX в. // Там же. С.6−15.

41 История Дальнего Востока СССР. В 4 т. Кн.5. Владивосток, 1977.С.35−38.

42 Крушанов А. И. Борьба за власть Советов на Дальнем Востоке и в Забайкалье. Владивосток, 1961. С.7−12- он же. Октябрь на Дальнем Востоке. Владивосток, 1968. 4.1. он же. Победа Советской власти на Дальнем Востоке и в Забайкалье (1917 — апрель 1918 г.). Владиво9 сток, 1983. С.11−14- Алексеев А. И. Освоение русскими людьми Дальнего Востока и Русской Америки. М., 1982. С.147−159- Алексеев А. И., Морозов Б. Н. Освоение Русского Дальнего Востока. Конец XIX в. — 1917 г. М., 1989. С.7−10.

43 Ларина Л. Л. Административно-территориальное устройство и население Приамурского края в период империализма (1900;1913 гг.). Владивосток, 1986.

44 Костанов А. И. Из истории административно-территориального деления // Административно-территориальное деление Сахалинской области. Южно-Сахалинск, 1986. С.107−113- он же. В. О. Кононович: историческая личность и литературный персонаж // Проблемы сахалинского краеведения. Южно-Сахалинск, 1988. С.34−37- он же. Освоение Сахалина русскими людьми. Южно-Сахалинск, 1991. С.47−56.

45 История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма (XVII в. — февраль * 1917 г.). М., 1991.

46 Матханова Н. П. Генерал-губернаторы Восточной Сибири середины XIX в. Новосибирск, 1998. С. 15−40- Ремнев А. В. Имперское управление азиатскими регионами России в XIXначале XX веков: некоторые итоги и перспективы изучения // Пути познания истории России: новые подходы и интерпретации. М., 2001.

47 Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX в.). Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. В 2-х т. СПб., 2000.Т.2. С. 204.

48 Губернаторство в России: история, современность и перспективы // Вестн.Моск.ун-та. ® Сер.12. Политические науки. 1996. № 3. С.3−21- Астраханские губернаторы: историкокраеведческие очерки / Сост А. П. Карасева и др. Астрахань, 1997; Иванов В. А. Губернское чиновничество 50−60-х гг. XIX в. в России (по материалам Московской и Калужской губерний). Историко-источниковедческие очерки. Калуга, 1994; Национальные окраины Российской империи: становление и развитие системы управления. М., 1998.

49 Шумилов М. М. Губернская администрация и органы центрального управления России во второй половине XIX в. Учебное пособие. JI., 1988; он же. Местное управление и центральная власть в России в 50-х-начале 80-х гг. XIX в. М., 1991; он же. Местное управление и центральная власть в России в 50-х-начале 80-х гг. XIX в. Автореф. дис. д-ра ист.наук. СПб., 1992.

50 Матханова Н. П. Генерал-губернаторы Восточной Сибири.- Ремнев А. В. Генерал-губернаторская власть в XIX столетии. К проблеме организации регионального управления Российской империи // Имперский строй России в региональном измерении (XIX — начало XX в.). М., 1997. С.52−66- он же. Проблемы управления Дальним Востоком России в 1880-е годы // Исторический ежегодник. Омск, 1996. С.17−30- он же. Самодержавие и Сибирь. Административная политика в первой половине XIX в. Омск, 1995; он же. Самодержавие и Сибирь. Административная политика второй половины XIX — начала XX веков. Омск, 1997; он же. Проблемы управления Дальним Востоком России в 1880-е годы // Исторический ежегодник. Омск, 1996. С.17−30.

51 Торопов А. А. Административно-территориальное деление Сибири и Дальнего Востока (конец XVI в. — 1917 г.)// Дальний Восток России: из истории системы управления. Документы и материалы. Владивосток, 1999. С. 11−20.

52 Дубинина Н. И. Приамурский генерал-губернатор Н. Л. Гондатти. Хабаровск, 1997; она же. Приамурский генерал-губернатор Н. И. Гродеков. Хабаровск, 2001; Петров А. И. Военный губернатор Приморской области И. Г. Баранов // Вестник ДВО РАН. Владивосток, 2000. № 2. С.51−60- Калинин В., Аюшин Н. Губернатор (Инженер-генерал П.Ф.Унтербергер) // Россия и АТР. Владивосток, 2000. № 2. С.112−121- Мельникова Т. В. Чиновник особых поручений // Записки Гро-дековского музея. Вып.2. Хабаровск, 2000. С.118−129- Губернаторское управление в России: история, современность будущность: Материалы Всерос. науч.-практ.конф. Владивосток, 1997.

Губернаторы Сахалина. Южно-Сахалинск, 2000.

54 Троицкая Н. А. Сахалинские губернаторы // Краеведческий бюллетень. Южно-Сахалинск, 1998. № 1. С 93−94- № 2. С.49−53- Она же. Русская буржуазия на о.Сахалин. Материалы к биографиям // Там же. 1991. № 1. С.8−14- Она же. А. В. Датган // Там же. 1994. № 3. С.184−188.

55 Троицкая Н. А. Слово о чиновниках: вместо комментария // Дальний Восток России: из истории системы управления. С.218−232.

56 Поповичева Ю. Н. Экономическое положение чиновничества Дальнего Востока во второй половине XIX в. // Исторический опыт освоения Дальнего Востока. Благовещенск, 2000. вып.З. С.509−513- она же. Динамика численности и источники формирования дальневосточного чиновничества во второй половине XIX в. // Шестая дальневосточная конференция молодых историков. Владивосток, 2001. С. 166−172.

57 Умрихин А. В. Российское Приамурье: проблемы и особенности управления краем на рубеже XIX—XX вв.еков // Дальний Восток России в контексте мировой истории: от прошлого к будущему. Материалы международной научной конференции. Владивосток, 1997. С.11−15- он же. Политико-административ-ное устройство Дальнего Востока России во второй половине XIXначале XX века. Канд. дис. Благовещенск, 1998; он же. Очерки административно-территориального устройства Дальнего Востока России во второй половине XIX — начале XX в. Благовещенск, 2000.

Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX в.). Т. 1−2. СПб., 2000.

59 Морозов С. Д. Население России на рубеже XIX—XX вв.еков // Отечественная история. 1999. № 4. С .32−45.

60 Рыбаковский JI.JI. Население Дальнего Востока за 150 лет. М., 1990.

61 Миграционные процессы в Восточной Азии. Международная научная конференция. Тезисы докладов и сообщений (20−24 сентября 1994 г.). Владивосток, 1994; Базалийская О. Т. Краткий обзор документов Государственного архива Иркутской области по истории вольного заселения Сахалина на рубеже 60−70-х гг. XIX в.//Краеведческий бюллетень. Южно-Сахалинск, 1994. № 2. С.132−138.

62 Щеглов В. В. Миграционная ситуация на Северном Сахалине в 1905;1907 годах по материалам публикаций сахалинских краеведов и историков // Краеведческий бюллетень. Южно-Сахалинск, 2000. № 2. С.115−126- он же. Население Сахалинской области в XX веке. Южно-Сахалинск, 2002.

63 Галлямова Л. И. Дальневосточные рабочие России во второй половине XIX — начале XX в. Владивосток, 2000.

64 Ищенко М. И. Этнография русского населения Сахалина (конец XIX — начало XX вв.). Ав-тореф. дис. канд. ист. наук. М., 1988.

65 Ищенко М. И. Сахалин в 1880−90-е гг. (проблема народонаселения) // Б. О. Пилсудский — исследователь народов Сахалина. Южно-Сахалинск, 1992. Т.2. С.86−92- Она же. Досуг русского населения Сахалина // Краеведческий бюллетень. Южно-Сахалинск, 1992. № 2. С.3−11- Она же. Дом и двор русских Сахалина (конец XIX — начало XX вв.) // Там же. № 4. С.3−25.

66 Ищенко М. И. Семья русских Сахалина (конец XIX — начало XX вв.) // Краеведческий бюллетень. Южно-Сахалинск, 1994. № 1. С.3−18.

67 Она же. Формирование русского населения Сахалина (конец XIX — начало XX вв.)// Там же. 1993. № 1. С.45−84— Она же. Занятия и хозяйственные традиции русского населения Сахалина (конец XIX — начало XX вв.) // Там же. № 3. С.41−71- Она же. Роль рыбного промысла в жизни русских Сахалина // Материалы к изучению истории и этнографии населения Сахалинской области. Южно-Сахалинск, 1986.

Она же. Русские сельские поселения на Сахалине (конец XIX — начало XX вв.) // Краеведческий бюллетень. Южно-Сахалинск. 1993. № 2. С.37−63- Она же. Типология русских сельских поселений Сахалина конца XIX в. // Ученые записки Сахалинского государственного университета. Вып.1. Южно-Сахалинск, 2000. С.24−32.

69 Аргудяева Ю. В. Проблемы этнической истории восточных славян Приамурья и Приморья // Славяне на Дальнем Востоке. С.18−28- она же. Этноконфессиональные группы русских на Дальнем Востоке // А. П. Чехов и Сахалин. Доклады и сообщения международной научной конференции. Южно-Сахалинск, 1996. С.29−41- Ищенко М. И. А. П. Чехов об этническом составе каторжного населения Сахалина // Читая «Остров Сахалин». Южно-Сахалинск, 1990. С.53−59- Она же. Проблемы этнографии русского населения Сахалина // Славяне на Дальнем Востоке. С.29−34.

70 Ищенко М. И. Поляки на сахалинской каторге // А. П. Чехов и Сахалин. Доклады и сообщения международной научной конференции. С.42−51- Федорчук С. П. Поляки на Южном Сахалине. Южно-Сахалинск, 1994.

71 Костанов А. И. Этнографические исследования русских офицеров на Сахалине во второй половине XIX — начале XX века // Этнографические исследования Сахалинского областного краеведческого музея. Южно-Сахалинск, 1984. С.50−59- он же. Русские солдаты — пионеры освоения Сахалина // Краеведы ведут поиск. Южно-Сахалинск, 1985. С.50−54- он же. Русская православная церковь на Сахалине и Курильских островах. Южно-Сахалинск, 1992.

72 Костанов А. И. История освоения Сахалина в эпоху российского капитализма. Авто-реф.дис.на соиск.уч.ст.к.и.н. Владивосток, 1987; он же. Освоение Сахалина русскими людьми. Южно-Сахалинск, 1991.

73 Ипатьева А. А. Русское православное духовенство на Северном Сахалине в годы русско-японской войны 1904;1905 гг. // А. П. Чехов и Сахалин. Доклады и сообщения международной научной конференции. Южно-Сахалинск, 1996. С.61−67- Подпечников B.JI. На берегах Сахалина. Историко-краеведческие очерки. Южно-Сахалинск, 2001.

74 Козлов Н. А. Островная анкета (Из истории первых переписей на Сахалине и Курильских островах) И Краеведческий бюллетень. Южно-Сахалинск, 1998. № 2. С.38−48.

75 Мошенский А. А., Золотухин И. Л. Очерки истории здравоохранения Сахалинской области. Владивосток, 1995.

76 Стрюченко И. Г. и др. История культуры Дальнего Востока XVII—XX вв. М., 1998.

77 Лынша О. Б. История образования на Дальнем Востоке России (1860−1917 гг.): Автореф. дис. канд.ист.наук. Уссурийск, 2000; Федирко О. П. Православные образовательные учреждения в Благовещенской епархии (1862−1918 гг.): Автореф. дис. канд.ист.наук. Благовещенск, 2001.

78 Мандрик А. Т. История рыбной промышленности российского Дальнего Востока. Владивосток, 1994; Высокое М. С. История Сахалина и Курил в самом кратком изложении. Южно-Сахалинск, 1994; История Сахалинской области. Южно-Сахалинск, 1995; Экономика Сахалина. Уч.пос. Южно-Сахалинск, 1998.

79 Подпечников В. Л. Из истории сахалинской школы // Вестник Сахалинского музея. Южно-Сахалинск, 1999. № 6. С.207−218- Драгунова Л. В. Православное воспитание в первых школах каторжного Сахалина // Духовная жизнь Дальнего Востока России. Хабаровск, 2000. С. 107−110- Она же. Православие и первые школы каторжного Сахалина // История государственности и церкви на Сахалине. Южно-Сахалинск, 2001. С.128−133.

80 Щапов Я. Н. Благотворительность в дореволюционной России: национальный опыт и вклад в цивилизацию//Россия в XX в.: Историки мира спорят. М., 1994. С.84−88- Жукова Л. По заветам Марфы и Марии. Благотворительность в XVIII — начале XX в. // Родина. 1996. № 3. С. 19−23- Свердлова А. Л. К истории общественного призрения в России//Социологические исследования. 1997. № 9. С.89−92 и др.

81 Боханов А. Н. Коллекционеры и меценаты в России. М., 1989; Думова И. Г. Московские меценаты. М., 1992; Ульянова Г. Н. Благотворительность московских предпринимателей. 18 601 914. М., 1999.

82 Власов П. В. Обитель милосердия. М., 1991; он же. Благотворительность и милосердие в России. М., 2001.

83 Белоусов А. А. На алтарь Отечества. Из истории меценатства и благотворительности в России. Владивосток, 1999.

84 Сергеев О. И., Лазарева С. И., Тригуб Г. Я. Местное самоуправление на Дальнем Востоке России по второй половине XIX — начале XX в. Владивосток, 2002.

85 Умрихин А. В. Благотворительные учреждения Амурской области (начало XX в.) // Культура, наука и образование народов Дальнего Востока России и стран АТР: история, опыт, развитие. Материалы международной научно-практической конференции. Хабаровск, 2−5 октября 1995 г. Хабаровск, 1996. Вып.4. С.44−47- Войт Л. Н., Вахненко А. А., Кирпикова Т. Э. Отчеты лечебно-благотворительного общества — основные статистические документы о состоянии благотворительного движения в медицине Амурской области // Духовная жизнь Дальнего Востока России. Материалы региональной научно-практической конференции. Хабаровск, 24−26 октября 2000 г. Хабаровск, 2000. С.94−97- Бурилова М. Ф. Хабаровское благотворительное общество в 1885—1917 гг.//Духовная жизнь Дальнего Востока России.С.173−176.

86 Иконникова Т. Я. Истоки патриотических традиций в учреждениях народного образования Дальнего Востока (1914;1917 гг.) // Культура, наука и образование народов Дальнего Востока России и стран АТР. Вып.З. С.50−53- она же. Благотворительная деятельность православной церкви на Дальнем Востоке России в годы Первой мировой войны // Духовная жизнь Дальнего Востока России. С.42−45.

Иконникова Т. Я. Благотворительная деятельность православной церкви на Дальнем Востоке России в годы Первой мировой войны // Духовная жизнь Дальнего Востока России. С.42−45- Войт JI.H. Святитель Иннокентий — основоположник благотворительного движения на.

Амуре//Духовная жизнь. С. 186−188. 88.

Ульянова Г. Н. Новейшая американская историография российской благотворительности // Отечественная история. 1995. № 1.С.108−118.

Линденмайер А. Добровольные благотворительные общества в эпоху Великих реформ // Великие реформы в России. 1856−1874 / Под ред. Л. Г. Захаровой, Б. Эклофа, Д.Бушнелла. М., 1992. С.283−300.

90 Lindenmyer A. Poverty is not a vice: Charity, Society and the State in Imperial Russia. Princeton University Press, 1996. P.73.

91 Hara Teruyuki. Japan Moves North. The Japanese occupation of Northern Sakhalin (1920s) // Rediscovering Russia in Asia. Siberia and the Russian Far East. Armonk, New Nork, London, 1995. P.55−67.

92 Stephan G. Sakhalin. A History. Clarendon press. Oxford, 1971.

93 Стефан Д. Сахалин. История // Краеведческий бюллетень. Южно-Сахалинск. 1992. № 1. С.46−88- № 2. С.25−67- № 3. С.65−126- № 4. С.63−116.

94 Болгурцев Б. Н. Морской биографический справочник Дальнего Востока России и Русской Америки. Владивосток, 1998; Гальцев-Безюк С. Топонимический словарь Сахалинской области. Южно-Сахалинск, 1992; Приморский край: краткий энциклопедический справочник. Владивосток, 1997.

95 Полное собрание законов Российской империи издания 1856−1887 гг.- Российское законодательство Х-ХХ веков. Под ред. О. И. Чистякова. Т.9. Законодательство эпохи буржуазно-демократических революций. М., 1994; Дальний Восток России: из истории системы управления. Документы и материалы. Владивосток, 1999; Дальний Восток России в материалах законодательства. 1856−1861 гг. Владивосток, 2002; Сахалин и Курильские острова в международных договорах и соглашениях. Документы // Краеведческий бюллетень. Южно-Сахалинск, 1990. № 2. С.130−184.

96 Краткое описание Дальнего Востока и прилегающих к нему областей Северной Маньчжурии и Северной Кореи. Военно-географический и статистический обзоры // Сост. Росселевич, Сытин. Хабаровск, 1912; Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. Bbin.XXYII. СПб., 1887.

97 Географическо-статистический словарь Амурской и Приморской областей со включением некоторых пунктов сопредельных с ними стран // Сост. А.Кириллов. Благовещенск, 1894. да.

Благотворительные учреждения Российской империи: Сост. по высочайшему повелению Собств. Е.и.в. канцелярией по учреждениям имп.Марии. СПб., 1900. Т. 1−3.

99 Остров Сахалин // Сибирский торгово-промышленный календарь на 1897 год. Иркутск, 1897. С.442−469- Остров Сахалин // Сибирский торгово-промышленный календарь на 1899 г. Томск, 1899. С.213−224- Остров Сахалин // Сибирский торгово-промышленный и справочный календарь на 1904 год. Томск, 1904. Отд.1. С.161−168- Сахалинская область // Сибирский торгово-промышленный календарь на 1911 г. СПб., 1911. Отд.1. С.3−9- Александровский пост // Там же. Отд.У. С.6−8- Вся Россия. 1899 год. Русская книга промышленности, торговли, сельского хозяйства и администрации. Адрес-календарь Российской империи. Т.1−2. СПб., 1899- Адрес-календарь и торгово-промышленный указатель Дальнего Востока и спутник по Сибири, Маньчжурии, Амуру и Уссурийскому краю. Вып.VIII. Иркутск, 1912; Остров Сахалин // Путеводитель по Великой Сибирской железной дороге. 1900. СПб., 1900. С.537−544.

100 Азиатская Россия. Т.1. Люди и порядки за Уралом. СПб., 1914; Т.2. Земля и хозяйст-во.СПб., 1914.

101 Приамурье. Факты. Цифры. Наблюдения. Собраны на Дальнем Востоке сотрудниками общеземской организации. М., 1909.

102 Крюков Н. А. Приамурский край на Всероссийской выставке 1896 года в Нижнем Новгороде. М., 1896- Смирнов Е. Т. Приамурский край на Амурско-Приморской выставке 1899 г. в г.Хабаровске. Хабаровск, 1899- Надаров И. II съезд губернаторов и других представителей в г. Хабаровке. Б.м., 1886- Труды III Хабаровского съезда / Обработал Н. А. Крюков. Хабаровка, 1893- Труды IV Хабаровского съезда, созванного Приамурским генерал-губернатором Д. И. Субботичем. 1903. // Под ред. Н. В. Слюнина. Хабаровск, 1903.

103 Вольский 3. Вся Сибирь. Справочная книга по всем отраслям культурной и торгово-промышленной жизни Сибири. СПб., 1908.

104 Сахалинский календарь и материалы к изучению острова Сахалина. Сахалин, 1895- Сахалинский календарь на 1897 год. Пост Александровский, 1897- Сахалинский календарь на 1898 год. Пост Александровский, 1898- Сахалинский календарь на 1899 год. Пост Александровский, 1989.

105 Подробнее см.: Гридяева М. В. Издано на Сахалине // Вестник Сахалинского музея. № 7. Южно-Сахалинск, 2000. С. 166−174.

106 Галлямова Л. И. Источники по истории социально-экономического развития Южного Сахалина и Курильских островов (2-я половина XIX — начало XX в. // Исторические чтения. Труды Государственного архива Сахалинской области. Южно-Сахалинск, 1996;1997. № 2. С.310−312- Ищенко М. И. Историография истории заселения и хозяйственного освоения Сахалина русскими людьми. Южно-Сахалинск, 1984. С. 12−13.

107 РГИА ДВ. Ф.1133. Оп.1. Д. 2227. Л.1−32.

108 Там же. Ф.1643. Оп.1. Д. 1. Л. 1−2.

109 Галкин-Враской М. Н. Поездка в Сибирь и на остров Сахалин в 1881—1882 гг. Из путевого дневника. СПб., 1901. 50 е.- Дриль Д. А. Ссылка во Франции и России (Из личных наблюдений во время поездки в Новую Каледонию, на о. Сахалин, в Приамурский край и Сибирь). СПб., 1899.

1,0 Ливин Ф. Записки сахалинского чиновника // Тюремный вестник. 1901. № 9. С.427−443- Там же. № 10. С.475−503- Уваров П. С. Сахалин и каторга: очерки. СПб., 1905; Он же. Типы и нравы Сахалина. М., 1905; Он же. Ванька-Каин (Типы и нравы Сахалина). М., 1905.

111 Августинович Ф. М. Заметки об острове Сахалин. СПб., 1880- Лобас Н. С. Каторга и поселение на Сахалине. Павлоград, 1903; Кириллов Н. В. Морские промыслы Южного Сахалина // Записки Общества изучения Амурского края. Т.VII. Вып.П. Владивосток, 1899.

112 Бошняк Н. К. Занятие части о-ва Сахалин и зимовка в Императорской гавани II Морской сборник. 1859. № 10. С.391−413- Рудановский Н. В. По поводу воспоминаний Н. В. Буссе об острове Сахалин и экспедиции 1853 г. // Вестник Европы. 1872. № 10. С.910−927- Гарнак. Поездка на Сахалин в 1885—1886 гг. // Сборник материалов по Азии. Вып. XXVII. СПб., 1887. С.170−228- Поляков И. С. Путешествие на остров Сахалин в 1881—1882 гг. СПб., 1883- Никольский A.M. Летние поездки натуралиста. СПб., 1900.

113 Брылкин А. Д. Письма с Сахалина // Записки Сибирского отделения ИРГО. Кн.VII. Иркутск, 1864- Он же. Статистические сведения о южной части Сахалина. СПб., 1868.

114 Научный архив Сахалинского областного краеведческого музея (НА СОКМ). Ф.1. Оп.1. Д. 398. С. 466.

115 Краснов А. Н. На Сахалине. Из воспоминаний путешественника по Востоку Азии // Исторический вестник. 1894. № 2. С.383−410- № 3. С.713−737- Он же. По островам Дальнего Востока. СПб., 1895.

116 Дорошевич В. М. Сахалин (каторга). 4.1−2. М., 1903; Он же. Как я попал на Сахалин. М., 1903; Преображенский Н. А. Проклятая быль. Сахалин в очерках бывшего мирового судьи. СПб., 1909.

1,7 Чехов А. П. Остров Сахалин (Из путевых записок). Собр.соч.в 12-ти т. М., 1985. T. l 1.

118 Подробнее см.: Ищенко М. И. Историография истории заселения и хозяйственного освоения Сахалина русскими людьми. Южно-Сахалинск, 1984. С.12−13- Костанов А. И. Источники по истории Сахалина и Курильских островов в фондах и коллекциях личного происхождения. Владивосток, 1994; Полевой Б. П. О необходимости более полного комментирования книги.

A.П.Чехова «Остров Сахалин» // А. П. Чехов и Сахалин. Южно-Сахалинск, 1996. С.4−20.

119 Кеннан Д. Сибирь и ссылка. В 2-х т. М., 1906.

120 Лаббэ П. Остров Сахалин. М., 1903.

121 Этюды из жизни каторжников в Сибири и на о.Сахалин. Очерк Ал. Коротнева (по д-ру.

B.Говарду) // Вестник иностранной литературы. 1903. № 11. С.101−125.

122 Кукуниан С. Последние дни на Сахалине. Воспоминания. Баку, 1910.

123 Ермаков А. Два года на сахалинской каторге // Каторга и ссылка. М., 1926. № 6. Кн.27.

C.151−177- Госткевич Г. Записки пролетариату // Там же. С.122−150.

124 Миролюбов (Ювачев) И. П. Восемь лет на Сахалине. СПб., 1901.

125 Буссе Н. В. Остров Сахалин и экспедиция 1853−54 гг. Дневник 25 августа 1853 г.- 19 мая 1854 г. СПб., 1872. 164 е.- И. П. Ювачев. Письма с СахалинаУ/Известия Института наследия Б.Пилсудского. Южно-Сахалинск, 2001. № 5. С.176−192- «Мне кажется, я люблю ее и любил искренно.». Эпистолярный дневник И. Ювачева//Новый мир. 2001. № 6. С.128−158.

126 Поездка в Сибирь и на остров Сахалин в 1881—1882 гг. Из путевого дневника М.Н.Галкина-Враского. СПб., 1901.

127 Галкин-Враской М. Официальная записка по командировке на Сахалин. Б.м., 1882.

128 Пилсудский Б. О. «Дорогой Лев Яковлевич.» (Письма Л. Я. Штернбергу. 1893−1917 гг.). Южно-Сахалинск, 1996; Вуйцук 3. Из неизвестной переписки ссыльного Бронислава Пилсудского // Вестник Сахалинского музея. Южно-Сахалинск, 1998. № 5. С.350−357- Dear Father!" A collection of B. Pilsudski's letters, et allii. (Edited, compiled, translated, annotated, and written by Koichi Inoue). Sapporo, 1999.

129 Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории: Учеб. пособие / И. Н. Данилевский, В. В. Кабанов и др.М., 1998. С.427−449.

130 Ежегодник России. 1904 год. Издание ЦСК МВД. СПб., 1905; Ежегодник России. 1906 год. Издание ЦСК МВД. СПб., 1907.

131 РГИА ДВ. Ф.702. Оп.1. Д. 155. Л. 11 об.

132 Чехов А. П. Остров Сахалин (Из путевых записок). С. 311.

133 Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Т.77. Остров Сахалин. Тетрадь 1−2. СПб., 1899−1904.

134 Массовые источники по социально-экономической истории России периода капитализма. М., 1979. С. 164.

135 РГИА ДВ. Ф.702. Оп.1. Д. 208. Л.248−255.

136 Обзор Сахалинской области за 1913 год. Пост Александровский, 1913; Карпович И. А. Очерк экономического положения сельского населения южной части Сахалинской области по данным подворного обследования 1912 года // Сахалин. Сборник статей о прошлом и настоящем. Под ред. Григорьева Д. Д. Сахалин, 1913. С.1−16- Меркушев В. В. Данные подворного обследования в 1912 г. экономического положения русского населения северной части Сахалинской области // Там же. С. 17−20.

137 Крестьянские хозяйства Приморской и Сахалинской областей. Владивосток, 1919.

Итоги переселенческого движения за время с 1910 по 1914 гг. (включительно). Сост.

Н.Турчанинов и АДомрачев. Издание Переселенческого управления. Петроград, 1916; Дальневосточное переселение в 1913 году. Сб. цифровых материалов. Вып.II. Переселенческое движение. Издание статистического бюро Восточного района передвижения переселенцев. Иркутск, 1916.

139 Миронов Б. Н. К истине ведет много путей // Отечественная история. 2001. № 2. С.106−107.

140 Кащенко С. Г. Статистические методы в исторических исследованиях. Л., 1989.

141 Ковальченко И. Д. Методы исторического исследования. М., 1987; Миронов Б. Н. Историк и социология. Л., 1984.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Включение в состав Российской империи новых территорий поставило перед самодержавием целый ряд задач, определивших основные направления дальневосточной региональной политики. Расширение империи на восток не ограничивалось только военно-политической экспансией, шел сложный процесс превращения Дальнего Востока в Россию. С включением острова Сахалин в состав Российской империи и превращением в нераздельную часть национальной территории страны происходило последовательное инкорпорирование его в единую общегосударственную систему страны. Ставилась цель его дальнейшего развития и хозяйственного освоения, решения социально-экономических и демографических проблем. На остров были распространены многие общегосударственные правовые нормы и институты, но при этом полного единообразия установлено не было. В условиях неразвитости коммуникационных средств, слабой информированности о положении дел и хроническом недостатке средств на его освоение правительство было вынуждено допускать значительную самостоятельность местной администрации в управлении.

Установив на первых порах военно-административный режим, правительство затем стремилось определить значение присоединенного региона в военном, политическом и экономическом отношениях, наметить пути и средства его освоения. Анализируя административно-территориальное устройство на Сахалине в середине XIX — начале XX в., можно заключить, что частое их изменение было обусловлено объективными условиями и потребностями экономического, общественно-политического развития колонизуемой окраины. Этот период можно расценивать как время формирования административно-территориальных границ и поиска наиболее оптимальной сахалинской модели управления, ее правового оформления. Постепенно изменялась административная география и границы, определявшие пределы области. С 1856 г. остров находился в составе Восточной Сибири и относился сначала к Камчатской, затем Приморской области. С созданием в 1884 г. Приамурского генерал-губернаторства Сахалин вошел в его состав наряду с Амурской, Приморской, Забайкальской областями как самостоятельная административно-территориальная единица. С 1894 г. Сахалин имел статус военного губернаторства, с 1909 по 1917 гг. — области, затем уезда. Территория Сахалина разделялась на более дробные административные единицы: здесь длительный период сохранялось окружное деление.

Территориальная организация острова была предназначена прежде всего для достижения военно-административных и пенитенциарных целей. Каждый раз она учитывала внутренние потребности края, экономические и политические условия их развития, преследовала цели по возможности максимального соответствия административно-территориального деления и порядка управления. Исследуемый период характеризуется большой законотворческой активностью в отношении Сахалина. В эти годы была заложена законодательная база, на основе которой формировалась местная административная система и органы власти, определялись принципы их функционирования. Структура местного управления, несмотря на сохранение специфических черт, постепенно приближалась к общероссийскому образцу.

Для укрепления земель помимо решения военных и административных задач необходимо было создать необходимую критическую массу русского населения, которое и стало бы демографической опорой государственной целостности. Демографические процессы Сахалина имеют много общего с таковыми центральных районов страны, однако, есть здесь и своя специфика, связанная с характерными особенностями: удаленностью территории, труднодоступностью ряда районов, суровыми природными условиями, богатыми природными ресурсами, общей слабой освоенностью и малонаселенностью, низкой плотностью населения. Формирование населения Сахалина происходило в ходе его заселения и освоения. Одним из ведущих процессов в насыщении его людскими ресурсами были миграции — как стихийные, как и регулируемые государством. Несмотря на разнообразие миграционных потоков, основным средством формирования народонаселения на острове на длительный период стала штрафная колонизация, что в значительной степени определило состав и структуру населения острова. В ряду других факторов именно каторга стала для Сахалина тем решающим поворотным событием, которое окончательно определило перспективы его эволюционного развития.

Миграционные процессы, став важнейшим фактором, влиявшим на заселение и освоение острова, обусловили не только изменение численности, но и особенности состава сахалинского населения, как, например, неблагоприятное соотношение полов, что было характерно для колонизуемых окраин. К началу XX в. Сахалин превратился в активно заселяемый район, в значительной степени был обжит и заселен, здесь сформировался слой постоянного населения, основным источником его формирования стали семьи ссыльнокаторжных и ссыльнопоселенцев — самый прочный элемент колонизации. Этнический состав, достаточно пестрый и неоднородный, насчитывал до 25 национальностей, вместе с тем преобладающей национальной группой оставались русские. Сохранявшиеся этнокультурные различия, частые межэтнические браки, этнокультурные контакты и хозяйственное взаимодействие, тесное соприкосновение с разной конфессиональной и социокультурной средой не способствовали оформлению четко выраженных национальных анклавов.

В социальном отношении существенную роль в формировании населения играло крестьянство. Миграционные процессы оказали влияние на вероисповедный состав населения, отличавшийся конфессиональным разнообразием. Наибольшее количество принадлежало последователям Русской православной церкви. Несмотря на конфессиональную неоднородность населения, верующие различных религий, мирно сосуществовали на рядовом уровне. Местные власти проявляли большую, нежели в центре страны, религиозную толерантность, что было обусловлено активным использованием всех в колонизационном закреплении территорий за империей.

По сложившемуся комплексу жизненных условий Сахалин значительно отставал и находился в менее благоприятных условиях не только от более обжитых районов страны, но и большинства дальневосточных областей в силу чего возникновение государственной системы социальной защиты населения острова было вполне закономерным. Увеличение числа людей, лишенных традиционных основ жизни и источников существования, требовало особого внимания не только государства, но и общества. Помощь осуществлялась за счет государственных средств и была призвана административным путем ликвидировать безработицу, нищенство, проституцию, решить другие сложные социальные задачи. Проведенный анализ дает достаточно оснований заключить, что в рассматриваемый период Сахалин не стоял на месте, развивался, но в то же время темпы происходивших изменений были недостаточными. Жизнь улучшалась, но гораздо медленнее, чем в других дальневосточных областях, тем более Европейской России, и для Сахалина все реальнее становилась перспектива оказаться на обочине цивилизованного мира. Уровень жизни его населения медленно повышался, однако по этому главному показателю, характеризующему уровень развития, он не сближался с другими территориями страны, а наоборот отставал от них.

Своим чередом шла культурная жизнь, может быть, более медленным, но непрерывным, и, следовательно, также переживала моменты развития, несмотря на слабую связью с центрами общественной и культурной жизни страны. Государственная политика в области образования, направленная на нивелирование местных различий, особенно усилилась в начале XX в., что способствовало созданию на Сахалине системы школьного образования, которая может быть сравнима с аналогичной системой в Европейской части страны.

Усилиями благотворительных объединений была создана полезная система общественного содействия неимущим, нацеленная на оказание многоплановой помощи самым различным категориям населения. Главное явление в области благотворительности — дифференциация положения бедных и стремление по-разному подойти к лишенным средств существования. Это — трудоустройство работоспособных, создание богаделен для престарелых под надзором государства. Т. е. переход от милосердной помощи отдельным лицам к системе общественного призрения с различным подходом к разным группам требующих помощи.

Граница между благотворительностью и государственным вспомоществованием не была четкой. Социальная помощь нуждавшимся на Сахалине, как и в России, была многоукладной. Наряду с государственным призрением существовали многочисленные общественные, сословные и частные благотворительные организации и учреждения. Материальную основу практически всех форм благотворительности в большинстве своем составляла частная благотворительность. Частный благотворитель нес в дело общественного призрения не только материальные средства, но и духовность и человеколюбие, которых всегда не хватало казенной государственной системе. На Сахалине не было земств, и поэтому правительственным учреждениям поневоле приходилось брать на себя выполнение таких обязанностей, которые в Европейской России лежали на органах самоуправления или были предоставлены частной инициативе. Практически вся благотворительная деятельность осуществлялась через органы власти. В ведении местной администрации находились основные заведения, которым оказывалась помощь (богадельни, больницы, ночлежные дома и др.), здесь же аккумулировались средства от пожертвований, распределявшиеся затем разным категориям граждан. Объединение усилий частной и общественной благотворительности воплощало оптимальную модель организованного общественного попечения о бедных. Этот союз обеспечивал эффективность социальной помощи.