Битва при Танаис (Яксарте) , 329 г. до н.э

Арриан, 4.4: «Меха для переправы были готовы; войско в полном вооружении стояло у реки, и машины по данному знаку стали метать стрелы в скифов, скакавших на лошадях по берегу. Некоторые были ранены; одному стрела пробила насквозь щит и панцирь, и он упал с лошади. Скифы испугались стрел, летящих на такое большое расстояние, и того, что богатырь их убит, и отошли немного от берега. Александр, видя их смятение, начал переправу под звуки труб; он шел впереди, войско за ним следовало. Он распорядился, чтобы первыми на берег вышли лучники и пращники: они должны были камнями и стрелами удерживать скифов и не давать им приблизиться к выходящим на берег пехотинцам до тех пор, пока не переправится вся конница.

Когда все оказались на берегу, он пустил на скифов сначала одну гиппархию чужеземцев и четыре илы солдат, вооруженных сариссами. Скифы встретили их, окружили на своих лошадях, поразили — многие немногих — и скрылись беспрепятственно. Александр ввел между рядами всадников лучников, агриан и прочих легко вооруженных воинов, которыми командовал Балакр, и повел их на скифов. Когда они сблизились, он приказал трем гиппархиям «друзей» и всем конным дротометателям броситься на скифов. Сам он поспешно повел остальную конницу, построив ее глубокими рядами; теперь взять ее в окружение, как раньше, скифы уже не могли: одновременно с нападением конницы, легковооруженные воины, перемешанные со всадниками, не давали скифам возможности увернуться и напасть снова. И тут у скифов началось поголовное бегство. Их пало около тысячи, в том числе один из их предводителей, Сатрак; в плен взято было человек полтораста.".

Курций, 7.9: «Отпустив послов, он (Александр) посадил войско на подготовленные плоты. На носу он помещает воинов со щитами, велев им опуститься на колени, чтобы обезопасить себя от стрел. За ними стали приводящие в действие метательные орудия; последних с флангов и с фронта окружили воины. Остальные, находившиеся позади метательных орудий, прикрывали черепахой щитов гребцов, не имевших панцирей… Несмотря на свои усилия, македонцы не могли даже стрелять из луков, так как первой их заботой было сохранить равновесие, а не разить врага. Выручали их метательные орудия, из которых они удачно пускали дротики в густые ряды врагов, неосторожно стоявших против них… Сам царь вместе с отборными воинами первый отвязал свой плот и велел направить его к противоположному берегу… Варвары также забрасывали плоты тучей стрел. Едва ли остался хоть один щит, в который не вонзилось бы несколько стрел. Плоты стали уже приставать к берегу, когда вооруженные щитами воины разом поднялись и свободным движением уверенно метнули с плотов копья. Увидев, что испуганные лошади врагов пятятся, они, воодушевляя друг друга, проворно спрыгнули на землю и с ожесточением стали наступать на приведенных в замешательство врагов.».

Рассмотрим конницу Александра. Александра называют одним из величайших конных командиров истории, потому что именно конница македонян во время сражений наносила решающий удар.

Решающий удар в битвах наносили гетайры — конные товарищи (друзья), набранные из знатной македонской молодежи. Сам Александр Македонский сражался в рядах царской илы, именуемой агема. Ила — отряд примерно из 200 всадников, агема могла иметь состав двойной численности. Гетайры располагались на почетном правом фланге. Фессалийская конница по боевым качествам не уступала, а возможно и превосходила гетайров. Диодор, 17.21 «Очень прославляли мужество фессалийских всадников, великолепно маневрировавших и отлично бившихся.» Филипп 2 Македонский во многом благодаря фессалийцам смог покорить Грецию. По политическим мотивам фессалийская конница занимала левый фланг.

Вооружение фессалийцев и гетайров ко времени похода Александра было похожим. Историки пытаются различать их по реконструкции цвета или форме плаща, но не всегда это бывает возможным. Изначально фессалийцы носили характерные шляпы и могли быть вооружены дротиками. Возможно, до персидского похода и у других всадников были дротики. Арриан, 1.2 описывает битву с трибалами: «Александр, выманив трибалов из леса, приказал Филоте взять всадников, набранных в Верхней Македонии, и броситься на правое крыло противника, больше всего выдвинувшееся вперед при вылазке. Гераклиду и Сополу он велел вести на левое крыло всадников из Боттиси и Амфиполя. Пехотинцев и остальную конницу, растянутую перед пехотой, он повел на центр неприятеля. Пока с обеих сторон шла перестрелка, трибалы не уступали, но когда на них нажала мощная плотная фаланга и с обеих сторон напали всадники, действуя уже не дротиками, а давя лошадьми, трибалы повернули через лес к реке.» В какой то момент Александр перевооружил свою конницу ударным оружием — ксистонами.

Арриан, 1.14: «персы кидали множество дротиков; македонцы сражались копьями… Тут и обнаружилось превосходство Александровых воинов; они были не только сильнее и опытнее, но и были вооружены не дротиками, а тяжелыми копьями с древками из кизила.».

Изобразительные источники не указывают нам на наличие щитов у конницы Александра. Однако в нарративных источниках Диодором и Плутархом в битве при Гранике упоминается щит у самого Александра. Скорее всего это указание ошибочно, потому что Арриан при Гранике щит не упоминает. Про использование щитов конницей он пишет как об исключительном случае для последующего боя спешенными 1.6: «Александр, видя, что небольшое число врагов удерживает высоту, мимо которой проходила его дорога, приказал своей охране и „друзьям“ взять щиты, сесть на лошадей и скакать к этой высоте. Если те, кто занял ее, не тронутся с места, пусть половина отряда спрыгнет с лошадей, смешается с всадниками и сражается пешими.» Шлемы могли быть как фригийскими, так и беотийскими. Панцири использовались льняные — линотораксы, которые могли быть усилены металлическими пластинками.

Использование колоколовидных мускульных панцирей — гелотораксов является предположением Коннолли, который опирается на образцы панцирей из Италии. На времена Пелопонесской войны есть замечание Фукидида, 2.100: «Никто не мог выдержать атаки македонян, так как это были искусные всадники, защищенные броней.» О мечах нет внятных данных, но для конницы изогнутые кописы выглядят предпочтительнее небольших прямых ксифосов. Об этом же пишет Ксенофонт, «О коннице», 12: «Для нанесения вреда противнику мы более предпочитаем кривую саблю, чем прямой меч, потому что для всадника, с высокого места, удар саблей удобнее, чем удар мечем.» Указание Коннолли на то, что гетайры были вооружены сариссами оставим либо на совести самого Коннолли, либо переводчика)).

В бою гетайры строились клином, которые, возможно, позаимствовали у фракийцев. Фессалийцы выстраивались ромбом. Об этом есть сообщения у Арриана в работе Тактика. Некоторые историки пытаются рассчитать вплоть до человека численность клиньев и на этом основании выводят численность ил. Причем численности и вид клиньев каждый предполагает свои.

Следующим контингентом в коннице Александра являются продромы (разведчики). Они упоминаются Диодором, 17.17 после переправе через Геллеспонт: «разведчиков, фракийцев и пэонов 900?. Здесь начинается изрядная путаница с терминами. Разведчики, сариссоносцы, бегуны, пеоны (пэоны) — последний термин указывает на национальность одного из фракийских племен. Приведу различные указания первоисточников. Арриан, 1.11: «Впереди войска были у него высланы разведчики под начальством Аминты, сына Аррабея. С ним шла ила «друзей» из Аполлонии, которой командовал Сократ, сын Сафона, и четыре отряда так называемых «бегунов». «1.13: «Разведкой командовал Гегелох; с ним были всадники, вооруженные сарисами…» 1.14: «За ним стоял Аминта, сын Аррабея, со всадниками-сариссоносцами; пеоны и ила Сократа. …послал вперед конных разведчиков и пеонов под начальством Аминты, сына Аррабея» 2.4: «На правом крыле он впереди всадников поставил «бегунов» под командой Протомаха и пэонов под командой Аристона» 3.7: «На четвертый день после переправы «бегуны» сообщили ему, что там на равнине видны неприятельские всадники, но сколько их, угадать трудно. Он пошел вперед, построив войско в боевом порядке. Примчались другие «бегуны»; эти разглядели точнее: по их словам, всадников, кажется, будет не больше тысячи.» 3.8: «Взяв царскую илу, один отряд «друзей», а из «бегунов» пэонов, Александр стремительно помчался вперед, приказав остальному войску следовать за ними обычным шагом.» 3.11: «Впереди агриан и лучников стояли всадники — «бегуны» и пэоны, предводительствуемые Аретой и Аристоном.» Последнее упоминание продромов при переправе через Танаис 4.4: «Когда все оказались на берегу, он пустил на скифов сначала одну гиппархию чужеземцев и четыре илы солдат, вооруженных сариссами.» Курций (Гавгамелы), 4.15: «Итак, он посылает против скифов Арету, командира копейщиков, называвшихся сариссоносцами.».

Итак, перед Граником 4 илы бегунов, при Танаис 4 отряда сариссоносцев. Сначала ими командовал Аминта, затем Протомах. При Гавгамелах и Танаис этими 4 илами командует Арета. Бегуны сариссоносцы это и есть разведчики продромы? В 1.11 разведчики под командованием Аминты и бегуны названы раздельно. Скорее всего это стоит понимать так, что Аминта командовал разведкой в широком смысле, в состав которой входила ила гетайров Сократа и 4 илы бегунов продромов. Пеонов под командованием Аристона четко упоминают отдельно от бегунов. Однако в в 3.8 пеоны названы в числе бегунов. Возможно, это ошибка. Тогда в число Диодора 900 входят 4 илы разведчиков (продромов) = бегунов = сариссоносцев (сариссофоров) и 1 ила пеонов. По характеру использования продромы и пеоны идентичны. Они используются как для разведки так и для решительного боя совместно с гетайрами.

Помимо продромов и пеонов в армии Александра Македонского были отряды конницы, которые так и назывались — фракийцы. Чаще всего звучит название фракийского племени одриссов. Иногда встречаются предположения, что фракийцы были вооружены дротиками. Но Арриан, 3.24 четко указывает, что дротикометатели в коннице появились только после реформы армии в Экбатанах, 330 г. до н.э.: «Сам он пошел на мардов, имея при себе щитоносцев, лучников, агриан, полки Кена и Аминты, половину конницы „друзей“ и всадников-дротометателей: у него был уже такой полк.» Если фракийцы воевали клиньями, то это не очень сочетается с применением дротиков. Облик фракийцев показывают фрески в гробнице из Казанлыка.

Практически ничего мы не знаем о вооружении греческой конницы Коринфского союза и «наемной конницы», которая также могла состоять из греков. Поскольку они не могли быть вооружены дротиками, то скорее всего использовали копье (пару копий), которые можно использовать в ближнем бою и метать (лонха) или ксистоны для ближнего боя. Щиты греческая конница, как и македонская, не имела.

Такой состав конницы оставался до реформы армии Александра Македонского в Экбатанах.

После битвы при Гавгамелах, последующей смерти Дария 3 и падения персидской державы формальная цель Коринфского союза была выполнена. Александр Македонский реформирует армию, перешедшую с ним Геллеспонт. В 330 г. до н.э. он распускает греческих союзников, а тех из них, кто решил остаться, привлекает в армию как наемников. Александр хочет создать единую империю, включающую в себя как греков с македонянами, так и азиатов. Он начинает усиленно привлекать в армию азиатские контингенты, чем вызывает неудовольствие его старых македонских соратников.

Арриан, 3.19: «Придя в Экбатаны, Александр отослал обратно к морю фессалийскую конницу и остальных союзников. Он полностью выплатил им условленную плату и еще прибавил от себя 2000 талантов. Он велел составить списки тех, кто на свой страх пожелал бы и дальше оставаться у него на службе; таких оказалось немало.».

Вполне вероятно, что часть фессалийцев и продромов Александр ввел в состав гетайров, так как он включал туда даже персов. Арриан, 7.6: «Пришли к нему сатрапы из новых городов и завоеванных земель; с ними прибыло около 30 000 юношей, вошедших в тот возраст, о котором Александр говорил, что это „потомки“. У них было македонское вооружение и обучены они были македонским военным приемам… конные бактрийцы, согды, арахоты, заранги, арии, парфяне, а из персов так называемые эваки были зачислены по лохам в конницу „друзей“ (выбирали тех, кто выдавался знатностью, красотой или другими достоинствами). Из них образовали пятую гиппархию, не целиком, правда, из азийцев, но так как вся конница была увеличена, то в нее набирали и варваров. К агеме причислили Кофета, сына Артабаза, Гидарна и Артибола, сыновей Мазея, Сисина и Фрадасмана, детей Фратаферна, сатрапа Парфии и Гиркании, Итана, сына Оксиарта, брата Роксаны, Александровой жены, Айгобара и его брата Мифробая; начальником был поставлен бактриец Гистасп. Всем дали вместо варварских метательных копий македонские копья.».

В новой армии появляются конные дротикометатели и конные лучники. Арриан, 4.23, 5.9: «Александр, ведя с собой щитоносцев, всадников-„друзей“, которые не ушли с Гефестионом, отряды так называемых „пеших друзей“, лучников, агриан и конных дротометателей, направился в земли аспасиев, гуреев и ассакенов… Александр двинул против левого крыла индов конных лучников (было их около тысячи), чтобы они тучей стрел и стремительным натиском привели в замешательство вражеских воинов на этом фланге.».

Варваризация армии усилилась после битвы при Гидаспе. Македоняне устали от походов и отказались переходить Ганг. Курций, 9.3 приводит речь Кена: «Посмотри на наши обескровленные тела, пробитые множеством ран с гниющими рубцами на них. Оружие наше притупилось, не хватает средств защиты. Мы надели персидские одежды, потому что нельзя подвезти наших; мы уподобились чужеземцам-варварам. У многих ли есть панцири?».

Александр стал испытывать недоверие к своим бунтующим воинам, просившимся домой и негативно относящимся к персидскому влиянию в армии. Часть из них после возвращения из Индии он вынужден был распустить, заменяя персами.

Юстин, 12.4: «В эту пору во всем лагере все стали возмущаться тем, что Александр оказался таким выродком по сравнению с отцом своим Филиппом, что даже отрекся от своей родины и перенял те самые персидские нравы, вследствие которых персы были побеждены. А чтобы не показалось, что только он один опустился до порочной жизни тех, кто был побежден его оружием, он позволил также и своим воинам брать в жены тех пленных женщин, с которыми они были в связи, полагая, что у солдат будет меньше желания вернуться на родину, если в лагере они почувствуют некоторое подобие домашнего очага и семейной обстановки, и сами военные труды покажутся легче благодари сладостям брака. Да и новые призывы в армию будут меньше истощать Македонию, если на места отцов-ветеранов будут заступать сыновья-новобранцы, чтобы сражаться у того лагерного вала, у которого они родились, и они будут еще более стойкими, если начало их военной службы пройдет в том же лагере, где стояла их колыбель. Этот порядок сохранился и при преемниках Александра. На детей отпускалось определенное содержание, юношам выдавалось оружие и снаряжение для коней, а отцам сообразно с числом сыновей было установлено вознаграждение. Дети, у которых отцы погибли в боях, став сиротами, продолжали получать жалованье, которое получали их отцы; их детство, проходившее в военных походах, было [своего рода] военной службой. С детства закаленные трудами и опасностями, они становились непобедимыми воинами. Они не знали другого отечества, кроме лагеря, и другой войны, кроме победоносной. Это поколение получило название «эпигонов». «.

Наличие персов в окружении царя описывает Полиен, 4.3.24: «Александр, творя суд над македонянами или эллинами, считал нужным делать это в скромном и простом месте, над варварами же — в месте великолепном и свойственном полководцу, дабы приводить варваров в трепет и видом судилища. Действительно, творя суд над бактрийцами, гирканцами и индийцами, он совершал его в шатре, выглядевшем следующим образом. Шатер этот по величине был таковым, что вмещал сто лож; его поддерживали пятьдесят золотых столбов; натянутые сверху ткани, вызолоченные и украшенные узорами, образовывали свод шатра. Внутри его по кругу стояли первыми пятьсот персов-мелофоров, одетых в пурпурные и желтые одежды. За мелофорами, ближе к центру, находилось столько же лучников в разных одеждах, ибо одни из них были облечены в одежды огненного цвета, другие — темно-синего, а третьи — багряного. Перед ними стояло пятьсот македонян-аргираспидов из числа наиболее рослых мужей. В середине же шатра находился золотой трон, сидя на котором Александр проводил судебные разбирательства. С обеих сторон от царя, вершившего суд, находились телохранители. Снаружи вокруг шатра стояла в готовности агема слонов (???), а также македоняне, одетые в македонские столы. За ними — пятьсот сузян, облеченных в пурпур, а после, вокруг всех, десять тысяч персов, из числа персов, наиболее красивых и рослых, одетых полностью в персидский наряд, причем все они имели акинаки. Таковым было судилище Александра для варваров.».

Диодор, 17.108,110: «В это время пришло в Сузы 30 тысяч персов, совершенных юнцов, отобранных за свою красоту и силу. Их собрали по приказу царя, они достаточно долго обучались военному делу под руководством приставленных к ним учителей и воспитателей. Теперь, роскошно одетые, в полном македонском вооружении, они маневрировали перед городом, показывая царю свое умение и успехи в военном деле, и были им особо награждены. Так как македонцы отказались идти за Ганг, часто протестовали в собраниях и издевались над тем, что Александр якобы происходит от Аммона, то он и организовал этот полк из персов-однолеток, который можно было бы противопоставить македонской фаланге. …В этот год Александр пополнил персами число отпущенных солдат; тысячу персов он взял в качестве дворцовой стражи, считая их не менее верными, чем македонцы. В это время прибыл Певкест с 20 тысячами персидских лучников и пращников; царь влил их в старые полки и таким путем преобразовывал всю армию, создав войско смешанное и способное служить его намерениям.».

Арриан, 7.11,23: «Когда же им (македонянам) объявили о том, что касалось персов и мидян, о том, что начальство над воинами вручается персам; варварское войско делится на лохи; македонские имена будут даны персам: будет какая-то персидская агема; будут персы „пешие друзья“; отряд „серебряных щитов“ будет персидским, так же как конница „друзей“ и царская ее агема, то уже не помня себя они бегом ринулись к царскому дворцу: бросили перед дверями свое оружие, в знак того, что они пришли к царю как умоляющие… Вернувшись в Вавилон, Александр застал Певкеста, пришедшего из Персии; с собой он привел тысяч 20 персидского войска. …зачислил пришедших в македонские полки, десятником при каждой „декаде“ назначил македонца, над ним македонца „двудольника“ и „десятистатерника“ (так называли воина по жалованью, которое он получал: оно было меньше жалованья „двудольника“ и больше обычного солдатского). Под их началом, таким образом, было 12 персов и замыкающий „декаду“ македонец, тоже „десятистатерник“, так что в „декаде“ находилось четыре македонца, отличенных — трое жалованьем, а один властью над „декадой“, и 12 персов. Вооружение у македонцев было свое, национальное; одни из персов были лучниками, другие имели дротики.».

Смерть Александра помешала увидеть на что способно такое войско в бою. Фаланга, в которой македоняне с сариссами окаймляют спереди и сзади персидских лучников и дротикометателей, вызывает определенные сомнения.

Александр Македонский создал прекрасную армию и даже после его смерти последователи — диадохи какое — то время воевали на «старом багаже» друг с другом. Но ухудшение боевых качеств македонской армии закончилось поражением при столкновении с Римом в битве при Киноскефалах и в битве при Пидне.