Фортификационное искусство во время Тридцатилетней войны

Полевая фортификация во время Тридцатилетней войны находилась почти в том же состоянии, до которого достигла в нидерландской войне у нидерландцев, с некоторыми только изменениями и усовершенствованиями, произведенными частью нидерландскими, частью другими инженерами, в особенности же Густавом-Адольфом.

Отдельные посты укреплялись преимущественно штерншанцами либо 4-х угольными редутами, различных величины, размеров и профилей, с пггурмфалами, палисадами, рогатками, подъемными мостами, флешами перед выходами, и проч. В армии же вошло во всеобщее употребление прикрывать, как в поле, так и при осаде крепостей, сомкнутыми укрепленными линиями, с входящими и исходящими углами, и усиленными на слабейших пунктах штурмфалами, палисадами, засеками, пороховыми минами и т. п. Нидерландцы начали устраивать в укреплённых линиях, на известных расстояниях, сомкнутые окопы, преимущественно четырёхугольные редуты. Укрепленные лагери армий имели, наподобие римских лагерей, вид продолговатого четырёхугольника либо правильного квадрата. Войска располагались в них вообще в бараках и редко в палатках, и притом так, что имели большую глубину, нежели ширину во фронте. Между бараками или палатками и укреплениями находилось кругом всего лагеря свободное сборное место. Обозы армии имели в лагере свое, особое место¹.

Густав-Адольф подражал в полевой фортификации нидерландцам, но" не был приверженцем непрерывных укрепленных линий. Располагая войска свои преимущественно в укрепленных лагерях, он усовершенствовал полевую фортификацию тем, что устраивал укрепленные линии, состоявшие из редутов, соединенных траншеей, либо, как при Нюрнберге, один, два или более рядов отдельных редутов и окопов, взаимно оборонявших друг друга. Армию же свою он располагал, сообразно с местностью, иногда, как при Нюрнберге, в одну, а иногда, как при Фюрте, в две линии, давая полкам своим гораздо большее протяжение во фронте, нежели в глубину, причем каждый полк имел свои обозы позади себя. Эти усовершенствования его перешли к нидерландцам, а потом и к другим народам. Вообще в это время обыкновение прикрывать и усиливать себя полевыми укреплениями распространилось чрезвычайно и сделалось общим и постоянным.

Во время Тридцатилетней войны повсюду распространилась и преобладала нидерландская система устроения крепостей, несмотря на то, что применена была к Нидерландам, в которых родилась. Главными отличительными чертами её были водяные рвы, фосс-брея и наружные верки. Последние, исключая равелинов и демилюнов, вообще имели слабые профили и были усиливаемы штурмфалами и палисадами. В числе их начали устраивать род суженных при горже теналей (и некоторые новые горнверки. Граф Патан, Вертмюллер и некоторые другие инженеры старались усовершенствовать нидерландскую систему усилением фланговой обороны, изменениями в устроении фланков и т. п. Граф Патан, система которого сделалась известною уже в конце Тридцатилетней войны (в 1645 г.), устраивал один за другим трое фланков, прикрытых орилионом, фосс-брею заменял двумя болверками одинаковой высоты, прикрывал куртипу равелином, а болверки коитргардом, возвысив последний на 12, а главный вал на 18 футов над горизонтом, и дав главному валу 42 фута в основания.

В отношении к вооружению крепостей артиллериею не было ничего определенного; сила же гарнизона определялась по большей! части либо протяжением главного вала (1 человек на 2 фута), либо числом полигонов (от 800 человек до 1 т. на каждый) Осаде крепостей, как и прежде, предшествовало обложение её посредством устроения обширных цяркуми контрвалационных линий. Эти линии имели профили, наружные верки и т. п., уподоблявшие их некоторым образом крепостям, а устройство их требовало огромных трудов и много времени. К концу Тридцатилетней войны шведы, а потом имперцы, начали уже открывать осаду заложением прямо апрошей и батарей. Иногда устраивали одну только контрвалационную линию (при осаде Ла-Рошели в 1628-м году). На дальнем расстоянии от крепости вели простую, в ближнем крытую саппу. На болотистой почве подвигались прямою, углубленною сапною, прикрытою с боков брустверами, а с верху фашинами, земляными турами и т. п. При осаде же горных крепостей, либо таких, который имели высокие укрепления, употребляли подземную сашту. Для противодействия вылазкам и прикрытия работ, осаждающие устраивали иногда траншею, охватывавшую атакованный фронт (впоследствии параллели). Сверх ядер и бомб, в крепость бросали корзины с каменья ли из мортир и ручные гранаты, делали взрывы с каменьями и т. п. Минное искусство не было еще усовершенствовано в теории, и потому хотя мины употреблялись очень часто, но действие их не всегда было успешно. Для перехода через ров, кроме прежних средств, часто употреблялись плавучие мосты из морского тростника, бочек, небольших кожаных лодок и т. п.

Осажденные (более французы и нидерландцы, нежели немцы) вели контрапроши. До самого конца Тридцатилетней войны осажденные никогда не обороняли покрытого пути, и только при осадах Гравелина в 1644-м г. и Дюнкерка в 1646-м г. встречается в первый раз оборона его нидерландцами и испанцами. В Нидерландах важным средством обороны крепостей были шлюзы, посредством которых наводняли рвы или возвышали воду в них, и тем затрудняли переход через ров. Впрочем, средства для обороны крепости, перехода через ров и бреши, употреблялись те же, что и прежде. Весьма часто случалось, что по причине недостатка осадных принадлежностей, либо ошибочных распоряжений к атаке со стороны осаждающего, незначительнейшие пункты, укрепленные стенами и башнями, держались чрезвычайно долго и несколько раз отражали приступы осаждающего. Взятая приступом крепость неминуемо подвергалась грабежу. Но если крепость сдавалась на капитуляцию, то условия капитулянт были почти всегда выгодны и гарнизон большею частью получал свободный выход со всеми почестями. При этом ни та, ни другая сторона не выдавала перебежчиков.